что стало с генералом власовым после войны
Конец генерала Власова. Как судили предателя номер один?
1 сентября 1901 года родился едва ли не самый известный в современной истории нашей страны ее предатель — Андрей Власов. Казалось бы, вполне однозначен негативный образ этой исторической фигуры. Но Андрей Власов до сих пор встречает разные оценки даже со стороны отечественных историков и общественных деятелей. Кто-то пытается представить его совсем даже не предателем Родины, а борцом с большевизмом и «сталинским тоталитаризмом». То, что при этом Андрей Власов создал армию, воевавшую на стороне самого лютого противника нашей страны, устроившего геноцид народам СССР и уничтожившего миллионы простых советских людей, почему-то не учитывается.
Андрей Власов за считанные четыре года прошел путь от одного из самых перспективных и уважаемых советских генералов до висельника — «предателя номер один» Советского Союза. Пришедший в 18 лет, в годы Гражданской войны, в Красную Армию, Андрей Власов уже с 21 года занимал штабные и командные должности. В 39 лет он был уже генерал-майором, командовал 99-й стрелковой дивизией. Под его командованием дивизия стала лучшей в Киевском военном округе, сам Власов получил орден Красного Знамени. К началу Великой Отечественной войны Власов командовал 4-м механизированным корпусом, дислоцировавшимся под Львовом. Затем его вызвал лично Иосиф Сталин и приказал ему сформировать 20-ю армию, которая дальше действовала под командованием Власова. Особенно отличились бойцы Власова в боях под Москвой, после чего по специальному заданию Главного политуправления РККА о Власове даже написали книгу «Сталинский полководец». 8 марта 1942 года генерал-лейтенант Власов был назначен заместителем командующего войсками Волховского фронта, а чуть позже, сохранив за собой эту должность, стал командующим 2-й ударной армии. Таким образом, в первый год войны Андрей Власов считался одним из наиболее способных советских военачальников, пользуясь личным расположением Иосифа Сталина. Кто знает, не попади Власов в окружение, может и он дослужился бы до звания маршала и стал бы героем, а не предателем.
Но, попав в плен, Власов в конце концов согласился сотрудничать с гитлеровской Германией. Для гитлеровцев это было огромное достижение — переманить на свою сторону целого генерал-лейтенанта, командующего армией, да еще и одного из наиболее способных советских военачальников, недавнего «сталинского полководца», пользовавшегося благосклонностью советского вождя. 27 декабря 1942 года Власов предложил гитлеровскому командованию организовать «Русскую освободительную армию» из числа бывших советских военнопленных, согласившихся перейти на сторону гитлеровской Германии, а также иных элементов, недовольных советской властью. Для политического руководства РОА был создан Комитет освобождения народов России. К деятельности в КОНР были приглашены не только высокопоставленные перебежчики из РККА, перешедшие на сторону гитлеровской Германии после пленения, но и многие белоэмигранты, включая получивших известность в годы Гражданской войны генерал-майора Андрея Шкуро, атамана Петра Краснова, генерала Антона Туркула и многих других. Фактически именно КОНР стал главным координационным органом предателей, перешедших на сторону гитлеровской Германии, и примкнувших к ним националистов, находившихся еще до войны в Германии и других европейских странах.
Ближайшим соратником и начальником штаба Власова стал бывший советский генерал-майор Федор Трухин — еще один предатель, до пленения бывший заместителем начальника штаба Северо-Западного фронта, а после пленения согласившийся сотрудничать с германскими властями. К 22 апреля 1945 года в Вооруженные силы Комитета освобождения народов России входил целый разношерстный конгломерат соединений и подразделений, включая пехотные дивизии, казачий корпус и даже собственные военно-воздушные силы.
Разгром гитлеровской Германии поставил бывшего советского генерал-лейтенанта Андрея Власова и его сторонников в очень сложное положение. Как предатель, тем более такого ранга, Власов не мог рассчитывать на снисхождение со стороны советской власти и прекрасно это понимал. Тем не менее, он почему-то несколько раз отказался от предложенных ему вариантов убежища. 
