зачем хасиды бреют голову женщинам
Зачем хасиды бреют голову женщинам
Многие религии мира особо требовательны к соблюдению человеком скромности в одежде и поведении. Так у мусульман ношение хиджаба не является попыткой как-то выделиться на фоне неверующих. Это всего лишь потребность в скромности человека истинно религиозного, ставящего на первое место в своей жизни веру, а не какую-то внешнюю атрибутику.
В зависимости от религиозных догм это требование скромности может принимать более или менее суровые формы. В иудаизме существует особый закон, регламентирующий нормы поведения женщины-иудейки. Он называется цниут (или цниют ). Согласно этому закону женщина обязана не просто носить головной убор, а полностью скрывать свои волосы под платком (тихлей).
Почему некоторые иудейки голову бреют
Самые радикальные ответвления в иудаизме очень требовательны к внешнему виду женщин. Даже собственная супруга или дочь не должна отвлекать своим неподобающим видом иудея, когда он читает Тору или произносит молитву. Это значит, что она обязана скрывать тело и волосы не только на улице, но и непосредственно в своем доме.
Супруги хасидов не только бреют наголо черепа, но еще и покрывают их сверху платком. У этой части еврейского населения особо суровые законы. Хасиды называют себя «благочестивыми» (само слово переводится как «благочестивый»), строго соблюдают принятые несколько тысяч лет назад законы и не собираются идти ни на какие уступки в угоду современной моде.
Другие правила поведения жены хасида
Помимо необходимости обривать наголо и покрывать платком головы женщинам из этой группы иудеев приходится полностью скрывать свое тело. Им нельзя носить платья, открывающие икры, даже если на ногах надеты толстые чулки. Демонстрация своих коленей — верх разврата для иудейки. За такое поведение женщина может понести самое суровое наказание, быть оплеванной и избитой.
Как живет ортодоксальная еврейская семья, зачем нужен парик женщинам
Жизнь ортодоксального, то есть строго следующего религиозным правилам еврея чрезвычайно регламентирована. В Торе есть совет буквально на все — начиная с того, что есть, и заканчивая тем, на ком и как жениться. Романтические отношения между двумя религиозными ребятами начинаются со знакомства через сваху, которое называется шидух. Свахи — опасные и уважаемые люди. Именно они оценивают потенциального брачующегося, его семью, окружение, расспрашивают о нем соседей, знакомых и друзей и по результату собранной информации подбирают подходящую пару. Важно подобрать молодых людей, которые подходят друг другу во всех отношениях — степени соблюдения религиозных обычаев, характеру, происхождению. Например, в Израиле чаще всего люди, переехавшие из Европы, то есть ашкенази, сочетаются браком с ашкенази, причем желательно по происхождению из одного и того же района, и, соответственно, переехавшие из Ирака, Ирана, Йемена, то есть мизрахи, сочетаются браком с мизрахи.
Брак для религиозного человека — прежде всего соблюдение мицвы, то есть священной обязанности, завета. «Плодитесь и размножайтесь» — так было сказано когда-то, и никто пока что этого не отменял.
Шидух, то есть первая встреча будущей пары, проходит в каком-нибудь публичном месте, например в парке. Молодые люди сидят друг от друга на почетном расстоянии и обсуждают не погоду, не любовь и даже не политику, а то, каким же образом будет строиться их будущий брак, быт. В ходе беседы выясняется, сколько они хотят детей (а в религиозных семьях очень много детей), чем планируют зарабатывать на жизнь, где жить — с мамой или как? И многие другие детали, которые помогают выяснить, подходит ли кандидат на роль спутника жизни. Важно именно отношение к браку, а не внешность. Как говорят, в процессе полюбится.
Шидух прошел успешно, планы и взгляды молодых на жизнь совпадают, что дальше? Дальше знакомство родителей, брачный договор и свадьба через месяц. Молодые подписывают документ, в котором перечисляются обязанности каждого из супругов и указывается сумма, которую нарушившая договор сторона будет платить стороне пострадавшей.
