зачем онегин ходит в театр
Отношение Пушкина и Онегина к театру
Театр первой четверти ХIX переживает расцвет, как всё русское искусство той эпохи в целом. Великие актёры Катенин, Каратыгин, Мочалов, Семёнова, Колосова, Яковлев – современники Пушкина.
Поэт интересуется театром с детства. Он с жадностью перечитывает французские комедии, нежно любит Шекспира и пристально вглядывается в каждую новую пьесу, выходящую из-под пера российских драматургов.
В статье о пьесах Шаховского, в откликах на комедию Грибоедова «Горе от ума», в предисловии к «Борису Годунову» поэт высказывает собственные взгляды на театральное искусство.
«Наблюдение за душой всегда будет на театре интересно», — отмечает он.
В романе «Евгений Онегин» поэт описывает своё отношение к храму искусств в одной строфе:
Волшебный край! там в стары годы,
Сатиры смелый властелин,
Блистал Фонвизин, друг свободы,
И переимчивый Княжнин;
Там Озеров невольны дани
Народных слез, рукоплесканий
С младой Семеновой делил;
Там наш Катенин воскресил
Корнеля гений величавый;
Там вывел колкий Шаховской
Своих комедий шумный рой,
Там и Дидло венчался славой,
Там, там под сению кулис
Младые дни мои неслись.
Театр для Пушкина – «волшебный край», там, преображаясь сами, актёры очищают человеческие души силой обличительного смеха, неподдельного страдания, большого лирического чувства.
Это огромная арена, с которой литература новыми средствами может заговорить одновременно с несколькими сотнями слушателей и зрителей, это возможность живо взаимодействовать с человеческими сердцами.
Гораздо сдержаннее относится к театру Онегин, «театра злой законодатель, непостоянный обожатель очаровательных актрис». Он каждый вечер «летит» на премьеру, но — не от желания открыть для себя что-то новое.
Посещение театра для него – дань моде, грандиозная светская вечеринка, где собирается «весь цвет» российской элиты. Это некий ритуал, который обязан проходить каждый дворянин, если не хочет, чтобы его упрекнули в отсутствии вкуса и невежестве.
Вот почему Онегин охотно судит о спектакле, раздавая язвительные рецензии, но не даёт себе труда вдуматься в происходящее, включиться в процесс сопереживания искусству.
Его не пленяют даже театральные актрисы. Он волочится за ними словно по обязанности, так как и это – своеобразный стиль поведения для молодого человека его круга.
Можно ли сравнить равнодушие скучающего денди с восторженным описанием ножек балерины Истомины, данным Пушкиным?
Блистательна, полувоздушна,
Смычку волшебному послушна,
Толпою нимф окружена,
Стоит Истомина; она,
Одной ногой касаясь пола,
Другою медленно кружит,
И вдруг прыжок, и вдруг летит,
Летит, как пух от уст Эола;
То стан совьёт, то разовьёт
И быстрой ножкой ножку бьёт.
Что же Онегин? Каков его приговор?
…Всё хлопает. Онегин входит,
Идёт меж кресел по ногам,
Двойной лорнет скосясь наводит
На ложи незнакомых дам;
Все ярусы окинул взором,
Всё видел: лицами, убором
Ужасно недоволен он;
С мужчинами со всех сторон
Раскланялся, потом на сцену
В большом рассеянье взглянул,
Отворотился — и зевнул,
И молвил: «Всех пора на смену;
Балеты долго я терпел,
Но и Дидло мне надоел».
Онегин ведёт себя бесцеремонно, даже нагло (наводит лорнет на незнакомых дам). Он равнодушен к театру, так как его занимает только внешняя сторона вещей.
Сам он стремится не быть, а казаться. Неудивительно, что при такой расстановке приоритетов герой испытывает непрерывную скуку, развеять которую не может никто и ничто.
Евгений Онегин в театре (Евгений Онегин, Пушкин А.С.)
Посещение театра Евгением Онегиным (главный герой романа) — отрывок из романа в стихах «Евгений Онегин» (1831 г.) русского поэта Пушкина Александра Сергеевича (1799 – 1837).
Отрывок приведен в строфах 17 – 22, главы первой романа.
Евгений Онегин, получив богатое наследство от умершего дяди, ведет праздную жизнь, посещает светские мероприятия, балы, представления.