Одним из первых убежище Власову предложил испанский каудильо Франсиско Франко. Предложение Франко последовало в конце апреля 1945 года, когда до поражения Германии оставались считанные дни. Каудильо собирался послать за Власовым специальный самолет, который бы доставил его на Пиренейский полуостров. Хотя Испания не принимала активного (за исключением отправки добровольцев из «Голубой дивизии») участия во Второй мировой войне, Франко был настроен к Власову позитивно, так как видел в нем соратника по антикоммунистической борьбе. Не исключено, что если бы Власов тогда принял предложение Франко, то он бы благополучно дожил бы в Испании до глубокой старости — Франко спрятал многих нацистских военных преступников, причем гораздо более кровавых, чем Власов. Но командующий РОА отказался от испанского убежища, так как не пожелал бросить на произвол судьбы своих подчиненных.
Следующее предложение пришло уже с противоположной стороны. После победы над Германией Андрей Власов оказался на оккупационной зоне американских войск. 12 мая 1945 года капитан Донахью, занимавший должность коменданта зоны, где находился Власов, предложил бывшему командующему РОА тайно выехать вглубь американской зоны. Он был готов обеспечить Власову убежище на американской территории, но Власов тоже отказался от этого предложения. Он хотел убежища не только для себя, но и для всех солдат и офицеров РОА, о чем собирался просить американское командование.
В тот же день 12 мая 1945 года Власов направился вглубь американской зоны оккупации, намереваясь добиться встречи с американским командованием в штабе 3-й армии США в Пльзень. Однако по пути автомобиль, в котором находился Власов, был остановлен военнослужащими 25-го танкового корпуса 13-й армии 1-го Украинского фронта. Бывшего командующего РОА задержали. Как оказалось, о возможном местонахождении командира сообщил советским офицерам бывший капитан РОА П. Кучинский. Андрей Власов был доставлен в штаб командующего 1-го Украинского фронта маршала Ивана Конева. Из штаба Конева Власова перевезли в Москву.
Что касается ближайших соратников Власова по Комитету освобождения народов России и командованию Русской освободительной армии, то генералы Жиленков, Малышкин, Буняченко и Мальцев смогли добраться до американской оккупационной зоны. Однако это им не помогло. Американцы благополучно выдали власовских генералов советской контрразведке, после чего все они также были этапированы в Москву. После задержания Власова и его ближайших подручных КОНР возглавил генерал-майор РОА Михаил Меандров, тоже бывший советский офицер, полковник, попавший в плен, будучи на должности заместителя начальника штаба 6-й армии. Однако и Меандрову не долго удалось гулять на свободе. Он был интернирован в американский лагерь для военнопленных и долгое время находился в нем, пока 14 февраля 1946 года, почти через год после окончания войны, не был выдан американским командованием советским властям. Узнав, что его собираются выдать в Советский Союз, Меандров пытался покончить с собой, но эту попытку охранники высокопоставленного пленника успели пресечь. Меандрова этапировали в Москву, на Лубянку, где он присоединился к остальным обвиняемым по делу Андрея Власова. Владимиру Баерскому, тоже генералу РОА и заместителю начальника штаба РОА, который вместе с Власовым стоял у истоков Русской освободительной армии, повезло еще меньше. 5 мая 1945 года он пытался проехать в Прагу, но по пути, в г. Пршибраме, был захвачен чешскими партизанами. Командовал чешским партизанским отрядом советский офицер капитан Смирнов. Задержанный Баерский начал ругаться со Смирновым и умудрился дать командиру партизанского отряда пощечину. После этого власовского генерала тут же схватили и повесили без суда и следствия.
Все это время о задержании «предателя номер один» не сообщали средства массовой информации. Расследование дела Власова имело колоссальную государственную важность. В руках советской власти оказался человек, который не просто был генералом, перешедшим на сторону гитлеровцев после пленения, но возглавлял антисоветскую борьбу и пытался наполнить ее идеологическим содержанием.
После прибытия в Москву его допросил лично начальник Главного управления контрразведки «СМЕРШ» генерал-полковник Виктор Абакумов. Сразу же после первого допроса Абакумовым, Андрей Власов был помещен как секретный заключенный с номером 31 во внутреннюю тюрьму на Лубянке. Основные допросы генерала-предателя начались 16 мая 1945 года. Власова «поставили на конвейер», то есть допрашивали непрерывно. Менялись только следователи, осуществлявшие допрос, и охранявшие Власова конвоиры. Спустя десять дней конвейерного допроса Андрей Власов полностью признал свою вину. Но следствие по его делу продолжалось еще 8 месяцев.
