зачем христос пошел на крест
За что умер Христос?
Сергей Худиев о страданиях, смерти и воскресении Христовым
Приблизительное время чтения: 3 мин.
Представьте себе, что я совершил преступление — например, ограбил лавку. У меня есть друг — хороший, честный человек, который меня искренне любит, как родного брата. Я прошу моего верного, надежного друга, чтобы он обеспечил мне алиби — дал показания, что в момент совершения преступления мы с ним играли в шахматы. И тут он. отказывается. Он мой друг, и он меня любит, но он не будет лжесвидетельствовать — у него есть моральные принципы. Я могу быть очень недоволен — «Хорош друг! Не хочет спасти меня от тюрьмы, когда ему-то это ничего не стоит! И это называется дружба?» Но он действительно не хочет лжесвидетельствовать — именно потому, что он хороший и честный человек. Он будет носить мне передачи в тюрьму — а вот лгать его лучше не просить.
Также и Бога лучше не просить поступать по лжи. Но это не значит, что Он ничего не делает для нашего спасения. Он делает, но нечто иное — становится человеком и умирает за наши грехи. Это то, что человеческой гордости трудно проглотить — выходит, что мы виновные, плохие, испорченные люди, вся надежда которых в том, что за нас умер Невиновный, Преблагой и Непорочный? Именно так.
Если Вы, скажем, по пьяни устроили пожар, а Вас спас пожарный — Вас спас, а сам погиб в огне — Вы почувствуете себя глубоко пристыженным. Можно сохранять гордость, когда Вас незаслуженно унижают; невозможно сохранить ее, когда Вам оказывают незаслуженное благодеяние. Трудно задирать нос, зная, что за Ваши грехи умер Невиновный — поэтому эту весть так тяжело принять. Но возвещение Апостолов именно таково — «Христос, чтобы привести нас к Богу, однажды пострадал за грехи наши, праведник за неправедных (1Пет.3:18)»
Вся наша надежда — и никакой другой надежды нет — на то, что за нас умер Невиновный. Страстная Седмица ставит нас перед этим фактом.
Евангелие подчеркивает это, свидетельствуя о том, что первый человек, попавший в рай, был разбойником, бандитом, который обратился к Господу уже умирая (Лк.23:42). Он ничем не мог загладить своих прошлых преступлений — он просто попросил о милости, о даре — и получил этот дар.
Но бесплатных даров не бывает. Если они бесплатны для получателя, это просто значит, что за них заплатил кто-то другой. Если друзья угощают вас обедом, то это потому, что они заплатили за продукты и потратили время на готовку. Если нам дарят что-то, маленькое или большое — для нас это бесплатно, но дарителям пришлось за это платить. Мы не платим за наши грехи, мы получаем прощение даром — потому, что за него заплатил Даритель. Как Он — устами Церкви — провозглашает на каждой Литургии, «сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов» (Матф. 26:27, 28). Оставление грехов обретено ценой Его крови — Его мучительного борения в Гефсимании, Его бичевания, Его Креста, Его оставленности, Его страшной смерти. Не существует «дешевой благодати». Вся благодать оплачена на Кресте. Мы обретаем прощение и вечную жизнь потому, что, как говорит Апостол, «Христос умер за грехи наши, по Писанию» (1Кор. 15:3,4).
История Страстей напоминает нам эту истину — истину, которая преобразит нашу жизнь, если мы примем ее всерьез. Царь мироздания, который был «изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши» (Ис.53:5), кротко просит: «Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди» (Иоан.14:15).
Почему Господь позволил Себя распять?
Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!
Ваши высокопреподобия, всечестные отцы, дорогие братья и сестры!
Поздравляю всех вас с Великой Субботой! Мы знаем, что после того, как Господь умер на Кресте, Его душа сошла во ад, чтобы там освободить всех праведников, разрушить его власть над родом человеческим. И тот крестный ход, который мы совершили вокруг храма с Плащаницей, на которой изображено снятое со Креста и положенное во гроб Тело Спасителя, как раз и знаменует то, что Господь ради спасения рода человеческого сошёл не только на землю, став человеком, но и туда, где пребывали все люди после своей смерти, потому что грех разделял человека с Богом.
