Волнение спектакль в бдт о чем
Алиса в стране высшего разума: БДТ поставил бенефис для примы
Прима БДТ Алиса Фрейндлих при худруке Андрее Могучем без работы не сидит: загруженности народной артистки можно только позавидовать. К 35-летию ее службы в БДТ даже специально написана пьеса «Волнение». Драматург Иван Вырыпаев, подобно Островскому, создал ее для бенефиса выдающейся актрисы, чтобы она могла безраздельно царить на сцене, и сам же поставил. Получилось неожиданно.
Оппоненты нынешней художественной политики БДТ упрекают худрука в визуальной эффектности вместо опоры на звучащее слово, в режиссерском формализме вместо актерского театра и в заведомой драматургической клочковатости вместо детально прописанных ролей-характеров. В «Волнении» все наоборот. Сценограф Анна Мет действовала функционально — возвела на подмостках павильон, как было в старом театре. Художник по костюмам Катаржина Левинская не стала наделять одежду, в которой выходят герои, каким-то особым смыслом, это именно одежда, характеризующая, чем занимается тот или иной человек. Музыка композитора Антона Батагова не претендует на то, чтобы после спектакля врезаться в память. Да и сам спектакль сочинен по издавна проверенным рецептам: герой и группа лиц (несколько хороших актерских индивидуальностей).
Итак, американская квартира известной писательницы Ульи Рихте (Фрейндлих), где вот-вот начнется с ней интервью, которого долго добивался приехавший из Польши журналист Кшиштоф — его играет Рустам Насыров. Всех, кроме главной героини, можно охарактеризовать несколькими фразами. Натали, дочь Ульи Рихте и одновременно ее юрист, — надменная светская красотка, на эту роль из Александринки приглашена Юлия Марченко. Агент писательницы Стив, сыгранный Дмитрием Воробьевым, — плутоватый тип с серьезной миной. Фотограф Майкл в исполнении Василия Реутова несет воздух богемной свободы. Дочь и агент главной героини улыбкой обозначают журналисту запретные вопросы, и понятно, что это идет вразрез с его намерениями.
Наконец появляется она, Улья Рихте. В присутствии писательницы журналист сразу нарушает все договоренности. Удивительно, но Улья находит, что ответить, и эта смелость ей даже нравится. И вначале зрители следят за тем, как два понимающих друг друга и свободных от условностей человека действуют наперекор тем, кто пытается вогнать их в рамки: как выясняется, один из романов Улья написала против своей воли, дочь и агент заставили. Но потом выясняется, что драматург пускает публику по ложному следу…
Затрагивая больные темы — от нацизма до холокоста, от цензуры до свободной любви, — спектакль вовсе не претендует на социальную остроту, но предстает «искусством об искусстве». Нельзя не заметить, что имя главной героини созвучно с именем актрисы, но этим сходство не ограничено. У обеих немецкие корни, обе — легендарные творческие личности. Но если в спектакле Могучего «Алиса» заглавная роль нескрываемо подпитывалась биографией Фрейндлих — там актриса в какие-то моменты буквально представительствует от себя лично, то Вырыпаев продумал образ скорее как многослойную маску. Выглядывать из-за нее Алиса Бруновна может по своему усмотрению, и, кажется, ей лучше именно так: в пику общему представлению о ее акварельности, лиричности, импрессионистичности она прежде всего актриса техничная, которой некомфортно без жесткого каркаса роли.
Несколько лет назад Фрейндлих на невероятной высоте играла шекспировского шута Фесте в спектакле Григория Дитятковского, одну из лучших своих ролей. В «Волнении» проглядывает нечто такое, что делала актриса и в том спектакле: как бы выходила за пределы пола и возраста. Действие приходит к абсурдистскому открытому финалу, когда главная героиня разражается словами, намекающими, что она не вполне человек, ее устами говорит какой-то высший автор. По мысли драматурга, всякий настоящий художник не принадлежит себе, являясь проводником измерения, находящегося за пределами человеческого разума. Если это так, то хорошая пьеса рискует остаться исключительно во владении Фрейндлих, ну, может быть, еще двух-трех выдающихся актрис. Выход за пределы разума — явление штучное, тиражированию не подлежит.