Лишь в декабре 1945 года следствие было завершено, а 4 января 1946 года генерал-полковник Абакумов доложил Иосифу Виссарионовичу Сталину о том, что в Главном управлении контрразведки «СМЕРШ» содержатся под стражей высшие руководители Комитета освобождения народов России Андрей Власов и другие его соратники. Всех задержанных за измену Родине Абакумов предлагал приговорить к смертной казни через повешение. Конечно, судьба Власова и его ближайших соратников была предрешена, и все же приговор бывшему советскому генералу обсуждался весьма обстоятельно. Это к вопросу о том, как вершилось сталинское правосудие. Даже в этом случае решение принималось далеко не сразу и не единолично каким-либо высшим лицом в структуре органов госбезопасности или военного трибунала.
Прошло еще семь месяцев после того, как Абакумов рапортовал Сталину о завершении расследования по делу Андрея Власова и высшего руководства КОНР. 23 июля 1946 года Политбюро ЦК ВКП (б) приняло решение о том, что руководителей КОНР Власова, Жиленкова, Малышкина, Трухина и ряд других их соратников будет судить Военная коллегия Верховного суда СССР на закрытом судебном заседании под председательством генерал-полковника юстиции Ульриха без участия сторон, т.е. адвоката и прокурора. Также Политбюро ЦК ВКП (б) дало Военной коллегии Верховного суда СССР предписание приговорить их к смертной казни через повешение, а приговор привести в исполнение в условиях тюрьмы. Было решено не освещать подробности судебного разбирательства в советской печати, но после окончания процесса сообщить о приговоре суда и приведении его в исполнение.
Судебный процесс по делу власовцев был начат 30 июля 1946 года. Заседание длилось двое суток, а непосредственно перед вынесением приговора Власову и его соратникам члены Военной коллегии Верховного суда СССР совещались семь часов. Приговор Андрею Власову был вынесен 1 августа 1946 года. Сообщения о приговоре и приведении его в исполнение появились в центральных газетах Советского Союза на следующий день, 2 августа 1946 года. Андрей Власов и все другие обвиняемые признали себя виновными в предъявленных им обвинениях, после чего в соответствии с пунктом 1 Указа ПВС СССР от 19 апреля 1943 года Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила обвиняемых к смертной казни через повешение, приговор был приведен в исполнение. Тела повешенных власовцев кремировали в специальном крематории, после чего прах высыпали в безымянный ров возле Донского монастыря в Москве. Так закончил свою жизнь человек, называвший себя Председателем Президиума Комитета освобождения народов России и Главнокомандующим Русской освободительной армией.
Спустя многие десятилетия после казни Власова и его помощников со стороны некоторой части российских правоконсервативных кругов стали раздаваться голоса о необходимости реабилитации генерала. Он провозглашался борцом против «большевизма, атеизма и тоталитаризма», который якобы не предавал Россию, а просто имел собственный взгляд на ее дальнейшую судьбу. Говорилось о «трагедии» генерала Власова и его сторонников.
Однако не стоит забывать о том, что Власов и созданные им структуры до последнего воевали на стороне гитлеровской Германии — страшного врага нашего государства. Попытки оправдать поведение генерала Власова очень опасны. И дело не столько в личности самого генерала, может и можно назвать ее трагической, сколько в более глубоких последствиях такого оправдания предательства. Во-первых, попытки оправдать Власова — очередной шаг на пути к пересмотру итогов Второй мировой войны. Во-вторых, оправдание Власова ломает ценностную систему общества, поскольку утверждает, что предательство можно оправдать какими-то высокими идеями. Такое оправдание можно найти для всех предателей в этом случае, в том числе и для рядовых полицаев, принимавших участие в грабеже и терроре мирного населения, в геноциде советского народа.
Что стало с офицерами Власова после войны
Среди офицеров Русской освободительной армии практически не было белоэмигрантов – те входили совсем в другие антисоветские вооружённые формирования. Командиры РОА, как и сам генерал Власов, были бывшими офицерами Рабоче-крестьянской Красной армии – людьми из народа, в большинстве своём – коммунистами и комсомольцами. Что стало с теми из них, кто не получил пулю в 1945-м, без суда и следствия?
Мало кому из власовских офицеров удалось в 1945 году избежать возмездия за измену присяге, скрывшись в других странах. И это несмотря на то, что бо́льшая часть власовской армии смогла сдаться не советским, а американским или британским войскам (некоторые умудрились даже французским).
