зачем маяковский подвесил рояль на потолок
«Облако в штанах» Маяковского началось с одесситки
«Вы думаете, это бредит малярия? Это было, было в Одессе. «Приду в четыре», — сказала Мария. Восемь. Девять. Десять» — считается, что знаменитую поэму «Облако в штанах» Маяковский посвятил Лиле Брик, однако одесские литературоведы уверяют: романтическая история, ставшая основой будущей поэмы, не только произошла в Одессе, но и само произведение было посвящено одесской влюбленности поэта. Ровно сто лет назад, в январе 1914 года, поэт Владимир Маяковский (тогда еще на заре своего творчества) посетил Одессу.
Приехали еще мало кому известные футуристы и с первого выступления произвели фурор перед местной публикой. Триада поэтов: Владимир Маяковский, Василий Каменский и Давид Бурлюк — гастролировала по городам Российской империи, в рамках этого турне состоялись и два литературных вечера в Одесском русском театре.
На дворе стояла зима, а футуристы импозантно прогуливались по городу в пиджаках, а выступали с разрисованными лицами, и среди них особенно выделялся Маяковский — молодой (тогда ему был всего 21 год), очень высокий, красивый, с выразительным лицом, он выступал в желтой блузе, украшая себя бантами, — несомненно, привлекая всеобщее внимание.
ТОРГОВЦЫ ИЛИ АРТИСТЫ
Футуристы остановились в гостинице «Крымская» (впоследствии сгоревшая, сейчас неподалеку находится переулок Маяковского). «За ними толпами ходили одесситы — поклонники, поклонницы. Как-то раз они зашли в ресторанчик в центре — выпить пива, в нем не было посетителей, но когда туда зашли футуристы, вслед за ними повалила толпа почитателей. Хозяин заведения вышел к ним с огромным букетом белых роз, произнеся: «Это вам, господа артисты, от меня», Маяковский в ответ пошутил: «Мы не артисты, мы короли апельсиновых рощ», на что ресторатор сказал: «Дай вам Бог торговать апельсинами целыми вагонами», — рассказывает ведущий научный сотрудник Одесского литературного музея Анна Божко.
Юмор Маяковского проявился и на первом выступлении: на сцене рояль не стоял. а был подвешен к потолку, а когда у него спросили, почему же рояль на потолке, Маяковский ответил: «Да потому, что мы на нем сегодня не играем». Тогда поэт прочел лекцию по теории футуризма и ранние стихотворения: «Послушайте», «Я люблю смотреть, как умирают дети» и другие. Богатая публика партера не приняла выступления артистов, назвав его мальчишеством и провалом, а вот галерка — студенты и бедные молодые поэты — была в восторге.
До Одессы Маяковский не знал настоящей любви. Он, конечно, увлекался девушками, но это он — талантливый, молодой и красивый — разбивал им сердца. В Одессе, в доме инженера Филиппова, поэт увидел младшую сестру его жены — студентку художественного училища Марию Денисову. Как впоследствии описывал Василий Каменский, одесситка произвела такое впечатление на Маяковского, что он метался по своей комнате из угла в угол, повторяя: «Что же теперь делать, что же теперь делать. » Однако 17-летняя Мария не ответила на любовь поэта, у нее уже был молодой человек, хотя на концерты Маяковского ходила — возник своеобразный любовный треугольник.
Из-за Марии поэт даже откладывал отъезд в Кишинев, следующий город в турне футуристов. В Одессе они пробыли целую неделю. А сидя в поезде «Одесса – Кишинев», Маяковский начал писать первые строки поэмы «Облако в штанах». Именно юная одесситка стала прообразом героини этой поэмы, однако позже непредсказуемый поэт посвятил произведение своей следующей возлюбленной — Лиле Брик.
Интересно, что в Одессе Маяковский даже написал портрет своей возлюбленной Марии, однако на нем юная красавица больше похожа не на интеллигентную девушку, а скорее на девицу из рабоче-крестьянского класса. И хотя жизненные пути поэта с Марией разошлись (она, в будущем знаменитый скульптор, через несколько недель уехала в Швейцарию, потом началась Первая мировая война), до самой смерти поэта она писала ему письма, а он, судя по всему, после ее возвращения даже помогал ей деньгами.