Ещё бокалов жажда просит
Залить горячий жир котлет,
Но звон брегета им доносит,
Что новый начался балет.
Театра злой законодатель,
Почетный гражданин кулис,
Онегин полетел к театру,
Где каждый, вольностью дыша,
Готов охлопать entrechat [ 44 ]
Обшикать Федру, Клеопатру,
Моину [ 45 ] вызвать (для того,
Чтоб только слышали его).
XVIII.
Волшебный край! там в стары годы,
Сатиры смелый властелин,
И переимчивый Княжнин [ 47 ] ;
Там Озеров [ 48 ] невольны дани
Народных слез, рукоплесканий
С младой Семеновой [ 49 ] делил;
Там наш Катенин [ 50 ] воскресил
Корнеля [ 51 ] гений величавый;
Там вывел колкий Шаховской [ 52 ]
Своих комедий шумный рой,
Там и Дидло [ 53 ] венчался славой,
Там, там под сению кулис
Младые дни мои неслись.
Мои богини! что вы? где вы?
Внемлите мой печальный глас:
Всё те же ль вы? другие ль девы,
Сменив, не заменили вас?
Услышу ль вновь я ваши хоры?
Узрю ли русской Терпсихоры [ 54 ]
Душой исполненный полет?
Иль взор унылый не найдет
Знакомых лиц на сцене скучной,
И, устремив на чуждый свет
Веселья зритель равнодушный,
Безмолвно буду я зевать
И о былом воспоминать?
Театр уж полон; ложи блещут;
Партер и кресла, все кипит;
В райке [ 56 ] нетерпеливо плещут,
И, взвившись, занавес шумит.
Смычку волшебному послушна,
Толпою нимф [ 57 ] окружена,
Стоит Истомина [ 58 ] ; она,
Одной ногой касаясь пола,
Другою медленно кружит,
И вдруг прыжок, и вдруг летит,
Летит, как пух от уст Эола [ 59 ] ;
То стан совьет, то разовьет,
И быстрой ножкой ножку бьет.
Всё хлопает. Онегин входит,
Идет меж кресел по ногам,
Двойной лорнет [ 60 ] скосясь наводит
На ложи незнакомых дам;
Все ярусы окинул взором,
Всё видел: лицами, убором
Ужасно недоволен он;
С мужчинами со всех сторон
Раскланялся, потом на сцену
В большом рассеянье взглянул,
Отворотился — и зевнул,
И молвил: «всех пора на смену;
Балеты долго я терпел,
Но и Дидло мне надоел» [ 61 ]
На сцене скачут и шумят;
На шубах у подъезда спят [ 63 ] ;
Еще не перестали топать,
Сморкаться, кашлять, шикать, хлопать;
Еще снаружи и внутри
Везде блистают фонари;
Еще, прозябнув, бьются кони,
Наскуча упряжью своей,
И кучера, вокруг огней,
Бранят господ и бьют в ладони:
А уж Онегин вышел вон;
Домой одеться едет он
Примечания
↑ 44) — прыжок, балетное па (франц.).
↑ 45) — Наиболее заметные роли театрального репертуара того времени: Федра — героиня одноименной повести Ж.-Б. Лемуана, по трагедии Расина, которая была поставлена в Петербурге 18 декабря 1818 г. Клеопатра — возможно, персонаж одного из спектаклей французской труппы, гастролировавшей в Петербурге с 1819 г. Моина — героиня трагедии В. Озерова «Фингал», в которой в 1818 г. дебютировала А. М. Колосова.
↑ 46) (1745 – 1792) — русский писатель.
↑ 47) (1742 – 1791) — русский драматург, который нередко заимствовал сюжеты из произведений французских драматургов.
↑ 48) (1769 – 1816) — русский драматург, автор сентиментально-патриотических трагедий, имевших огромный успех у публики.
↑ 51) (1606 – 1684) — один из основоположников французского классицизма. Трагедии Корнеля были переведены на русский язык П. А. Катениным.
↑ 52) (1777 – 1846) — русский поэт и драматург, автор популярных комедий, режиссер, ведавший репертуарной политикой императорских театров.
↑ 53) (1767 – 1837) — французский хореограф и танцовщик. С 1801 по 1830 гг. главный петербургский балетмейстер.
↑ 54) — муза танца. Изображается с лирой и плектром.
↑ 55) — складные очки в оправе с ручкой.
