остров пасхи сейчас фото
«Остров наш, нам все можно!» Пир на весь мир и охота за дождевой водой: чем живет остров Пасхи
Чили — по прописке, Полинезия — в мечтах, крошечная точка в океане с большой славой, меж двух миров, меж двух культур. Остров Пасхи — самая обособленная часть Чили, и не только из-за географического расположения. Все знают о знаменитых каменных статуях моаи, именно они привлекают сюда туристов со всего света. Но какое оно — настоящее, не растиражированное по буклетам лицо острова? Об этом «Ленте.ру» рассказала автор книги «Что такое Чили?» Анастасия Полосина.
Иорана
«Иорана!» — так здесь встречают вновь прибывшего. В следующий миг ты уже утопаешь в пестрой гирлянде из живых цветов: ярче всех — бугенвиллея, ароматнее — таитянский цветок тиаре. До самого Таити — четыре тысячи километров на запад. Расстояние до чилийского берега на востоке ближе всего на 200 километров. Они и решили судьбу загадочного острова.
Материалы по теме
«Опять ешь? Понимаю!»
Для проверки географической эрудиции есть один беспроигрышный метод. Попросите человека назвать страну, где находится остров Пасхального Воскресенья (или Рапа-Нуи в оригинале). Большинство опрошенных теряется и выдвигает теории про независимое островное государство. Самим островитянам рапануи такое предположение по вкусу, так как галантно вторит их чаяниям.
Но ответ неверный — с 1888 года этот крошечный кусок суши входит в состав Республики Чили. «Van pa’l conti?» — спрашивает меня смуглое кудрявое создание лет пяти и протягивает кулон с моаи. Считается, что если рапануи вручил такой кулон, ты обязательно вернешься на остров. Конти — так называют рапануи материк, то есть остальную часть Чили. На 166 квадратных километрах, отрезанных от цивилизации синевой океана на многие километры, люди делятся на своих — рапануи и пришлых — с конти. Это не уничижительно, разве что немного. Это констатация факта.
Ожидаемая островная психология, которая многое объясняет. Рапа-Нуи — это точка в океане, один из самых труднодоступных и удаленных островов мира. Сюда даже летает лишь одна компания-монополист cо стороны Американского континента — элегантная чилийская формула коррупции. «Да ладно, в смысле, одна компания? — опешили на кухне гостевого дома мои новые знакомые, американцы Эндрю и Кэти. — В Штатах бы за такое нарушение антимонопольного законодательства посадили».
Днем раньше ребята прошлись поверху кратера вулкана Рано-Кау. Часть кратера обрывается и устремляется отвесной стеной прямиком в океан. Шли по полуметровой тропинке, которая крошилась под ногами. Отваги им придавали перспективы, от которых захватывало дух: Тихий океан — справа, затопленная лагуна кратера глубиной в десять метров — слева. В конце пути их поджидала смотрительница деревни Ронго с поджатыми губами и скрещенными руками — многообещающая поза предстоящей кары на их гринго-головы.
«В следующий раз попробуйте воспользоваться здравым смыслом!» — на прощание посоветовала смотрительница в ответ на робкие объяснения пары, что, мол, в начале протоптанной, но порядком заросшей тропы указатели были, а запрещающих знаков не было, и понять, что проход запрещен, было нельзя. Нет, западный человек может даже не пытаться понять Рапа-Нуи.
Материалы по теме
«Таких белых я раньше не встречал»
Материковые чилийцы на правах согражданства делают робкие попытки. По статистике, коренных жителей на острове лишь половина от общего числа: из восьми тысяч обитателей острова лишь 3,5 тысячи — коренные рапануи. Найти настоящее полинезийское лицо на острове сегодня не так просто — почти в каждой семье есть родственники с материка.
Но когда такое лицо встречается — глаз не оторвать. Есть какая-то тонкая химия между материковыми чилийцами и островом. Ибо многие «попадают в его сети, пропадают навсегда». Неочевидный выбор для внутренней эмиграции, но сердцу не прикажешь.
