Что будет с иммунитетом если прививаться каждые полгода
Инфекционист и биолог объяснили, можно ли прививаться каждые полгода
Прививаться от коронавируса на постоянной основе раз в полгода будет нельзя. Такое мнение корреспонденту «Росбалта» высказала инфекционист Первого Санкт-Петербургского медицинского университета имени Павлова Оксана Станевич.
«Нельзя не потому, что иммунитет „подорвется“, а потому, что он перестанет реагировать на препарат. То, с какой частотой это понадобится, станет известно в течение полутора-двух лет, когда ученым станет ясно, какая длительность иммунитета после инфекции и вакцинации спустя 6, 12, 24 месяцев. Есть предположение, что трех прививок будет достаточно. Но пока это неизвестно», — отметила Станевич.
Похожей точки зрения придерживается Дмитрий Чудаков, руководитель лаборатории геномики адаптивного противоопухолевого иммунитета в Институте биоорганической химии им. академиков М.М. Шемякина и Ю.А. Овчинникова РАН. По его мнению, долговременный В- и T-клеточный иммунитет к COVID-19 позволят приобрести следующие комбинации:
1) заболевание в легкой форме, через 3-8 месяцев «Спутник Лайт»
2) «Спутник V1 + V2», позже заболевание в легкой форме
3) «Спутник V1 + V2», через 5-8 месяцев «Спутник Лайт»
4) «Спутник Лайт + мРНК-вакцина
5) мРНК-вакцина + «Спутник Лайт»
6) мРНК-вакцина + мРНК-вакцина
«Если вы уже болели, нужно привиться как минимум один раз, а дальше никто пока не знает. Если не болели, нужно привиться как минимум два раза, например, с интервалом в шесть месяцев, а дальше опять никто не знает», — подчеркнул ученый.
Чудаков добавил, что аденовирусная вакцина, к которой относится «Спутник» — вовсе не одноразовая, так как все больше информации по эффективности «буста» при последующих вакцинациях.
«Конкретная озвученная где-то цифра в шесть месяцев не имеет четкого статистического обоснования, но таковое мы получим нескоро. Совокупная информация о повторных и даже о двойных повторных заболеваниях, титрах антител, доступности вакцин, целесообразности ревакцинации как таковой, простоты восприятия простой цифры — говорят о разумности интервала в шесть месяцев применительно к текущей ситуации. Но чаще прививаться не надо, иммунная система может уйти в анергию — откажется перманентно активироваться на одно и то же», — объяснил Дмитрий Чудаков.
Ученый резюмировал, что в будущем, возможно, придется ежегодно прививаться новыми вакцинами по ходу эволюции вируса.
«Но, возможно, и нет, если окажется что в целом накопленная память В-лимфоцитов способна самостоятельно адаптироваться, а также существуют Т-клетки памяти против консервативных эпитопов (частей молекулы антигена), от которых COVID-19 уйти не сможет, и число тяжелых случаев сойдет на нет», — уточнил Чудаков.
Интервью с иммунологом: ответы на вопросы о вакцинации
Интервью с иммунологом: ответы на вопросы о вакцинации
Дорогие друзья, сегодня в нашей рубрике «Интервью с врачом» необычный гость. Наш директор, врач-генетик и к.м.н. Макеева Оксана Алексеевна побеседовала с Еленой Георгиевной Чуриной — д.м.н., профессором, врачом иммунологом-аллергологом. Тема — очень актуальная, будет посвящена вакцинации от новой коронавирусной инфекции.
О. А.: Елена Георгиевна, давайте сразу начнем с главного вопроса. Расскажите, пожалуйста, всех ли можно прививать, какие противопоказания, какие осложнения?
Е. Г.: Всех прививать, конечно, нельзя. Абсолютные противопоказания для вакцинации — беременность, аутоиммунные заболевания, онкологические заболевания, аллергические заболевания в стадии обострения, любые анафилактические реакции в анамнезе. Есть еще много относительных противопоказаний, в этом случае вопрос решается лечащим врачом пациента.
