зачем трут руку серафиму саровскому
Какие тайны сокрыты в иконах святого Серафима Саровского?
15 января русская православная церковь отмечает день памяти святого чудотворца, преподобного Серафима Саровского – горячо любимого на Руси святого. В народе он известен как «скорый помощник», то есть святой, который явно и скоро отвечает на молитвы всех, кто к нему обращается. В интернете можно найти множество историй о чудесной помощи батюшки Серафима – историй, которые произошли не когда-то при его жизни, а прямо в наши дни.
Широко известно, что всем, кто к нему обращается с искренней молитвой, с вопросом или просьбой о вразумлении, он отвечает. Конечно, не в виде слов, а в виде меняющихся обстоятельств жизни, которые приносят и утешение, и исцеление, и смену нашего отношения к ситуации.
Серафим Саровский жил относительно недавно, во второй половине XVIII и начале XIX века. В честь дня памяти преподобного Серафима Саровского о посвященных ему иконах рассказал в интервью корреспонденту «МИР 24» заведующий кафедрой богословия Свято-Филаретовского института профессор Александр Копировский.
«Иконография преподобного Серафима Саровского – малоисследованная область, – говорит искусствовед. – Хотя иконы пишутся не с натуры, иногда иконописцы еще при жизни того или иного старца старались запечатлеть его образ, предполагая, что возможно, он будет канонизирован. Именно так в начале XVI века был зарисован святой Ефросин Псковский; а в XV веке святой Дионисий Глушицкий написал с натуры образ святого Кирилла Белозерского. По сути, эти эскизы уже оказались иконами, поскольку сразу были исполнены в традиционном иконописном стиле».
По словам профессора Александра Копировского, первые иконы преподобного Серафима писались с его прижизненных портретов, среди которых один их самых известных был выполнен по настоятельному требованию симбирского помещика Николая Мотовилова – собеседника старца Серафима и его первого биографа. Сергей Нилус приводит свидетельство вдовы Мотовилова Елены Ивановны Милюковой о первом портрете святого: «То он смотрит сурово, то, напротив, улыбается так сердечно». И далее Нилус вспоминает: «Лицо, прямо обращенное к входящему, светилось такой улыбкой, что при взгляде на нее сердце освещалось. Не были ли эти милость, сердечность, тепло – неземными? Поистине ангельская доброта этой улыбки не была застывшей – на портрете я видел, что лицо святого постепенно оживало». Этот портрет, написанный по просьбе Мотовилова, находится сейчас в США в монастыре Новое Дивеево.
Прижизненный портрет Серафима Саровского кисти художника Евстафьева и автограф святого
Другой портрет святого был написан по настоянию матери одной из сестер дивеевской общины – Анастасии Протасовой. В 1809 году, когда Серафиму было 50 лет, она упросила сделать его портрет живописца Императорской Академии художеств Дмитрия Евстафьева.
Наконец, образцом для наиболее распространенных изображений святого Серафима стал портрет, написанный в 1828 году художником Семеном Серебряковым, впоследствии принявшим постриг с именем Иосиф. На его работе святой изображен в облачении в обычной позе перед святым причастием с правой рукой, прижатой к груди. Волосы и борода его седые, густые, но не длинные. Одна из первых копий, если не прямо оригинал этого портрета, находится в России в соборе города Курска. Портреты святого сохранились также в других городах, например, в Арзамасе.
Александр Копировский: «Портрет Серебрякова передает внутреннюю умиротворенность святого, в нем есть трогательная простота. Но в нем недостает психологического проникновения в образ, что вообще характерно для русского портрета второй половины XVIII века. Эту простоту, даже наивность можно объяснить не столько бесталанностью автора, у которого не было академического образования и, возможно, даже достаточной базовой художественной подготовки, сколько временем создания: в то время даже шедевры лучших мастеров были, как правило, лишены психологической глубины. Возможно, поэтому работа Серебрякова, хотя перед ней полтора века зажигались свечи, не стала иконой, пока в последующих работах к этому образу не был добавлен нимб».