Для Бога нет ничего невозможного. Как из ничего Он создал мир Своим словом, от небытия к бытию приведя весь род человеческий и всю тварную природу, как управляет Он этой вселенной, так Он может из ничего после смерти, когда, казалось, тело истлело и жизнь человека прекратилась, вновь вернуть его к жизни. Так это было с праведным Лазарем. Так мы слышали сейчас в пророчестве Иезекииля, который видел поле сухих костей, и Господь спросил у него: «Сын человеческий! оживут ли кости сии?» — и он был свидетелем того, как эти кости, которые когда-то принадлежали людям, вновь становились людьми по слову Божию (Иез. 37:1-14).
По сути, самый большой наш упрёк Богу — в том, что, сотворив нас, подарив нам жизнь и свободу, Он умалился перед нами. Перед волей каждого из нас Он отказался от Своего всемогущества. За это Ему больше всего от нас достаётся. За это мы больше всего на Него ропщем, из-за этого у нас больше всего к Нему претензий. Но Бог останавливает Свою волю для того, чтобы человек мог себя проявить и показать, какой он, каков его выбор, кем он хочет быть, какая его жизнь и какой он хочет видеть свою вечность.
С одной стороны — это возможность делать что хочешь, потому что Бог ни в чём нас не ограничивает, но, с другой стороны — это ответственность, потому что тебе дали выбрать самому. Тебя никто не заставлял жить так, как ты живёшь. Тебе никто не препятствовал делать то, что ты делаешь.
Этот дар свободы — величайший подарок Бога человеку. И настоящую свободу человек приобретает тогда, когда он следует за Христом, отказавшись от своей воли. Здесь есть удивительный парадокс, противоречие: для того, чтобы освободиться, нужно отдать свою свободу. Но мы, так или иначе, это делаем, даже не осознавая в какие-то моменты своей жизни, что мы свою волю и свою свободу отдаём — то ли каким-то привычкам, то ли мнимым идеям, которые занимают наши ум и сердце.
Лучше всего отдать свою свободу Тому, Кто может сделать нас подлинно свободными, то есть Христу, Богу, идя за Которым, мы освобождаемся от греха и обретаем свободу не делать того, чего не хотим. Мы обретаем свободу не грешить и делать добро тогда, когда мы захотим его делать, проявлять любовь тогда, когда её нужно проявить, даже если нам кажется, что, может быть, для этого не время и не место — так, как это делает Господь. Ведь Он даёт любовь всем, а не только тем, кто, как нам кажется, её заслуживает, потому что все Его дети — даже те, которые от Него отступили, воспользовались своей свободой неправильно, и даже те, которые делают зло.
Человеческая логика не может объяснить того, что произошло на Кресте. Почему Господь позволил Себя распять? Почему Он позволил смерти прикоснуться к Себе? Почему Он именно таким способом изволил спасти род человеческий? Почему разрешил рукам человек грешников прикоснуться к Себе и почему, будучи невинным, страдал? Может быть, можно было как-то по-другому? — задают себе люди вопрос.
Мы вместе с апостолом Павлом понимаем, что до сегодняшнего дня Крест — «для иудеев соблазн, для эллинов безумие» (1 Кор. 1:23). И для нас сегодня тоже он остаётся вопросом без ответа. Ответ на него абсолютно никак не связан с человеческой логикой: это любовь Божия. Она так проявляется. Если кто-то любит, он живёт не по логике. И это, наверное, самое трудное, что нам приходится понимать, когда мы стоим перед Крестом — тут нет логики.
Здесь не нужно строить какие-то логические построения и схемы. Здесь бесконечная жертвенная любовь к роду человеческому, к каждому из нас — к хорошим и плохим, правильным и неправильным. И это ответ на вопрос, что произошло на Кресте, и то, что Господь показывает каждому из нас. Он показывает, как Он нас любит, и учит нас так же любить.