Что же обязаны делать идеальные еврейские муж и жена? Как говорится в Торе, первоначальный человек был создан не мужчиной и не женщиной, а существом объединенным, только после произошло разделение на мужчину и женщину. И цель любого брака — вернуться в первоначальное объединенное состояние, слиться воедино, объединить души и стать единым совершенным существом. Ну и плодиться и размножаться, конечно.
Основная семейная заповедь, помимо сохранения мира в доме, — это, конечно, дети. Как можно больше детей. В религиозных семьях, как правило, количество детей может доходить до 13–14, ну как минимум человек семь и больше. Сложно ли это?
Отцы семейства проводят свои дни в заботах и работах. Ведут ли они свой бизнес, учатся в религиозной школе — иешиве или сочетают первое, второе и порой даже какое-нибудь третье, они заняты. Что касается женщины — она занимается домом и детьми. Жена посвящает себя дому и старшим детям, старшие дети посвящают себя средним детям, а средние дети посвящают себя младшим, так и получается, что уследить за дюжиной маленьких сорванцов становится не так уж и сложно.
Конечно, в любом предмете, даже настолько мирном, спокойном и благополучном, как еврейская семья, есть свои шокирующие моменты. Например, еврейские женщины из очень ортодоксальных общин бреют головы и носят парики. И сразу миллион вопросов возникает. Ну прежде всего почему? Есть две причины. Первая – религиозная, замужняя женщина должна всем своим видом показывать, что она уже занята, недоступна. Поэтому ее голова всегда должна быть чем-то прикрыта. Вторая причина в том, что волосы — это сексуально. Если женщина будет уделять чрезмерное внимание своей сексуальности, то это может отвлечь ее мужа от самого главного занятия жизни — изучения Торы. Именно из-за этого факта в Израиле очень развита индустрия изготовления париков.
У еврейского мужа есть прямо прописанная религиозная обязанность исполнять свой супружеский долг. Как минимум два раза в неделю. Однако есть и обратная сторона медали — так как все поступки должны быть направлены на исполнение божественной воли, а одно из правил — соблюдение скромности, то порой выполнение супружеской обязанности происходит при наличии третьего лишнего — простыни, прикрывающей наготу.
Жми «Нравится» и получай только лучшие посты в Facebook ↓
Зачем хасиды бреют голову женщинам
Многие религии мира особо требовательны к соблюдению человеком скромности в одежде и поведении. Так у мусульман ношение хиджаба не является попыткой как-то выделиться на фоне неверующих. Это всего лишь потребность в скромности человека истинно религиозного, ставящего на первое место в своей жизни веру, а не какую-то внешнюю атрибутику.
В зависимости от религиозных догм это требование скромности может принимать более или менее суровые формы. В иудаизме существует особый закон, регламентирующий нормы поведения женщины-иудейки. Он называется цниут (или цниют ). Согласно этому закону женщина обязана не просто носить головной убор, а полностью скрывать свои волосы под платком (тихлей).
Почему некоторые иудейки голову бреют
Самые радикальные ответвления в иудаизме очень требовательны к внешнему виду женщин. Даже собственная супруга или дочь не должна отвлекать своим неподобающим видом иудея, когда он читает Тору или произносит молитву. Это значит, что она обязана скрывать тело и волосы не только на улице, но и непосредственно в своем доме.
Супруги хасидов не только бреют наголо черепа, но еще и покрывают их сверху платком. У этой части еврейского населения особо суровые законы. Хасиды называют себя «благочестивыми» (само слово переводится как «благочестивый»), строго соблюдают принятые несколько тысяч лет назад законы и не собираются идти ни на какие уступки в угоду современной моде.