Копия портрета преподобного Серафима Саровского работы инока Иосифа (Серебрякова)
Каковы же иконы преподобного Серафима, созданные после его канонизации? В Центральном музее древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублева в Москве сохранилась серия икон этого святого. В этих образах все внешние признаки иконы: нимб, позолоченный фон, стилизованный лик, плотно положенные краски, сочетаются с непосредственностью и теплом портрета. Однако эти попытки сочетать то и другое приводят к некоторому схематизму в изображении.
Еще один известный образ представляет преподобного Серафима, который идет к своему скиту, опирающимся на посох, согбенным. Тепло и непосредственность изображения делают его подобным скорее лубку, чем иконе. Итак, попытки превратить реалистичную живопись в икону, механически присоединяя к картине отдельные иконные элементы, в целом снижают духовную выразительность и глубины образа.
Преподобный Серафим Саровский на пути в пустыньку
Широко известен образ преподобного Серафима, кормящего медведя. Хотя животное по своим размерам должно быть больше святого, как и было в первом изображении этого сюжета, сделанном Ефимом Васильевым в 1844 году, на иконе медведь похож на медвежонка. По словам искусствоведа, намеренное изменение масштабов имеет здесь символический смысл: не медведь здесь уменьшен, а фигура преподобного увеличена, что указывает на его духовное величие. Нечто подобное есть и на иконах святого Серафима со сценами из его жития, изображающими нападение на него разбойников: злодеи уменьшены в масштабе по сравнению с фигурой старца.
«Заслуживает внимания сцена кончины преподобного Серафима перед иконой Богоматери, которую он называл «Радость всех радостей». Прототип будущей иконы, написанный художниками Саровского монастыря практически с натуры, особенно интересен, поскольку на нем изображение Богоматери намного крупнее, чем на более поздних иконах, изображающих этот же сюжет, она занимает здесь главное место, – говорит профессор Александр Копировский. – Тогда как на иконе святого со сценами из жития, хранящейся в музее Андрея Рублева, изображение Богоматери в этом сюжете сильно уменьшено и, к тому же, имеет черты лубка. Расположение рук на груди святого Серафима абсолютно точно воспроизводит жест Богоматери: так иконописец хочет показать духовную связь между ними. При этом позолоченный иконописный фон несколько диссонирует с живописно висящей на стене одеждой святого».
Ориентированность на древнюю иконографию видна из сравнения двух икон святого Серафима, написанных в стенах Саровского монастыря. На первой небольшая фигура святого почти не выделяется на фоне пейзажа. На второй Серафим написан на переднем плане, чем подчеркивается его духовное значение. Образ Богоматери вдалеке также говорит о стремлении сблизить образ с традиционными иконами. То же самое можно сказать об иконе святого Серафима, молящегося на камне, написанной в 90-е годы XIX века архимандритом Серафимом (Чичаговым), впоследствии – священномучеником (хотя старец и изображен на ней без нимба). Икона находится в Москве в церкви пророка Илии Обыденного. Этот же образ воспроизведен на небольшой эмали, находящейся в коллекции музея Андрея Рублева.
Александр Копировский: «В другом варианте этого сюжета фигура святого увеличена. Он изображен в другой позе – как будто поднимающимся над камнем, на котором он молился, тело его становится совсем легким, духовным, буквально наполненным светом. Рядом с ним изображен лес, и здесь вновь ощутимы черты лубка. Эта тенденция указывает на поиск русскими иконописцами связи со своими корнями, снова наблюдается движение от картины к иконе».
Вместе с тем, в некоторых иконах того же периода, изображающих святого Серафима на камне, очевидны попытки соединить традиционную иконографию уже не с лубком, а с современной живописью.
Серафим Саровский. Автор – Григорий (Круг)
Обе эти тенденции соединяются в иконах второй половины XX века. Особенно это видно в работах известного русского иконописца, жившего во Франции – инока Григория (Круга). В его фреске для Свято-Духовского скита в Монжероне, пригороде Парижа, узнаются черты современной живописи, в которой эстетический момент явно доминирует. Контуры фигуры святого создают образ, очень далекий от иконы. Но нельзя не отметить, что иконописцу удалось здесь достичь особой гармонии. Не отказываясь от использования старых портретов святого, и одновременно удаляясь от свойственной им романтической и реалистической выразительности, он поставил в центр принципы иконной выразительности. Святой предстает на своей иконе не столько добрым старцем-утешителем, сколько источником божественного света. В то же время его лик скорбен и суров – как у человека, которому известны последствия зла в мире.