Чилийцы приезжают на каникулы, влюбляются в остров и остаются здесь жить. Работают администраторами гостевых домов и в сфере туризма, других вариантов тут нет. При этом среди самих рапануи немало тех, кто бежит с острова на Большую землю в поисках возможностей за пределами туризма и гостевых домов. Но это про самых амбициозных и стойких к соблазнам запрещенных веществ, а их на острове в достатке.
К тому же на материке приходится вспомнить диковинные для местных вещи. Например, частная собственность. По индейскому закону землю на острове Пасхи могут купить только рапануйцы — остальные вправе ее лишь арендовать, включая материковых чилийцев. Доход от входных билетов в археологический комплекс острова идет напрямую местной индейской общине Мауэнуа, а смотрителями в археологическом парке могут работать только коренные рапануи. Остальные индейские коммуны страны лишь завидуют такой административной самостоятельности и независимости. Словом, это чилийская территория с большими и вескими «но».
— Тото, — спрашиваю у водителя, — почему у вас тут на берегу палатки? Их же запрещено ставить!
— Это вам, туристам, запрещено. А нам, рапануи, можно. Остров чей? Наш!
— Тото, а залазить на пальмы и собирать кокосы разрешено? Пальмы на пляже кому принадлежат?
— А кто нам запретит? Анастácья, соберись — остров чей? Будто в первый раз приехала!
Куранто
Бью по тормозам и выбегаю из машины. Мимо меня только что промелькнуло куранто невиданных размеров — человек на пятьсот. Куранто — это традиционное блюдо из мяса, рыбы и корнеплодов, которое томят на раскаленных камнях под листьями банана. Из глубокой ямы в земле клубятся столбы пара. Над пиршеством кружат жирные мухи, которые, впрочем, никого не смущают. Дородный мужчина в татуировках лениво сгребает в руку кусок мяса с подноса и молча протягивает мне.
«Нет-нет, мауруру, — бормочу я. — Спасибо за угощение, но я не ем мясо». Рапануи смотрит на меня немигающим взглядом. Я повторяю вегетарианское заклинание, на что он театрально закатывает глаза к небу и вздыхает. Что с них, этих гринго, взять? Пир состоялся в честь, как ни странно, двух из них — американцы записали легенды и сказания острова, которые до них никто не удосужился облачить в письменную форму. Теперь они возвращаются на Большую землю, и провожают их всем островом, как и подобает, праздничным куранто.
Во время официальной речи «мэр» острова победоносно помахивает в воздухе талмудом с американскими трудами во время нескончаемой торжественной речи — сперва на рапануи, потом на испанском. По толпе рубах гавайских расцветок пробегает шепот одобрения.
Тут я вспомнила про куранто еще большего масштаба, о котором мне рассказал знакомый из Сантьяго — представитель типичной золотой чилийской молодежи: католический университет за плечами, отличный дом в Витакуре — престижном районе столицы. Но теперь он живет на острове и руководит ананасовыми грядками. Глава принявшей его семьи — большой человек: раз в год он проводит в своем доме куранто для всего острова. Батат начинают чистить едва ли не за неделю. По этому адресу я и поспешила.
В поездках по Южной Америке я всегда впитываю в себя отрывки разговоров с местными жителями. У меня есть стойкая латиноамериканская привычка — фиксировать услышанное в памяти, чтобы позже облачить это в строчки на письме. Настоящее путешествие немыслимо без бесед с местными жителями, этой робкой попытки подержать руку на пульсе страны. Популярные локации и звучные геотеги в социальных сетях вторичны.