Вакцинация, которая сейчас активно предлагается и реализуется — в действительности продолжение третьей фазы испытаний — клинических исследований. Клинические исследования — это очень длительная и важная стадия и основными ее целями являются: получение объективных и полных данных о безопасности и эффективности вакцины, выявление побочных эффектов, в том числе отдаленных последствий, оценка соотношения риска и пользы при использовании изучаемой вакцины. И этот цикл обычно длится в течение 3-5 лет! Недавно появилась информация о тромбоэмболических осложнениях, в том числе развитии инсультов у людей после вакцинирования вакциной Astra Zeneca в ряде стран Европы. Напомню, что эта вакцина, по аналогии с вакциной Спутник V, также разработана на аденовирусной платформе.
Таким образом, вакцина Спутник V не прошла развернутую и полномасштабную третью фазу и поступила в гражданский оборот преждевременно, с ускоренной досрочной регистрацией и с мотивацией активной вакцинации населения, для создания коллективного иммунитета и защиты от вируса. На самом деле, все намного сложнее. Вакцинация никогда не защитит от проникновения вируса в организм. Она нужна для того, чтобы избежать тяжелого течения инфекции и фатальных осложнений. Антитела какое-то время находятся в кровотоке и, если они нейтрализующие, то могут связать определенные белки вируса, например, S-белок коронавируса. Но эта защита сработает только тогда, когда вирус минует первую линию защиты на слизистой ротоглотки и попадет в кровоток. У абсолютного большинства пациентов вся динамика ОРВИ, от проникновения вируса в организм до выздоровления разворачивается в верхних дыхательных путях.
О. А.: Давайте разграничим базовую вакцинацию ребенка по национальному календарю и вакцинацию взрослого населения от респираторных вирусных инфекций, то есть от гриппа и вот сейчас, от COVID-19.
Е. Г.: Особенности иммунного реагирования у каждого человека отличаются, в этом отношении мы все уникальны. С чего начинается иммунный ответ? Вирус внедряется в организм и сразу садится на слизистую оболочку носоглотки и ротоглотки — входные ворота для инфекции. Активируется врожденный иммунитет, его ключевые клетки — макрофаги — и сразу запускается воспаление. Для чего мы делаем прививку? Для того, чтобы в крови образовался пул протективных антител, которые будут блокировать вирусные белки и не давать вирусу размножаться и поражать другие клетки, уже в нижних отделах респираторного тракта. Они сработают только тогда, когда наступит генерализация инфекции, а не в первые 5-7 дней, когда весь процесс происходит на слизистых верхних дыхательных путей, для этого нужны эффективные механизмы местной защиты — секреторный IgА, макрофаги, местные Т-киллерные клетки и антимикробные белки. Таким образом, вакцина не защитит от заражения, она защитит от возможных осложнений, и только при условии выработки именно нейтрализующих антител к S-протеину.
Что касается вакцинации детей от особо опасных инфекций в соответствии с национальным календарем профилактических прививок, то здесь совсем другие механизмы реализации иммунного ответа на инфекцию изначально. Эти инфекции имеют раннюю и стойкую стадию вирусемии — присутствия вируса в крови и длительный инкубационный период, в отличие от респираторных вирусов. И после такой вакцинации формируется стойкий пожизненный иммунитет, образуются Т- и В-клетки памяти, которые всю жизнь живут вместе с нами.
О. А.: Чем отличается иммунитет после болезни, естественный, от искусственного иммунитета, достигаемого в ходе вакцинации? В первом случае слизистые защищены, а во втором нет?
Е. Г.: Не совсем так. Слизистые оболочки в полной мере никогда не могут быть защищены. Естественный или врожденный иммунитет — очень мощный и всеобъемлющий, основная масса живых существ на земле прекрасно обходится только врожденными механизмами. Высоко специфический адаптивный иммунитет — более позднее эволюционное приобретение млекопитающих, он связан с уникальной, избирательной специфичностью антигенраспознающих рецепторов на Т- и В-лимфоцитах. Если произошло хотя бы незначительное изменение генома у микроба, то иммунный ответ снова будет развиваться как в первый раз. А все респираторные вирусы, как правило, РНК-содержащие и очень быстро мутирующие. Вы уже читали про разные мутации COVID-19? Итальянская, бразильская, британская и т.д. мутации, и их будет очень много. У коронавируса есть пока несколько мутаций, но он высокомутирующий, и на каждую геномную последовательность будет разная специфичность рецепторов лимфоцитов. И что, против каждого штамма прививаться? Поэтому, довольно проблематично создать эффективную вакцину от любых респираторных вирусов.