Другие правила поведения жены хасида
Помимо необходимости обривать наголо и покрывать платком головы женщинам из этой группы иудеев приходится полностью скрывать свое тело. Им нельзя носить платья, открывающие икры, даже если на ногах надеты толстые чулки. Демонстрация своих коленей — верх разврата для иудейки. За такое поведение женщина может понести самое суровое наказание, быть оплеванной и избитой.
«Неортодоксальная»: как на самом деле живут женщины в хасидской общине
Мини-сериал Unorthodox («Неортодоксальная») снят по мотивам автобиографической книги писательницы Деборы Фельдман «Неортодоксальная: скандальный отказ от моих хасидских корней» (2012). Книга и сериал — с некоторыми расхождениями — рассказывают историю бегства 19-летней женщины Эсти из общины сатмарских хасидов в Бруклине. Она оставляет своих родных, мужа, налаженную жизнь и, главное, детально регламентирующую эту жизнь религию, в которой воспитывалась с детства. Она прилетает в Берлин, где обретает свободу и любимое дело.
Не стоит ожидать от сериала большой глубины, неоднозначности и внимания к нюансам — по подаче материала он довольно прямой, стереотипный, черно-белый, как костюм хасида. Российскому зрителю это становится понятно при встрече с тремя «русскими» персонажами: уборщицей, проституткой и мошенником. Сам Берлин, куда бежит главная героиня, изображен не менее стереотипно, чем его «русская» диаспора. Неизменно залитый солнцем живой зеленый город, где все смеются, обнимаются, купаются, ходят в кафе, бегают и катаются на велосипедах, где на десяток берлинцев приходится две гей-пары. Там Эсти попадает в пеструю компанию иностранных студентов, будто сошедшую с обложки языкового учебника, — и ни одного пасмурного дня, ни одного немца-ксенофоба. Если Берлин — это светлый полюс фильма, его темный полюс — Уильямсбург, Бруклин. Там серость, уродливая архитектура, одинаково блекло одетые люди, ведущие нездоровый образ жизни и связанные между собой нездоровыми, на взгляд извне, отношениями.
Хасиды в сериале (предназначенном, разумеется, для нехасидской аудитории) предстают как Иные, обитатели другой планеты, приткнувшейся посреди Бруклина. Про нее зрителю сообщают две вещи: хасидский образ жизни экзотичен и морально неприемлем для современного светского западного человека. Чтобы подчеркнуть эту экзотику, авторы сериалы тщательно проработали все детали: костюмы и прически (и о работе костюмера подробно рассказывается в докьюментари о съемках), целые ряды штраймлов — хасидских меховых шапок, пейсы разных оттенков, воссозданы интерьеры (в том числе супружеская спальня с двумя раздельными кроватями), показаны повседневные обряды и крупные праздничные церемонии — свадьба главной героини и пасхальный седер.
Но параллельно зритель узнает, что эти удивительные люди — мужчины в чулочках и женщины в париках — живут в весьма неприглядном, на взгляд зрителя, пространстве. Это замкнутое общество, строго охраняющее свои внешние границы. Это общество взаимного надзора, где внутренние границы — скажем, стены супружеской спальни — легко проницаемы для бдительного ока родственников или соседей. Это патриархальное общество, где управляют мужчины, а женщина должна быть хорошей женой и матерью, ее личные амбиции (если такие вдруг появляются) или чувства никого не интересуют. Впрочем, чувства ее мужа тоже никого не интересуют, если дело доходит до угрозы благополучию общины и предписанному свыше порядку. За этим следит раввин, причем не стесняясь в средствах. Так, в погоню за сбежавшей главной героиней, которую необходимо вернуть, потому что она беременна «ребенком своего мужа» (sic) и чтобы не создалось «опасного прецедента», отправляется некий Мойше — мерзавец, не в ладах с законом. Только он не сам по себе мерзавец (право еврейского народа иметь своих мерзавцев отстаивал еще Владимир Жаботинский) — он посланник раввина и разделяет его уверенность в том, что святая цель (интересы общины и семьи) оправдывает любые поступки, — и Бог на их стороне.