Логика не всё может объяснить в этой жизни, и любовь логикой тоже объяснить невозможно. Поэтому мы преклоняем свои колена перед Крестом Господним. Эту любовь чувствует наше сердце. Мы понимаем, что здесь — настоящая правда. Если бы мы так любили друг друга, как Христос возлюбил нас, у нас была бы совсем другая жизнь. И, хотя разум и логика задают вопросы, сердце чувствует, что в этом — самая настоящая, глубокая и истинная правда, и что без этой правды вообще была бы невозможна жизнь на земле. И только благодаря тому, что мы знаем: такая любовь и такая правда есть, наша жизнь наполнена каким-то смыслом.
Дай Бог, чтобы мы слушали своё сердце и не боялись поступать по любви вопреки всякой логике, следовали за Христом и научились любить так, как Он любит каждого из нас. Я думаю, что именно об этом каждый из нас должен просить Бога, когда мы сейчас будем подходить к Святой Плащанице, на которой изображено умершее Тело Спасителя — чтобы Он научил нас любить Его и друг друга так, как Он возлюбил каждого из нас. Если мы научимся этому, всё остальное в жизни нам приложится и не повредит, а, наоборот, принесёт нам пользу, что бы ни произошло.
Поздравляю вас всех с Великой Субботой и с Великой Пятницей, которая уже завершается. Благодарю вас за совместную молитву. Божие благословение пусть пребудет со всеми вами!
В пасхальную ночь полагалось резать агнцев и вкушать их. Пасхальная трапеза обязательно включала жаренного ягненка. Но правила кошерной (разрешенной иудаизмом) пищи предполагают, что в мясе не должно быть крови. По свидетельству Иосифа Флавия, на Пасху в Иерусалиме резалось 265 тысяч ягнят. Ирод Агриппа, чтобы подсчитать число благочестивых семей, велел отделять жертвы к очагу — их оказалось 600 тысяч… Из этих сотен тысяч жертвенных животных надо было излить всю кровь. Если учесть, что в Иерусалиме не было канализации, можно представить, какое количество крови городские сточные канавы несли к Кедронскому потоку.
Кедрон протекает между Иерусалимской стеной и Гефсиманским садом, в котором арестовали Христа. В предпасхальные дни Кедрон наполнялся не столько водой, сколько кровью. Перед нами символ, рожденный самой реальностью: Христа, Новозаветного Агнца, ведут на казнь через реку, полную крови ветхозаветных агнцев. Он идет пролить Свою кровь — чтобы не было больше нужды ни в чьем убийстве. Вся страшная мощь ветхозаветного культа не смогла всерьез исцелить человеческую душу. «Делами закона не оправдается никакая плоть»…
В Гефсиманском саду начинаются страдания Христа. Здесь Он провел последние часы Своей земной жизни в молитве к Отцу.
Иисуса, преданного Иудой, схватили стражники Синедриона — высшего органа управления иудейской религиозной общины. Его привели в дом первосвященника и на скорую руку судили, прибегая и к лжесвидетельствам, и к клевете. Успокаивая совесть собравшихся, первосвященник говорит: «… лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб». Синедрион стремится показать римским властям, что он сам в состоянии укрощать «возмутителей спокойствия» и не давать повода римлянам для репрессий.
Дальнейшие события в Евангелии описаны достаточно подробно. Последовал суд первосвященников. Римский прокуратор (наместник) Понтий Пилат не находит за Иисусом вины, которую на Него возлагает Синедрион: «Развращение народа, призыв к отказу платить подать кесарю — императору Рима, претензии на власть над иудейским народом». Однако первосвященник Каиафа настаивал на казни, и в конце концов Пилат дает свое согласие.