Материалы по теме
Пингвин всегда прав
Вот я прихожу на имбирный чай к тому самому радужному коро — так рапануи уважительно называют пожилых мужчин. В моих глазах он носитель тайных знаний: коро помнит остров до того, как белые «боинги» перенесли с большой земли первую сотню восторженных туристов, а археологи восстановили платформы с поваленными истуканами. Мой собеседник — исчезающая натура. Он может похвастаться чистой полинезийской кровью и говорит, по его собственному определению, на «распаньоле» с заметным и неотличимым акцентом, как бывает, когда испанский язык факультативный и используется для общения с внешним миром, а дома все разговоры ведутся исключительно на рапануи.
Семья владеет плантацией крошечных полинезийских ананасов, которые здесь не режут кольцами, а очищают и, держа за хвостик, поглощают как сахарную вату. Летом Анга-Роа и пляж украшают лотки с таким лакомством. Отрывки из нашей беседы проливают свет на островное бытие не в пример лучше «Википедии».
«Взлетно-посадочную полосу на острове построили американцы в 1960-х, когда размещали здесь объекты NASA. Чтобы можно было приземлиться на остров». «Мы использовали лангустов в качестве наживы для рыбалки. Больше в окрестных водах острова лангусты не водятся». «Когда археолог Уильям Мюррей ставил поваленных моаи на платформы, то сперва сровнял с землей остатки оригинальных платформ бульдозером и выложил заново на свой вкус».
«Когда американцы снимали фильм Рапа-Нуи в 1990-х, жизнь острова круто изменилась. Прекратились перебои с электричеством. Многие рапануи хорошо заработали в это время и построили дома. Вы должны понимать, что до того, как Рапа-Нуи превратился в туристическую Мекку, чилийскому правительству не было до нас особого дела».
Под шорох с Таити
Красивый пляж Анакена с белым песком и лазурными волнами оглашает шорох пальм, завезенных с Таити. Своих пальм на острове никогда не было, как и прочей тропической растительности. На фотографиях пляжа полувековой давности взору предстает лысая песочная полоса. Вся растительность острова завезена из Полинезии или материковой части Южной Америки.
Остров Пасхи — это аскетичный кусок земли вулканического происхождения. По логике природы, тропическим растениям здесь не место, им не хватает влаги, поэтому островитяне издавна строят манабай — ограды из вулканических камней.
Грунтовых вод и рек тоже нет, единственный источник питьевой воды — дождь. Поэтому дождь — это жизнь. При этом рапануи тщательно подчеркивают свое отличие от остальных соотечественников и принадлежность к полинезийскому миру — это заметно и в пристрастии к тканям с крупными цветочными принтами в гавайском стиле, и по нежности в голосе, с которой они отзываются о соседнем острове.
Съездить на Таити — это все равно что припасть к отчей земле. Намекнуть на родственную связь двух островов — попытка выстроить свою идентичность и подчеркнуть отличие от остального, материкового Чили. Географически имеют полное право — остров примостился на периферии полинезийского треугольника. Этнически тоже — первые люди приплыли на остров с других полинезийских островов.
Остров Пасхи напоминает мне бунтующего подростка с упорным желанием быть не таким. Но при этом он воспринимает как данность преимущества, которые дает принадлежность к отчему дому, вроде паспорта, открывающего безвизовый режим в 176 стран мира. А пальмы на пляже Анакена и правда красивые.
Прошлое, настоящее, будущее
Удаленность от материка определяет многие аспекты жизни на острове. Будем честны — она их диктует. Блага цивилизации дошли до Рапа-Нуи куда позже, чем голландец Якоб Роггевен обвел на корабельном календаре Пасхальный день 1722 года. Еще полвека назад электричество в Ханга-Роа, столице острова, давали с перебоями и строго до наступления темноты. Асфальтированных дорог и аэропорта не было. Попасть на остров можно было лишь два раза в год с военным чилийским кораблем.
Материалы по теме
«Они чувствуют себя супергероями»
Бунтарство у рапануи в крови. Достаточно вспомнить, что именно в результате межплеменной войны закончилась эпоха каменных статуй моаи, а самих моаи восставшее племя «коротких ушей» повалило наземь. Восстановили великанов археологи 300 лет спустя. Но восстановили не всех, и многие истуканы по сей день предстают в таком виде — в обломках, поверженные ниц.
