зачем нужна сменяемость власти
Сменяемость власти. Почему это необходимо
Развитие государств можно охарактеризовать как эстафету политических сил.
Рассмотрим пример с олимпиадой, где соревнуются в эстафетном беге. Каким бы бегуном не был Усэйн Болт, есть дистанция после преодоления которой средняя скорость бега Усэйна на отрезке в N метров будет НИЖЕ скорости бега только что присоединившегося олимпийского бегуна. Потому что невозможно бесконечно долго бежать на пределе своих возможностей. Поэтому например на дистанции в 20 км, победит команда из 5 олимпийских бегунов, а не Усэйн Болт.
Но как это проявляется в реальной политике?
У недавно избранного в первый раз президента имеется весьма реалистичные представления об жизни простых граждан(их проблемах, потребностях), об экологических, коррупционных проблемах. По сути он своими глазами, на своей шкуре еще вчера их испытывал. Ходил в магазины, знает цены за продукты, недвижимость, качество медицинского обслуживания, уровень образования, и т.п. При реальных вводных данных, реально составить ВЫПОЛНИМЫЙ план развития. Как итог, правление наиболее плодотворно, происходит улучшение жизни, причем быстрыми темпами. В жизнь воплощаются удачные реформы. Думаю многие догадались о каком периоде правления Путина тут идет речь.
Но постепенно(В течение нескольких лет) наступает момент когда свежие идеи у президента заканчиваются, понимания того как реально живут граждане, и страна нет. Ибо общество простых граждан все эти годы развивалось, но президент в силу своего положения, не может прочувствовать это развитие. В итоге президент пытаясь развивать государство ставит невыполнимые планы, полагаясь на неверные данные. За аналогией ходить далеко не нужно.
Но это пол беды. За годы правления президент обрастает связями, друзьями политиками и т.п. Все это снижает гибкость политики почти до нуля. Практически любой косяк случается из за какого то дружбана. Будь то разлив в Норильске, смог в Красноярске, пожары в Сибири, или не выполнение майских указов.
Поэтому сменяемость власти жизненно важна государствам. Как только человек отдаляется слишком далеко от реальной жизни среднестатистического гражданина, обрастает связями, он не может составлять выполнимые планы, адекватно поощрять либо критиковать подчиненных, Методы управления и взгляды устаревают. В итоге такой политик/президент как человек повисший на турнике, подтянувшийся N раз, не в силах подтянутся N+ раз. И не уступающий место следующему человеку.
Как видно из схемы ниже, обнуление сроков ведет к 2 последствиям.
1. О сменяемости власти можно забыть на какое то время.
2. Это создает опасный прецедент. Любой будущий президент может аналогичным образом обнулить себе сроки. Ссылаясь на действия Путина.
В итоге Россия из за плохой эстафеты политиков, сильно отстанет в развитии от остальных государств. К сожалению это вам не компьютерная гонка. Где соперники в случае вашего отставания специально занижают свою скорость, дабы вы могли их догнать. В реальной жизни отставание будет только увеличиваться. Что собственно мы и наблюдаем.
Поскольку в одной статье невозможно рассмотреть все аспекты политики, я не стал описывать политическую апатию населения РФ как следствие несменяемости властей, и проводимой политики. Возможно в будущем подробно об этом напишу.
Ну и конечно же Gnevrin, Oden85 и прочие патриоты, обязательно жду вас в данной теме, специально для вас даже проставил все возможные тэги.
Николай Стариков
политик, писатель, общественный деятель
О «ПУСТОЙ НАДЕЖДЕ», или ЗАЧЕМ НУЖНА СМЕНЯЕМОСТЬ ВЛАСТИ?
О «ПУСТОЙ НАДЕЖДЕ», или ЗАЧЕМ НУЖНА СМЕНЯЕМОСТЬ ВЛАСТИ?
Наш друг на днях приехал из Белоруссии. Сам он не белорус, но долго там жил, распределившись после московского Физтеха. Там женился, родились дети, потом перебрался с женой в Москву, а в Минске остались родственники жены, множество друзей, квартира осталась. Всегда очень поддерживал Лукашенко, восхищался тамошними порядками, даже лечиться ездил в Минск.