Обратим внимание только на ту часть приговора, где Синедрион говорит: «Он делает себя Богом». Значит, даже те, кто отнюдь не симпатизировал проповеди Христа, считали, что Он приравнивал Себя к Богу, т.е. утверждал Свое богоравное достоинство. Поэтому, естественно, в глазах правоверных иудеев, исповедующих сугубое единство Бога, это действительно было кощунство, именно это, а отнюдь не претензия на мессианское достоинство. Скажем, Бар Кааба, который приблизительно в это же время претендовал на мессианский титул, не был распят и его судьба гораздо более благополучна. Итак, суд позади, начинается ночь перед казнью.
Голгофа — невысокий холм за городскими стенами Иерусалима — была традиционным местом публичных казней. Именно для этих целей на вершине холма постоянно стояло несколько столбов. По обычаю, приговоренный к распятию должен был на себе нести из города тяжелую балку, служившую поперечиной. Такую балку нес на себе и Христос, но, как говорит Евангелие, не сумел донести ее до Голгофы. Он был слишком обессилен. Перед этим Христа уже один раз подвергли казни: его бичевали.
Сегодня, основываясь на данных Туринской плащаницы, мы можем сказать, что такое бичевание — это тридцать девять ударов пятихвостым бичом со свинцовыми шариками, которые привязаны к концам каждого из ремней. При ударе бич обвивался вокруг всего тела и рассекал кожу до кости. Иисус получил их тридцать девять, потому что иудейский закон запрещал наносить больше сорока ударов. Это считалось смертельной нормой.
Впрочем, закон уже был нарушен. Христа подвергли наказанию дважды, в то время как любое право, в том числе и римское, запрещает наказывать человека дважды за одно и то деяние. Бичевание — первое, и само по себе тяжелейшее наказание. После него выживал не каждый. И все же за первой карой следует вторая — распятие. Видимо Понтий Пилат действительно пытался отстоять жизнь Иисуса и надеялся, что вид окровавленного проповедника, избитого до полусмерти, удовлетворит кровожадные инстинкты толпы.
Однако этого не произошло. Толпа требовала казни, и Иисуса повели на Голгофу. Избитый и обессилевший, Он несколько раз падал по дороге, и в конце стража заставляет стоявшего рядом крестьянина по имени Симон взять крест и донести его до Голгофы. А на Голгофе Господа прибивают к кресту. Ноги прибивают к тому столбу, который был вкопан, а руки — к той перекладине, которую Он нес на Себе, и затем перекладину водружают на вертикальный столб и прибивают.
За две тысячи лет слово «распятие» повторялось так часто, что смысл его в некоторой степени утратился, потускнел. Потускнела в сознании ныне живущих и громадность той жертвы, которую принес Иисус за всех людей, бывших и будущих.
Что же такое распятие? Цицерон эту казнь называл самой ужасной из всех казней, которые придумали люди. Суть ее состоит в том, что человеческое тело повисает на кресте таким образом, что точка опоры оказывается в груди. Когда руки человека подняты выше уровня плеч, и он висит, не опираясь на ноги, вся тяжесть верхней половины тела приходится на грудь. В результате этого напряжения кровь начинает приливать к мышцам грудного пояса, и застаивается там. Мышцы постепенно начинают деревенеть. Тогда наступает явление асфиксии: сведенные судорогой грудные мышцы сдавливают грудную клетку. Мышцы не дают расширяться диафрагме, человек не может набрать в легкие воздуха и начинает умирать от удушья. Такая казнь иногда длилась несколько суток. Чтобы ускорить ее, человека не просто привязывали к кресту, как в большинстве случаев, а прибивали. Кованые граненые гвозди вбивались между лучевыми костями руки, рядом с запястьем. На своем пути гвоздь встречал нервный узел, через который нервные окончания идут к кисти руки и управляют ей. Гвоздь перебивает этот нервный узел. Само по себе прикосновение к оголенному нерву — страшная боль, а здесь все эти нервы оказываются перебиты. Но мало того, чтобы дышать в таком положении, у него остается только один выход — надо найти некую точку опоры в своем же теле для того, чтобы освободить грудь для дыхания. У прибитого человека такая возможная точка опоры только одна — это его ноги, которые также пробиты в плюсне. Гвоздь входит между маленькими косточками плюсны. Человек должен опереться на гвозди, которыми пробиты его ноги, выпрямить колени и приподнять свое тело, тем самым ослабляя давление на грудь. Тогда он может вздохнуть. Но поскольку при этом руки его также прибиты, то рука начинает вращаться вокруг гвоздя. Чтобы вздохнуть, человек должен повернуть свою руку вокруг гвоздя, отнюдь не круглого и гладкого, а сплошь покрытого зазубринами и с острыми гранями. Такое движение сопровождается болевыми ощущениями на грани шока.