— Вы же ничего не делаете для сохранения статуй, они круглый год под дождями и солнцем! — говорю я Тото. Он задумался, а потом хитро улыбнулся смешному гринго-любопытству.
— Вот соберем достаточно денег, тогда и возьмемся за работы по консервации. Ты думаешь, почему входные билеты такие дорогие?
К слову, средств, которые поступают от этих билетов, хватит на содержание всех прочих парков Чили. Но чем рапануи занялись с энтузиазмом, так это возвращением статуй из различных музеев на родную землю. Главный объект желания — базальтовый моаи с фигурной резьбой по спине, который сегодня проживает в собрании Британского музея. Уникальный и единственный экземпляр, других таких нет.
Но если переговоры с Британским музеем — всем очевидная утопия ввиду опасности самого прецедента, то национальные музеи оказались сговорчивее. Скоро на остров вернутся моаи из музеев Ла-Серены и Винья-дель-Мар. Зачем привозить «новые старые» статуи, когда для уже имеющихся не создали толковые меры для консервации Всемирного наследия ЮНЕСКО? Вопрос риторический, а скорее — политический.
Сегодня на остров прилетает несколько рейсов в день, но дождевую воду по-прежнему бережно собирают, пусть уже не в каменные пиалы, а в пластиковые бочки. Газовые баллоны, как и почти все продукты, привозят на кораблях с материка. При этом выбор продуктов в Ханга-Роа столь удручающий, а цены столь высокие, что невольно воспользуешься правилами перевозки, которые милостиво разрешают везти два чемодана в обычном тарифе, и забьешь чемодан едой.
Рассветы-закаты
Малиновый закат растекается по небу, огненный диск падает за горизонт и вычерчивает силуэты гигантских лайнеров, которые медленно покачиваются на волнах. Исторгнутые из чрева лайнера пассажиры заняли места в амфитеатре театра, имя которому платформа Тахаи. Все в предвкушении спектакля со смартфонами наготове. Репертуар не меняется, но в его постоянстве — наше зрительское счастье. Насупленные и отстраненные актеры замерли на сцене. Окаменели в их случае — каламбур, но весьма меткий. Едва пылающий шар скрылся за горизонтом, как на остров падает тьма, будто тяжелый бархатный занавес.
На рассвете остров дает еще одно представление. Меняется локация — зрители перемещаются в другую часть острова, к платформе Тонгарики. Из кромешной тьмы проглядывают первые контуры: сперва видны квадратные макушки с пучками пукао и без, спустя минуту из предрассветной синевы выступают и прочие контуры массивных глыб в длинном ряду. Чернильный синий сменяется на темный кобальт, а на смену ему спешит бледное золото первых лучей.
Меж могучих спин лучи тянутся к кратеру вулкана Рано-Рараку, откуда и вышли каменные исполины из-под тесака неизвестного из племени «длинных ушей». Океанский прибой нагоняет волну, насылает бриз. Вместо аплодисментов — восторженное молчание. Когда я спускаюсь к платформе с моаи Тахаи встречать закат под лай бездомных собак, нет-нет да задумаюсь: не будь у острова такого противоречивого характера и туманного прошлого, украшали бы горизонт белые лайнеры?
Путеводитель по острову Пасхи
Конечно, у каждого человека есть своя мечта-путешествие! И наше информационное поле распорядилось так, что у очень многих мечта эта – остров Пасхи. И мечта с самого детства. Поколения, выросшие на приключенческих романах или телевизионных передачах о великих открытиях и неразрешенных загадках, конечно, мечтали и сами побывать на тех далеких, непонятных, но притягательных островах, как Комодо, остров Робинзона Крузо, Огненная Земля, Фиджи, Самоа и так далее. И главное место в этом ряду обычно занимает остров Пасхи. И вот наконец я осуществила свою мечту, и теперь предлагаю вам свой Путеводитель по острову Пасхи.