Помимо того что зритель может интерпретировать самостоятельно, мы получаем две краткие, но емкие критические характеристики ультраортодоксальной общины — от сбежавшей из общины мамы главной героини («все эти правила, все эти сплетни») и от светской израильтянки Яэль (светские израильтяне традиционно не любят ультраортодоксов): «Там мужчины только учат Талмуд, а женщины — машины для вынашивания детей».
Если Дебору Фельдман хасиды обвиняли во лжи и намеренной дискредитации их общины и образа жизни, то сериал, который лишь отчасти следует сюжетной канве книги и не включает всех описанных ею эпизодов из жизни сатмарской общины, в том числе самых одиозных, обвинить в фактических искажениях трудно. Все правда — все это известно из истории, в том числе самой недавней, и других ультраортодоксальных еврейских общин: ранние договорные браки, неразвитость индивидуальности, власть семьи и общественного мнения, подчиненное положение женщины, а главное — защита общиной собственных границ, невозможность мирного выхода из общины, использование разных средств, чтобы вернуть беглянку и/или оставить в общине ее детей. И это логично: в рамках самого сериала мы видим, как опасно — для общины — создавать «прецедент», который по принципу домино запускает ряд аналогичных «девиаций». Если бы у главной героини не было матери-беглянки, со скандалом покинувшей общину 15 лет назад, и если бы она не занималась музыкой с нееврейской учительницей, у нее бы вряд ли появился замысел бегства. Которое она и не смогла бы осуществить в одиночку — два нарушения границ приводят к третьему. Возможно, эти два прецедента в анамнезе привели к тому, что Эсти так удивительно легко адаптируется в Берлине, в секулярной нееврейской среде. Правдоподобнее выглядит ее муж с его типичной пингвиньей походкой, говорящий по-английски с сильным идишским акцентом (хузбанд), пугающийся всего незнакомого — а за пределами Уильямсбурга ему незнакомо все, начиная со смартфона.
Однако, помимо правдивости или ложности фактов, есть еще вопрос их интерпретации и оценки. Сериал, снятый по мемуарам беглянки светскими людьми, чуждыми еврейской ортодоксии, неизбежно грешит демонизацией. Соответственным образом на это смотрят зрители — представители секулярного Запада: действительно, их ценности — свобода выбора, индивидуализм, гендерное равенство — здесь нерелевантны, и лишенная всего этого община предстает «тоталитарной сектой», «средневековым гетто», заповедником фанатизма, нетерпимости, сексизма и «кухонного рабства». Представитель такой светской, критически настроенной аудитории, комментируя скандал, разразившийся после выхода книги Фельдман, писал, что хасиды своими опровержениями достигли обратного эффекта, только добавив Фельдман известности, — теперь, прогнозировал он, все девушки в Уильямсбурге будут читать эту книгу с фонариком под одеялом и планировать побег. А вот это представляется крайне маловероятным.
Важно понимать, что все те же факты, те же элементы еврейского патриархата можно повернуть по-другому, истолковать иначе. В сериале Эсти говорит, что в Талмуде сказано: муж должен доставлять жене удовольствие. И это правда. Патриархат не ставит женщин вровень с мужчинами, но в какой-то мере учитывает их интересы. И за последние десятилетия появилось немало работ феминистически настроенных исследователей, старающихся оправдать раввинистический иудаизм в этом отношении, показав, что на разных этапах своего развития, включая и Талмуд, и «дремучее» Средневековье, еврейское религиозное право в отсутствие гендерного равенства все же не было мизогинистично.