Серафим Саровский. Автор – Григорий (Круг)
У других иконописцев, шедших тем же путем, хотя боль и суровость в образе святого Серафима смягчены, его лик становится неузнаваемым. Радость, с которой так тесно связан образ Серафима, исчезает. Такова икона святого Серафима, написанная Леонидом Успенским. Парадоксальным образом знаменитый теоретик и историк иконописи, последовательный противник психологизма в иконописи создал образ остропсихологический, который аскетической терминологии можно было бы охарактеризовать как «душевный».
«Иконы преподобного Серафима есть и в известном бельгийском монастыре Шевтонь, где их могут видеть не только православные, но и христиане Запада. Современный католический иконописец отец Люк Хоггар постарался связать облик святого Серафима с радостью, выбрав для этого не традиционные, но очень сияющие цвета. Хотя, возможно, такой сильно стилизованный образ не делает святого Серафима мгновенно узнаваемым», –.говорит Александр Копировский..
Известный современный русский иконописец архимандрит Зинон (Теодор) написал для того же монастыря ростовой образ Серафима, молящегося Христу. Характерная реалистическая деталь: на ногах святого – крестьянские лапти. В то же время икона выполнена в стиле византийских мастеров XI–XII веков, который отец Зинон тогда считал наиболее подходящим для иконописи в целом.
Сегодня в церквях с иконами преподобного Серафима по-прежнему соседствуют его портреты и картины, иллюстрирующие его жизнь. Но почитание саровского отшельника растет, и многие реальные, не мифологизированные подробности его жизни только начинают открываться и осмысляться церковью. В этом смысле правы те исследователи, которые отмечают, что иконы преподобного Серафима XIX – начала XX века, а можно добавить – и второй половины XX века, являются лишь первыми шагами к пониманию образа этого святого. Более глубокое и целостное его раскрытие остается задачей для новых поколений иконописцев.
Новости Барнаула
Опросы
Спецпроекты
Прямой эфир
Чем знаменит преподобный Серафим Саровский
Великий подвижник Русской православной церкви и чудотворец Серафим Саровский родился 267 лет назад – 30 июля 1754 года. За что верующие так любят этого чудотворца и как он получил дар предвидения и исцеления, читайте в нашей рубрике «Вопрос-ответ».
Прохор Мошнин родился 19 июля (30 июля) 1754 года в семье богатого купца Исидора Мошнина. Его отец был человеком верующим и в конце жизни начал постройку собора в Курске, но умер, не успев завершить начатое. После его смерти это дело продолжила мать Прохора, Агафья.
В возрасте семи лет мальчик упал с колокольни строящегося храма, но чудесным образом выжил. В юном возрасте Прохор тяжело заболел. В один из дней ему во сне явилась Богородица, которая пообещала избавить его от недуга. Прохор рассказал об этом матери. Женщина вынесла ребёнка из дома во время крестного хода, когда мимо их двора проносили икону Знамения Пресвятой Богородицы. После приложения к иконе мальчик выздоровел.
Прохор твёрдо решил посвятить свою жизнь Богу и уйти в монастырь. Мать благословила его на иноческий путь медным крестом, который он всю жизнь носил на груди. Прохор с паломниками пешком преодолел путь из Курска в Киев на поклонение святым Киево‑Печерской лавры. Схимонах старец Досифей, которого посетил Прохор в лавре, благословил его идти в Саровскую пустынь. Там Прохор должен был принять послушание и постриг.
В конце ноября 1778 года он прибыл в Саровский монастырь, настоятелем которого был старец Пахомий. Тут он стал послушником у старца Иосифа и спустя восемь лет принял монашество. Имя Серафим Саровский было дано ему после пострига. Затем монах был посвящён в иеродиаконы, а затем рукоположен в иеромонахи.
Уже живя в монастыре, Серафим заболел водянкой и был при смерти. И вновь к нему явилась Богородица. Со словами «сей – нашего рода» она коснулась жезлом его бедра, откуда вытекла вся вода. Всего Божия Матерь являлась ему тринадцать раз, однажды при свидетельнице. Люди неоднократно видели, как он шёл, не касаясь ногами земли.