На этот раз вернулся в настроении смутном и невнятном.
Ехал он с мыслью, что в Минске бунтуют либо прикормленные бузотёры, либо те, кому делать нечего и кто работать не хочет. А нормальные, солидные, трудовые, помнящие трудные времена люди – те мыслят взвешенно и практично. И поддерживают Лукашенко, который при котором скромный достаток, стабильность и жизнь советского стиля.
Оказалось всё не так. Тесть и тёща нашего друга, его жена и даже младшая дочка-подросток – все против Лукашенко и за новую жизнь, хотя живут в Москве. У него в Минске есть то ли друг, то ли родственник, а у того – сын-студент, изучающий что-то международное, вроде нашего МГИМО. Ну, те, и старый и малый, – прямо спят и видят падение «тирании». Юному международнику вообще мнится, что стоит только сковырнуть Батьку, как его, с его английским уровня А1, поднимут на крыльях демократии и вознесут. Куда? А Бог весть, куда, но что вознесут – точно. А при батькиной власти никакого хода ему нет и вообще сплошная нудьга.
Наш друг подступал к своим родственникам с единственным и в высшей степени разумным вопросом: «С чего вы взяли, что при новой власти будет лучше? Посмотрите на Украину – там стало гораздо хуже». Как об стенку горох. Лукашенко видеть не хотят – подай им другого. Любого, хоть бы и хуже. Но – другого. Юный международник вспомнил о сменяемости власти как важнейшем признаке демократии.
И вдруг меня осенила догадка. Лукашенко (и любой на его месте) своим долгим сидением отнимает у них надежду. Совершенно пустую, ни на чём не основанную, но – надежду. На то, что вот теперь наконец придёт правильный правитель (правительство) – и настанет благоденствие. Что благоденствие достигается долгим и напряжённым трудом – индивидуальным и народа в целом – эта мысль абсолютно не свойственна массовому сознанию. Массовое сознание взыскует чуда. Чудо – это нарушение законов сохранения (материи, энергии), т.е. получение чего-то из ничего. Например, из замены руководящей физиономии в телевизоре. Были бедные, а потом – р-р-раз! – и стали богатыми, стали жить как в Германии или в иной какой благословенной земле. Только и надо сковырнуть одного и посадить другого.
А дальше? Дальше, очевидно, окажется, что новый правитель(ство) – ничем не лучше прежнего, а весьма вероятно, что и хуже. Жить сытнее не становится. Но некоторое время сохраняется прелесть новизны: может, он, новый, поднатореет в правительственном ремесле, и дело пойдёт получше? Не пошло? Ну тогда долой его! Мы ошиблись. Надежда возлагается на новую смену картинки. И это повторяется снова и снова.
За долгие десятилетия, даже века демократия западного типа замечательно настрополилась управлять народными массами, до тонкости поняла, как они мыслят и чувствуют. Без этого понимания управлять нельзя. И это понимали, знали и знают западные хозяева жизни, поддерживающие гигантскую машину манипуляции по имени демократия.
А вот советские хозяева жизни этого не умели. И сегодняшние белорусские начальники во главе с Лукашенко – не умеют. Они не хотели знать реальные массы, а жили «в плену иллюзий», как некогда выразился академик Углов по другому поводу. Наши всегда ориентировались не на подлинную ментальность народных масс, а на то, как должны мыслить и чувствовать какие-то книжные идеальные пролетарии или выдуманные классиками и основоположниками народные массы.
Как именно мыслят и чувствуют народные массы? А вот как:
«… бессмысленная чернь
Изменчива, мятежна, суеверна,
Легко пустой надежде предана,
Мгновенному внушению послушна,
Для истины глуха и равнодушна,
А баснями питается она».
Это, если кто забыл: Пушкин. «Борис Годунов». Есть сведения, что любимое произведение Сталина.
Я прочитала множество книг о массовой психологии, но Пушкин – единственный, кто сказал а) исчерпывающе, б) истинно в каждом слове. Ни убавить – ни прибавить.
