зачем эрдогану канал стамбул
Для чего Эрдоган хочет построить канал «Стамбул»
Вот уже девять лет как ожидается начало строительства искусственного водного канала в Стамбуле, который Реджеп Тайип Эрдогана еще в 2011 году назвал «безумным проектом», но кажется он еще не был так близок к реализации как сейчас. Команда Telegram-канала «Стамбульский волк» попыталась разобраться для чего этот проект нужен Эрдогану, какие у него плюсы и минусы, и должна ли Москва беспокоится о том, что канал повлияет на конвенцию Монтрё.
Как появился проект
В апреле 2011 года тогда еще премьер-министр Реджеп Тайип Эрдоган, заявил о том, что власти Турции планируют построить канал, соединяющий Черное и Мраморное моря в качестве альтернативы перегруженному проливу Босфор.
«Мы закатали рукава для канала «Стамбул», одного из величайших проектов века, который затмит Панамский и Суэцкий каналы», — заявил тогда Эрдоган.
До того, как объявить о канале, который Эрдоган назвал «безумным проектом», турецкий премьер через публикации и обсуждения темы в медиапространстве создал вокруг этой темы интригу. Которая «совпала» с предстоящими парламентскими выборами 12 июня и канал «Стамбул» стал частью обещаний турецкого лидера перед голосованием. На выборах партия Эрдогана набрала большинство голосов, получив возможность в третий раз подряд руководить страной.
Одна из основных целей проекта заключалась в уменьшении движения через Босфорский пролив, и таким образом минимизировать экологическую угрозу. В те годы, по словам турецких властей, через Босфор проходило до 45 тысяч кораблей, и транспортировалось около 140 миллионов тонн нефти.
Тогда Эрдоган пообещал, что после выборов начнутся предварительные исследования и разработка проекта, которые, как ожидается, займут два года. С тех пор прошло 9 лет.
Уровень готовности — Эрдоган
Последний раз президент Турции обещал начать проект в марте этого года. Эрдоган заявил, что в ближайшие дни будет объявлен тендер на строительство канала «Стамбул». Возможно, после последнего обещания работы пришлось отложить по объективным причинам — из-за вспышки пандемии COVID-19. За 4 месяца до этого, в декабре 2019 года, турецкий президент также заявлял о том, что совсем скоро реализация проекта начнется. Тем не менее, тендер не объявили, а строительство так и не началось.
Стоит отметить, что Эрдоган не раз обещал приступить к возведению канала «Стамбул». После первого объявления об этом «безумном проекте» века в 2011 году, президент Турции практически ежегодно заявляет, что в ближайшие дни будет проведен тендер и начнется реализация проекта: январе 2013 года, в феврале 2014 года, в ноябре 2017 года, в апреле 2018 года.
Стоимость и время строительства
Согласно отчету «Оценка воздействия на окружающую среду» (ОВОС), проект проходит через границы района Кючюкчекмедже, Авджылар, Башакшехир, Албанкей. Связь проекта с Черным морем будет обеспечена через район Карабурун, а связь с Мраморным морем через озеро Кючюкчекмедже.
Водная часть проекта будет длиной 45 километров, шириной 250 метров в нижней части, 360 метров — в верхней и глубиной 20,75 метра. Но помимо этого, в проект также входят прибрежные объекты, порты для яхт, контейнерные порты и логистические центры, бетонные заводы.
Согласно данным о «Стамбуле», строительство продлится 7 лет, а его стоимость может составить от 75 миллиардов турецких лир (10 миллиардов долларов). В работах планируется задействовать до 10 тысяч человек.
Что даст проект Турции
Власти Турции объясняют необходимость канала двумя причинами. Первая — забота об окружающей среде, о Босфорском проливе, через который проходят в среднем 50 тысяч судов в год. И вторая — возможность заработать на предоставлении альтернативного водного пути для коммерческих судов.
Согласно информации провластных источников, на канале «Стамбул» Турция сможет зарабатывать от 6 до 8 миллиардов долларов в год.