Мария Денисова любила играть в домашних спектаклях Фото из архива Одесского литмузея
НА ВОЛНЕ СЛАВЫ
Поездка в Одессу, возможно, сыграла с поэтом злую шутку не только в любви. После публичных выступлений на юге Российской империи Маяковского исключили из Московского училища живописи — многие биографы говорят, что именно после этого Маяковский стал Маяковским, каким мы его знаем.
Следующий приезд в Одессу был лишь спустя 10 лет — уже общепризнанным поэтом — в 1924 году. На этот раз, будучи в Одессе недолго, Маяковский помимо литературных вечеров посещает одесский порт ночью: «Его притягивало море, корабли, работа в порту. Там он увидел два судна — «Красная Абхазия» и «Советский Дагестан», он услышал, как суда «переговариваются», воспринял это как что-то любовное, по этим мотивам пишет стихотворение «Разговор на одесском рейде десантных судов».
Также впечатленный зрелищем захода в одесский порт судна «Теодор Нетте» Маяковский написал произведение «Товарищу Нетте, пароходу и человеку», — рассказывает Анна Божко. И уже тогда стало понятно, что Маяковский влюбился в наш город. Потом он приезжал еще дважды — в 1926-м и 1928 годах, выступал в различных учреждениях: в аудитории мединститута, в клубах рабочей молодежи, всем его вечерам сопутствовали аншлаги. Последний его одесский концерт «Слушай новое» состоялся в филармонии 22 марта 1928 года, вместе с известным поэтом выступил и одессит Семен Кирсанов.
Одесский литературный музей хранит память о визитах Маяковского в Одессу Фото: Светлана Пензова
“Облако в штанах” Маяковского началось с одесситки
Приехали еще мало кому известные футуристы и с первого выступления произвели фурор перед местной публикой. Триада поэтов: Владимир Маяковский, Василий Каменский и Давид Бурлюк — гастролировала по городам Российской империи, в рамках этого турне состоялись и два литературных вечера в Одесском русском театре.
На дворе стояла зима, а футуристы импозантно прогуливались по городу в пиджаках, а выступали с разрисованными лицами, и среди них особенно выделялся Маяковский — молодой (тогда ему был всего 21 год), очень высокий, красивый, с выразительным лицом, он выступал в желтой блузе, украшая себя бантами, — несомненно, привлекая всеобщее внимание.
ТОРГОВЦЫ ИЛИ АРТИСТЫ
Футуристы остановились в гостинице «Крымская» (впоследствии сгоревшая, сейчас неподалеку находится переулок Маяковского). «За ними толпами ходили одесситы — поклонники, поклонницы. Как-то раз они зашли в ресторанчик в центре — выпить пива, в нем не было посетителей, но когда туда зашли футуристы, вслед за ними повалила толпа почитателей. Хозяин заведения вышел к ним с огромным букетом белых роз, произнеся: «Это вам, господа артисты, от меня», Маяковский в ответ пошутил: «Мы не артисты, мы короли апельсиновых рощ», на что ресторатор сказал: «Дай вам Бог торговать апельсинами целыми вагонами», — рассказывает ведущий научный сотрудник Одесского литературного музея Анна Божко.
Юмор Маяковского проявился и на первом выступлении: на сцене рояль не стоял… а был подвешен к потолку, а когда у него спросили, почему же рояль на потолке, Маяковский ответил: «Да потому, что мы на нем сегодня не играем». Тогда поэт прочел лекцию по теории футуризма и ранние стихотворения: «Послушайте», «Я люблю смотреть, как умирают дети» и другие. Богатая публика партера не приняла выступления артистов, назвав его мальчишеством и провалом, а вот галерка — студенты и бедные молодые поэты — была в восторге.