Изменчива – всегда готова затоптать прежнего кумира. Мятежна – её легко склонить к бунту. Суеверна – готова верить любому вздору. «Легко пустой надежде предана» — вот то самое, о чём я пишу. «Мгновенному внушению послушна» при правильной постановке дела, хороших картинках и кричалках поверят во что угодно и готовы забыть о собственных выгодах и интересах. «Для истины глуха и равнодушна, А баснями питается она». Никто не стремится подлинно знать, как обстоит дело. Публика жаждет зловещих разоблачений, простых (и в силу это неверных) объяснений, благостных картинок светлого будущего. И всё это ей предоставляется в форме демократической процедуры сменяемости власти. Зрелая демократия может себе это позволить: она знает как управляться с массами. А Лукашенко, м-да, проявил наивность.
Обложка: Федеральное агентство новостей
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
Нужна ли сменяемость власти
Хочу сразу уточнить, что под «властью» в названии статьи имеется в виду не реальная, а формальная власть, т.е. власть, связанная с какой-либо выборной должностью (например, президентской). Эта власть зависит от так называемых демократических процедур (избирательных кампаний, голосований и пр.), она кратковременна и не передается по наследству.
Разговоры на эту тему достигли апогея нынешними весной и летом. Вначале либералы всех мастей стали критиковать нынешнего президента России Путина за то, что тот инициировал поправки в действующую конституцию якобы для того, чтобы пойти не следующие выборы президента, хотя на самом деле он хотел другого. Чтобы принимаемые на Западе законы не являлись таковыми для России, как в той же Америке, а чтобы наше законодательство было самостоятельным. И действующее в нашей конституции положение, что президент не может избираться больше двух сроков, было отменено. После этого начались протесты, но все же вялые, лишь в Хабаровске они приняли затяжной характер, и то не в противовес поправкам, а за освобождение арестованного по уголовным статьям местного губернатора Фургала.
Но вот в Белоруссии эти протесты приняли намного более жесткий характер. Причиной тому якобы фальсификация выборов президента, когда было заявлено республиканским избиркомом, что Лукашенко набрал более 80% голосов избирателей, а оппозиционерка, домохозяйка Тихановская чуть больше десяти. Не будет говорить о причинах этих протестов, которые были инициированы из-за рубежа, главное в них того, что оппозиция обвиняет Лукашенко, что он уже 26 лет бессменно является президентом страны. Это самый большой срок во всех постсоветских республиках. Только Назарбаев в Казахстане и Каримов в Узбекистане примерно столько же были руководителями республик с учетом стажа первых секретарей компартий.
Но эта власть была не только формальной, но и реальной, и почему так произошло, вернемся немного позже.
Если глав государств менять, например, раз в пять лет, то возникает иллюзия сменяемости власти и как бы наказания «виновников» бед общества, справедливого возмездия по отношению к ним. Изгнали с должности очередного «правителя», значит, наказали, «пар» в обществе выпущен, все успокоились. После этого основная масса людей переключается на нового «козла отпущения», которого спустя следующие 5 лет (а, может быть, и раньше) тоже принесут в жертву.
В результате социум может многие годы функционировать в стабильном режиме, без потрясений и революций. Так работает человеческая психика.
Материальное, техническое и научное развитие общества предполагает наличие крупных капиталов. Огромные богатства, которые материализуются в научные и технические достижения, как правило, не создаются за 5 или 10 лет. Это долговременный процесс, который связан с постановкой долговременных целей. Чтобы достигать этих целей, финансовой элите требуется сохранять в скрытой форме власть над обществом на протяжении многих и многих лет, т.к. в процессе образования крупных капиталов участвует всё общество, включая государственные структуры, состоящие из наемных менеджеров (президентов, премьер-министров и т.д.).
Но данное убеждение ложно и касается лишь видимой части сложного механизма управления социумом. Невидимая его часть (финансовая олигархия) намеренно остается в тени и усиленно насаждает в обществе иллюзию сменяемости власти, а также миф о том, что народ является её (власти) источником. В действительности же источником власти являются владельцы крупных капиталов, объединенные общими интересами и целями. Видимая, формальная, сменяемая (т.е. ненастоящая) власть на Западе управляет обществом посредством принуждения (через законы, указы, суды, полицию, спецслужбы, армию и т.д.).