Когда у человека уже реализовался естественный иммунный ответ на определенный вирус, даже если не было клинических признаков болезни, то выработались самые разнообразные защитные факторы, и это не только антитела! Неправильно оценивать противовирусный иммунный ответ, как антительный или гуморальный. Противовирусный ответ — это, прежде всего, Т-клеточный иммунный ответ, первая линия защиты на слизистых, макрофаги, многочисленные антимикробные белки, контактные взаимодействия между клетками, реакции, которые определяют дальнейший сценарий иммунного ответа в целом. Хорошо, если есть антитела, но они не смогут полностью защитить организм, и наоборот, если их нет — это вовсе не значит, что мы без защиты от коронавируса.
О. А.: Если мы вводим вакцину подкожно, то это только стимуляция антительного ответа и другого иммунитета не будет?
Е. Г.: Нет, разовьются разные иммунные ответы. Антиген в структуре вакцины попал в циркуляцию, необходимые процессы формирования Т-клеточного ответа обязательно будут запущены. Но абсолютно экстраполировать эту ситуацию на естественное проникновение вируса через слизистые верхних дыхательных путей нельзя. Почему мы постоянно говорим о том, что очень много «бессимптомных больных» и пациентов с легким течением инфекции? Да, как раз потому, что наши уникальные механизмы внутренней иммунной защиты срабатывают вовремя и блокируют размножение вируса. С вакциной немного другая ситуация — мы вводим в организм антиген в структуре аденовируса (Спутник V) и не можем точно утверждать, по какому механизму пойдет иммунный ответ. Если антитела уже есть, то могут возникнуть очень тяжелые побочные реакции, например, антителозависимое усиление инфекции (АЗУИ).
О. А.: Это реакция организма на вакцинацию или реакция на повторное инфицирование, когда в организме уже есть антитела, и произошло столкновение с вирусом?
Е. Г.: Может быть и та, и другая ситуация. Если человек переболел бессимптомно, хотя мне очень не нравится эта странная формулировка «бессимптомный больной», то есть просто он встретился где-то с вирусом, и у него уже есть активный защитный иммунитет, клетки памяти и антитела. При введении вакцины в этом случае возможно очень острое течение болезни, с осложнениями. Я бы рекомендовала обязательно провести исследование на наличие всех видов антител к COVID-19, прежде чем принять решение о вакцинации. АЗУИ возникает потому, что сразу образуется иммунный комплекс: антитела, которые уже есть в организме, плюс вирус и белки системы комплемента, запускается острое воспаление. Если много антител, то эти комплексы будет поглощаться клетками макрофагами, взаимодействовать с определенными рецепторами, но, вместо того, чтобы разрушиться и погибнуть, вирус продолжит размножаться в макрофагах. И в этой ситуации возможно развитие цитокинового шторма. Поэтому тем, кто уже переболел, я бы не рекомендовала вакцинироваться.
О. А.: Расскажите, пожалуйста, у всех ли после перенесенной коронавирусной инфекции появляются антитела? Можно ли переболеть и не иметь антител?
Е. Г.: Антитела всегда будут изначально, но их может быть мало, и, спустя какое-то время, они просто не будут фиксироваться методом иммуноферментного анализа, иначе говоря, останутся следовые количества антител. И в этом есть важный биологический смысл, что антитела подвергаются быстрой деградации. Это механизм иммунорегуляции, направленный на то, чтобы предотвратить потенциальные аутоиммунные процессы. Ничего хорошего нет в постоянной циркуляции по организму каких-либо антител, это канонические положения иммунологии, в любом учебнике их можно прочесть.
Кроме того, как правило, нет корреляции между клиническим течением заболевания и титром антител в крови при любых вирусных инфекциях. В моей практике есть пациенты с рецидивирующей герпетической инфекцией, но при этом с очень низким количеством антител к вирусам герпеса.