Преподобный Серафим Саровский. Победитель духовной брани
Приблизительное время чтения: 12 мин.
В XVIII веке жизнь нашей Церкви, лишенной патриарха и возглавленной светским Синодом, была регламентирована на манер чиновничьего учреждения. Изъятие церковных земель сделало ее нищенкой на содержании государства. Из более чем тысячи монастырей — цитаделей веры — сохранилась всего треть. Духовенство утратило силу нравственного авторитета. Народ с недоверием смотрел на казенную, подневольную Церковь и уходил в раскол, в секты. Дворянство повлеклось к антихристианским учениям и прямому безбожию. Развращались нравы… Это была катастрофа.
И вот будто в ответ на внешние притеснения в сокровенных церковных глубинах прорастают семена духовного возрождения. Кое-где в монастырях стал утверждаться дух древнего строгого подвижничества. Зародилась традиция старчества — когда умудренный подвижник руководил духовной жизнью множества мирян. Таким старцем-учителем был и Серафим Саровский. В XIX веке старчество оказало могучее влияние на русскую творческую элиту. А с 1820-х годов трудами московского митрополита Филарета (Дроздова) ширилась просветительская работа Церкви, улучшалось духовное образование, раскрутилось во всю мощь христианское миссионерство на иноверческих окраинах империи. Церковь постепенно возвращала себе доброе имя и высокий статус…
Подвиги бывают разными. Могут быть на войне… а могут быть тоже на войне, только война эта не физическая, а духовная. Война за свою душу, война против духов зла, война против своей слабой, испорченной грехом природы. Тех, кто совершает такой подвиг, Церковь называет преподобными — то есть ставшими подобным Богу. Таков преподобный Серафим Саровский — великий святой нашей Церкви.
Восхождение в подвигах
Мирское имя преподобного Серафима — Прохор Мошнин, родом он был из курских купцов, но с юности понял, что мирская жизнь не для него. И первым его подвигом стал подвиг послушания, самый обычный для монастырских насельников. Для 24-летнего Прохора он начался в 1778 году, с прихода в Саров. Жизнь в монастыре вообще трудна и сурова — тут и тяжелая физическая работа, и углубленное внимание к своей душе, и непрестанная молитва, и строгое воздержание. А если к тому же человек имеет сердце, пламенеющее к Богу, он сам будет стремиться к гораздо большим трудам, подвигам веры и терпения. Поэтому его жизнь в монастыре оказывается намного суровее. Уже во время послушничества Прохор показал себя именно таким. Любые тяжелые работы — в хлебопекарне, в столярной, на рубке леса — он исполнял безропотно, со всем усердием и любовью к делу. Позже он говорил, что послушание — корень спасения: «Здесь и смирение, и подвиг». Послушание разрушает гордыню, причину всякого зла: гордым, как известно, Бог противится, а смиренным дает благодать.
Горение к Богу у послушника оказалось столь ярким, что при монашеском постриге восемь лет спустя он получил имя Серафим (по-еврейски это значит «пламенный»). Чуть позже он стал диаконом, а затем священником, иеромонахом. Служа в церкви, отдаваясь священническому служению всеми силами души, он как будто переносился в рай, наяву видел ангелов и даже Бога. Однажды во время литургии Серафим увидел Иисуса Христа, «грядущего на воздухе», и «удостоился особенного от Него благословения», как сам позже рассказал. Только об одном он жалел: «Почему человек не может, подобно ангелам, беспрестанно служить Господу?»
Но и на этом душа пламенного Серафима не могла остановиться и желала большего — уединенной, углубленной молитвы. В 1794 году он переселился в «пустыньку» — тесную деревянную келью в дремучем саровском лесу, в нескольких верстах от монастыря. Здесь много лет он совершал следующий подвиг — пустынничества. Это особый иноческий подвиг, не каждому монаху он по силам. Он требует усиления и постничества, и молитвенных трудов, и духовного трезвения. Последнее нужно особенно, чтобы не попасться на искушения и соблазны, не поддаться страхам, которыми мучает пустынника вся бесовская рать падших духов. «Батюшка, видали ли вы злых духов?» — спросили его много позже. «Они гнусны…» — был ответ.