Таким образом, смена формальной власти принципиально ничего не меняет. Власть остается прежней, происходит лишь замена одного статиста (т.е. главы государства или политической партии) на другого. Так работает эта система.
Давайте вспомним, как проходили выборы президента России в 1996 году. Еще в начале этого года рейтинг действующего президента Ельцины был меньше 5%. Но он устраивал коллективный Запад, потому что благодаря его политики ресурсы России работали на власть имущих за рубежом, по сути дела, благодаря России бы отодвинут тотальный кризис капиталистической системы на 10-15 лет. Поэтому и были объединены усилия западных политтехнологов и отечественных олигархов, которые получили возможность грабить природные ресурсы России. Была развернута масштабная компания во всех СМИ, которые в большинстве своем стали частными, например, ОРТ, НТВ, да и вроде государственное РТР вело туже политику. В результате во второй тур голосования вышли Ельцин и Зюганов, который, как считают аналитики, и выиграл президентскую гонку. Но руководитель КПРФ испугался власти, предпочел согласиться с данными центризбиркома, а Ельцин через 4 года стал «козлом отпущения».
Но в России, что в царские времена, что при советской власти, что при демократической, реальная власть принадлежит самой власти. Или самодержцу-императору, или генсеку (Сталин с 1922 года по 1941 год не занимал никакого государственного поста, генсек руководитель по сути дела, общественной организации, но был фактически вождем трудового народа). Только в первые годы в «демократической» России власть на какое-то время перешла к «семибанкирщине», т.е. к олигархам, но у них хватило ума только продолжать грабить Россию, а не созидать.
Поэтому приход к власти в России в результате принудительной отставки скомпроментировавшего себя на всех уровнях алкоголика Ельцина привел на вершину клан так называемых силовиков, которые, за исключением небольшого периода правления либерала Дмитрия Медведева, и руководят страной. Но в условиях развернувшихся против России санкций для этого клана, приближенного к президенту Владимиру Путину требуются финансовые ресурсы, которые не утекают в офшоры, а работают на Россию.
Однако сформировавшийся за годы правления Ельцина чиновничий аппарат ставит палки в колеса самостоятельной политике страны, саботирует выполнение программ национальных проектов, всего на 40-50% осваиваются выделенные на эти цели финансовые средства. Приход в правительство Мишустина, которые перестроил работу налоговых органов, дает шанс изменить внутреннюю политику России и сдвинуть с мертвой точки производство нужных стране товаров.
Николай Стариков
политик, писатель, общественный деятель
О «ПУСТОЙ НАДЕЖДЕ», или ЗАЧЕМ НУЖНА СМЕНЯЕМОСТЬ ВЛАСТИ?
О «ПУСТОЙ НАДЕЖДЕ», или ЗАЧЕМ НУЖНА СМЕНЯЕМОСТЬ ВЛАСТИ?
Наш друг на днях приехал из Белоруссии. Сам он не белорус, но долго там жил, распределившись после московского Физтеха. Там женился, родились дети, потом перебрался с женой в Москву, а в Минске остались родственники жены, множество друзей, квартира осталась. Всегда очень поддерживал Лукашенко, восхищался тамошними порядками, даже лечиться ездил в Минск.
На этот раз вернулся в настроении смутном и невнятном.
Ехал он с мыслью, что в Минске бунтуют либо прикормленные бузотёры, либо те, кому делать нечего и кто работать не хочет. А нормальные, солидные, трудовые, помнящие трудные времена люди – те мыслят взвешенно и практично. И поддерживают Лукашенко, который при котором скромный достаток, стабильность и жизнь советского стиля.
Оказалось всё не так. Тесть и тёща нашего друга, его жена и даже младшая дочка-подросток – все против Лукашенко и за новую жизнь, хотя живут в Москве. У него в Минске есть то ли друг, то ли родственник, а у того – сын-студент, изучающий что-то международное, вроде нашего МГИМО. Ну, те, и старый и малый, – прямо спят и видят падение «тирании». Юному международнику вообще мнится, что стоит только сковырнуть Батьку, как его, с его английским уровня А1, поднимут на крыльях демократии и вознесут. Куда? А Бог весть, куда, но что вознесут – точно. А при батькиной власти никакого хода ему нет и вообще сплошная нудьга.