Сейчас коммерческие суда пересекают Босфор в соответствии с конвенцией Монтрё. В Анкаре утверждают, что в 1930-х годах, когда она была подписана, количество судов, проходящих через турецкие проливы, в год составляло порядка 3 тысяч, в настоящее время эта цифра увеличилась, как и размеры самих судов в результате технологических достижений и, в частности, увеличения проходов судов, перевозящих топливо и другие опасные/токсичные вещества. Все это создает огромное давление и угрозу для города и всемирного наследия, что, по мнению Турции, делает планирование альтернативного маршрута перехода черноморских проливов обязательным.
Кто против проекта и почему
Критиками и противниками проекта выступают ученые, сейсмологи, защитники окружающей среды и все оппозиционные партии Турции, однако главным противником канала является мэр Стамбула Экрем Имамоглу — член оппозиционной Республиканской народной партии (РНП). Он был избран главой города в прошлом году и с тех пор активно выступает против строительства канала, называя его «проектом убийцей Стамбула» и «предательством Стамбула». Мэр устраивает пресс-конференции на эту тему, печатает брошюры и развешивает рекламные баннеры по всему городу, в которых рассказывает о вреде канала.
22 декабря Имамоглу объявил, что муниципалитет Стамбула расторгнул протокол о сотрудничестве с правительством по каналу. Через несколько дней он созвал пресс-конференцию, на которой назвал причины, из-за которых стоит противостоять проекту «Стамбул». По словам мэра, он пришел к такому решению после обсуждения вопроса с учеными.
«В беседе выяснилось, что канал «Стамбул» — не проект «предательства», а проект «убийства». Это катастрофический проект, который угрожает существованию 16-миллионного населения Стамбула и безопасности 82 миллионов граждан Турции», — сказал Имамоглу.
Он отметил, что независимо от обещаний, данных кому бы то ни было, от реализации канала «Стамбул» следует отказаться. Одной из причин несогласия с проектом Имамоглу назвал нехватку воды, которую может вызвать появление нового водного пути.
«Если проект будет реализован, Стамбул, существующий 8500 лет, потеряет как подземные, так и надземные источники воды. Не говоря уже о других причинах, эта причина сама по себе предполагает приостановку проекта», — сказал Имамоглу.
Мэр турецкого мегаполиса добавил, что данные об этом доступны в отчетах, подготовленных «Государственными гидротехническими сооружениями» (DSİ) и «Стамбульским управлением водоснабжения и канализации» (İSKİ).
«Канал «Стамбул» откроет путь для смешивания соленой воды в озере Теркос и дельтах рек. Главный источник воды для европейской части города исчезнет, а плотина Сазлыдере утратит функциональность. Нехватка воды является не только проблемой безопасности, поскольку территория, где планируется строительство является стратегической резервной зоной, источники которой могут быть использованы во время войн и стихийных бедствий», — отметил Имамоглу.
По словам градоначальника, помимо опасной возможности засухи, канал «Стамбул» вызовет в городе риски землетрясений.
«Принимая во внимание 120-летнюю историю сейсмических наблюдений, можно сказать, что любое строительство вдоль трассы канала создает огромный риск для жизни людей, потому что землетрясения являются неизменной реальностью этого региона. Структура почвы подвержена оползням», — подчеркнул он.
Ученые говорят, что проект «канал Стамбул» изменит баланс подземных и надземных напряжений. Перегрузки, которые вызовут конструкции, спровоцируют новые землетрясения.
Также Имамоглу обратил внимание на экономическую нагрузку проекта на граждан. По его словам, строительство окажет экономическое влияние на турок, поскольку приведет к росту налогов, а также к увеличению расходов муниципалитета Стамбула.
Кроме этого, по мнению Имамоглу, такой проект нарушит конвенцию Монтрё, которая «защищает Турцию и страны, граничащие с Черным морем». Мэр уверен, что возведение канала «Стамбул» нарушит еще семь международных соглашений.
Конвенция Монтрё
Международная конвенция, подписанная в швейцарском Монтрё в 1936 году, регулирует проход через Турецкие проливы — Дарданеллы, Босфор и Мраморное море. Она признает международный статус проливов, но также отводит Турции центральную роль в надзоре за ее надлежащим выполнением.