Остров Пасхи – остров мечты
Остров Пасхи – остров мечтыЯ в детстве тоже мечтала об острове Пасхи. Но не потому, что прочитала много книг о нем или посмотрела передачи Сенкевича. Это было подключение к информационному полю, благодаря которому мы просто знаем что-то, не прочитав об этом ни строчки. Заметьте, ведь каждый на Земле знает, что Мачу-Пикчу – это где-то в горах и мало доступно, а остров Пасхи – это далекий островок в Тихом океане, где стоят истуканы, а Мадонна – это певица такая, но ее песни слушает не каждый, но знает, что она есть. Вот и я знала: остров Пасхи – есть! И мне туда – надо!
Детский разум не понимает, как это «дорого», «тяжело добраться», ребенок записал себе в список мечтаний далекий и труднодоступный Рапа Нуи, не понимая того, что обычно является причинами для взрослых отказаться от мечты. Почему вы не едете на остров Пасхи? Дорого и далеко, скажут все. Но это же мечта! Когда я в 7-м классе читал тот роман, я еще не знал таких слов! А теперь я ученый мол. И так мечта становится не только мечтой, но и бесполезным грузом на наших плечах.
Для меня моя мечта была знанием (и снова бессознательным!), что рано или поздно так или иначе я на остров Пасхи приеду. И хорошо, что осуществилось это раньше, ведь большая часть людей приезжает сюда уже в возрасте, когда заработает много денег на подобного рода путешествия. Но разве дело в «дорого», когда речь идет о мечте?
Большая часть приехавших на остров Пасхи едет туда ради статуса или галочки, очень мало кто действительно интересуется самим островов, регионом, историей Океании и Тихого океана. И как мне кажется, лучше ездить, мечтая, когда в тебе еще горит огонь исследователя и сомнений, когда ты не покорно слушаешь гида, а сам лезешь на противоположную сторону каменоломни, пытаясь осмыслить то, что происходило здесь когда-то.
Даже если и не поймешь, ты же пытался, ты был жив, ты приехал для острова, а не для себя и своего статуса. Они скучают здесь, когда турпрограмма закончена, не зная, чем себя занять. Так происходит порой, да, но ведь есть шанс снова открыть сердце и оживить себя, разве нет?
Обычный сельский пейзаж
Не стоит ли воспользоваться шансом, который дает остров? Он может перевернуть систему ценностей и подарить гораздо большее, чем фотографии истуканов. Хотя некоторые говорят, что тут нет своей атмосферы как в Ангкор Вате или в Гизе. Конечно, атмосферы нет, когда нет желания ее увидеть и прочувствовать. У каждого приезжающего своя собственная цель (и не важно – какая), но если эта цель – не остров какой он есть сам по себе, вряд ли он откроется перед этим человеком.
Моей целью был – остров, маленький остров среди огромного океана. А также мне хотелось узнать, совпадают ли мои первые впечатления о Рапа Нуи с тем, что есть на самом деле. Дело в том, что осознанно остров Пасхи пришел в мою жизнь через музыку, я услышала впечатления музыканта о здешних местах. И музыка эта всегда была со мной, это та самая вещь, которую я бы взяла на далекий остров. Разница лишь была в том, что я взяла эту музыку с острова, так что мне надо было ее вернуть. И потому, я знала точно, что рано или поздно я здесь окажусь.
И наконец, я здесь и очутилась. И с первыми шагами я поняла, что я – дома. Этот мир давно проник в меня и стал моей частью. И совсем не важно, что я тут увижу, я готова ко всему, что Рапа Нуи захочет мне предложить.
Наши впечатления от острова Пасхи
Здесь словно произошла экологическая катастрофа примерно 200 лет назад, и все, что выросло, растет именно с тех пор. Остров, несмотря на свою древность, очень юн. Можно увидеть параллель с легендой о том, как, чтобы вытесывать моаи, были вырублены все пальмы на острове, и не осталось ни одной. Да, это и есть экокатастрофа. Но если принять во внимание, что сами аборигены-рапануйцы не вытесывали своих гигантов, и те сами ходили (согласно легендам), то зачем нужно было вырубать все пальмы? Если их и вырубили, то по иным причинам?