Наш друг подступал к своим родственникам с единственным и в высшей степени разумным вопросом: «С чего вы взяли, что при новой власти будет лучше? Посмотрите на Украину – там стало гораздо хуже». Как об стенку горох. Лукашенко видеть не хотят – подай им другого. Любого, хоть бы и хуже. Но – другого. Юный международник вспомнил о сменяемости власти как важнейшем признаке демократии.
И вдруг меня осенила догадка. Лукашенко (и любой на его месте) своим долгим сидением отнимает у них надежду. Совершенно пустую, ни на чём не основанную, но – надежду. На то, что вот теперь наконец придёт правильный правитель (правительство) – и настанет благоденствие. Что благоденствие достигается долгим и напряжённым трудом – индивидуальным и народа в целом – эта мысль абсолютно не свойственна массовому сознанию. Массовое сознание взыскует чуда. Чудо – это нарушение законов сохранения (материи, энергии), т.е. получение чего-то из ничего. Например, из замены руководящей физиономии в телевизоре. Были бедные, а потом – р-р-раз! – и стали богатыми, стали жить как в Германии или в иной какой благословенной земле. Только и надо сковырнуть одного и посадить другого.
А дальше? Дальше, очевидно, окажется, что новый правитель(ство) – ничем не лучше прежнего, а весьма вероятно, что и хуже. Жить сытнее не становится. Но некоторое время сохраняется прелесть новизны: может, он, новый, поднатореет в правительственном ремесле, и дело пойдёт получше? Не пошло? Ну тогда долой его! Мы ошиблись. Надежда возлагается на новую смену картинки. И это повторяется снова и снова.
За долгие десятилетия, даже века демократия западного типа замечательно настрополилась управлять народными массами, до тонкости поняла, как они мыслят и чувствуют. Без этого понимания управлять нельзя. И это понимали, знали и знают западные хозяева жизни, поддерживающие гигантскую машину манипуляции по имени демократия.
А вот советские хозяева жизни этого не умели. И сегодняшние белорусские начальники во главе с Лукашенко – не умеют. Они не хотели знать реальные массы, а жили «в плену иллюзий», как некогда выразился академик Углов по другому поводу. Наши всегда ориентировались не на подлинную ментальность народных масс, а на то, как должны мыслить и чувствовать какие-то книжные идеальные пролетарии или выдуманные классиками и основоположниками народные массы.
Как именно мыслят и чувствуют народные массы? А вот как:
«… бессмысленная чернь
Изменчива, мятежна, суеверна,
Легко пустой надежде предана,
Мгновенному внушению послушна,
Для истины глуха и равнодушна,
А баснями питается она».
Это, если кто забыл: Пушкин. «Борис Годунов». Есть сведения, что любимое произведение Сталина.
Я прочитала множество книг о массовой психологии, но Пушкин – единственный, кто сказал а) исчерпывающе, б) истинно в каждом слове. Ни убавить – ни прибавить.
Изменчива – всегда готова затоптать прежнего кумира. Мятежна – её легко склонить к бунту. Суеверна – готова верить любому вздору. «Легко пустой надежде предана» — вот то самое, о чём я пишу. «Мгновенному внушению послушна» при правильной постановке дела, хороших картинках и кричалках поверят во что угодно и готовы забыть о собственных выгодах и интересах. «Для истины глуха и равнодушна, А баснями питается она». Никто не стремится подлинно знать, как обстоит дело. Публика жаждет зловещих разоблачений, простых (и в силу это неверных) объяснений, благостных картинок светлого будущего. И всё это ей предоставляется в форме демократической процедуры сменяемости власти. Зрелая демократия может себе это позволить: она знает как управляться с массами. А Лукашенко, м-да, проявил наивность.