Советский Союз занял в их отношении непримиримую позицию: все граждане СССР, а также бывшие граждане царской России, служившие Гитлеру, должны быть возвращены на Родину. И союзники не стали противоречить этому ультиматуму, им это было не выгодно.
Они выдали СССР почти всех русских военнослужащих Третьего Рейха, попавших к ним в плен – и красноармейцев, и казаков, и бывших белогвардейцев. В общей сложности – 1 млн 866 тыс. человек. Примерно 160 тыс. всё же смоли тем или иным способом «затеряться» на Западе и избежать репатриации.
Хольмстон-Смысловский, один из тех, кто сумел скрыться на Западе, путём бегства в Лихтенштейн. Фото в свободном доступе.
Основная же часть офицеров и солдат Андрея Власова попадала вот на такой конвейер НКВД:
1. Тюрьмы или фильтрационные лагеря
На этом этапе власовцев проверяли на причастность к военным преступлениям. На каждого офицера заводили дело, собирая подробные сведения о его деятельности в РОА.
«Фильтр» состоял в том, чтобы отделить тех, чьи руки обагрены кровью советских военнослужащих или партизан, от тех, кто не был замешан в убийствах. Первые предавались суду и казни, вторые – отправлялись в Сибирь, искупать свою вину перед Родиной ударным трудом.
Своей участи власовцы ожидали в фильтрационных лагерях от нескольких недель до нескольких месяцев – в зависимости от того, как продвигалась проверка.
2. Исправительно-трудовой лагерь или спецпоселение в Сибири
Офицеры, сотрудничавшие с немцами, но не уличённые в кровавых злодеяниях, как правило, получали от 10 до 25 лет исправительно-трудовых лагерей. Их труд использовали на лесозаготовках и в деревообрабатывающей промышленности, на железнодорожном строительстве в Сибири и на угольных шахтах Кузбасса.
Некоторым повезло больше: они попадали не в лагерь, а в спецпоселение. По воспоминаниям прокопьевских шахтёров, трудовые будни таких власовцев практически не отличались от жизни обычных горожан.
«Работали они также, как и все. Продуктовые карточки у нас были одинаковыми, нормы выработки и расценки начисления зарплат были тоже едиными для всех».
Власовцы, попавшие в спецпоселения, могли передвигаться по городу, а в выходной день имели право выехать и за город. Единственное ограничение – раз в неделю им нужно было лично прийти в военную комендатуру и отметиться. Через некоторое время отмечаться им разрешили лишь раз в месяц.
Но численность спецпоселенцев постоянно сокращалась, так как за любую провинность их могли лишить этого статуса и отправить в лагерь, к основной части бывших «соратников по оружию».
Военнослужащие 1-й дивизии РОА. Прага, 7 мая 1945. Фото в свободном доступе.
Назначенных 25 лет никто из власовцев, конечно, не отсидел. Максимум – 10. Некоторые были амнистированы после смерти Сталина, знаменитым «холодным летом 53-го». Остальные – осенью 1955 года, по хрущёвскому указу об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами. В 1956 году бывшие власовцы смогли получить паспорта и «с чистого листа» начать очередной этап своей жизни.
Но дожили до этого, разумеется, далеко не все. Болезни, тяжёлый труд, скудное питание и медобслуживание в лагерях унесли много жизней.
Но давайте пройдёмся по некоторым конкретным персоналиям.
Бежавшие в другие страны. Пример – Андрей Нерянин
Полковник РККА, зам. начальника штаба 52-й армии Андрей Нерянин попал в плен к немцам в ноябре 1941 года под Вязьмой. На первых же допросах он согласился сотрудничать с оккупантами и был отправлен на курсы пропагандистов в лагере Вульгайде, под Берлином. После обучения трудился на «переднем крае» психологической и агитацинной войны с СССР.
В 1944-м был назначен начальником оперативного отдела штаба Власова. Вместе с многими другими власовцами, в 1945 году был взят в плен американскими войсками. Избежал выдачи СССР, т.к. узнал или догадался о ней заранее и бежал из лагеря военнопленных, чудом протиснувшись через канализационную трубу.
После войны жил сначала в ФРГ, затем в США, под именем Михаил Алдан. Написал книгу «Армия обречённых», которая была впервые издана в Соединённых Штатах уже после его смерти, в 1969 году.
Власовцы на параде. Фото в свободном доступе.