↑ 56) — верхний балкон в зрительном зале.
↑ 57) — лесные божества; персонажи классических опер и балетов.
↑ 58) (1799 – 1848) — прима-балерина петербургского театра, одна из лучших учениц Дидло, исполнительница роли Черкешенки в его балете на сюжет «Кавказского пленника». Известно, что в юные годы Пушкин увлекался Истоминой. Ее изображения имеются в рукописях поэта.
↑ 59) — бог ветров в древнегреческой мифологии.
↑ 60) — театральный бинокль.
↑ 61) Черта охлажденного чувства, достойная Чальд-Гарольда. Балеты г. Дидло исполнены дивости воображения и прелести необыкновенной. Один из наших романтических пистателей находил в них гораздо больше поэзии, нежели во всей французской литературе (Прим. А. С. Пушкина).
↑ 62) — в мифологии и поэзии — божество любви, изображаемое в виде крылатого ребенка с луком и стрелами.
↑ 63) — в театре начала XIX века не было гардероба. Слуги стерегли платье своих господ.
Зачем нужна Татьяне кровать: отзыв на спектакль «Евгений Онегин»
Велик соблазн начать данный отзыв усвоенными со школьной скамьи строками из «Евгения Онегина», но от такого сентиментального порыва меня удерживает робкий гнев в адрес тех, кто замахнулся не на Пушкина, а на Римаса Туминаса и его постановку в театре им. Вахтангова.
Следуя христианским заветам, я попробую сменить гнев на милость и облечь её в слова благодарности писателю Полякову за то, что привлёк моё внимание к спектаклю «Евгений Онегин» и, сам того не желая, обрёк меня на… 3 часа волшебства.
Несмотря на то, что «энциклопедию русской жизни» я перечитывала пару раз и во взрослом возрасте, у меня она, тем не менее, стойко ассоциируется со школьными уроками литературы. Поэтому предвкушение усиливали воспоминания о той незатейливой поре, с одной стороны. С другой — мной руководило любопытство, особенно обостряющееся у меня в случаях, когда некоторые «знатоки» начинают подозрительно ерепениться и разбрасываться псевдо-патриотическими обвинениями в адрес режиссёров и театральных деятелей. Когда звучат лозунги, что, дескать, да как он смеет, будучи не-русским, прикасаться к русской классике и глумиться над русской культурой, для меня это прямое руководство к действию — идти и смотреть. К тому же, более 10 лет назад на сцене театра «Современник» я смотрела «Горе от Ума» в постановке Туминаса, и мне с трудом верилось, что этот человек, так тонко чувствующий оригинальный текст и наделяющий свои постановки незабываемой пластичностью, мог ранить своим творчеством некоторые русские души.
Для меня уже давно формула «театр начинается с вешалки» преобразовалась в формулу «театр начинается с программки». Грамотно составленная и оригинально оформленная брошюра таит в себе подсказку о том, каким будет предстоящий спектакль. В обмен на 150 рублей в моих руках — конверт, на нём рукописным шрифтом выведено имя и фамилия пушкинского героя, а в правом углу — оттиск черновика поэта, много зачёркиваний, из чего сразу становится понятно — чтобы Онегинские строфы стали летящими, пришлось поскрипеть пером и извести немало чернил. Внутри конверта — карточки из глянцевого картона, на них герои романа и исполнители ролей. Каждая карточка украшена профилем актёра, стилизованным под графические наброски Пушкина, которыми он любил украшать свои черновики. Среди множества карточек вдруг обнаруживается сложенный лист, испещрённый тонким красивым почерком. Да, все мы понимаем, с каких слов начнётся и какими закончится это письмо, но всё равно разворачиваешь его, бегло пробегаешь глазами, любуешься живым изгибом букв и виньетками.
Такая программка — уважение не только к зрителю, но и к самому Пушкину. Известно, что поэт отличался педантичностью в оформлении своих произведений и был требователен к иллюстраторам.
Я держала в своих руках достаточно программок, чтобы научиться определять до поднятия занавеса — будет ли постановка осовремененной и переложенной на реалии наших дней или нет. Здесь безошибочно понимаешь, что режиссёр работал именно со стариной и предпочёл в ней и остаться. Ну, всё! Отзвенел третий звонок:
Театр уж полон; ложи блещут;
Партер и кресла — все кипит;
В райке нетерпеливо плещут,
И, взвившись, занавес шумит.