До Монтрё проход через Турецкие проливы регулировался другой конвенцией, приложенной к Мирному договору, подписанному в Лозанне в 1923 году. Этот документ накладывал ряд ограничений на размещение военных объектов на определенном расстоянии от проливов и Мраморного моря.
Турция, использовав благоприятную комбинацию в середине 1930-х годов, убедила государства, которые были участниками конвенции, приложенной к Лозаннскому мирному договору, заменить ее новой.
Конвенция Монтрё в целом рассматривается как значительный выигрыш Турции, поскольку она фактически подтвердила свой контроль над Босфором, сняв международный надзор и позволив Анкаре милитаризовать проливы, а также наложить ограничения на проход военно-морских судов стран, не являющихся причерноморскими.
По словам бывшего министра иностранных дел, который занимал этот пост при правительстве Партии справедливости и развития (ПСР), Яшара Якыша, это стало возможным из-за напряженности, царившей в то время в Европе: Италия вторглась в Абиссинию и Лига Наций не смогла предотвратить это, а Германия угрожала вторжением в Чехословакию.
«Турция использовала эту шаткую атмосферу, чтобы убедить стороны конвенции приспособить ее к новым условиям и смогла повторно милитаризовать берега проливов и Мраморного моря. В результате была подписана новая конвенция Монтрё, которая лучше учитывала интересы безопасности Турции и России. Она также защищала интересы других прибрежных стран Черного моря. Конвенция Монтрё была подписана на 20 лет, срок, который может быть продлен по молчаливому согласию», — рассказывает дипломат.
Неограниченная свобода прохода торговых судов поддерживается для всех стран конвенцией Монтрё. Безопасность Турции повышается за счет ограничения прохода, если страна находится в состоянии войны.
Об интересах России (тогда СССР) тоже позаботились, ограничив тоннаж военных судов непричерноморских стран, которым разрешено заходить в Черное море. Суммарный тоннаж для военных судов таких стран ограничен 30 тысячами тонн, а период их пребывания в Черном море не может превышать 21 день.
Как Россия комментирует строительство канала
Посол России в Турции Алексей Ерхов прокомментировал строительство канала «Стамбул» в интервью РИА Новости. По его словам, наличие или отсутствие дополнительной водной артерии между Черным и Мраморным морями не изменит международно-правовой режим конвенции Монтрё.
«Конвенция, с одной стороны, регулирует порядок прохода через проливы Босфор и Дарданеллы, а с другой — устанавливает ограничения по общему тоннажу военных кораблей черноморских и нечерноморских государств, а также сроки пребывания в акватории Черного моря военных кораблей нечерноморских государств», — заявил Ерхов.
Как канал «Стамбул» повлияет на Монтрё
Однако, по мнению Эрдогана, канал полностью выходит за рамки применения конвенции Монтрё.
«Монтрё касается только Босфорского пролива. Это история. А Канал «Стамбул» — это наш проект, который мы построим своими силами», — утверждает он.
Эти слова поддерживает бывший глава Генштаба Турции генерал Илькер Башбуг. Комментируя тему влияния Конвенции Монтрё на канал «Стамбул», он заявил, что его строительство ликвидирует соглашение.
«Речь идет об отдельном объекте за пределами Конвенции Монтрё. Строительством канала вы создаете новые условия. В случае изменения условий стороны имеют право прекратить реализацию настоящего соглашения. Это приведет к новому обсуждению, результаты которого будут определены голосованием», — заявил генерал.
По мнению бывшего министра культуры Эртугрула Гюная, новый водный путь может вызвать возражения со стороны черноморских государств, поскольку он может поставить под сомнение дальнейшее действие Конвенции Монтрё.
«Основное беспокойство будет заключаться в том, будут ли по-прежнему применяться ограничения конвенции в отношении государств, не расположенных у Черного моря, и может ли Турция управлять каналом по своему усмотрению», — считает Гюнай.