Обложка: Федеральное агентство новостей
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
Не более двух сроков после четырёх: о конституционном принципе сменяемости власти
Когда-то, в бытность студентом и под впечатлением от «рокировки», я написал курсовую работу о конституционном принципе сменяемости власти. А «обнулению», между прочим, посвятил целый параграф. Почему-то мне кажется, что сейчас самое время вновь высказаться на этот счёт.
Хотел бы тезисно поделиться своими наблюдениями в качестве комментария к Заключению Конституционного Суда России от 16 марта 2020 года № 1-З (точнее, пункту 6.2 его мотивировочной части).
1. Строго говоря, в российской Конституции сменяемость власти не упоминается. Мне известны только два государства, где авторы конституций были так обеспокоены этим вопросом, что посчитали нужным провозгласить сменяемость в качестве фундаментального конституционного принципа. Это Португалия и Гондурас.
2. Конституционный Суд в Постановлении от 9 июля 2002 года № 12-П признал принцип сменяемости власти как производный от конституционных принципов демократического правового государства с республиканской формой правления (ст. 1 Конституции). По этой причине данное Постановление куда более значимо, чем Определение от 5 ноября 1998 года № 134-О, которое юристы и пресса на прошлой неделе цитировали к месту и не к месту (чаще второе). О сменяемости власти там ни слова. Столь высокие материи, если судить по мотивировке, вообще не были предметом размышлений Суда, когда обсуждалась перспектива третьего срока Бориса Ельцина. На мой взгляд, во вчерашнем Заключении Конституционный Суд весьма убедительно разъяснил, почему это Определение не имеет никакого отношения к делу. Оно слишком казуистично: вся аргументация против «обнуления» построена в нём на толковании Заключительных и переходных положений Конституции и публичном обещании самого Ельцина не идти на выборы в 2000 году.
3. Точно так же сменяемость власти как общий принцип мало заботила и судей стран ближнего зарубежья. Однако в их ситуации это закономерно приводило к «обнулению», поскольку обстоятельства дел не давали повода для казуистической аргументации «против». Зато нашлись принципиальные аргументы «за». Первый из них – принцип правовой определённости. Дескать, новое правило о сроках не может действовать с обратной силой. Именно так в Конституционном суде Украины «обнулял» свой первый срок Леонид Кучма (но в 2004 году на выборы всё-таки не пошёл). Второй аргумент – существенное изменение полномочий главы государства. Это ноу-хау принадлежит Аскару Акаеву и Нурсултану Назарбаеву, тоже «обнулявших» свои сроки при помощи конституционного правосудия.
Однако оба аргумента абсурдны донельзя. Правовая определённость – потому что правило о сроках было новым только формально. Оно содержалось и в прежней конституции, так что уже при первоначальном избрании действующий президент прекрасно знал, что к концу следующего срока ему придётся уйти. А если бы оно и в самом деле было новым, то что? Знал бы, не пошёл бы в президенты? Или за него не стали бы голосовать избиратели? Кого и от чего здесь должен защитить запрет обратной силы? Непонятно. Что касается существенного изменения полномочий, то это оценочная категория. Какие изменения существенны, а какие – нет? И важен ли вектор изменений? Наверное, если бы должность американского президента сократилась до масштабов президента Германии, то сроки, предусмотренные Двадцать второй поправкой, можно было бы и «обнулить», поскольку теперь тот же человек в роли главы государства был бы «не опасен». Но на постсоветском пространстве всё происходило ровно наоборот: президентская должность только усиливалась.
До 16 марта 2020 года я предполагал, что Конституционный Суд России при случае воспользуется каким-то из этих двух псевдоаргументов – или, в крайнем случае, вообще откажется от проверки. Вышло всё гораздо интереснее.
4. Конституционному Суду предстояло решить сложную интеллектуальную задачу: нужно было как-то примирить пятый и шестой сроки действующего Президента с принципом сменяемости власти. И Суд с этой задачей не справился, «скрестить ежа с ужом» не получилось. Это было ожидаемо. Но сделал он это феноменально.