Ещё до того, как глаза начинают различать фигуры на тёмной сцене, в зрительские уши вторгается музыка. Несколько секунд размеренной фортепианной мелодии прерываются громким стуком, влекущим за собой каскад ударных инструментов, а следом за ними вся удаль и бедовость русского аккордеона. Эта музыкальная тема будет обострять и усиливать эмоциональный заряд всех главных сцен постановки.
(Короткий ролик для желающих послушать музыку и уловить всю прелесть спектакля)
Но кто же там на сцене? Нет, «дяди самых честных правил», хворающего, а потом обретшего вечный покой, вы конечно не увидите.
Римас Туминас не случайно добавил важный комментарий к названию спектакля — сцены из романа. Здесь сторонникам буквальных, построчных переложений оригинальных текстов на сценический язык, я предложу либо забросить чтение моего отзыва, либо выйти за рамки окостенелостей и попробовать оценить находки режиссёра.
Первая сцена, открывающаяся вашему взору, нарисует на переднем плане уткнувшегося носом в ворот сюртука, дремлющего в кресле Онегина (Сергея Маковецкого), а на заднем — оттачивающую за балетным станком свои па молодую балерину. Вдруг по диагонали сцену пересечёт чудным шагом странное создание — согнувшаяся практически пополам женщина с растрепавшимися спутанными волосами, с домрой наперевес.
Подобно ласковой кошке или бесцеремонному домовому она примостится у ног Онегина, заунывно побрякивая струнами. Да, вот так, буквально в первую минуту спектакля на сцене появляются три странности:
– Почему Онегин сразу такой немолодой?
– Не перепутал ли режиссёр сцену Вахтангова со сценой Большого?
– И, наконец, в какой строфе Пушкин говорил о какой-то непонятной страннице с домрой?
Успокаиваю тех, кого волнует возрастной герой в исполнении Маковецкого. На сцене будут действовать два Онегина: холёный, молодой Онегин формата Дон Жуана и уставший, заиндевевший Онегин, смахивающий на Мефистофеля. Эта двойственность очень быстро перестаёт удивлять зрителя и кажется естественной.
Если вы вглядитесь в языковые особенности оригинала, вы заметите, что Пушкин крайне редко использовал диалоги. Живая разговорная речь хоть и звучит, но приглушённо, ведь чаще говорит сам Пушкин — описывает своих героев и выносит очень мудрые суждения, прочно осевшие в нашем речевом обиходе. Во многом именно из-за этого «Евгений Онегин» считается каверзным для театральных интерпретаций. Но Туминас находит оригинальное решение — он дуплицирует и Онегина, и Ленского. Зрелые герои адаптируют авторский голос рассказчика и говорят за молодых, которые, в свою очередь, играют больше декоративную роль. Вот на сцене, синхронизируя шаг, появляются два Ленских. Зрелый рассказывает, что из себя представляет молодой, даёт о нём как бы биографическую справку. Молодой время зря не теряет, он, подобно павлину, красуется своими выдающимися внешними данными и языком жестов выдаёт свою поэтическую натуру.
Зрительницы оживляются, наводят на него свои лорнеты. Актёр Василий Симонов был словно создан для этих строк:
С душою прямо геттингенской
Красавец, в полном цвете лет,
Поклонник Канта и поэт.
Собственно, одним красавчиком на сцене дело не ограничится — Евгений Онегин в исполнении Евгения Пилюгина придётся по вкусу дамам, предпочитающим брюнетов с демонической внешностью. И нам не составит труда понять Татьяну, которая «в руки модного тирана уж отдала судьбу свою».
Но привлекательная наружность этих актёров — лишь обёртка, художественный портрет героев, рисуемый нашим воображением при чтении романа. Не согласитесь ли вы, что на первый взгляд Пушкина можно упрекнуть в легкомыслии — уж слишком играючи он описал драму Татьяны и слишком беспечно говорил о пороках и бессердечности Евгения. Мне кажется, что именно в пику такому мнению Римас Туминас стремился уйти от легковесной поэтичности романа и раскрыть его трагическую прозаичность. Отсюда и сложный персонаж Сергея Маковецкого. С одной стороны, он – зрелый Онегин, но с другой — он говорит сентенциями Пушкина. «Кто жил и мыслил, тот не может в душе не презирать людей», «чем меньше женщину мы любим» звучат из его уст жёстко и безапелляционно, как приговор.