В свою очередь Якыш напомнил о случае, произошедшем в августе 2008 года: во время кризиса между Россией и Грузией из-за Южной Осетии, Соединенные Штаты хотели отправить к грузинским берегам госпитальный корабль грузоподъемностью 68000 тонн. Анкара сообщила Вашингтону, что это нарушает конвенцию Монтрё и ВМС США пришлось отправить корабль с грузоподъемностью 12000 тонн.
«Какова была бы реакция Турции, если бы Соединенные Штаты решили отправить военные корабли в Черное море сверх ограничений, установленных конвенцией Монтрё, и попросили бы Анкару дать согласие на отправку их через канал «Стамбул», утверждая, что ограничения действительны только для Босфора?», — задает вопрос и подталкивает нас к размышлению бывший турецкий министр.
Прощание с наследием Ататюрка: зачем Эрдогану нужен канал в обход Босфора?
План президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана в ближайшие несколько лет построить канал в обход пролива Босфор на первый взгляд выглядит фантасмагорическим, но полностью укладывается в логику действий Эрдогана на внутренней и международной арене. Эта затея не только резко повышает турецкие ставки в геополитической игре, поскольку ставит под угрозу международную Конвенцию Монтрё о статусе проливов Босфор и Дарданеллы, но и создает новый фронт напряженности в преддверии президентских выборов в Турции, намеченных на 2023 год. Эрдоган хотел бы вступить в очередную кампанию, совпадающую с подготовкой к столетию республики, с мегапроектом, который обессмертит его имя в турецкой истории, но на деле проект может превратиться в некий фокус консолидации недовольства. Идею строительства канала активно критикуют военные и экологи, среди потенциальных бенефициаров уже обнаружены родственники Эрдогана, а главное, турецкий президент рискует окончательно потерять поддержку Стамбула, откуда в свое время начиналось его политическое восхождение.
Турция будет продолжать реализацию плана строительство канала, нравится это кому-либо или нет, заявил Реджеп Тайип Эрдоган на минувшей неделе, обращаясь к депутатам парламента страны от своей Партии справедливости и развития. Тендер по проекту планируется объявить в ближайшее время, чтобы уже к лету приступить к его воплощению в жизнь — спустя ровно десять лет как Эрдоган впервые анонсировал в 2011 году этот безумный, по его же тогдашним словам, проект.
Для крупнейшего города Турции эта эпоха началась еще в 1994—1999 годах, когда Эрдоган на посту стамбульского мэра инициировал ряд проектов по реновации территорий — в частности, по выносу из бухты Золотой Рог старых промышленных предприятий. Эти начинания закрепили за Эрдоганом репутацию человека, который не боится браться за амбициозные инициативы, и такие проекты, как новый аэропорт Стамбула и построенный у выхода Босфора в Черное море мост с опорами выше Эйфелевой башни, лишь сыграли на укрепление этого имиджа. Кстати, оба эти проекта Эрдоган в 2011 году также аттестовал как «безумные» — но теперь из этого списка остается нереализованным лишь канал, и для президента Турции принципиально начать его строительство к знаковому во всех отношениях 2023 году.
Главным обоснованием проекта Kanal Istanbul турецкие власти называют исчерпанность пропускной способности Босфора, который способен пропускать 120−130 кораблей в сутки, что ложится на судоходные компании серьезными издержками. Проблемы с прохождением Босфора дают о себе знать регулярно — например, в феврале 2019 года из-за введенных Турцией новых правил прохождения Босфора и непогоды нефтяные танкеры на входе в пролив со стороны Черного моря ждали своей очереди порядка 16 дней, втрое больше, чем обычно. А в декабре того же года Босфор пришлось перекрывать из-за севшего на мель сухогруза под флагом Либерии.
К турецким аргументам в пользу канала относятся также риски экологического характера — помимо того, что судоходство само по себе негативно влияет на экосистему Босфора, регулярную опасность несет транспортировка опасных грузов: любая авария может стать для Стамбула катастрофой. Именно по этой причине, скажем, в марте 2015 года Турция отказалась пропускать через Босфор танкеры с СПГ для Украины.