Выданные союзниками и казнённые по приговору советского суда. Пример – Георгий Жиленков
До войны Жиленков был партийным функционером, а летом 1941 года стал бригадным комиссаром в 32-й армии. В октябре 1941-го, попав в плен, он сумел скрыть свою должность (комиссаров немцы, как известно, сразу расстреливали). Назвался рядовым Максимовым и сразу согласился на сотрудничество с оккупантами. До мая 1942 года служил у немцев шофёром, пока другой предатель не опознал его.
На допросе Жиленков назвал себя генералом и убедил гестапо, что может быть полезным в качестве агента и организатора пропагандистской работы. До конца войны жил в Берлине, занимался изданием власовских газет, листовок и брошюр для бойцов Красной армии, советских военнопленных и военнослужащих РОА.
В мае 1945-го бежал в американскую зону оккупации, просил политического убежища, предложил свои услуги УСС (предшественник ЦРУ). Но американцы не посчитали его ценным для своих спецслужб и выдали СССР. 1 августа 1946 года Жиленков был повешен по приговору советского суда.
Отсидел и начал новую жизнь в СССР. Пример – Пётр Кучинский
Среди власовских офицеров таких немного. Всё-таки спрос с них был выше, чем с простых бойцов. Поэтому большинство офицеров-изменников было казнено. Чем выше звание – тем выше и «процент смертности» среди них.
Офицеры РОА. Фото в свободном доступе.
Генералы РОА и других антисоветских вооружённых формирований вообще все без исключения получили от советского суда пулю или петлю висельника. Лишь один избежал этой участи – казак Иван Кононов, бежавший в Австралию и проживший там до 1967 года.
Интересна судьба капитана Кучинского, который в мае 1945-го помог арестовать Власова. В сентябре 1941 года он попал в «Киевский котёл»; вырвался с остатками своего батальона из окружения и 1,5 мес. пытался «догнать» стремительно катившуюся на восток линию фронта, чтобы вернуться к своим. Не удалось. В концлагере заболел тифом и согласился сотрудничать с немцами, чтобы выжить.
За содействие захвату генерала Власова Петру Кучинскому в 1945 году была обещана амнистия, и даже вышел указ о его награждении орденом Отечественной войны.
На деле награды он не получил, и после войны ещё долгое время провёл в лагере, откуда писал прошения о помиловании во все инстанции.
В итоге был выпущен под подписку о неразглашении обстоятельств ареста Власова. В Москву ему вернуться не разрешили, и Кучинский поселился в Тульской области. Там его навещали лишь две дочери: жена, с 1941-го года не имевшая от него вестей, уже давно вышла замуж за другого.
Многие бывшие власовские офицеры после лагерей и не возвращались на свою малую родину, начав новую жизнь в другом регионе страны и умалчивая о своём прошлом.
А теперь вопрос читателям:
Как Вы считаете, как ещё могла сложится судьба власовского офицера?
Кем был генерал Власов
В советской и российской историографии слова «Власов» и «власовцы» ассоциируется только с предательством и изменой, переходом на сторону врага, и более ни с чем. В политической жизни Украины недавнего времени мне пришлось символом «политические власовцы» наделять продажную «Партию регионов», как символ предательства в политике.
Столь презрительный символизм пошел от фамилии Андрея Власова, генерала Красной армии в первые месяцы войны, который, оказавшись в 1942 году в окружении, сдался и перешел на сторону немцев. Переход командующего 2-й ударной армии Власова к немцам, безусловно, был одним из самых неприятных для нашей страны эпизодов войны. Были и другие офицеры, ставшие предателями, но Власов был самым высокопоставленным и наиболее известным. Естественно, вызывает интерес, что за человек был этот генерал, чем он выделялся из высшего командного состава Красной армии и что заставило его стать на путь предательства.
Кадровый офицер Красной армии
Власов, будущий кадровый офицер Красной армии, родился в бедной крестьянской семье в Нижегородской области, с трудом ему удалось поступить в семинарию, обучение в которой прервалось революцией. В 1918 поступил учиться на агронома, в 1919 был мобилизован в Красную армию. После командирских курсов командовал взводом, ротой, с 1929 после окончания курсов «Выстрел» командовал батальоном, исполнял обязанности начальника штаба полка. Член ВКП(б), с 1933 на руководящих постах в штабе Ленинградского военного округа, член трибунала округа. Слушатель Военной академии имени Фрунзе с 1935, командир 215-го стрелкового полка 72-й дивизии с 1937, командир этой дивизии с 1938. С октября 1938 откомандирован в Китай для работы в группе военных советников, с мая по ноябрь 1939 главный военный советник в Китае.
