зачем я жил для какой цели я родился печорин
Зачем я жил для какой цели я родился печорин
Автор: Раиса Фёдоровна | 02 Фев 2010
«Зачем я жил? для какой цели я родился?…» Мне кажется, что это вопрос на все времена. Над этим вопросом размышляли герой XIX века, они волновали и мыслящих людей XX, не потеряли актуальности они и сегодня. Рано или поздно, но, подводя итог, мы спрашиваем себя об этом. И чем раньше – тем лучше. Многое тогда можно успеть, немало исправить.
В бессонную ночь, накануне дуэли с Грушницким, герой романа Лермонтова, как бы подводя итог прожитой жизни, тоже спрашивает: «Пробегаю в памяти все мое прошедшее и спрашиваю себя невольно: Зачем я жил? Для какой цели я родился?… А, верно, она существовала, и, верно, было мне назначение высокое, потому что я чувствую в душе моей силы необъятные… Но я не угадал этого назначения, я увлекся приманками страстей пустых и неблагодарных; из горнила я вышел тверд и холоден как железо, но утратил навеки пыл благородных стремлении, лучший цвет жизни». Горек упрек. Какое горестное и трудное признание, заставляющее задуматься: почему же в реальной жизни ему оказалось другое, назначение, другой путь, другие страсти?
Приступая к созданию романа «Герой нашего времени», для Лермонтова на первом плане окажется история души Печорина. «История души человеческой… едва ли не любопытнее и не полезнее истории целого народа». Писателя интересует не биография жизни героя, он ищет разгадку тайны души. А вместе с Лермонтовым постичь эту душу пытаемся и мы, читатели. «Герой нашего времени…»,- говорит писатель в предисловии к роману, — это портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии. И кажется все просто: разгадка тайны души уже раскрыта. Создавая этот портрет «современного человека» Лермонтов сразу и определяет наше читательское отношение к нему. И далеко не позитивное. Но вот читаем отрывок из дневника Печорина, где он накануне дуэли с Грушницким записал: « И, может быть, завтра я умру!… и не останется на земле ни одного существа, которое бы поняло меня совершенно. Одни почитают меня хуже, другие- лучше, чем я в самом деле… Одни скажут: он был добрый малый, другие – мерзавец. И то и другое будет ложно». Невольно задаешься вопросом: кто же тогда он, герой своего времени? Безнравственный человек? Но зачем писатель ставит его нам в пример, называя героем своего времени? А, может быть, прав Лермонтов, утверждая, что нравственность от этого порочного портрета только выиграет? «Довольно людей кормили сластями; у них от этого испортился желудок: нужны горькие лекарства, едкие истины». И нельзя не согласиться с этой мыслью писателя.
Чего проще! Взять за единственный исходный пункт какую-то справедливую истину и подтягивать под нее реальную жизнь. Учиться можно и нужно не только на идеалах, но и на ошибках других. Нравственное зерно можно извлечь из любой области человеческой жизни. Более того, показав нам портрет, состоящий только из пороков, Лермонтов и не собирается сделаться исправителем людских пороков. Он никогда на страницах романа не упрекает своего героя, не осуждает его. Лермонтов лишь постигает тайну души. Как врач, он ставит диагноз болезни: «нравственный калека». «А как ее излечить — это уж бог знает».
Композиционно Лермонтов выстраивает главы романа так, что мы получаем возможность постепенного знакомства с Печориным. В начале романа мы видим личность Печорина глазами Максима Максимыча и создаем свое первое впечатление о нем. И лишь когда мы услышим голос автора, прочитаем путевые записи Печорина, мы можем сказать свое окончательное мнение о нем.