Евангелие говорит, что страдания Христа длились около шести часов. Чтобы ускорить казнь, стража или палачи нередко мечом перебивали голени распятому. Человек терял последнюю точку опоры и быстро задыхался. Стражники, охранявшие Голгофу в день распятия Христа, торопились, им нужно было закончить свое страшное дело до заката солнца по той причине, что после заката иудейский закон запрещал прикасаться к мертвому телу, а оставлять эти тела до завтра было нельзя, потому что наступал великий праздник — иудейская Пасха, и три трупа не должны были нависать над городом. Поэтому команда палачей торопится. И вот, св. Иоанн специально отмечает, что воины перебили голени двум разбойникам, распятым вместе со Христом, но самого Христа не коснулись, потому что видели, что Он был мертв. На кресте заметить это не трудно. Как только человек перестает без конца двигаться вверх-вниз, значит, он не дышит, значит, он умер…
Иисуса успевают снять с креста до захода солнца, успевают наскоро обвить в погребальные пелены и уложить в гробницу. Это каменная пещера, высеченная в скале недалеко от Голгофы. Его кладут в гробницу, заваливают вход в небольшую пещерку тяжелым камнем и ставят стражу, чтобы ученики не украли тело. Проходит две ночи и один день, и на третий день, когда ученицы Христа, полные скорби, потому что они лишились любимого Учителя, идут к гробнице, чтобы наконец обмыть Его тело и совершить полностью все погребальные обряды, они обнаруживают, что камень отвален, стражи нет, гробница пуста. Но не успевают их сердца исполниться нового горя: мало того, что Учителя убили, а теперь даже нет возможности похоронить Его по-человечески — как в этот момент является им Ангел, возвещающий величайшую весть: Христос воскрес!
Евангелие описывает ряд встреч с воскресшим Христом. Удивительно, что Христос по Своем воскресении не является ни Понтию Пилату, ни Каиафе. Он не идет убеждать чудом своего воскресения людей, которые не признавали Его при жизни. Он является только тем, кто уверовал и успел принять Его раньше. Это — чудо уважения Бога к человеческой свободе. Когда же мы читаем свидетельства апостолов о воскресении Христа, мы поражаемся одной вещи: они рассказывают о воскресении не как о событии, происшедшем где-то с каким-то посторонним человеком, но как о событии в их личной жизни. «И это не просто: Воскрес дорогой мне человек». Нет. Апостолы говорят: «И мы воскресли вместе со Христом». С тех пор каждый христианин может сказать, что самое важное событие в его жизни произошло во времена Понтия Пилата, когда камень у входа в гробницу оказался отвален, и оттуда вышел Победитель смерти.
Крест — основной символ христианства. Крест — средоточие скорби. И крест же — защита и источник радости для христианина. Почему нужен был Крест? Почему недостаточно было ни проповедей Христа, ни Его чудес? Почему для нашего спасения и соединения с Богом оказалось недостаточно того, что Бог-Творец стал человеком-тварью? Почему, говоря словами святителя Григория Богослова, мы возымели нужду в Боге не только воплотившемся, но и закланном? Итак — что значит Крест Сына Божия в отношениях человека и Бога? Что произошло на Кресте и вслед за распятием?