По возвращении из Китая инспектировал 99-ю стрелковую дивизию, в своем рапорте отметил, что командир дивизии усиленно изучает опыт вермахта, тот вскоре был арестован, и Власов в январе 1940 был назначен командиром 99-й стрелковой дивизии, которая дислоцировалась в районе Перемышля.
Под командованием Власова дивизия была признана лучшей в Киевском военном округе, он добился высокого уровня тактической подготовки личного состава и строгого исполнения уставных норм. За успехи Власов был награжден орденом Красного Знамени, о нем писала «Красная Звезда» как о способном командире, заботящимся о своих подчиненных. По результатам военных учений в сентябре 1940 года с участием маршала Тимошенко дивизия была удостоена Красного Знамени, и маршал назвал ее лучшей в Красной армии. В первые дни войны 99-я дивизия, уже без Власова, оказалась в числе немногих, которые оказали врагу организованное и стойкое сопротивление.
Как видно из его послужного списка, он прошел все ступеньки от командира взвода до командира дивизии, проявил себя толковым командиром и пользовался авторитетом у подчиненных и командования.
Командир 4-го мехкорпуса в боях на львовском выступе
В январе 1941 Власов был назначен командиром 4-го мехкорпуса Киевского военного округа. Через месяц он был награжден орденом Ленина, по всей видимости, за Китай. Корпус дислоцировался во Львове и входил в состав 6-й армии Киевского округа, с началом войны преобразованного в Юго-Западный фронт.
Приказом командующего 6-й армией Музыченко корпус еще 20 июня был приведен в боевую готовность согласно плану прикрытия границы. По тревоге 8-ю танковую и 81-ю моторизованную дивизии отозвали из лагерей, а 32-ю танковую дивизию в два часа ночи 22 июня выдвинули к Яворивскому шоссе. Начало войны корпус встретил подготовленным и приведенным в боевую готовность.
По приказу начальника Генштаба Жукова 23 июня 4-й мехкорпус совместно с 15-м мехкорпусом должны были нанести контрудар по немецким войскам в направлении на Люблин.
Но контрудар оказался неудачным, поскольку приказы корпусам поступали от Жукова без согласования с действиями командующего 6-й армией Музыченко, зачастую противоречили друг другу и действия корпусов были направлены по расходящимся направлениям и лишены единого управления.
Подразделения корпусов использовались в отрыве от основных сил и совершали длительные марши по 75-100 км в сутки, приводящие к поломкам техники и расходованию моторесурса, корпуса от неисправностей теряли больше техники, чем от огня противника. Приказы вышестоящего командования нередко отменялись и поступали новые, связанные с передислокацией в другие районы.
Имело место и изъятие вышестоящим командованием мотострелковых частей из 4-го мехкорпуса, что отрицательно сказывалось на результатах боевых действий танковых частей, вынужденных действовать без поддержки пехоты, а зачастую и артиллерии.
Генерал Власов пытался выправить как мог положение, созданное противоречивыми приказами командования. Части корпуса в первых боях с противником, несмотря на сложную обстановку, проявляли умение и стойкость.
Несмотря на успешные действия отдельных частей и подразделений, 4-й и 15-й мехкорпуса не нанесли противнику значительного урона. К исходу дня соединения немецкой 1-й танковой группы захватили Радзехов и Берестечко.
Жуков приказал 24 июня вывести из состава корпуса 8-ю танковую дивизию, она передавалась в подчинение 15-го мехкорпуса для нанесения танкового удара под Бродами и в корпус ее уже не вернули.
На подступах к Львову против корпуса действовала 68-я пехотная дивизия немцев, которая понесла существенные потери и была выведена в резерв. Корпус обеспечивал оборону Львова и успешно держал ее, но в связи с глубоким проникновением противника на киевском направлении 27 июня был отдан приказ на отход и 29 июня Львов был оставлен. Подразделения 32-й танковой дивизии прикрывали отход войск и несли большие потери.
Части корпуса отходили на Бердичев, 6-й армия откатывались на восток, 8 июля завязались упорные бои за Чуднов, 81-я дивизия, несмотря на малочисленность, вела ожесточенные бои с противником и удерживала позиции до 10 июля и отступила по приказу.