До Одессы Маяковский не знал настоящей любви. Он, конечно, увлекался девушками, но это он — талантливый, молодой и красивый — разбивал им сердца. В Одессе, в доме инженера Филиппова, поэт увидел младшую сестру его жены — студентку художественного училища Марию Денисову. Как впоследствии описывал Василий Каменский, одесситка произвела такое впечатление на Маяковского, что он метался по своей комнате из угла в угол, повторяя: «Что же теперь делать, что же теперь делать…» Однако 17-летняя Мария не ответила на любовь поэта, у нее уже был молодой человек, хотя на концерты Маяковского ходила — возник своеобразный любовный треугольник.
Из-за Марии поэт даже откладывал отъезд в Кишинев, следующий город в турне футуристов. В Одессе они пробыли целую неделю. А сидя в поезде «Одесса – Кишинев», Маяковский начал писать первые строки поэмы «Облако в штанах». Именно юная одесситка стала прообразом героини этой поэмы, однако позже непредсказуемый поэт посвятил произведение своей следующей возлюбленной — Лиле Брик.
Интересно, что в Одессе Маяковский даже написал портрет своей возлюбленной Марии, однако на нем юная красавица больше похожа не на интеллигентную девушку, а скорее на девицу из рабоче-крестьянского класса. И хотя жизненные пути поэта с Марией разошлись (она, в будущем знаменитый скульптор, через несколько недель уехала в Швейцарию, потом началась Первая мировая война), до самой смерти поэта она писала ему письма, а он, судя по всему, после ее возвращения даже помогал ей деньгами.
Мария Денисова любила играть в домашних спектаклях Фото из архива Одесского литмузея
НА ВОЛНЕ СЛАВЫ
Поездка в Одессу, возможно, сыграла с поэтом злую шутку не только в любви. После публичных выступлений на юге Российской империи Маяковского исключили из Московского училища живописи — многие биографы говорят, что именно после этого Маяковский стал Маяковским, каким мы его знаем.
Следующий приезд в Одессу был лишь спустя 10 лет — уже общепризнанным поэтом — в 1924 году. На этот раз, будучи в Одессе недолго, Маяковский помимо литературных вечеров посещает одесский порт ночью: «Его притягивало море, корабли, работа в порту. Там он увидел два судна — «Красная Абхазия» и «Советский Дагестан», он услышал, как суда «переговариваются», воспринял это как что-то любовное, по этим мотивам пишет стихотворение «Разговор на одесском рейде десантных судов».
Также впечатленный зрелищем захода в одесский порт судна «Теодор Нетте» Маяковский написал произведение «Товарищу Нетте, пароходу и человеку», — рассказывает Анна Божко. И уже тогда стало понятно, что Маяковский влюбился в наш город. Потом он приезжал еще дважды — в 1926-м и 1928 годах, выступал в различных учреждениях: в аудитории мединститута, в клубах рабочей молодежи, всем его вечерам сопутствовали аншлаги. Последний его одесский концерт «Слушай новое» состоялся в филармонии 22 марта 1928 года, вместе с известным поэтом выступил и одессит Семен Кирсанов.
Одесский литературный музей хранит память о визитах Маяковского в Одессу Фото: Светлана Пензова
Маяковская география. Часть вторая.
Но вернёмся в 1914 год, где мы оставили наших «олимпийцев» на завьюженной дороге в Ялту. По пути так замёрзли, что заехали в Алушту погреться. На этом подробности обрываются.
Фото, конечно, не алуштинское, зато характерное для футуристов розлива 1914 года.
Примерно где-то здесь был этот клуб.
Хоть поэт и не застал землетрясения, но это трагическое событие получило отражение в стихотворении «Крым»:
Возвращаясь к первому Крымскому турне футуристов, стоит отметить, что Южный берег Крыма встретил их абсолютным равнодушием. А в единственный открытый о зимнюю пору клуб в Ялте их вообще без рекомендаций не пустили. Вот как вспоминает эту поездку В.Баян: «На улицах ни души и никаких признаков жизни. Пошли искать людей, искать впечатлений, но ни людей в полном смысле этого слова, ни общественных мест в Ялте не было. В итоге ялтинские впечатления Маяковского свелись к фразе:
— Скушно, как у эскимоса в желудке».