Таким неосторожным движением, нарушившим связь между человеком и Богом, был первородный грех и все последующие грехи людей. Люди воздвигли преграду между собою и Богом — преграду не пространственную, а в своем сердце. Люди оказались отрезанными от Бога. Эту преграду необходимо было убрать. Чтобы люди могли быть спасены, могли обрести бессмертие, следовало восстановить связь с Тем, Кто только Один бессмертен. По слову апостола Павла, один только Бог имеет бессмертие. Люди отпали от Бога, от жизни. Их необходимо было «спасти», надо было помочь им обрести именно Бога — не какого-то посредника, не пророка, не миссионера, не учителя, не ангела, а самого Бога.
Могли ли люди сами построить такую лестницу из своих заслуг, своих добродетелей, по которой они, как по ступеням Вавилонской башни, поднялись бы до неба? Библия дает ясный ответ — нет. И тогда, поскольку Земля сама не может вознестись до Неба, Небо склоняется к Земле. Тогда Бог становится человеком. «Слово стало плотью». Бог пришел к людям. Он пришел не для того, чтобы узнать, как мы здесь живем, не для того, чтобы дать нам несколько советов о том, как себя вести. Он пришел для того, чтобы человеческая жизнь могла вливаться в жизнь Божественную, могла с ней сообщаться. И вот Христос вбирает в себя все, что есть в человеческой жизни, кроме греха. Он берет человеческое тело, человеческую душу, человеческую волю, человеческие взаимоотношения, чтобы Собою согреть, отогреть человека и изменить его.
Но есть еще одно свойство, неотделимое от понятия «человек». За эпохи, прошедшие со времени изгнания из рая, человек обрел еще одно умение — он научился умирать. И этот опыт смерти Бог тоже решил вобрать в Себя.
Тайну страданий Христа на Голгофе люди пытались объяснить по-разному. Одна из самых простых схем говорит, что Христос принес Себя в жертву вместо нас. Сын решил умилостивить Небесного Отца, чтобы тот, ввиду безмерной жертвы, принесенной Сыном, простил всех людей. Так считали западные средневековые богословы, нередко так говорят сегодня популярные протестантские проповедники, такие соображения можно встретить даже у апостола Павла. Эта схема исходит из представлений средневекового человека. Дело в том, что в архаичном и в средневековом обществе тяжесть проступка зависела от того, против кого этот проступок направлен. Например, если человек убивает крестьянина — положено одно наказание. Но если он убивает слугу князя, его ждет иное, более серьезное наказание. Именно так средневековые богословы нередко пытались объяснить и смысл библейских событий. Сам по себе проступок Адама, может быть, и невелик — подумаешь, яблоко взял, — но дело в том, что это был поступок, направленный против величайшего властителя, против Бога.
Маленькая, сама по себе ничтожная величина, помноженная на бесконечность, против которой она была направлена, сама стала бесконечной. И, соответственно, для того, чтобы оплатить этот бесконечный долг, необходима была бесконечно огромная жертва. Такую жертву человек не мог принести сам за себя, и, поэтому, за него ее выплачивает сам Бог. Такое объяснение полностью соответствовало средневековому мышлению.
Но сегодня мы не можем признать эту схему достаточно вразумительной. В конце концов, возникает вопрос: справедливо ли, что вместо действительного преступника страдает безвинный? Справедливо ли будет, если некий человек поругается со своим соседом, а затем, когда на него найдет приступ человеколюбия, он вдруг решит: ладно, я на своего соседа гневаться не буду, но, чтобы все было по закону, пойду зарежу своего сына, и после этого будем считать, что мы помирились.