Установление клинического диагноза — это, в первую очередь — клиническое мышление врача. А сегодня мы наблюдаем такую картину, когда вся диагностика сводится лабораторным и инструментальным методам. Например, КТ. Удивляет, с какой легкостью назначается это серьезное, очень высокое по лучевой нагрузке обследование. И что мы видим? Например, 90% поражения легких по КТ? Это просто картина матового стекла, пневмонит, системное воспаление мелких сосудов и отек, это не поражение именно альвеол, если бы так было, то человек бы уже не жил. Мы должны ориентироваться на объективный статус и общее состояние пациента, на его настроение, самочувствие, активность. Если у человека все хорошо, и он прекрасно себя чувствует, а КТ показывает, например, 30% поражения легких, при этом ему все равно в ряде случаев рекомендовали срочную госпитализацию, в результате практически здоровый человек заболевал внутрибольничной бактериальной пневмонией, и все заканчивалось фатально.
О. А.: Чтобы возник цитокиновый шторм, человек должен одномоментно получить большое количество частиц коронавируса?
Е. Г.: Большое количество вирусных частиц, примерно 1000, надо получить для того, чтобы заболеть ковидом. Цитокиновый шторм развивается при синдроме активации макрофагов — самых главных клеток врожденного иммунитета, и это не такое частое осложнение, но его можно спровоцировать применением интерферонов и таких препаратов, как кагоцел и ингавирин. Что происходило год назад, с самого начала эпидемии? На первом этапе даже бессимптомных пациентов только с положительным ПЦР-тестом на коронавирус везли в госпитали, все лежали вместе. Таким образом формировались очаги инфекции внутри больниц, возрастала в геометрической прогрессии антигенная нагрузка на иммунную систему пациентов, а самое страшное — присоединялась внутрибольничная бактериальная суперинфекция, резистентная ко всем антибиотикам, которые на сегодня существуют.
Когда я увидела первые протоколы лечения COVID-19, то поняла, что, насколько это возможно, буду ограждать людей от госпитализации. Несколько видов антибиотиков, противомалярийные препараты и лекарства от ВИЧ-инфекции — от побочных эффектов такого лечения может умереть даже здоровый и молодой человек.
О. А.: Если человек получил небольшую долю коронавируса, то он легче справится с ней, чем если одномоментно получать много?
Е. Г.: Да, конечно. Когда вирусных частиц немного, скорее всего, вообще не будет никаких проявлений инфекции, гораздо опаснее высокая вирусная нагрузка.
О. А.: Полезно ли получить и пережить эту маленькую дозу?
Е. Г.: Очень полезно! Микробиота каждого человека уникальна, и чем она более разнообразна, тем лучше. Компоненты микробиома производят физиологическую микровакцинацию, постоянно стимулируют клетки врожденного иммунитета, держат их на низком старте для того, чтобы иммунитет оперативно сработал при необходимости. Нужно обязательно контактировать с антигенами. Дети, которые не посещают детский сад, все равно переболеют основными вирусными инфекциями, но уже в школе, пока не наработают адаптивный иммунный ответ.
О. А.: В гигиенической теории про вакцинацию так и говорят — она дает возможность иммунитету поработать. Это не так?
Е. Г.: Нет, это искусственная тренировка. Гигиеническая теория привела к резкому росту аллергических и аутоиммунных заболеваний! Невозможно вакцинацией воспроизвести все механизмы естественного иммунного ответа. Препараты микробных продуктов или аутовакцины в этом аспекте работают намного лучше — это вакцинация на уровне местного иммунитета. Таким способом мы помогаем клеткам иммунной системы активироваться, принимая лизаты бактерий. Может быть даже высокая температура, но это всегда хорошо, потому что, например, у часто болеющих людей хроническое воспаление протекает без температуры и затягивается, так как активного иммунного ответа нет.
О. А.: Итак, мы за базовую вакцинацию ребенка по национальному календарю, но против не до конца неизученной вакцины от респираторного вируса?