А пока что, услышав рассказ Максима Максимыча, мы замечаем некую раздвоенность поступков героя, странности их: «Славный был малый… Только немножко странен…в дождик, в холод целый день на охоте; все иззябнут, устанут — а ему ничего. А другой раз сидит у себя в комнате, ветер пахнет, уверяет, что простудился; ставнем стукнет, он вздрогнет и побледнеет, а при мне ходил на кабана один на один…» Бывалый штабс- капитан, прослуживший всю жизнь на Кавказе, вдали от цивилизации, простой, бесхитростный Максим Максимыч рассказал много хорошего, но ему трудно, понять некоторые тонкости в поведении и характере героя. Он видит только внешнее в Печорине, объясняя это тем, что «…есть, право, этакие люди, у которых на роду написано, что с ними должны случаться разные необыкновенные вещи». Доброму, доверчивому Максиму Максимычу даже невдомек, что «странности» героя – есть не что иное, как отражение какой-то напряженной внутренней работы мысли.
Новые грани души Печорина открывает нам монолог героя, переданный Максимом Максимычем. Оказывается, душа Печорина сложна и противоречива.
«Во мне душа испорчена светом», — вот в чем причина душевных мук и терзаний. У Печорина, сердце ненасытное, «воображение, беспокойное». Ему все мало, он пресытился удовольствиями, которые получал за деньги; ему надоело общество, в котором ни одной умной мысли, его раздражает любовь светских красавиц. Он устал от этой жизни, жаждет другой. Печальная история с Бэлой – это новая попытка что-то изменить в своей жизни. Печорин словно проверяет на себе, возможно ли сближение человека из цивилизации и «естественного» природного человека. И что же на поверку оказалось? «… Я опять, ошибся: любовь дикарки немногим лучше любви знатной барыни; невежество и простосердечие одной так же надоедают, как и кокетство другой».
Если руки Печорина в какой-то мере сказали мне о том, кто он, то глаза – какой он. Какое же из этих двух предположений справедливо: злой Печорин или грустный? Злой, и не только. Печорин бессердечен.
В любом произведении есть свои, незабываемые страницы. В моей душе и в сознании самыми гениальными страницами – это страницы повести «Максим Максимыч». Невольно переживаешь эти страницы, как личное оскорбление. Они вызывают глубокое сочувствие и бесконечную нежность по отношению к обманутому штабс – капитану. И в то же время – негодование по адресу Печорина. Вот они, эти страницы. «…Бедный старик, в первый раз от роду, может быть, бросил дела службы для собственной надобности…». «Ведь сейчас прибежит!» (по себе судил старик). Увидев Печорина, он бежит что было мочи, «он едва мог дышать»; «пот градом катился с лица его; колени его дрожали; мокрые клочки седых волос приклеились ко лбу его…», «он хотел кинуться на шею Печорину…». И как же он был награжден? «Но тот довольно холодно протянул ему руки». И со словами: «Однако, прощайте, мне пора…Я спешу», — и коляска тронулась с места. А бедный старик все еще стоял на том же месте.
«Неужели я не тот же?»- спросит Печорин, расставаясь с Максимом Максимычем. Нет, тот же, идущий по пути неизбежной раздвоенности. По-прежнему Печорин совершает поступки, недостойные его богатой натуре, по сути тот же эксперимент над жизнью. Ради своего любопытства, которое ему чуть не стоило жизни, он вторгается в жизнь «честных контрабандистов», таким образом, нарушает их устоявшуюся жизнь и потом сам же испытывает угрызение совести: «И зачем было судьбе кинуть меня в мирный круг честных контрабандистов?» И тут же, противореча своему раскаянию, равнодушно бросит: «Да и какое дело мне до радостей и бедствий человеческих…» Зачем-то настойчиво добивается любви княжны Мэри, чтоб потом скакать. «Я вас не люблю». Зачем-то разыгрывает Грушницкого.
И только в журнале Печорина мы видим героя такого, каким он был наедине сам с собой. Дневниковые записи — это исповедь героя, помогающая нам понять, почему же Печорину так и не удалось применить свои «необъятные силы», осуществить свое «назначение высокое, глубже осмыслить внутренний мир героя.
Да, характер Печорина сложен и противоречив. Герой романа говорит о себе: «Во мне два человека: один живет в полном смысле этого слова, другой мыслит и судит его…»
Каковы же причины этой раздвоенности?