Впрочем, вопросы к такого рода популярному богословию возникали еще у св. Отцов Православной Церкви. Вот, например, рассуждение св. Григория Богослова: «Остается исследовать вопрос и догмат, оставляемый без внимания многими, но для меня весьма требующий исследования. Кому и для чего пролита излиянная за нас кровь — кровь великая и преславная Бога и Архиерея и Жертвы? Мы были во власти лукавого, проданные под грех и сластолюбием купившие себе повреждение. А если цена искупления дается не иному кому, как содержащему во власти, спрашиваю: кому и по какой причине принесена такая цена? Если лукавому, то как сие оскорбительно! Разбойник получает цену искупления, получает не только от Бога, но самого Бога, за свое мучительство берет такую безмерную плату, что за нее справедливо было пощадить и нас! А если Отцу, то, во-первых, по какой причине кровь Единородного приятна Отцу, Который не принял и Исаака, приносимого отцом, но заменил жертвоприношение, вместо словесной жертвы дав овна? Или из сего видно, что приемлет Отец, не потому что требовал или имел нужду, но по домостроительству и по тому, что человеку нужно было освятиться человечеством Бога, чтобы Он Сам избавил нас, преодолев мучителя силою, и возвел нас к Себе чрез Сына посредствующего и все устрояющего в честь Отца, Которому оказывается Он во всем покорствующим? Таковы дела Христовы, а большее да почтено будет молчанием»*.
Были и другие попытки объяснить тайну Голгофы. Одна из этих схем, в некотором смысле более глубокая и довольно дерзкая, говорит об обманувшемся обманщике. Христос уподобляется охотнику*. Когда охотник желает поймать какого-нибудь зверя или рыбу, он рассыпает приманку или маскирует крючок наживкой. Рыба хватает то, что видит — и натыкается на то, с чем встретиться никак не желала.
Третий образ уподобляет Христа врачу. Святой Василий Великий так и говорит: Бог, прежде чем послать Сына Своего на землю, отпустил грехи всем нам. Христос же приходит для того, чтобы подобно опытному врачу, связать воедино распавшуюся человеческую природу. Человек должен сам, изнутри своей собственной природы, снять все преграды, отделяющие его от Бога. То есть человек должен научиться любви, а любовь — это очень опасный подвиг. В любви человек теряет самого себя. В некотором смысле, всякая серьезная любовь близка к самоубийству. Человек перестает жить для себя, он начинает жить для того человека, которого любит, иначе это не любовь. Он выходит за свои собственные пределы.
Однако в каждом человеке есть частица, не желающая выходить за свои пределы. Она не хочет умирать в любви, она предпочитает на все смотреть с точки зрения своей собственной маленькой пользы. С этой частицы и начинается умирание человеческой души. Мог ли Бог просто удалить неким ангельским скальпелем эту раковую опухоль, гнездящуюся в человеческой душе? Нет, не мог. Он создал людей свободными (по Своему образу и подобию) и, потому, не стал бы уродовать собственный образ, который Он вложил в человека. Бог действует только изнутри, только через человека. Сын Предвечного Отца две тысячи лет назад стал сыном Марии, чтобы здесь, в человеческом мире, появилась хотя бы одна душа, способная сказать Богу: «Да, возьми меня, я ничего своего не хочу иметь. Воля не моя, но Твоя да будет».
Есть и четвертый образ, объясняющий события Голгофы. Землю, где живут люди, можно уподобить оккупированной планете. Так получилось, что в мире небесном в некие времена, о которых мы ничего не знаем, произошло событие Богоотступничества…
Мы не знаем его мотивов, не знаем, как оно протекало, но зато знаем его последствия. Мы знаем, что в ангельском мире произошло разделение. Часть небесных духовных сил отказалась служить Творцу. С человеческой точки зрения это можно понять. Любое существо, осознающее себя как личность, рано или поздно оказывается перед дилеммой: любить Бога больше, чем себя, или любить себя больше, чем Бога. Некогда и ангельский мир встал перед этим выбором. Большинство ангелов, как полагает и библейский, и церковный опыт, «устояли» в чистоте и «устояли» в Боге, но некоторая часть откололась. Среди них был ангел, созданный наиболее прекрасным, наиболее мудрым, наиболее сильным. Ему было дано дивное имя — Светоносец (лат. «Люцифер», слав. «Денница»). Он был не просто одним из певцов славы Божией. Богом Ему было вверено управление всей Вселенной.