4-й мехкорпус до 12 июля прикрывал отход 6-й армии и в районе города Прилуки был выведен для переформирования. Из подразделений 32-й танковой дивизии был сформирован сводный отряд из 5 танков и батальона пехоты, который был подчинен 16-му мехкорпусу и разгромлен в «Уманском котле» в составе 6-й армии.
Остатки 4-го мехкорпуса были сосредоточены в районе Прилук, на 15 июля в нем оставалось в наличии 68 танков (Т-34 — 39, КВ-1 — 6, БТ-7 — 23). Директивой Ставки корпус был расформирован, техника и личный состав переданы для формирования других соединений.
За первые недели боев 4-й мехкорпус под командованием Власова показал себя хорошо подготовленной и боеспособной единицей, способной успешно решать поставленные задачи. Действия корпуса по прикрытию отхода войск 6-й армии попали в послевоенные учебники тактики, в качестве образца грамотной организации оборонительных боев танковыми частям
Командование 37-й армией при обороне Киева
К середине июля немцы прорвали оборону советских войск, Захватили Бердичев, Житомир и к 11 июля вышли на подступы к Киеву. Для обороны Киева из частей и соединений Киевского укрепрайона и резервов Ставки была сформирована 37-я армия, командующим которой 23 июля был назначен Власов, как хорошо проявивший себя в оборонительных боях под Львовом.
В состав 37-й армии вошли 3-й воздушно-десантный корпус, восемь слабо укомплектованных стрелковых дивизий и ряд артиллерийских и других соединений из остатков разбитых соединений киевского укрепрайона. Армия была плохо укомплектована и недостаточно хорошо вооружена, но Власов сумел собрать разбитые части в сплоченную армию, которая успешно противостояла хорошо вооружённым и обученным частям вермахта.
Власов требовал от своих подчиненных командиров:
Армия заняла оборону западнее Киева и, несмотря на мощные удары превосходящих сил противника, справилась с поставленной задачей и не позволила немцам взять Киев лобовым ударом.
Власов предотвратил сдачу Киева в августе, из сравнительно небольшого количества войск в составе армии он придал частям максимальную мобильность. С одного участка фронта на другой они перебрасывались с помощью специально сформированных транспортных колонн, железнодорожных составов и городского транспорта, трамваи доставляли почти к самой линии фронта резервы и боеприпасы.
Хрущев потом отмечал:
Противник не смог сломить сопротивление оборонявших Киев войск, он овладел им, только осуществив глубокий обход с флангов и окружив восточнее большую часть сил всего Юго-Западного фронта. 15 сентября танковые клинья немцев соединились за Днепром в районе Лохвицы и четыре армии (5-я, 21-я, 26-я, 37-я) оказались в котле.
Оказавшись в окружении, Военный совет 37-й армии телеграфировал 17 сентября в Ставку:
Ставка 19 сентября отдала приказ 37-й армии оставить Киев и выходить из окружения в направлении Яготин — Пирятин. Получив приказ, армия в ночь на 19 сентября начала сниматься с позиций в Киеве и после упорных боев покинула город.
Вместе с войсками Юго-Западного фронта 37-я армия оказалась в окружении, более 600 тысяч советских солдат и офицеров погибло или попало в плен, командующий фронтом Кирпонос застрелился, лишь небольшая разрозненная часть войск 37-й армии без тяжёлого вооружения и транспорта отдельными группами прорвалась из окружения и соединилась с советскими войсками. Власов с частью бойцов армии после длительных блужданий в окружении 1 ноября вышел в удерживаемый советскими войсками Курск и сразу попал в госпиталь. Приказом Ставки 37-я армия 25 сентября была расформирована.
Командуя 37-й армией, Власов проявил себя способным военачальником, грамотно организовал оборону Киева и почти два месяца удерживал его от атак превосходящих сил вермахта, оставил город по приказу Ставки и вышел из окружения с остатками армии.
Командование 20-й армией в битве за Москву
В ноябре 1941 года под Москвой сложилась тяжелая ситуация. Ставкой было принято решение сформировать еще одну армию и передать ее в подчинение Западного фронта. На основании директивы Ставки от 29 ноября была сформирована 20-я армия на базе оперативной группы полковника Лизюкова. Власов был приглашен лично на прием к Сталину и 30 ноября назначен командующим армией. Начальником штаба армии был назначен полковник Сандалов, до этого начальник штаба Брянского фронта и один из лучших штабистов в Красной армии времен Великой Отечественной войны.