Возможно, люди уже не знали, как строить моаи, и пытались всеми способами повторить то, как им рассказывали, происходило прежде. Они пытались заставить моаи ходить, ля этого и нужны были деревья. Так пытался и Тур Хейердал доказать, что в легендах – правда. Его моаи тихонечко пошел и спустился с каменоломни. Однако дальше каменоломни Рано Рараку мало кто ушел. Почти все они стоят вокруг кратера и внутри него.
Долгое время ученые придерживались теории, что Океания и Остров Пасхи в том числе заселялись из Азии. Но Тур Хейердал доказал, что мог быть еще один путь – из Южной Америки. Это же подтверждают и его ботанические исследования. Так что вполне возможно, что здесь, на месте, названном Пупом Земли, могли встретиться две волны расселения. А позже мы их узнали, как племена короткоухих и длинноухих. Правда, первые европейцы, побывавшие здесь, что был на острове и третий народ, с белой кожей и светлыми волосами. Но вскоре эти люди исчезли.
А может, дело совсем и не в этом. А в чем – неизвестно. Но это не повод отказывать этой темной версии в праве на существование. Говорят, и в Сибири леса вполне молодые, а слывут реликтовыми. Однако при пристальном изучении оказывается, что им тоже по 200 лет. И вся Сибирь молодая, все леса только начали свой путь. Будто и там произошла катастрофа, которая полностью уничтожила верхний слой экосистемы.
Вот поэтому почти все «советские люди», приезжая на остров Пасхи с удивлением восклицают – «Рязанщина какая-то!». Это, конечно, не Рязанщина, но и в России, и на Рапа Нуи идут одинаковые по срокам процессы. И люди также помогают им – у нас сосны высаживают, а здесь исчезнувшие пальмы, которые красиво облепили пляж Анакена.
Закономерно то, что, приехав сюда, я почувствовала себя на своем месте, дома. И я готова поделиться с вами подробностями своего путешествия.
Как смотреть остров Пасхи
Конечно, скорее всего вы полетите на остров Пасхи из Сантьяго-де-Чили, так что мы написали подробный пост об аэропорте, где вам возможно придется провести немало часов в ожидании своего рейса. Конечно, есть вариант, что вы прибудете с Таити. Но когда мы тоже прилетим на остров Пасхи с западной стороны, мы расскажем об этом подробно.
Но все же сначала вам потребуется информация о том, как купить билеты, где поселиться и так далее. А главное, можно ли все это организовать, не потеряв последние сбережения? Наши путешествия отличаются тем, что мы ищем бюджетные варианты. Бюджетные для развитых стран и вполне терпимые для развивающихся и не развитых. Мы за то, чтобы путешествовать разумно, не переплачивать, но и не экономить на всем. Об этом и рассказываем в посте о бюджетном варианте посещения острова Пасхи.
На острове Пасхи всего один город Ханга Роа, и именно там надо искать все блага цивилизации, которые доступны на острове. Жить вы тоже будете там, так что это весьма полезная информация.
И конечно, мы включили в наш путеводитель все достопримечательности острова Пасхи. Мы посетили некоторые из них по несколько раз, так что у нас довольно разносторонние впечатления. Поскольку мы не стали связываться с тур-агентствами, а проделали все самостоятельно, то мы и вам советуем такой же вариант.
Итак, в первую очередь стоит пройтись по острову пешком, чтобы почувствовать его. Некоторые моаи стоят в черте города или недалеко от него. Если вы любите гулять, то можно дойти и до самых дальних моаи на западной части острова. Лично мы так и сделали и знаем одного человека, кто тоже является любителем пеших прогулок. Мы постоянно случайно встречались на острове с этим человеком (это очаровательный программист из Румынии по имени Калин) и провели немало приятных минут вместе.