Только по воскресеньям он приходил в монастырь для причащения. Питался с собственного огорода (да и то не всегда — несколько лет он подкреплял телесные силы одной лишь травой снытью); в жестокие морозы носил ту же одежду, что и летом. «Томлю томящего меня», — говорил он, имея в виду борьбу с низменной человеческой природой, испорченной грехом, подверженной нечистым страстям, как телесным, так и душевным. И в любое время, за любой работой Серафим не переставал творить внутреннюю молитву, так что нередко надолго застывал «как бы в изумлении», созерцая небесные тайны.
Вскоре к своим трудам Серафим прибавил новый и чрезвычайный подвиг — столпничество, молитвенное стояние на камне. В монашеской практике это очень редкий вид аскетического делания. Поводом оказалось предложение Серафиму стать настоятелем некоего монастыря. Он отказался, но помысел тщеславия все же возник. Преодоление искушений (а искушение властью — одно из коварнейших) очищает и укрепляет подвижника, как огонь — золото и сталь. Три года после этого длилось покаянное стояние на камне. Каждую ночь Серафим со слезами взывал к Богу, стоя на коленях на большом лесном валуне. А днем возносил покаянную молитву в келье, где тоже установил камень. Немеющие воздетые руки, изнуренная плоть, костяные мозоли на коленях. «Это выше сил человеческих», — скажет один из тех, кому Серафим под конец жизни открыл эту страницу своего монашеского бытия.
В диких пустынных местах подвижник терпит и нападения от лихих людей. Однажды в лесу на Серафима напали разбойники. Физически он был очень силен, у него был топор, он мог защищаться — но не стал. Жизнь монаха целиком принадлежит Богу, и если Господь счел лучшим для него пострадать от человеческих рук — то следует смириться и не противиться. Это все тот же подвиг послушания. Серафима жестоко избили, нанеся смертельные раны. Лишь чудом он остался жив. Разбойников — местных крестьян — скоро нашли и хотели судить, но Серафим умолил отпустить их. А когда они раскаялись и пришли к нему, то простил их.
Через несколько лет подвижник усугубил свое аскетическое житие подвигом молчальничества, «блаженного безмолвия». Стал реже бывать в монастыре, прекратил всякое общение с мирянами, приходившими в его пустынь за духовным назиданием. «Совершенное безмолвие есть крест, на котором должен человек распять себя со всеми страстями и похотями», — говорил христианский святой Варсануфий Великий. В этом священном безмолвии, соединенном с постоянной внутренней молитвой, подвижнику открывается простор для богосозерцания и богообщения. Это такое состояние, в котором, по словам святителя Феофана Затворника, «внутрь собранный и углубленный дух огнем Духа Божественного возводится к серафимской чистоте и пламенению к Богу и в Боге». А древнерусский монах-писатель Епифаний Премудрый сказал, что тот, кто «вкусил сладости безмолвия», никогда по своей воле не захочет от него отказаться, не пожелает ничего другого.
Но монах живет не своей волей, а Божьей. Кончилось его 16-летнее лесное уединение. В 1810 году Серафим вынужден был вернуться на жительство в монастырь — на этом настояло монастырское начальство, и он подчинился без споров и обид. Однако еще несколько лет он пребывал в молчаливом затворе, чтобы окончательно утвердиться в бесстрастии, в совершенном внутреннем мире. Надо сказать, что затворничество как подвиг отличается от пустынничества, так как оно проходит в многолюдном монастыре, где больше искушений человеческой суетой, труднее хранить безмолвие души.
«Проповедь в явлении духа и силы»
И, наконец, Серафим выходит на путь последнего, великого подвига — апостольского. Настало время Серафиму служить миру своей любовью, боговдохновенным словом и молитвой, «просвещая, руководя, чудодействуя».
Он начал принимать у себя людей. Слава о святом старце распространилась уже по всей России, к нему стали стекаться богомольцы. Но полностью двери своей кельи Серафим открыл для нескончаемого людского потока лишь в 1825 году, по прямому велению явившейся ему Божией Матери. Каждый день к нему собиралось до одной-двух тысяч человек. Он принимал всех с неизменной лаской, наставлял, по необходимости открывал будущее в их судьбе, исцелял болезни — душевные и телесные. К нему шли все: бедные и богатые, больные и здоровые, простые умом и хорошо образованные.