Направление мысли задал Президент, когда выступал в Государственной Думе. Он сослался на то, что даже «за океаном, в тех же Штатах, поправка в Конституцию, которая ограничивает количество сроков двумя, впервые появилась только в 1947 году». Ежели копнуть глубже, то откроется ещё более любопытный факт: отцы-основатели Соединённых Штатов, знаменитые авторы не менее знаменитой американской Конституции, Александр Гамильтон и Джеймс Мэдисон, в ходе Филадельфийского конвента в 1787 году предлагали и вовсе сделать должность Президента США пожизненной.
Чуть позже они пошли на уступки и записали в окончательный проект Конституции четырёхлетний срок полномочий, но при этом сознательно не стали ограничивать возможность переизбрания. Гамильтон в своих заметках прямо пишет, что Президент «подлежит переизбранию столько раз, сколько сочтёт необходимым оказать ему доверие народ Соединённых Штатов». Сменяемость, конечно, целесообразна, но только когда этого хотят избиратели: как говорил Джон Стюарт Милль, «нация не нуждается в том, чтобы её защищали от её собственной воли».
Вот мы и читаем в Заключении, что, «с одной стороны», должна быть сменяемость власти, а «с другой стороны», у народа должна быть возможность выбрать самого достойного кандидата. И вообще, какие могут быть проблемы, если последнее слово «всегда остаётся за избирателями», которым действующий Президент объективно обязан «предъявить результаты своей деятельности за прошедший период»?
Но это не самое главное.
5. Проблема, конечно, есть, и она вот в чём: если на всё воля народа, то для чего тогда вообще нужно ограничение сроков? Здесь веское слово принадлежит другим американским «отцам», Джорджу Вашингтону и Томасу Джефферсону. Оба – противники самой идеи переизбрания. Вашингтон пошёл на второй срок с большой неохотой (очень уж просили), а после был рад поскорее удалиться в своё поместье. Это стало образцом для всех последующих президентов, кроме, конечно, Франклина Рузвельта – задолго до Двадцать второй поправки. Джефферсон неограниченную возможность переизбрания резко критиковал, называя новоявленную должность Президента «плохим изданием польского короля». В письме Мэдисону он написал буквально следующее: «Разум и опыт говорят нам, что если первое лицо в государстве имеет возможность переизбираться, то оно будет переизбираться всегда. Эта должность станет пожизненной… Единожды избравшись и проиграв на следующих выборах с разницей в один или два голоса, он решится на подлог голосов, на нечестную игру, удерживая в своих руках бразды правления и пользуясь поддержкой штатов, голосующих за него». Автор американской Декларации независимости считал правильным, чтобы глава государства избирался только на один семилетний срок.
В Постановлении 2002 года в этом же ключе объяснил ограничение сроков и Конституционный Суд. Дело касалось «обнуления» сроков для губернаторов. Осенью 1999 года был принят новый федеральный закон об общих принципах организации государственной власти на региональном уровне. На тот момент ограничение сроков было установлено только в некоторых регионах, но теперь правило о двух сроках подряд становилось обязательным для всех. Возник всё тот же вопрос: «обнуляются» ли прежние сроки? (К слову сказать, на кону стояла политическая судьба таких уважаемых людей, как Юрий Лужков и Минтимер Шаймиев.) В результате Конституционный Суд «обнулил» сроки губернаторам, у которых такого ограничения раньше не было, и решил не мешать «обнулению» там, где такое ограничение уже было. В этом пункте возникла некоторая загвоздка: а как так получилось, что некоторые регионы, опережая федерального законодателя, «самовольно» ввели такое правило и ограничили тем самым избирательные права граждан? Ведь если нельзя избираться на третий (четвёртый, пятый…) срок, то это ограничение конституционных прав, а ограничить их, как известно, можно только федеральным законом (ч. 3 ст. 55 Конституции). На это Конституционный Суд ответил, что, по сути, это ограничение вытекает непосредственно из Конституции. Именно для этого – и только для этого – Суду понадобилось обосновать принцип сменяемости власти. «Обнулить» сроки это, в конечном счёте, никак не помешало. Но всё-таки Суд высказал важную идею, вполне в духе Джефферсона: Конституция предопределяет не просто право, но и «обязанность законодателя предусмотреть такую организацию государственной власти, включая порядок и условия формирования её органов, которые гарантировали бы защиту от искажения демократической природы конституционного строя Российской Федерации».