Я не помню, чтобы после прочтения романа я сопереживала Татьяне так, как я сопереживала ей во время просмотра спектакля. Одно дело — читать складные строки, описывающие ямбом её характер, привычки, порывы, чувства, а другое дело — видеть их воплощёнными на сцене.
В том, как исполнила свою роль Ольга Лерман, не хотелось ничего изменить, к её манере не хотелось ничего добавить. Так я подхожу к излюбленной теме для критики в данном спектакле — зачем Татьяна таскает за собой кровать по сцене? Отвечать я буду для тех, кто не смотрел постановку Туминаса, ибо те, кто видели спектакль, но всё равно не поняли, в принципе должны сжалиться над собой и не ходить в театр. К знаковой сцене в спектакле зрителя готовят строки:
Давно сердечное томленье
Теснило ей младую грудь;
Душа ждала… кого-нибудь,
И дождалась… Открылись очи;
Она сказала: это он!
Татьяна появляется в ночной рубашке, тащит за собой кованую кровать, устраивает её в центре сцены, ложится… Скажите, дамы (господ в расчёт не беру, так как у них механизм работает иначе), когда вас одолевало чувство цунами-подобной влюблённости, легко ли вы проваливались в сон? Скажу за себя — в тот день, точнее, в ночь, когда и на меня обрушивалось «это он!», сердце заходилось в такой тахикардии, словно я выпила 5 чашек эспрессо. Казалось, что кровать слишком мала, чтобы вместить меня, раздутую от такого калорийного лакомства как влюблённость. Подушку хотелось превратить в подружку, чтобы нашептать все секреты, излить всю душу, а одеяло почему-то превращалось в одну большую грелку, которую хотелось поскорее с себя сбросить. Поэтому метания Татьяны, её приступ бессонницы более чем понятны мне. Она дубасит, мнёт подушку, то вскакивает, то снова пытается улечься. В ней много нерастраченной энергии молодости, ей хочется выплеснуть всю силу подкатывающей любви к Онегину. Входит няня (Людмила Максакова). Вот! Наконец-то можно озвучить хотя бы самую малость происходящего внутри. И у Татьяны рождается план — писать письмо. В смятении, в радости от такой задумки она поднимает край кровати, на которой в полуобморочном состоянии сидит няня, и тащит её (кровать) по полу. Я допускаю, что вариаций для передачи эмоционального состояния Татьяны может быть масса, но выбор Римаса Туминаса обыграть терзания героини, её возбуждённое состояние при помощи кровати мне кажется закономерным и созвучным всей постановке, которая буквально подчинена быстрому движению. Любопытное дело — именно постановка Туминаса заставила меня впервые задуматься над темпом оригинального «Евгения Онегина». Ключ к стремительному движению романа дан уже в эпиграфе — «И жить торопится, и чувствовать спешит». А внутри романа можно насчитать несметное количество глаголов быстрого движения: помчался, взлетел, летят во весь опор и т.д. Спектакль подчинён этой лихой скорости. Герои постоянно оказываются втянутыми в вихрь движения. Сама Татьяна лёгкой поступью практически порхает над сценой.
Вообще, пластика и музыка — это два элемента, без которых не было бы того «Евгения Онегина», который собирал полные аншлаги на Бродвее в Нью-Йорке, в Барбикане в Лондоне, на главных сценах Парижа, Берлина и Тель-Авива.
Уже после спектакля я узнала, что музыка, написанная литовским композитором Фаустосом Латенасом, является вариацией на «Старинную Французскую Песенку» П.И. Чайковского. Такое открытие заставило меня восторгаться чуткостью Латенаса ещё больше. Он как бы музыкально доработал одну из главных идей Туминаса в этой постановке — соединение русской культуры и французского влияния. Как там у Пушкина? С одной стороны, Татьяна — «русская душою», а с другой — «она по-русски плохо знала» и «выражалася с трудом на языке своем родном», «писала по-французски».