Многой милости сподобился святой Серафим от Бога, многое ему было даровано за его непосильные труды. В народе он прославился обилием чудес. Не однажды старца видели в лесу кормящим диких медведей. Он мог неведомым образом переноситься из одного места в другое. Ему было дано повелевать стихиями. «Я мог бы и золу превратить в злато, но не хочу», — говорил Серафим. Он получил от Бога дар власти над жизнью и смертью. По молитвам его вставали на ноги неизлечимо больные.
Весь его земной путь стал примером жизни, в которой через любовь к Богу грешная и немощная человеческая природа преображается, становится вместилищем Святого Духа. Однажды в беседе с помещиком Н. А. Мотовиловым, «служкой Серафимовым», как тот звал себя, преподобный раскрыл главный смысл жизни христианина. Истинная наша цель — «в стяжании Святого Духа», а молитва, пост и дела милосердия служат лишь средством к этому. Стяжание Святого Духа означает приобретение в душе своей «сокровища вечного, неоскудеваемого», которое «светится в сердце Божественным светом». Этот свет иного, небесного мира изглаживает из сердца человека следы его грехов, «одевая одеждой нетления», превращая человека в храм, где пребывает Бог.
Таким храмом, исполненным Божественного света, был Серафим. В той же беседе Мотовилов, не совсем понимая слова старца, попросил его объяснить получше, что такое благодать Святого Духа. Тогда преподобный взял его за плечи и сказал: «Мы оба теперь в Духе Божием. Что же ты не смотришь на меня?» Мотовилов ответил: «Не могу смотреть, потому что из глаз ваших молнии сыплются. Лицо ваше сделалось светлее солнца, и у меня глаза ломит от боли».
В церковном песнопении преподобному Серафиму говорится, что он «многим путь был ко спасению», то есть от него и через него многие идут ко Христу-Спасителю. Вот, например, свидетельство человека, до разговора со старцем равнодушного к вере: прежде «для меня в духовном мире все было совершенно безразлично, и я ко всему был одинаково хладнокровен. Отец Серафим впервые дал мне теперь почувствовать всемогущество Господа Бога…»
Митрополит Вениамин (Федченков) писал в своей книге о преподобном, что в каждого, кто к нему приходил, он точно «впрыскивал жизненную силу, светлую радость, подъем духовного напряжения, крепость в добре, желание исправления. Кратко сказать: пламенный Серафим зажигал людей огнем и благодатным духом возрождения».
Мирское имя преподобного Серафима — Прохор Мошнин, родом он был из курских купцов, но с юности понял, что мирская жизнь не для него. И первым его подвигом стал подвиг послушания, самый обычный для монастырских насельников. Для 24-летнего Прохора он начался в 1778 году, с прихода в Саров. Жизнь в монастыре вообще трудна и сурова — тут и тяжелая физическая работа, и углубленное внимание к своей душе, и непрестанная молитва, и строгое воздержание. А если к тому же человек имеет сердце, пламенеющее к Богу, он сам будет стремиться к гораздо большим трудам, подвигам веры и терпения. Поэтому его жизнь в монастыре оказывается намного суровее. Уже во время послушничества Прохор показал себя именно таким. Любые тяжелые работы — в хлебопекарне, в столярной, на рубке леса — он исполнял безропотно, со всем усердием и любовью к делу. Позже он говорил, что послушание — корень спасения: «Здесь и смирение, и подвиг». Послушание разрушает гордыню, причину всякого зла: гордым, как известно, Бог противится, а смиренным дает благодать.
Горение к Богу у послушника оказалось столь ярким, что при монашеском постриге восемь лет спустя он получил имя Серафим (по-еврейски это значит «пламенный»). Чуть позже он стал диаконом, а затем священником, иеромонахом. Служа в церкви, отдаваясь священническому служению всеми силами души, он как будто переносился в рай, наяву видел ангелов и даже Бога. Однажды во время литургии Серафим увидел Иисуса Христа, «грядущего на воздухе», и «удостоился особенного от Него благословения», как сам позже рассказал. Только об одном он жалел: «Почему человек не может, подобно ангелам, беспрестанно служить Господу?»