По христианским воззрениям, у каждого человека, у каждого народа есть свой ангел-хранитель. Люцифер был ангелом-хранителем всей Земли, всего человеческого мира. Люцифер был «князем Земли», князем мира сего.
Библия с первых страниц указывает, что самые страшные события космической летописи происходят из-за человека. С точки зрения геологии, человек — не более, чем плесень на поверхности незначительного небесного тела, расположенного на окраине Галактики. С точки зрения теологии, человек настолько важен, что именно из-за него вспыхнула война между Богом и Люцифером. Последний считал, что во вверенном ему хозяйстве люди должны служить тому, кто этим хозяйством управляет. То есть ему, Люциферу.
Через грехопадение человек, к сожалению, впустил в свой мир зло, и мир оказался отъединен от Бога. Бог мог обращаться к людям, мог напоминать им о Своем существовании. Всю трагедию до-христианского мира можно выразить простой фразой: «был Бог — и были люди», и они были порознь, и между ними была некая тонкая, невидимая, но очень упругая стена, не позволявшая человеческому сердцу по-настоящему соединиться с Богом, не позволявшая Богу навсегда остаться с людьми. И вот Христос приходит «в зраке раба» (в образе раба) как сын плотника. Бог приходит к людям, чтобы в некотором смысле «изнутри» поднять восстание против узурпатора.
Если внимательно читать Евангелие, то становится понятно, что Христос — вовсе не такой сентиментальный проповедник, каким кажется в наше время. Христос — воин, и Он прямо говорит, что Он ведет войну против врага, которого называет «князь мира сего» (Ин. 12,31) — «arhon tou kosmou». Если мы всмотримся в Библию, то увидим, что Крест, Голгофа — это цена, которую пришлось уплатить за увлечение людей оккультизмом, «космическими откровениями».
А дальше внимательное чтение Библии открывает еще одну удивительную загадку. С точки зрения обыденного мифологического мышления, место обитания демонов — это подземелье, подземье. Народное представление помещает ад под землю, туда, где кипит магма. Но в Библии речь скорее идет о том, что «духи злобы» обитают в небесном мире. Они так и называются — «духи злобы поднебесной», а отнюдь не «подземной». Оказывается, что тот мир, который люди привыкли называть «видимым небом», отнюдь не безопасен, он стремится подчинить себе человеческое сердце. «Забудь о Боге, мне молись, мои верней награды!», — как говорил об этом демон в балладе Жуковского «Громобой». Именно эту небесную блокаду и желает прорвать Христос. Для этого он приходит сюда неузнанным, и для этого умирает.
Следовательно, если человек сможет подойти к той зоне, которую Христос очистил от засилья духов зла, если сможет предложить свою душу и свое тело для исцеления Христу как врачу, который в Себе и через Себя исцеляет природу человеческую — в этом случае он сможет обрести ту свободу, что принес Христос, тот дар бессмертия, который Он в Себе имел. Смысл пришествия Христа в том, чтобы жизнь Бога, оказалась отныне доступна людям.
Человек создан, чтобы быть с Богом, а не с космическими самозванцами. Созданный по образу Творца — к Творцу и призван идти. Сам Бог свой шаг навстречу человеку уже сделал. Чтобы освободить людей от космической блокады, от мутных откровений «планетных логосов», астральных «махатм» и «владык космоса», Бог прорвался к нам. Прорвался сквозь весь космический мусор — ибо Дева Мария была чиста. И вырвал нас из под власти космических «пришельцев» своим Крестом. Крест связал небо и землю. Крест соединил Бога и человека. Крест — знак и орудие нашего спасения. Потому и поется в этот день в храмах: «Крест — хранитель всея вселенныя». Крест воздвигнут. Встань же и ты, человек, не дремли! Не пьяней от суррогатов духовности! Да не бесплодно будет Распятие Творца для твоей судьбы!