«Миф это всегда реальность»
Алиса Фрейндлих взволновала БДТ
Как и многие события нынешнего БДТ, премьера спектакля «Волнение» по пьесе Ивана Вырыпаева сопровождалась внушительными инфоповодами. Во-первых, недавно прошел столетний юбилей театра, во-вторых, 35 лет из них здесь работает Алиса Фрейндлих. Но всё это, ясное дело, формальности для «красивой рекламы», ведь ни актриса ни драматург в инфоповодах особо не нуждаются.
В одном из своих интервью Иван Вырыпаев сказал: «Самоирония, юмор – необходимые правила игры для драматурга. Без юмора сейчас ничего нет, невозможно представить себе разговор о серьезных вещах серьезным тоном. Чем более глубокие материи я хочу затронуть, тем больше мне нужно юмора».
Пьеса «Волнение», написанная для Алисы Фрейндлих, проникнута юмором насквозь. Поначалу кажется даже, что Иван Вырыпаев, как один из самых концептуальных авторов постдраматического театра, решил отойти от своего излюбленного стиля и написать что-то вроде «пьесы-расследования», остроумной словесной дуэли между американской писательницей еврейско-польского происхождения Ульи Рихте (ее играет, понятно, Алиса Бруновна) и робким журналистом, эмигрантом из Польши, мечтающем о карьере в США, Кшиштофом Зелинским (Рустам Насыров). В аннотации сказано даже, что эта пьеса об Авторе (стало быть, о природе творчества и непредсказуемой силе искусства). Нетрудно догадаться, что журналист станет задавать писательнице не самые удобные вопросы, а та будет на них отвечать, сохранив, разумеется, как и положено бенефициантке, остроумие, мудрость и зрелость мысли.
Но всё это – условия, лежащие на поверхности. Отправная точка, так сказать. Думается, что ни Алисе Фрейндлих, ни Ивану Вырыпаеву не было бы интересно идти старомодным бенефисным путем, эксплуатируя избитые темы, давно наработанные «приемы» (в самом деле, сколько раз народная артистка СССР играла спектакли о закулисной стороне искусства!).
«Волнение» на этом фоне – произведение совершенно особого рода, что-то вроде пьесы-обманки с двойным, а то и с тройным дном, где за внешним сюжетом (журналист берет интервью у одной из самых загадочных писательниц) скрывается невероятно иллюзорный, обманчивый, наполненный интригами мир.
На первый взгляд, здесь у каждого своя внятная цель и свое «безвыходное положение». Журналист в расчете на взлет в карьере целый год добивался встречи с выдающейся писательницей, чтобы пробить себе место в США, укорениться в каком-нибудь ведущем издании. Литературный агент Ульи Стив Ракун (Дмитрий Воробьев) и дочь Ульи Натали Блуменштайн (актриса Александринки Юлия Марченко) тревожатся, чтобы писательница не взболтнула лишнего. И потому просят журналиста не касаться трех тем: не вспоминать, что Улья родилась в Кракове, а, стало быть, имеет польские корни, не расспрашивать ее про немецкого отца и не интересоваться, почему после публикации романа «Кровь» ее обвинили в антисемитизме, не дав в итоге Нобелевскую премию.
«Натали серьезно переживает за то, как все пройдет, потому что знает, какой непростой характер у ее знаменитой мамы. А это интервью действительно очень-очень важно для всей их семьи», – сообщает Голос ведущего. Незримый персонаж спектакля будет комментировать всё действие от начала и до конца. Комментировать подчас иронично, подчас – в суховато-справочном тоне, но главная его задача – создавать своего рода флэшбэки к биографии участников. Благодаря нему многое прояснится в этом клубке напряженных отношений, поведет действие едва ли не в детективном русле (что добавляет спектаклю, конечно, особую интригу).
В одной из первых сцен Голос ведущего укажет на важную деталь (а фактически даст ключ ко всему сюжету): «Кшиштоф не знает, что настоящей целью этого интервью является примирение писательницы Ульи Рихте с влиятельной еврейской диаспорой в Нью-Йорке, которая после предпоследнего романа Ульи под названием «Кровь» обвинила писательницу в антисемитизме и вынудила Нобелевский комитет вычеркнуть Улью из листа номинантов Нобелевской премии по литературе».