Сандалов в своих воспоминаниях описывал, как его перед назначением пригласил начальник Генерального штаба Шапошников и сказал, что командовать армией назначен генерал Власов, один из командармов Юго-Западного фронта, недавно вышедший из окружения, но он болен и в ближайшее время Сандалову придется обходиться без него.
В составе войск правого фланга Западного фронта 20-я армия приняла участие в Московской битве. Можно выделить три этапа участия 20-й армии в контрнаступлении под Москвой: с 5-8 декабря по 21 декабря — начало наступления и освобождение Волоколамска, с 21 декабря по 10 января 1942 — подготовка прорыва укреплённого фронта противника на рубеже реки Ламы и с 10 января — прорыв рубежа противника на реке Лама, с преследованием противника и выходом к концу января в район северо-восточнее Гжатска.
При контрнаступлении в начале декабря ключом всей армейской операции являлась Красная Поляна, со взятием которой создавались условия для разгрома Cолнечногорской группировки противника. Части 20-й армии весь день 7 и ночь на 8 декабря вели ожесточенные бои с противником за Красную Поляну и, несмотря на упорное сопротивление противника, к утру 8 декабря Красная Поляна была взята и это открыло дорогу на Волоколамск
Совинформбюро 13 декабря сообщило об отражении наступления немцев под Москвой. Сообщение было напечатано в центральных газетах «Правда» и «Известия», в которых были приведены фотографии особо отличившихся командиров, в том числе и Власова. 14 декабря он дает интервью корреспондентам Би-би-си, что говорило о высоком уровне доверия Власову со стороны Сталина.
За бои под Москвой Власов 24 января 1942 года был награждён орденом Красного Знамени и произведён в генерал-лейтенанты, к тому же 11 февраля он был удостоен персональной аудиенции у Сталина, продолжавшейся более часа.
После успехов под Москвой и восторженных отзывов в его адрес со стороны Сталина Власова называют не иначе как «спасителем Москвы», в городах распространяются листовки о победе под Москвой с портретами Власова, он становится одним из самых популярных советских военачальников. Специалист по истории Второй мировой войны Джон Эриксон называл Власова «одним из любимых командиров Сталина». Существует версия, что уже после назначения Власова заместителем командующего Волховским фронтом в Ставке было принято решение о присвоении ему звания Героя Советского Союза и очередного звания генерал-полковника и Сталин как будто бы подписал указ, но документами это не подтверждается.
Также не подтверждает непосредственное участие Власова в командовании 20-й армией в начале контрнаступления начальник штаба армии Сандалов, который в письме маршалу Захарову в 1964 году, когда еще были живы многие участники битвы за Москву, описал, как Власов командовал армией.
До освобождения Волоколамска Власов армией, по существу, не командовал, объявил себя больным и жил в гостинице в Москве, а затем его перевозили с одного армейского КП на другой под охраной врача и адъютанта. Все документы для подписи Сандалов посылал Власову через его адъютанта, и он возвращал их подписанными без единого исправления. Впервые офицеры штаба увидели Власова только 19 декабря, когда был взят Волоколамск. Операциями армии руководили Сандалов и заместитель командарма полковник Лизюков, все телефонные переговоры с Жуковым и Шапошниковым вел только Сандалов. Звание «генерал-майор» было присвоено Сандалову 27 декабря сразу же после освобождения Волоколамска и в наградном листе о представлении его к ордену Красного Знамени, указано «за разработку и организацию боевых операций в боях за Красную Поляну, Солнечногорск и Волоколамск», что подтверждает его управление войсками 20-й армии в декабре 1941.
Если это так, то Сталин незаслуженно превозносил успехи Власова и высшее командование Красной армии не могло этого не знать, но никто не осмеливался возражать Верховному главнокомандующему.
Как бы там ни было, на начальном этапе войны Власов проявил себя как талантливый командующий корпусом и армиями, вверенные ему войска успешно выполняли поставленные перед ними задачи и никто не мог предположить, чем закончится его последнее назначение командующим 2-й Ударной армией. Героические страницы его биографии под Москвой закончились и началась биография предателя, перешедшего на сторону врага.