Однако строительство 45-километрового канала в обход Босфора также чревато серьезными последствиями для природы, предупреждают экологи. Еще в начале прошлого года турецкое издание Ahval приводила такой комментарий профессора Джемаля Сайдама, океанолога из университета Хаджеттепе в Анкаре: канал может изменить баланс между холодными и пресными водами Черного моря и теплыми и солеными водами, которые поступают в него из Средиземноморья через Мраморное море, и это станет началом необратимой катастрофы. Черное море будет высыхать, а Мраморное море, утверждал профессор Сайдам, превратится в разлагающуюся водную массу — в результате мечта Эрдогана обернется всеобщим кошмаром.
Эти перспективы не выглядят страшилкой, если вспомнить, что похожие прогнозы ученые давали еще одному нашумевшему некогда проекту канала Евразия, с помощью которого предполагалось соединить Каспийское и Азовское моря. Это начинание когда-то активно продвигал эксцентричный глава Калмыкии Кирсан Илюмжинов, но экологи категорически высказались против, заявив, что перемычка между двумя водоемами с разным уровнем солености приведет к необратимым последствиям для прилегающих территорий.
Экологические аспекты строительства Kanal Istanbul сейчас выходят на первый план в восприятии проекта стамбульцами: как показал один из недавних соцопросов, 80% жителей города не поддерживают проект, главным образом в связи с рисками для экосистемы. Категорически не поддерживает инициативу и мэр Стамбула Экрем Имамоглу, которому в 2019 году удалось одержать на выборах победу над ставленником Эрдогана, бывшим премьер-министром Турции Бинали Йылдырымом. Тогда Эрдоган рассчитывал приурочить победу Йылдырыма к открытию нового аэропорта, однако вместо этого пришлось отменять результаты выборов, которые выиграл Имамоглу — но и по итогам переголосования он оказался победителем. Навести мосты с оппозиционным мэром Эрдогану не удалось: Имамоглу выступил последовательным противником строительства канала, утверждая, в частности, что оно ставит под угрозу один из главных источников питьевой воды в городе — озеро Таргус.
Не исключено, что именно Экрем Имамоглу станет главным оппонентом Эрдогана на президентских выборах в 2023 году — во всяком случае, еще год назад турецкий исследовательский цент Avrasya представил результаты опроса, в котором мэр Стамбула на целых 6,5% опередил действующего главу государства по популярности. Это обстоятельство придает проекту канала символическое измерение: по мере приближения к выборам и столетию республики Эрдогану нужно обязательно напомнить стране о том, что он по-прежнему может воплощать в жизнь мегапроекты.
Еще один мотив символического характера, несомненно, связан с тем, что Эрдоган всеми силами стремится оставить в прошлом наследие основателя современной Турции Мустафы Кемаля Ататюрка. Этот подтекст явно вычитывался и в проекте нового аэропорта, который заменил главную воздушную гавань Стамбула — аэропорт имени Ататюрка в юго-западной части города — и получил нейтральное название Istanbul Airport. В обоснование закрытие прежнего аэропорта выдвигались схожие аргументы: утверждалось, что он действует на пределе пропускной способности и сдерживает развитие прилегающих территорий.
В случае же с каналом ревизия наследия Ататюрка связана с неизбежным в случае успешной реализации проекта пересмотром международной Конвенции Монтрё о статусе Босфора и Дарданелл, которая была принята в 1936 году, еще при жизни первого турецкого президента. Это соглашение окончательно вернуло Турции суверенитет над проливами, но в то же время поставило их под юрисдикцию международного морского права. Для торговых судов это означает возможность свободного прохода через проливы и в мирное, и в военное время, хотя для военных кораблей действуют ограничения — Турция может регулировать их пропуск по своему усмотрению.
Как будет решаться этот вопрос, если основным коридором между Черным и Мраморным морями станет канал, по-прежнему неизвестно, хотя позиция Эрдогана вполне определенна: турецкий президент считает, что на канал Конвенция Монтрё распространяться не должна. Такая постановка вопроса уже вызывала определенное беспокойство России: в конце 2019 года посол РФ в Турции Алексей Ерхов говорил, что «наличие или отсутствие дополнительной водной артерии не меняет международно-правового режима, установленного конвенцией». Однако на тот момент проект канала выглядел чем-то гипотетическим — в отличие от текущей ситуации, когда Эрдоган всерьез намерен за него взяться.