Следующей опцией будет снять велосипед (так сделал наш друг Калин), скутер (так поступили мы), квадроцикл или автомобиль (такая участь постигает всех остальных). И как вам будет удобнее смотреть объекты, разбросанные по всему острову, так и стоит кататься.
Одно из самых эффектных мест острова Пасхи – это, разумеется, каменоломня Рано Рараку. Здесь можно посмотреть, как истуканы стоят на склоне, убедиться, какие они огромные. А главное, есть возможность узнать, как именно древние рапануйцы (кто бы они ни были) умудрились создавать своих моаи.
Не забудьте зайти и внутрь кратера. Там не только красивое озеро, но и…опять моаи! Это удивительно и логично одновременно. Раз это каменоломня – то почему бы и нет? Но с другой стороны – кому они нужны внутри кратера?
Другие моаи, которые все же добрели до океана, стоят на платформах аху. Эти гиганты уже отреставрированы. По размерам они не сравнятся с теми, что остались у каменоломни. Зато их подняли обратно на аху, и они, как и прежние времена, украшают собой остров. Мы объехали на скутере все эти места, куда-то дошли и пешком, когда было настроение гулять, и рассказали о Тонгарики, Анакене, Аху Акиви и Тахаи в отдельном посте.
Моаи не только стоят, но и лежат по всему острову. Таким павшим гигантам, а также каменоломне красного туфа мы тоже уделили внимание. Хоть рапануйцы и не смогли их поднять, ибо они слишком тяжелые, но поверженные истуканы порой расскажут гораздо больше, чем новенькие отреставрированные моаи. Именно у таких печальных мест можно узнать многое об истории Рапа Нуи.
Совершенно нельзя обойти стороной главную тайну острова Пасхи – аху Винапу. Здесь мы в очередной раз убедились, что Тур Хейердал был прав, выдвигая свою теорию древних миграций через Тихий океан. Гуляя по острову Пасхи мы вдруг наткнулись на типичную инкскую кладку. Чудеса? Нет, просто строители инкских стен побывали и здесь когда-то.
Нам очень полюбились вулкан Рано Кау и деревня Оронго, знаменитая своим культом Человека-птицы. Это не просто историческое место, важное для понимания истории острова. Но кроме этого, Оронго поражает своей красотой. Мы провели немало минут, просто сидя на скамеечке и глядя на океан и острова Человека-птицы. А сам вулкан какой живописный! Там тоже можно надолго зависнуть, позабыв о времени и обо всем на свете. Нам так понравилось, что мы четыре раза приезжали на Оронго! И один раз мы забрались на Оронго пешком.
И нельзя не сказать о еще одном, может быть, и главном герое. О Тихом океане. И конечно, раз есть океан, то должен быть и пляжный отдых. На острове Пасхи? Да, такое существует!
Считается, что делать на острове Пасхи особенно нечего, и пяти дней хватит с головой, еще и скучать придется. Но мы не скучали ни минуты. И очень жалеем, что у нас было всего пять дней!
Мы побывали на острове Пасхи в 2015 году во время нашего путешествия вокруг света. Теперь, когда у нас есть опыт бюджетного проживания на острове в палатке на территории резорта, мы совершенно точно поняли для себя, что это единственный способ познания острова. И мы хотим приехать снова, но на этот раз мы будем жить не в резорте, а поставим свою платку там, где нам захочется.
Нужно будет обдумать множество деталей о транспортировке, о проживании и об электричестве, о том, как мы будем готовить. И скорее всего, это уже не будет бюджетная поездка. Но зато мы свободно поживем месяц или пару на самом отдаленном острове в Тихом океане, который неожиданно показался нам родным и домашним.
Но самое главное: Остров Пасхи – доступен и не для самых богатых путешественников. Экономный и бюджетный турист тоже может позволить себе увидеть красивый и загадочный остров посреди океана!