С самого начала спектакля задается динамичный ритм, напряжение. Когда журналист скажет, что вообще-то никто не в праве указывать ему на то, какие вопросы задавать, а какие нет, – Стив Ракун ответит: «На территории США запретных тем, разумеется, нет, есть только нежелательные». И эта фраза, звучащая так злободневно, вызовет смех и овации. А следом поднимется новая волна оваций, поскольку в комнату откроется дверь и войдет долгожданная Улья: «Здравствуйте. Это я».
То, как встречают зрители Алису Фрейндлих, – эмоция совершенно особого свойства. Так встречают только легенду. И, конечно, столь яркий штрих добавляет спектаклю Ивана Вырыпаева дополнительную интригу, ведь одной из важных тем здесь как раз и является мифотворчество – реальность и воображение, автор и созданные им персонажи, а если взглянуть шире, то – человек и его биография, тот след, который оставит он после себя.
Не даром свою постановку Иван Вырыпаев предваряет эпиграфом: «Нужно быть до последней степени близоруким в науке, даже просто слепым, чтобы не заметить, что миф есть (для мистического сознания, конечно) наивысшая по своей конкретности, максимально интенсивная и в величайшей мере напряженная реальность. Это не выдумка, но – наиболее яркая и самая подлинная действительность. Алексей Лосев. «Диалектика мифа»
Надо ли пояснять, что эта реальность, граничащая с вымыслом, как раз и является основной материей игры Алисы Фрейндлих, в чем актриса всегда была непревзойденным мастером. Улья Рихте подробно раскрывает журналисту свою биографию, не отказывается от довольно сенсационных признаний (например, о том, что она в свое время употребляла наркотики, или что ее отцом был офицер СС, изнасиловавший ее мать – польскую еврейку), но тут же эти признания опровергаются официальной биографией писательницы, опубликованной в Википедии, где не было ни наркотиков, ни эсэсовца, а был исключительно трудный жизненный путь. Верить ли Улье, или это очередной «мифотворческий» ход без пяти минут Нобелевской лауреатки? Этот вопрос в спектакле намеренно остается без ответа (Иван Вырыпаев дает возможность зрителю самому отделить правду от вымысла).
Но то, что Улья является во многом альтер эго Ивана Вырыпаева не вызывает сомнений: он явно симпатизирует своей непредсказуемой, кокетливой и бесконечно талантливой героине. В одном из недавних своих интервью драматург сказал, что «любое произведение искусства – всегда о том, кто его слушает или смотрит в данный момент и потому его трудно описать». И эту же мысль произнесет Улья, когда журналист спросит, о чем ее новый роман: «А знаешь какой вопрос категорически нельзя задавать художнику? О чем его произведение. Когда эти глупые журналисты спрашивают меня: “Расскажите, о чем ваша книга”, – меня просто трясет от негодования. Потому что настоящая книга никогда не может быть просто “о чем-то”, книга – это не сюжет, не тема, книга – это целостное произведение искусства. Она о том, что ты чувствуешь в тот момент, когда ее читаешь».
А идеально почувствовать, конечно, волнение. Столь емким словом в пьесе обозначается широкий спектр противоречивых чувств (про волнение здесь рассуждают часто) – от тревоги, предательства, злости до симпатии, веры, влюбленности и, конечно же, настоящей любви. Ведь главное, что, по мнению Ульи Рихте, испытывает любой творец (будь то писатель, артист или музыкант), – это есть божественное волнение.
«Я думаю, что в искусстве только один смысл – наслаждение искусством. Иногда – мучительное!» – скажет Улья, причем так естественно и проникновенно, что станет понятно, здесь Алиса Фрейндлих со своей героиней и с драматургом абсолютно согласна. А когда журналист спросит: мол, как вы относитесь к цензуре и ко всевозможным табу, писательница ответит предельно лаконично: «Я считаю, что на территории искусства возможно всё, кроме не искусства». Тут, как говорится, трудно поспорить.