Если обратиться к современности и не к исследовательским реконструкциям, а мнению живых людей, то эти люди — как мужчины, так и женщины из ультраортодоксальных общин — говорят, что у них нет иерархии, где мужчины выше, а женщины ниже: просто они разные, у них разные заповеди, разные обязанности перед Богом и людьми. Да, мужчина изучает Тору и Талмуд, а женщина печет халу, но это не дискриминация — это различия, женщине и не нужно учить Талмуд, ведь Бог лучше знает, что нужно женщине, чем она сама. В еврейской семье при этом не патриархат, а тонко устроенный матриархат: да, мужчина — глава семьи, но женщина — шея, вертящая этой головой. Да, внутри общины про всех все знают, но это не сплетни (злоязычие запрещено тем же Талмудом) и не доносительство — это взаимопомощь, ведь если кто-то оступился, ему надо помочь. Да, у женщин в ультраортодоксальной общине мало возможностей профессиональной самореализации, но они счастливы — счастливы семьей, детьми, тем, что муж не изменяет, не уйдет, участвует в воспитании детей, а многочисленные родственники и община всегда помогут — с работой или жильем — и защитят от внешнего мира с его многочисленными опасностями. Кроме того, как были, есть и будут беглецы и беглянки из ультраортодоксальных общин, так же есть те, кто приходит в них извне. Появился уже целый ряд монографий о секулярных американских еврейках, которые вступили в ультраортодоксальные общины — со всеми их «правилами и сплетнями», со всем тем, от чего Эсти Шапиро бежала в Берлин.
Безусловно, описанный выше подход к устройству жизни разделяют далеко не все в общине — и вот здесь начинаются основные сложности, потому что вырваться оттуда по многим причинам, в том числе финансовым, чрезвычайно трудно. И чем быстрее развивается общество, тем сложнее удерживать подобный уклад жизни, который для большей части светского, феминизированного мира, просто невозможен. И история Эсти (и самой Деборы Фельдман) — яркое тому подтверждение.
Такая эволюция, кажется, достойная следующих четырех серий.
Цниут
Содержание
[править] Общая информация
Цниут — это скромность в одежде, в разговоре, в поведении женщины как её представляет еврейская традиция.
Цниут также подразумевает смирение.
Согласно мнению раввина М. Файнштейна, одежда должна быть, как минимум, такой длины, чтобы не были видны колени женщины, сидит ли она или идёт; такая длина необходима, даже если она носит непрозрачные чулки. Рукава должны закрывать локти. Однако в тех местах, где принято носить более длинную одежду, девушка или женщина должна следовать местному Минхагу и не отклоняться от него.
Причин, по которым в иудейской традиции настаивают на скромной одежде, несколько. Во-первых, нескромно одетая девушка или женщина нарушает одно из основных предписаний еврейской морали. Во-вторых, мужчине не разрешается молиться, произносить Браху или даже учить Тору, когда он видит женщину (включая собственную жену или дочь), не одетую надлежащим образом. И сомнительно, может ли он это делать, даже если отведет глаза. В-третьих, одеваясь нескромно, женщина вызывает в мужчине греховные мысли.
Девушке или женщине не следует петь в присутствии мужчин. Даже её муж, отец, сын или брат не могут молиться или произносить Браху, слыша её пение.
Женщина может молиться или произносить Браху, если она слышит пение другой женщины или если другая женщина в поле её зрения одета частично (например, только в купальный костюм). Если она сама одета только частично, она может произносить Браху, но не может молиться.
Глава раввинатского суда «Эда харедит» («Община богобоязненных») рав Вайс выпустил постановление, в котором признал похвальным стремление этих женщин, одетых в паранджу, к скромности.
Толчком к покрытию сектанток паранджой, как считают, послужила маленькая брошюра равина Даниэля Битона (родом марокканский еврей) «Не оставляй Тору матери своей». В этой брошюре раввин Битон приводит доводы в пользу того, что подобным образом закрывали тело еврейки в древности.
На изображениях финикийских женщин и карфагенской жрицы также видно, что волосы были закрыты. Йеменские еврейки практикуют ношение никаба так же как и арабские женщины.