У клуба, естественно, поскандалили, пошумели и вернулись не солоно хлебавши в Симферополь.
Но это сейчас, а потом, в 1928-м он напишет:
Потом он очень полюбит Ялту и будет приезжать сюда часто, останавливаясь в гостиницах «Мариино» (набережная Ленина, 21/1)
или «Россия» (ныне отель «Таврида»).
На фото Маяковский и Лили в санатории «Чаир» в августе 1926 года.
В августе 1927 года Маяковский остановился в гостинице «Россия» (наб. им. Ленина, 13).
Он занимал тот же номер, в котором 50 лет назад жил Н.А. Некрасов. Здесь Маяковский работал над заключительной частью поэмы «Хорошо!».
В 1914-м из Симферополя футуристы делали вылазки не только в Ялту. В другой день съездили в Бахчисарай, желая окунуться в старину, но он показался им и вовсе унылым и скучным. Из воспоминаний В.Баяна: «Этот живописный летом белый городок. зимой выглядел таким же банкротом, как и Ялта. Ханский дворец (ул. Речная, 133)
— Давайте удирать из этого склепа!»
Опять же, снимок группы футуристов не принадлежит Бахчисараю, но датируется 1914 годом.
А после провального выступления в Керчи компания «олимпийцев» распадается, и путешествие продолжают только кубофутуристы, и про олимпиаду больше не вспоминают.
Покинув Крым, Маяковский приезжает в Одессу в январе 1914 года в ходе турне футуристов по провинции. Этот город принёс в жизнь поэта первое сильное чувство.
Футуристы остановились в гостинице «Крымская», в последствии сгоревшей. В Русском театре Одессы (ул.Греческая, 48) они давали два литературных вечера.
И как всегда «эпатэ». Рояль был подвешен над сценой, а когда у них спросили, почему же рояль на потолке, Маяковский ответил: «Да потому, что мы на нём сегодня не играем». По городу за ними толпами ходили одесситы: зеваки и поклонники.
Примерно так выглядели все выступления футуристов в 1914 году.
В дальнейшем поэт неоднократно бывал в Одессе, и каждый раз она служила ему источником вдохновения. Например, посещение ночного порта в феврале 1924 года отразилось в «Разговоре на одесском рейде десантных судов». А в июне 1926-го он был настолько впечатлён зрелищем прибытия в одесский порт судна «Теодор Нетте», что впоследствии написал «Товарищу Нетте, пароходу и человеку».
20 по 23 февраля 1924 года Маяковский выступал в Одессе с чтением своих произведений. Об одном из этих литературных вечеров сохранилась запись в дневнике литературоведа Льва Рудольфовича Когана: «Вечер состоялся в малопосещаемом театре при бывшей Северной гостинице (в Театральном переулке, ныне переулок Чайковского, 12), где раньше помещался кафешантан.
Подходя к входу, я увидел множество студентов, старавшихся пробраться без билетов. В это время подошёл и Маяковский. Студенты окружили его с просьбой помочь им. Маяковский скомандовал:
— Становись в очередь, в затылок! Не толпиться у входа!
Театр был полон. Молодёжь заполнила балкон. Интеллигенция и мещанская публика восседали в партере. Все ожидали, будет ли скандал. Ради этого, собственно, пришли и деньги платили.
Во втором отделении Маяковский разговаривал с публикой и отвечал на присланные ему записки. Его ответы были кратки, почти афористичны, оригинальны и очень остроумны.
— Ну а как вы сами думаете, почему я это делаю?
Звонкий голос ответил вопросом:
— А правда, что вам за каждую строчку платят рубль? В зале раздался гомерический хохот. Маяковский серьёзно ответил:
— Правда. К сожалению, всего рубль.
Тут же поднялся такой хохот, что несколько минут публика не могла успокоиться».