В финале пьесы она удивит очередным, откровенным и не менее сенсационным признанием (не будем раскрывать интригу), попросит прощения у читателей, а главное скажет, что ее «личная жизнь – это слова. Слова, произнесенные мной, и слова, произнесенные обо мне. Я – это слова. Произведение искусства. А произведение искусства – то, что вы ощущаете в этот самый момент. Прямо сейчас. Так проявляется Автор. Творец! Творчество – это волнение Творца в каждой секунде творения, в каждой частице этой странной вселенной и в каждом из нас».
Подписывайтесь на официальный канал «Театрала» в Telegram (@teatralmedia), чтобы не пропускать наши главные материалы.
Универсальное чувство
«Волнение» в БДТ им. Г. А. Товстоногова
Режиссер и драматург: Иван Вырыпаев
Художник-постановщик: Анна Мет
Художник по костюмам: Катаржина Левинская
Композитор: Антон Батагов
В спектакле заняты: Алиса Фрейндлих, Рустам Насыров, Дмитрий Воробьев, Юлия Марченко/Полина Толстун, Василий Реутов, Андрей Феськов
Премьера: 17 апреля 2019 года
Волнение — это чувство, которое испытываешь, отправляясь в БДТ на самый первый показ спектакля Ивана Вырыпаева с великой Алисой Фрейндлих в главной роли.
Волнение — это слово, многократно повторяющееся в спектакле Ивана Вырыпаева с великой Алисой Фрейндлих в главной роли.
Волнение — это чувство, слишком быстро сменяющееся скукой — из-за однообразности драматургических и постановочных приемов, которые используются в спектакле Ивана Вырыпаева (с великой Алисой Фрейндлих в главной роли).
Волнение — это чувство, которое вновь переживаешь, когда открываешь чистую страницу в Word’е и хочешь написать о спектакле хоть что-то хорошее — но, увы, не можешь. Поэтому начинаешь с фактов.
«Волнение» — это третий вырыпаевский текст, поставленный на сцене БДТ (также в репертуаре театра — «Пьяные» Андрея Могучего и «Летние осы кусают нас даже в ноябре» Александра Баргмана).
«Волнение» — это пьеса, которую Иван Вырыпаев сочинил специально для Алисы Фрейндлих, отмечающей в этом сезоне тридцатипятилетие службы в БДТ. Главная героиня, знаменитая американская писательница польского происхождения Улья Рихте, сидя в гостиной своей квартиры на Манхэттене, дает интервью провинциальному, но очень амбициозному польскому журналисту Кшиштофу Зелинскому (Рустам Насыров). Этого интервью — с одной из самых необщительных писательниц в мире — Кшиштоф добивался всю жизнь. Организовать встречу помогли литературный агент Ульи, комический невротик Стив Ракун (Дмитрий Воробьев) и дочь писательницы, по совместительству — ее юрист, Натали (Юлия Марченко). Однако мероприятие начинает свой стремительный полет в тартарары, когда Кшиштоф открывает рот. Оказывается, он намерен задавать именно те неудобные вопросы, которых Стив и Натали просили избегать: о немецком происхождении Ульи, об обвинениях в антисемитизме, о скандальном вылете из списка претендентов на Нобелевскую премию по литературе. Удивительно, но Улья готова на все ответить. Этого Стив и Натали допустить не могут — и потому начинают плести интригу, пытаясь уговорить Кшиштофа прекратить разговор и уничтожить запись. Однако быстро становится ясно, что скрытые мотивы есть не только у их — во время беседы с Кшиштофом Улья развлекается мифотворчеством, на ходу сочиняя полные драматизма факты — якобы — своей биографии. А затем, наслаждаясь замешательством журналиста, с удовольствием разоблачает выдумки. Но кое-что исповедальное в ее монологах все-таки звучит.
«Волнение» — это спектакль БДТ, больше похожий на типичную антрепризу: в нем есть «звезда», интрига, реплики, обязанные вызвать гогот публики, немного крепких словечек — и немного философии. И, конечно, статичная декорация, в которой нечего анализировать — кроме висящей на стене «Девушки с воздушным шаром» Бэнкси, уже начавшей самоуничтожаться, разрезанной на треть — но вдруг замершей. Аналогия очевидна — с «самоуничтожением» Ульи, которая то мифологизирует, то демифологизирует свою жизнь во время интервью. А еще хочет поведать миру, что ее новый роман, опять претендующий на Нобелевку, — лицемерная ложь, написанная по наущению Стива и Натали, чтобы поправить испорченную репутацию писательницы.