Римас Туминас решает обыграть «живость французского» очень интересным способом. Он превращает её в пластику движения и танца. В одной из самых первых сцен мы становимся свидетелями балетного урока под руководством дамы-танцмейстера (Людмилы Максаковой), которая муштрует своих подопечных молодых учениц на французском. Как наклонить голову, как взмахнуть рукой. Балерины, выстроившись в глубине сцены у станка, покорно следуют инструкциям. Эти пластичные красивые девушки с толстыми длинными косами за спиной на протяжении спектакля трансформируются то в соседей Лариных, то в гостей на именинах Татьяны, то в спутниц героини по пути в Москву на ярмарку невест, а иногда они своей пластикой акцентируют накал страстей и эмоций. Балетные экзерсисы, кроме всего прочего, — способ привнести в постановку атмосферу балов и повторить движение дамских ножек, которые так вдохновенно воспевал Пушкин в своём романе.
Ну что? Пришла пора.. перечислить пару-тройку любимых идей и зарисовок из постановки Туминаса.
Помните, в самом начале я сказала о страннице с домрой. Так вот музыкальный инструмент в спектакле становится продолжением души некоторых героев. Конечно, у Пушкина не было никакой странницы, но в постановках режиссёр волен добавлять героев, особенно если они дополняют действия главных действующих лиц. Чудаковатую лохматую юродивую, бренчащую на домре, я расшифровала как абстрактную душу, сочувствующую всем тем, кто нуждается в сочувствии. Ей жалко Онегина, своим взглядом она предостерегает его от необдуманных шагов, а убитого Ленского она пытается оживить известными мелодиями — от заунывных аккордов саундтрека из к/ф «Крёстный отец» она переходит к задорной испанской «Canción de Mariachi» из к/ф «Отчаянный».
Сильным моментом, бесспорно, можно назвать и то, как озвучивает Татьяна своё письмо Онегину. Но чтобы сэкономить время, я остановлюсь только на блистательной находке режиссёра — на том, как Онегин его читает.
Зрителям преподносится разница мужского и женского восприятия. Многие помнят это хрестоматийное письмо. Онегин (Маковецкий) читает его следующим образом:
Я пишу вам, и этим всё сказано. Вы вольны презирать меня теперь. Доля моя несчастна. Если Вам хоть немного жаль меня, Вы меня не оставите.
Подобная вольность привносит в драму элементы комичности, но, с другой стороны, есть в этом и зерно правды. Мужчины способны резюмировать женские излияния чувств с хирургической холодностью.
Я была бы рада рассказать ещё о множестве талантливых находок Римаса Туминаса, об удалом гусаре в отставке и о милейшем зайке, который пытался соблазнить охотника, но я должна сделать усилие над собой, чтобы не лишить новизны впечатлений тех, кто ещё не видел этот спектакль.
Театр времён Евгения Онегина
Муниципальное автономное общеобразовательное учреждение
Средняя общеобразовательная школа №109
Индустриального района г. Перми
«Театр времён Евгения Онегина»
ученица 9 А класса
Руководитель: Макаренко И.В.,
учитель русского языка и литературы
Театр в романе «Евгений Онегин».
Отношение к театру Евгения Онегина и людей, принадлежащих к разным социальным группам.
Отношение автора романа к театру.
Театр, в который мог ходить Онегин (архитектура, внутреннее устройство, репертуар, художественное содержание).
Пермский театр оперы и балета имени П.И. Чайковского (мог ли Евгений Онегин посещать наш театр).
Список использованной литературы.
Работая по образовательному маршруту «День с героем (Евгений Онегин)» в г. Петербурге, я получила ответы на многие из этих вопросов. После этого меня заинтересовало и устройство театра времен Евгения Онегина, и как общественное мнение влияло на жизнь театра и актеров, которые служили в театре.
Актуальность моей исследовательской работы заключается в том, что на уроках литературы ученики 9 класса изучают роман А.С.Пушкина «Евгений Онегин». И моя работа может служить своеобразным путеводителем по театру времени Евгения Онегина. Также изученный по данной теме материал может помочь мне при написании итогового сочинения по русскому языку и литературе в 11 классе.
Объект исследования – произведение А.С.Пушкина «Евгений Онегин», материалы интернета, литература по истории театра.
Основная цель работы – найти ответы на вопросы, составить словарь терминов, имён, которые встречаются при описании театра.
1. Изучить литературу по данной теме.
2. Подобрать иллюстрации к строчкам из романа «Евгений Онегин»
1. Изучение специальной литературы.
2. Обобщение и систематизация материала по данной теме.
3. Анализ стихотворений.