В Казань Маяковский попал в ходе всё того же турне футуристов по глубинке Российской империи. Их выступление состоялось 20 февраля 1914 года в Колонном зале Дворянского собрания, на Театральной площади (ныне Ратуша на площади Свободы).
Как отмечала тогдашняя казанская пресса, на встречу собралось такое количество студентов, что яблоку негде было упасть. Они так горячо приветствовали поэтов, что полицмейстер 6 раз прерывал выступление. Многое в этом представлении было скандальным, нарочитым и вызывало вопли негодования «чистой» публики. Вместо председательского колокольчика в руках у одного из них был огромный пожарный колокол, которым он время от времени зычно благовестил.
В Казани футуристы посетили фотографический салон, благодаря чему мы имеем их прекрасные портреты.
Дополнительную скандальность выступлению Маяковского придавала его «жёлтая кофта фата». Кстати, именно эта блуза дала название одному из современных казанских арт-кафе (ул. Маяковского, д. 24А).
Второй приезд поэта состоялся в 1927 году, во время поездки турне по городам Волги. В Татарском театре (ныне Татарский театр им. Тинчурина, ул. М.Горького, д. 13) 20-21 января состоялись два творческих вечера Маяковского.
а также побывал в редакции газеты «Красная Татария» (ул. Дзержинского, 29). Это подтверждает весьма побитая временем мемориальная плита на здании.
В гостинице «Казанское подворье» на улице Баумана, дом 9/10 поэт останавливался во время двух своих последних визитов.
К нему туда постоянным потоком шли молодые поэты и писатели. Это в ней случились события, описываемые в стихотворении «Казань»:
«Мы не артисты, мы короли апельсиновых рощ», на что ресторатор сказал: «Дай вам Бог торговать апельсинами целыми вагонами», — рассказывает ведущий научный сотрудник Одесского литературного музея Анна Божко.
Юмор Маяковского проявился и на первом выступлении: на сцене рояль не стоял. а был подвешен к потолку, а когда у него спросили, почему же рояль на потолке, Маяковский ответил: «Да потому, что мы на нем сегодня не играем». Тогда поэт прочел лекцию по теории футуризма и ранние стихотворения: «Послушайте», «Я люблю смотреть, как умирают дети» и другие. Богатая публика партера не приняла выступления артистов, назвав его мальчишеством и провалом, а вот галерка — студенты и бедные молодые поэты — была в восторге.
Одна из самых трогательных историй жизни Маяковского произошла с ним в Париже, когда он влюбился в Татьяну Яковлеву. Между ними не могло быть ничего общего. Русская эмигрантка, точеная и утонченная, воспитанная на Пушкине и Тютчеве, не воспринимала ни слова из рубленых, жестких, рваных стихов модного советского поэта, «ледокола» из Страны Советов.
Она вообще не воспринимала ни одного его слова, — даже в реальной жизни. Яростный, неистовый, идущий напролом, живущий на последнем дыхании, он пугал ее своей безудержной страстью. Ее не трогала его собачья преданность, ее не подкупила его слава. Ее сердце осталось равнодушным. И Маяковский уехал в Москву один.
От этой мгновенно вспыхнувшей и не состоявшейся любви ему осталась тайная печаль, а нам — волшебное стихотворение «Письмо Татьяне Яковлевой» со словами: «Я все равно тебя когда-нибудь возьму- Одну или вдвоем с Парижем!»
Она уже не понимала, как будет жить дальше — без этой безумной любви, растворенной в цветах. Но в распоряжении, оставленном цветочной фирме влюбленным поэтом, не было ни слова о его смерти. И на следующий день на ее пороге возник рассыльный с неизменным букетом и неизменными словами: «От Маяковского».