Через три месяца эту идею более радикально развил Уставный суд Санкт-Петербурга, который запретил «обнуление» сроков для губернатора Владимира Яковлева. Среди прочего, он отметил, что это ограничение «направлено на минимизацию (уменьшение) влияния негативных факторов функционирования единоначальной выборной власти и является гарантией права на участие граждан в управлении делами государства» и что «обнуление» привело бы к умалению гарантий реализации этого права. В остальных регионах «обнуление» прошло буднично.
6. Короче говоря, сменяемость и выборность власти противопоставлять друг другу не очень-то корректно: ограничение сроков для высшего должностного лица – это одна из важнейших гарантий того, что будущие выборы будут честными и конкурентными. Примеры того, как отмена подобных ограничений служила «спусковым крючком» для перерождения демократии в автократию, приводил ещё Аристотель. Но и помимо того, что «власть развращает», есть довод чисто логического характера. Демократия – это самоуправление. Возможность избрать себе нового правителя время от времени получают и подданные автократа, да и всякая власть в долгосрочной перспективе очень даже сменяема («in the long run we are all dead», как по совершенно другому поводу заметил один английский экономист). Важны не выборы как таковые и не просто перемена лиц, а тождество субъекта и объекта управления. Народ должен управляться народом. К этому тождеству приближает только постоянная ротация должностных лиц. В древнегреческом полисе срок работы почти на любой должности был очень коротким, дабы каждый гражданин успел поучаствовать в отправлении публично-властных функций. Это невозможно в современных национальных государствах, но это тот демократический идеал «правления народа, волей народа и для народа», к которому нужно стремиться. Бесконечное переизбрание одних и тех же лиц приводит к обратному, антидемократическому эффекту: стойкому разделению на «управляющих» и «управляемых».
7. Однако во многих демократических странах ограничение сроков не предусмотрено. Таковы, например, парламентские республики и монархии современной Европы, где глава правительства теоретически может занимать эту должность в течение какого угодно количества избирательных циклов. Разумная сменяемость здесь обеспечивается за счёт своего рода политических приличий, как это было в Соединённых Штатах до Рузвельта. В этом году, например, добровольно уходит в отставку Ангела Меркель, хотя её пятнадцать лет правления – это отнюдь не предел (Гельмут Коль, абсолютный рекордсмен, занимал пост федерального канцлера на один год больше). Но никакого крушения демократического строя в послевоенной Германии до сих пор не произошло. Может быть, не очень-то и нужны формальные ограничения, когда есть добротная политическая традиция.
Как бы не было смешно, но это и есть главный аргумент Конституционного Суда России. Дабы «гарантировать реализацию конституционно-правовых характеристик государства как демократического, правового, имеющего республиканскую форму правления», пишет он в своём Заключении, «обнуление» сроков «должно в любом случае сопровождаться другими институциональными гарантиями». Это какими, например? Известно какими: «развитый парламентаризм, реальная многопартийность, наличие политической конкуренции, эффективная модель разделения властей, снабженная системой сдержек и противовесов, а также обеспечение прав и свобод независимым правосудием». Неужели всё это есть и в России? Есть-есть, заверяет Конституционный Суд. Да и поправки-то в «пакете» неслучайные, по ним парламент «приобретает более устойчивые позиции»! (Расширение полномочий Президента осталось за пределами этого удивительного нарратива…) Кроме того, никоим образом «не затрагиваются в негативном аспекте многопартийность и политическая конкуренция, притом что за последнее десятилетие в едином комплексе развития законодательной основы политико-партийных и избирательных отношений в Российской Федерации были предприняты меры, направленные на их укрепление» (?!). Весь этот анализ российских политических реалий, проделанный Судом за выходные, уместился в один абзац.
Занавес. Здесь нечего добавить. Кроме одного: если царство демократии и свободы, novus ordo seclorum, уже наступило и в России, то Конституционному Суду пора на покой. Он свою историческую миссию с честью выполнил.