Е. Г.: Конечно. Мой ребенок — вакцинирован полностью от опасных инфекций по календарю, и даже дополнительно я его провакцинировала от менингококковой инфекции. Вакцинируем обязательно, потому что, как минимум, по туберкулезу у нас по-прежнему, не очень хорошая ситуация. Но когда мы говорим о массовой ежегодной вакцинации взрослого населения от ОРВИ, особенно о людях в возрасте 40+, с повышенными рисками аутоиммунных, сердечно-сосудистых, онкологических заболеваний, с уже накопленными соматическими мутациями в клетках, нужно быть крайне осторожными. Людей, работающих в группах профессионального риска, возможно, и надо провакцинировать, но только после тщательного сбора анамнеза и обследования.
Иммунолог рассказал, чем грозит россиянам постоянная ревакцинация
«Если сделать все правильно, то к лету следующего года все преимущественно закончится»
Всемирная организация здравоохранения и российский Минздрав установили сроки ревакцинации против коронавируса — полгода. Впервые в жизни мы сталкиваемся с перспективами делать себе ревакцинацию, да еще и так часто. Как это отразится на иммунитете? Об этом обозреватель «МК» поговорил с иммунологом Николаем КРЮЧКОВЫМ.
— ВОЗ конкретизировала свои рекомендации по ревакцинации: по ее мнению, в качестве третьей дозы должна выступать вакцина на другой платформе. У нас же добровольцы ревакцинируются одними и теми же, и вроде как наблюдают рост антител.
— Чтобы рекомендовать разные вакцины, нужны данные исследований, а их мало и они неоднозначные. Есть, например, данные в пользу того, что сочетание аденовирусной вакцины плюс МРНК-вакцина — лучше, чем аденовирусные. Это было и так понятно, но, с другой стороны, это ничуть не лучше, чем две МРНК-вакцины.
— Откуда взялся рекомендованный срок ревакцинации — через полгода?
— Сначала такую рекомендацию выпустили американцы, потом европейцы, потом ВОЗ. И наш Минздрав взял американо-европейские рекомендации и внес их в российские методические рекомендации, которые недавно вышли.
Почему полгода? Постараюсь ответить. Антительное тестирование при массовой вакцинации не рекомендуется по двум причинам. Первое: сегодня ни у кого нет однозначного понимания, какой уровень антител и каких конкретно антител является защитным. И ВОЗ об этом прямо пишет: неизвестно, у каких людей и какие антитела сработают, на какой тест-системе можно лучше всего понять ситуацию. Есть некое общее понимание, что чем больше антител, тем лучше. Но это касается именно уровня нейтрализующих антител, которые мало, где можно исследовать. Уровень общих же антител, которые исследуются в доступных лабораториях, ни о чем не скажет.
Второе: при массовой вакцинной кампании невозможно организовать массовое тестирование населения на антитела. Поэтому основываются на данных наблюдений и клинических исследований, которые проводятся по выборкам, позволяющим понять, как ведет себя иммунитет и какая оптимальная схема вакцинирования. Подобные исследования среди привитых МРНК-вакцинами позволили обнаружить, что у 10% людей не вырабатываются антитела вообще, а у 25% из тех, у кого они выработались, они теряются через 6 месяцев. Примерно такая же картина у аденовирусных вакцин. Однако все же у большей части людей, примерно 65%, антитела сохранятся и через 6 месяцев. А более чем у половины привитых их обнаруживают и через 8-9 месяцев. Считается, что, чтобы не оставить без защиты треть людей, у которых она теряется, надо ревакцинировать всех поголовно через полгода. С моей точки зрения, для более чем половины здоровых привитых людей период в 8-9 месяцев — нормально. Но при массовой кампании сложно обеспечить тестирование всех подряд — это значительные расходы. Поэтому срок ревакцинации короче, чем мог бы быть, но с учетом всех обстоятельств, возможно, такая схема — оптимальная.
— Раньше у нас вакцинации каждые полгода не было. Как может прививка раз в полгода сказаться на иммунитете?