Но и на этом душа пламенного Серафима не могла остановиться и желала большего — уединенной, углубленной молитвы. В 1794 году он переселился в «пустыньку» — тесную деревянную келью в дремучем саровском лесу, в нескольких верстах от монастыря. Здесь много лет он совершал следующий подвиг — пустынничества. Это особый иноческий подвиг, не каждому монаху он по силам. Он требует усиления и постничества, и молитвенных трудов, и духовного трезвения. Последнее нужно особенно, чтобы не попасться на искушения и соблазны, не поддаться страхам, которыми мучает пустынника вся бесовская рать падших духов. «Батюшка, видали ли вы злых духов?» — спросили его много позже. «Они гнусны…» — был ответ.
Только по воскресеньям он приходил в монастырь для причащения. Питался с собственного огорода (да и то не всегда — несколько лет он подкреплял телесные силы одной лишь травой снытью); в жестокие морозы носил ту же одежду, что и летом. «Томлю томящего меня», — говорил он, имея в виду борьбу с низменной человеческой природой, испорченной грехом, подверженной нечистым страстям, как телесным, так и душевным. И в любое время, за любой работой Серафим не переставал творить внутреннюю молитву, так что нередко надолго застывал «как бы в изумлении», созерцая небесные тайны.
Вскоре к своим трудам Серафим прибавил новый и чрезвычайный подвиг — столпничество, молитвенное стояние на камне. В монашеской практике это очень редкий вид аскетического делания. Поводом оказалось предложение Серафиму стать настоятелем некоего монастыря. Он отказался, но помысел тщеславия все же возник. Преодоление искушений (а искушение властью — одно из коварнейших) очищает и укрепляет подвижника, как огонь — золото и сталь. Три года после этого длилось покаянное стояние на камне. Каждую ночь Серафим со слезами взывал к Богу, стоя на коленях на большом лесном валуне. А днем возносил покаянную молитву в келье, где тоже установил камень. Немеющие воздетые руки, изнуренная плоть, костяные мозоли на коленях. «Это выше сил человеческих», — скажет один из тех, кому Серафим под конец жизни открыл эту страницу своего монашеского бытия.
В диких пустынных местах подвижник терпит и нападения от лихих людей. Однажды в лесу на Серафима напали разбойники. Физически он был очень силен, у него был топор, он мог защищаться — но не стал. Жизнь монаха целиком принадлежит Богу, и если Господь счел лучшим для него пострадать от человеческих рук — то следует смириться и не противиться. Это все тот же подвиг послушания. Серафима жестоко избили, нанеся смертельные раны. Лишь чудом он остался жив. Разбойников — местных крестьян — скоро нашли и хотели судить, но Серафим умолил отпустить их. А когда они раскаялись и пришли к нему, то простил их.
Через несколько лет подвижник усугубил свое аскетическое житие подвигом молчальничества, «блаженного безмолвия». Стал реже бывать в монастыре, прекратил всякое общение с мирянами, приходившими в его пустынь за духовным назиданием. «Совершенное безмолвие есть крест, на котором должен человек распять себя со всеми страстями и похотями», — говорил христианский святой Варсануфий Великий. В этом священном безмолвии, соединенном с постоянной внутренней молитвой, подвижнику открывается простор для богосозерцания и богообщения. Это такое состояние, в котором, по словам святителя Феофана Затворника, «внутрь собранный и углубленный дух огнем Духа Божественного возводится к серафимской чистоте и пламенению к Богу и в Боге». А древнерусский монах-писатель Епифаний Премудрый сказал, что тот, кто «вкусил сладости безмолвия», никогда по своей воле не захочет от него отказаться, не пожелает ничего другого.
Но монах живет не своей волей, а Божьей. Кончилось его 16-летнее лесное уединение. В 1810 году Серафим вынужден был вернуться на жительство в монастырь — на этом настояло монастырское начальство, и он подчинился без споров и обид. Однако еще несколько лет он пребывал в молчаливом затворе, чтобы окончательно утвердиться в бесстрастии, в совершенном внутреннем мире. Надо сказать, что затворничество как подвиг отличается от пустынничества, так как оно проходит в многолюдном монастыре, где больше искушений человеческой суетой, труднее хранить безмолвие души.
Другие материалы о святом читайте в рубрике «Преподобный Серафим Саровский»