Еще одно политическое измерение этот сюжет получил в связи с недавним заявлением 104 отставных деятелей турецкого флота, которые выступили с открытым письмом, где говорилось, что строительство канала может подорвать Конвенцию Монтрё — один из немногих международных договоров, успешно переживших Вторую мировую и холодную войны. «Мы придерживаемся мнения, что следует воздерживаться от любой риторики или действий, которые могут сделать Конвенцию Монтрё предметом разногласий», — считают экс-адмиралы.
Это письмо незамедлительно спровоцировало резкую отповедь действующих турецких чиновников. В частности, пресс-секретарь Эрдогана Фахреттин Алтун тут же заявил, что не только те, кто подписал документ, но и те, кто стоит за его появлением, «ответят перед правосудием», а главный прокурор Анкары возбудил расследование по факту публикации письма. Аналогичные меры были инициированы МВД Турции в прошлом ноябре в отношении Экрема Имамоглу после того, как на улицах Стамбула стали появляться плакаты с надписями «Либо канал, либо Стамбул» и «Кому нужен канал Стамбул?».
Еще более определенно по поводу заявления бывших флотоводцев высказался вице-президент Турции Фуат Октай, напомнивший о неудачной попытке государственного переворота, предпринятой военными кругами Турции летом 2016 года. «И сегодня на любой площадке будет дан самый четкий ответ», — предупредил он несогласных с проектом канала, намекнув на то, какие силы ему противодействуют. Что в свою очередь напоминает о еще одной недавней инициативе Эрдогана, которую он также намерен воплотить в жизнь к 2023 году — а именно о принятии новой Конституции Турции.
Действующая Конституция страны (четвертая по счету в Турецкой Республике) была принята в 1982 году, спустя два года после очередного военного переворота во главе с начальником Генштаба Кенаном Эвреном. Этот документ стал основой экономической либерализации страны, положившей начало буму инвестиций, подтвердив, что Турция является демократическим, социально-правовым и светским государством. Но на практике это уже в скором времени позволило существенно укрепиться исламистским политикам, и военным вновь пришлось вмешиваться в ситуацию: в 1997 году под их давлением ушло в отставку правительство во главе с Неджметтином Эрбаканом, лидером партии «Рефах» («Благоденствие»), в которую на тот момент входил и Эрдоган. Тогда же партия была распущена решением Конституционного суда, а Эрдоган, отстраненный от должности мэра Стамбула, несколько месяцев провел в тюрьме. Одним словом, неудивительно, что после того, как он сам пришел к власти в Турции, его новая Партия справедливости и развития регулярно поднимала вопрос о необходимости принятия новой конституции, и теперь Эрдоган как никогда близок к достижению своей цели.
Именно поэтому в противниках строительства канала официальная Анкара видит замаскированных сторонников кемализма, который Эрдоган так хотел бы оставить в прошлом, и направляет против них как правоохранительную машину, так и ресурсы идеологической власти. Несколько адмиралов, подписавших «письмо 104-х», уже задержаны по подозрению в «сговоре с целью совершения преступления против безопасности государства и конституционного строя».
Но эти действия лишь усиливают подозрения, что за проектом строительства канала стоят серьезные интересы, причем не только политические. Еще в начале прошлого года ориентированное на мусульманскую аудиторию французское издание The Reference писало о том, что в зоне будущего канала идет активная скупка земель, ведущаяся структурами, связанными с правящей семьей Катара, а также с семьей самого Эрдогана. Как утверждало издание, к этим операциям имел отношение зять турецкого президента Берат Албайрак, на тот момент занимавший пост министра финансов страны. В ноябре прошлого года он был вынужден уйти в отставку после того, как финансовая система Турции под его руководством оказалась близка к полной дестабилизации, но теперь опыт работы Албайрака в большом бизнесе, возможно, пригодится Эрдогану в его новом мегапроекте.