— Ревакцинации в календаре прививок проводятся и через месяц, и через три месяца, и через полгода — в зависимости от вида вакцин. Однако чаще всего схемы включают три вакцины — и на этом все. В нашей ситуации речь пока тоже идет о трех вакцинах, а не о том, чтобы колоться каждые полгода. Понятно, что схема может поменяться. Если говорить об иммунитете, то нельзя сказать, что от трех вакцин идет какая-то сверхнагрузка. Вакцины эти не живые (те дают сверхнагрузку на иммунитет, а эти — нет). Другое дело, что возможен ряд эффектов на иммунитет, которые пока только исследуются. Например, так называемое Т-хелпер-2 смещение или антитело-зависимое усиление инфекции (АЗУИ). По поводу АЗУИ во время этой пандемии было много страхов, однако, однократные схемы вакцинации значимых эффектов АЗУИ не выявляли. Как будет при многократных схемах, еще неясно. Если говорить о Т-хелпер-2 смещении, то это может быть опасно для аллергиков (при этом эффекте иммунный ответ может смещаться в сторону аллергоподобного). Это не установленный эффект, а лишь предполагаемый. Он есть у многих вакцин, однако он слабый и возможен только при многократных введениях. Сейчас будут проводиться исследования, чтобы установить эффекты ревакцинации. Скорее всего, для подавляющего большинства проблем не будет. Никакой общей нагрузки на иммунную систему здесь нет. Может быть, надо изучать особенности формирования специфического иммунного ответа. Но хорошие вакцины, скорее всего, будут давать улучшение качественного иммунного ответа — антитела от них должны быть более высокого уровня, направленные против самых важных антигенных фрагментов. Пока все существующие на рынке сегодня вакцины направлены на цельный S-белок вируса, что не всегда хорошо, потому что иммунный ответ — расфокусированный. Но новые вакцины, которые находятся сейчас в разработке, будут давать более сфокусированный ответ. Думаю, что для ревакцинации лучше использовать именно их.
— Ряд ученых сделал заявления, что иммунитет у переболевшего может сохраняться на много лет и без вакцинации. Как вы к этому относитесь?
— Мы пришли к выводу, что переболевшие должны вакцинироваться?
— Но я думаю, что через полгода рановато. Мой изначальный прогноз — от болезни должно пройти месяцев девять.
— Можно ли просчитать свой личный риск? Например, сделать тест на нейтрализующие антитела?
— С высокими антителами можно вакцинироваться? Это не может в теории вызвать АЗУИ?
— Может ли сложиться ситуация, что нас ждет вакцинация каждые полгода в течение всей жизни?
— Нет, не может. Такое может быть только во время пандемии. А она вечно существовать не будет. Это так не работает. Если сделать все правильно, то к лету следующего года все преимущественно закончится, и будет необходимо только контролировать внешние границы, чтобы не завозить вирус из стран, где нет вакцинации и где COVID продолжит пылать. Если сохранить нынешние темпы вакцинации и ревакнцинации, нам понадобится месяцев 7-8. К марту будет четко видно, будут ли вспышки. Но, к несчастью, при низких темпах вакцинации вирус успевает адаптироваться к вакцинам. И это тоже проблема.
Иммунолог Черешнев рассказал о последствиях слишком частой ревакцинации от коронавируса
Слишком частая ревакцинация может дать обратный эффект и вызвать иммунологический паралич. Поэтому рекомендуется ревакцинироваться минимум через полгода после последней прививки. Об этом в четверг, 21 октября, рассказал президент Российского научного общества иммунологов, научный руководитель Института иммунологии и физиологии УрО РАН академик Валерий Черешнев.
Черешнев отметил, что «перебарщивать» с ревакцинацией не стоит. «Я уже слышу, что заявляют: «А я уже семь раз себе вакцину сделал. Защита, я делаю все через три-четыре недели», — привел он пример. Эксперт пояснил, что это истощает иммунную систему, и на фоне гипериммунизации возникнет обратный эффект — разовьется вторичный иммунодефицит.
Специалист считает, что смертность от коронавируса можно снизить благодаря жесткой изоляции, что уже наблюдали на примере борьбы с другими вирусами.
Он отметил, что переболевшие создали защитный эффект, который должен был возникнуть при вакцинации — этого, по его словам, тогда оказалось достаточно, чтобы победить вирус.
Ревакцинация, если она проводится той же вакциной, что и первичная, может считаться третьей дозой препарата: ее же называют бустером от англоязычного корня «усиливать».