Театр в романе «Евгений Онегин»
Все хлопает. Онегин входит,
Идет меж кресел по ногам,
Двойной лорнет скосясь наводит
На ложи незнакомых дам;
Все ярусы окинул взором,
Всё видел: лицами, убором
Ужасно недоволен он;
С мужчинами со всех сторон
Раскланялся, потом на сцену
В большом рассеянье взглянул,
Отворотился — и зевнул,
И молвил: «Всех пора на смену;
Балеты долго я терпел,
Но и Дидло мне надоел»
Отношение к театру Евгения Онегина и людей, принадлежащих к высшему свету
На самом деле, партера не было, были только кресла перед сценой, они абонировались вельможами, за ними люди смотрели спектакль стоя – билеты были дешевыми. В театр публика входила (в зависимости от достатка и сословия) с разных входов. На иллюстрации мы видим, что выходы располагались со всех сторон театра, и малоимущая публика не могли пересечься с публикой богатой. В театре не было гардероба («ещё усталые лакеи на шубах у подъезда спят»), лакеи ждали хозяев и грели их одежду. Как говорилось ранее, на второй иллюстрации мы видим, что зрители смотрят спектакль, стоя, потому что партера не было.
Отношение Пушкина к театру
А.С.Пушкин в романе присутствует наравне с другими героями. И линия автора, его точка зрения существует сама по себе, отдельно от точки зрения главного героя, Онегина, иногда пересекаясь с ней. Благодаря высказываниям автора о театре «Мои богини! что вы? где вы? / Внемлите мой печальный глас: / Всё те же ль вы? другие ль девы, / Сменив, не заменили вас? […] Иль взор унылый не найдет / Знакомых лиц на сцене скучной, / И, устремив на чуждый свет / Разочарованный лорнет, / Веселья зритель равнодушный, / Безмолвно буду я зевать / И о былом воспоминать », мы понимаем, что не все дворяне скучали на спектаклях в театре и интересовались больше игрой актеров и актрис, чем светскими пустыми разговорами. Пушкин всю молодость провел в театре. «Там, там под сению кулис / Младые дни мои неслись.». Театр был его «волшебным краем», о котором он мечтал в ссылках.
Театр, в который мог ходить Онегин
Почитав о театрах Петербурга, изучив их историю, я пришла к выводу, что Евгений Онегин, должен был ходить в Мариинский театр оперы и балета, который был основан в 1783 года и назывался Большим театром. В нем Шарль Дидло, известный успешный артист балета, оказывал большое влияние на петербургский театр, а сам Александр Пушкин был завсегдатаем этого места, было бы неудивительно, если он запечатлел его в своих произведениях. Нужно заметить, что Мариинский театр находится недалеко от набережной реки Фонтанки, где прогуливался Евгений Онегин.
В 
Петербурге мы видели этот театр, он очень изменился внешне со времен Онегина, также у него появились дополнительные корпуса, размещенные в разных местах города.
Мог ли Евгений Онегин посещать Пермский театр оперы и балета имени П.И. Чайковского
Евгений Онегин не мог посещать Пермский театр, потому что он был основан в 1870 году, только в 1926 году прошла первая балетная премьера. Внутреннее устройства театра не менялось с его основания, это значит, что в отличии от Мариинского театра Евгения Онегина, в нем сразу же был и гардероб, и партер, а также только один вход. В Пермском театре оперы и балета были поставлены все произведения Чайковского.
В начале 19 века театралами считали не только людей, часто посещавших театр и любивших его, а также людей, которые поддерживали дружеские отношения с актерами и ухаживали за актрисами, гордились с ними любовными связями за кулисами и становились причиной сплетен. Популярность актрис зависела именно от этих сплетен, а не от их таланта играть роли. Конечно, были те, кто действительно ценил актерскую игру. Однако основную массу театралов составляли люди, для которых принципиальные вопросы искусства отступали на второй план перед закулисными интригами.
Современный театр очень отличается от театра времени Евгения Онегина, отношение зрителей и само устройство театра очень поменялись. Но не все театры того времени подошли бы для походов Евгения Онегина.
А.С.Пушкин «Евгений Онегин»
Информация с экскурсий г. Санкт-Петербурга.
Пушкин имеет в виду актрис играющих роли:
Моина – героиня трагедии В. А. Озерова «Фингал».