«Моя бесцветная молодость протекала в борьбе с собой и светом; лучшие мои чувства, боясь насмешки, я хоронил в глубине сердца: они там и умерли. Я говорил правду – мне не верили: я начал обманывать; узнав хорошо свет и пружины общества, я стал искусен в науке жизни…»- признается Печорин. Он научился быть скрытым, стал злопамятным, желчным, завистливым, честолюбивым, сделался, по его словам, нравственным калекой, в котором живы нравственные понятия, но нравственное чувство умерло.
Трагическое противоречие в характере Печорина в том, что он оказался «топором в руках судьбы». «Как орудие казни он упадал на голову обреченных жертв, часто без злобы, всегда без сожаления».
Печорин- эгоист. Главным принципов жизни Печорина стала свобода; свобода, переходящая в индивидуализм. И остается только сожалеть, что «силы этой богатой натуры остались без приложения, жизнь без смысла», а вопрос: зачем я жил? для какой цели я родился?- без ответа.
И все же однажды уже замахнувшись, но, так и не опустив руку, мнение о нем мне хочется сформулировать иначе.
Беда, вина и трагедия Печорина – это трагедия «лишних» людей, то есть таких людей, для которых в окружающем их обществе не находилось ни места, ни дела.
Трагична судьба Печориных, которые ни на минуту не свободны от вопроса «зачем я жил? для какой цели я родился?…»
«Неужели мое единственное назначение на земле — разрушать, чужие надежды?»- спрашивает Печорин в одной из первых записей. А вот другая Печоринская запись: «Поздно вечером, то есть часов в одиннадцать, я пошел гулять по липовой аллее бульвара. Город спал, только в некоторых окнах мелькали огни. С трех сторон чернели гребни утесов, отрасли Машука, на вершине которого лежало зловещее облачко… Я сел на скамью и задумался… Я чувствовал необходимость излить свои, мысли в дружеском разговоре… Но с кем? …» «Что делает теперь Вера?»- думал я. — Я бы дорого дал, чтоб в эту минуту пожать ее руку». Что же это за «минута», за которую Печорин готов платить «дорого». Разные «минуты» были в жизни Печорина. Минуты злого нрава, когда разрушались чужие надежды. А, может, вспомнил он минуты, когда наедине с собой он ощущал «запах цветов, растущих в скромном палисаднике, а, может, видел ветки цветущих черешен, которые смотрели ему в окно, а ветер усыпал письменный стол их белыми лепестками». И казалось ему, как весело жить в такой земле.
А, может, это была минута пронзительной печоринской боли от сознания того, что зло в нем – не есть проявление его истинной натуры, а лишь свидетельство того, насколько глубоко укоренилась в Печорине болезненная тоска. И как тяжело ему жить в своей раздвоенности.
Ушли в прошлое и Печорин и его время, но нравственные проблемы, которые ставит и разрешает Лермонтов в своем романе: зачем я жил? что такое счастье, в чем смысл жизни, есть ли у человека судьба, почему люди умные и энергичные порой превращаются в «нравственных калек»?- не потеряли актуальности и сегодня. Нравственные принципы, выведенные Печориным, встречаются и сегодня. Пусть не типичны они для нашего времени, но все же встречаются.
Отчего и сегодня, встречаются эгоисты, равнодушные люди? Наверное, оттого, что в основе таких людей лежит порочный печоринский принцип: «Я смотрю на страдания и радости других только в отношении к себе, как на пищу, поддерживающую мои душевные силы».
Откуда и сегодня встречается бешеная погоня «за приманками страстей?» Потому что в понятии немногих «счастье – насыщенная гордость».
Когда человек обрекает себя на одиночество, не способен ни к дружбе, ни к любви? Наверное, тогда, когда в своих отношениях с людьми руководствуется одним из печоринских принципов: «Из двух друзей всегда один раб другого».
А нравственные проблемы, например: зависит ли человек от общества, обязан ли он уважать окружающих людей, не имеющих никакого отношения к его судьбе, должен ли человек дорожить своей свободой, как высшей ценностью – это проблемы на все времена.
Вот то нравственное верно, которое мы извлекаем сегодня, перечитывая роман заново.