Позиция относительно антител совпадает и у Всемирной организации здравоохранения, и у российского Минздрава, и у американских Центров по контролю и профилактике CDC. Их высокий уровень говорит скорее о факте минувшего заражения коронавирусом, чем о надежной защите от него. Иммунитет – это сложная система, которая не сводится к антителам одного вида. Важная роль у клеток памяти, работа которых индивидуальна для каждого организма. Поэтому прививаться можно без оглядки на титр антител, поясняют эксперты.
О темпах вакцинации и ревакцинации
Песков также пояснил, почему он сам также не сделал новую прививку. «У меня очень высокий уровень антител. Он сохраняется, а прививка делается, чтобы получить антитела. У меня пока слишком высокие, чтобы делать прививку», — уточнил пресс-секретарь главы государства.
В свою очередь, президент США Джо Байден уже дважды проходил ревакцинацию.
«Люди были дезориентированы»
Ранее вице-спикер Госдумы Петр Толстой заявил, что эксперты выбрали неправильную стратегию общения с населением, не объяснили аргументированно необходимость вакцинации от коронавируса (доля привитых, по его словам, составляет 45% населения). Парламентарий указал, что принцип – «мы сказали, а вы делайте» — не работает: российские власти «проиграли кампанию по информированию населения о коронавирусе, методах противодействия ему и вакцинации».
По данным социологических служб, около 50% россиян не хотят прививаться от коронавируса. «Даже несмотря на то, что обеспокоенность есть, люди отмечают, что вокруг умирают их знакомые, родственники, но все равно многие не готовы прививаться, потому что не верят словам власти – прежде всего о том, что это опасное заболевание, а во-вторых, словам о том, что вакцина помогает», — отметил социолог Денис Волков.
Он добавил, что на ситуацию влияет высокое недоверие к власти по ряду других вопросов – до 40% респондентов «по умолчанию не верят и не поддерживают действия властей». «Это автоматически значит, что они не верят во все, что власть предлагает, в любые ее инициативы. Те люди, которые не доверяют власти, не верят ни в вакцинацию, ни в электронное голосование, ни в установку камер. Любая инициатива воспринимается в штыки», — пояснил он.
Также эксперт указал, что в России «явно было недостаточно примеров со стороны чиновников, в том числе президента, губернаторов – чтобы они прививались под камеры, показывали, что это важно, что они сами это делают, что это безопасно, что это нужно».
«Кроме того, в самом начале прививочной кампании долгое время была очень противоречивая информация. Были совершенно разные сигналы, в том числе по телевидению, и, хотя сейчас их стало меньше, но даже сейчас они есть. Кто-то говорит, что прививаться не надо, кто-то говорит, что достаточно естественного иммунитета, поэтому надо его укреплять, делать дыхательные упражнения и т.д. С самого начала не было однозначного сигнала, что прививаться обязательно надо, что только это хоть как-то может обезопасить. Люди были дезориентированы, многие остаются дезориентированными до сих пор. Поэтому я думаю, что сработать может только обязательная всеобщая вакцинация – но власти пока не могут на нее решиться, поскольку боятся, что рейтинги пойдут вниз, а они могут пойти вниз, потому что нежелание прививаться стойкое», — заключил Волков.
Новые максимумы заразившихся и умерших
В России за последние сутки зарегистрировали 1 036 смертей из-за коронавируса, что стало новым максимумом, следует из данных оперативного штаба по борьбе с заболеванием. Условная летальность осталась на уровне 2,8%, следует из данных штаба.
Число подтвержденных случаев заражения в стране в минувшие 24 часа возросло на 36 339.
Коэффициент распространения коронавируса в РФ держится выше единицы четыре недели подряд. Индикатор превышает единицу в восьми из 10 регионов с наибольшим количеством заразившихся. В Иркутской области он по-прежнему равен ровно 1, а в Москве он опустился до 0,99.
В четверг показатель продолжил снижение и опустился до 1,06 в среднем по стране, следует из подсчетов ТАСС. Коэффициент распространения коронавируса показывает, сколько человек в среднем успевает заразить один инфицированный до своей изоляции.
С начала пандемии коронавирусом в мире заразились около 242,1 млн человек, более 4,9 млн умерли. В России 8 131 164 случая заражения, выздоровели 7 091 607 человек, умерли 227 389.