Говорят, что великая любовь сильнее смерти, но не всякому удается воплотить это утверждение в реальной жизни. Владимиру Маяковскому удалось. Цветы приносили в тридцатом, когда он умер, и в сороковом, когда о нем уже забыли. В годы Второй Мировой, в оккупировавшем немцами Париже она выжила только потому, что продавала на бульваре эти роскошные букеты. Если каждый цветок был словом «люблю», то в течение нескольких лет слова его любви спасали ее от голодной смерти. Потом союзные войска освободили Париж, потом, она вместе со всеми плакала от счастья, когда русские вошли в Берлин — а букеты все несли. Посыльные взрослели на ее глазах, на смену прежним приходили новые, и эти новые уже знали, что становятся частью великой легенды — маленькой, но неотъемлемой. И уже как пароль, который дает им пропуск в вечность, говорили, улыбаясь улыбкой заговорщиков: «От Маяковского». Цветы от Маяковского стали теперь и парижской историей. Правда это или красивый вымысел, пока однажды, в конце семидесятых советский инженер Аркадий Рывлин услышал эту историю в юности, от своей матери и всегда мечтал попасть в Париж.
Татьяна Яковлева была еще жива, и охотно приняла своего соотечественника. Они долго беседовали обо всем на свете за чаем с пирожными.
(ПРОДОЛЖЕНИЕ В КОММЕНТАРИИ)
В этом уютном доме цветы были повсюду — как дань легенде, и ему было неудобно расспрашивать седую царственную даму о романе ее молодости: он полагал это неприличным. Но в какой-то момент все-таки не выдержал, спросил, правду ли говорят, что цветы от Маяковского спасли ее во время войны? Разве это не красивая сказка? Возможно ли, чтобы столько лет подряд… — Пейте чай, — ответила Татьяна — пейте чай. Вы ведь никуда не торопитесь?
И в этот момент в двери позвонили… Он никогда в жизни больше не видел такого роскошного букета, за которым почти не было видно посыльного, букета золотых японских хризантем, похожих на сгустки солнца. И из-за охапки этого сверкающего на солнце великолепия голос посыльного произнес: «От Маяковского».
В.В. Маяковский: несколько зарисовок о жизни поэта и его окружения. Часть II
Анекдоты № 972 от 11.10.2020 г.
Намеренное хамство
«За столом он [Маяковский] осыпал колкостями хозяйку, издевался над её мужем, молчаливым человеком, безропотно сносившим его оскорбления, красными от холода руками вызывающе отламывал себе кекс, а когда Д[обычина], выведенная из терпения, отпустила какое-то замечание по поводу его грязных когтей, он ответил ей чудовищной дерзостью, за которую, я думал, нас всех попросят немедленно удалиться».
Отношение к женщинам
«мало разборчив касательно предметов для удовлетворения своих страстей».
«любовью мещанок, на дачах изменявших своим мужьям — в гамаках, на скамейках качелей, или же ранней невзнузданной страстью курсисток».
Встреча с Бриками
«Брики отнеслись к стихам восторженно».
«Как то даже не верится, но так уж водится, что у нас с Лилей общих знакомых не бывает. Если б вы знали как жалко! Так я к вам привязалась и вдруг — чужой».
«Милой и хорошей Эличке любящий её В.В.».
«Вам бы ни за что не догадаться».
Ёлка футуристов
Виктор Борисович Шкловский (1893-1984) – русский советский писатель и литературовед.
«Стали разворачивать — входит Володя и, увидав дыню, с победным криком:
в один присест единолично ее слопал. Полина Юрьевна смотрела на Володю, не отводя глаз, как кролик от удава, и глаза её горели от негодования».
Новый облик поэта
«Увидела его ровные зубы, пиджак, галстук и хорошо помню, как подумала — это для Лили. Почему-то меня это задевало очень. Не могла не помнить его рот с плохими зубами — вот так этот рот был для меня прочно связан с образом поэта».
На военной службе
Замкнутость Маяковского
«Маяковский никогда не любил о себе рассказывать. Даже о матери и сёстрах редко говорил».
Осип Брик видел Ленина
«Кажется сумасшедший, но страшно убедительный».
Роман Якобсон, сохранивший данную фразу Осипа, провёл ту ночь в компании Маяковского и других приятелей, играя в бильярд и попивая коньячок.