«Волнение» — это пьеса об Авторе и о том, что такое миф. Так, по крайней мере, характеризует ее сам Вырыпаев. Автор здесь — не только сочиняющая саму себя польская писательница. Спектакль, словно литературное произведение, начинается с цитаты, звучащей откуда-то из динамиков — драматург, он же демиург, он же ироничный, сладкоголосый Ведущий (невидимый зрителям Андрей Феськов) зачитывает формулировку, данную философом А. Ф. Лосевым понятию «миф»: «наивысшая по своей конкретности, максимально интенсивная и в величайшей степени напряженная реальность». Затем Ведущий еще не раз вклинивается в происходящее на сцене — с назойливыми комментариями насчет того, кто из персонажей что подумал. Бестактно перебитые Голосом Ведущего, герои неестественно замирают и замолкают, как в поставленном на паузу фильме (ни глубины, ни художественности этот эффект спектаклю не добавляет, поэтому назовем его неудачным режиссерским решением). Если же Ведущий не комментирует действия персонажей, то произносит реплики, похоже на буддийские притчи, значение которых зритель должен постигнуть сам (если сможет). Помочь ему в этом обязано ключевое слово, которым заканчиваются все «притчи». И это слово.
Волнение — это чувство (одно и то же чувство), которое, по тексту Вырыпаева, возникает у людей в совершенно разных жизненных ситуациях:
волнение — это то, что люди ощущают, когда любят;
волнение — это то, что люди ощущают, когда творят;
волнение — это то, что люди ощущают, когда убивают;
Волнение — это слово, которым перенасыщен вырыпаевский текст. Текст, посредством которого драматург, кажется, говорит не столько со зрителем, сколько с самим собой. Текст «плоский», с несмешными шутками про геморрой, геев и политическую ситуацию в современной Польше. Текст, в котором звучит неологизм «сука-цветок» — такую характеристику, вызвавшую в зале туповатое (но, к счастью, реденькое) «га-га», получает героиня Юлии Марченко, стервозная и притягательная бизнес-леди.
Волнение — это чувство, которое во время показа вырыпаевского спектакля хотелось бы испытывать чаще. Но, увы, антрепризная интрига не увлекает, а исповедальная интонация Ульи, когда она, кажется, все же начинает говорить правду о себе и о своей личной драме, — все равно звучит неискренне. Оттого, что совершенно не резонирует с исполнительницей главной роли. Для Фрейндлих вырыпаевский материал оказывается непростительно мелок — в нем нечего играть.
Когда одного театрального критика спросили, что он чувствовал, сочиняя недобрый текст о неудачном бенефисе одной из самых великих актрис своего времени, он грустно усмехнулся и ответил: «Волнение».
«Волнение» в БДТ: Иван Вырыпаев поставил пьесу для Алисы Фрейндлих
В Большом драматическом театре написали пьесу и создают спектакль специально для Алисы Фрейндлих. У «Волнения» любопытная предыстория. Худрук Андрей Могучий обратился к режиссеру Ивану Вырыпаеву с предложением поставить Чехова или Островского. Вырыпаев встретился с внуком Алисы Бруновны (продюсером). Они поговорили, и на свет появляется новое произведение.
Текст Ивана Вырыпаева об этом же. Вкладывая свои мысли в сценарий, пьесу о мастере литературы Вырыпаев всё же пишет специально для мастера сцены. Постоянно представляя, как Алиса Бруновна произнесет каждую фразу.
Драматург не скрывает, Алиса Фрейндлих стала для него музой. Сравнительно молодой Иван Вырыпаев был поражён, что на репетициях великая русская актриса вела себя скромно, будто только вчера закончила театральный институт, отмечает корреспондент НТВ Мария Сапожникова.
Алиса Фрейндлих любитель рисковать и работать с новой драматургией. И в этом залог творческого долголетия. Но при этом не перестает быть требовательным актером. Даже в написанный специально для нее текст она еще не раз внесет коррективы.
Андрей Могучий, художественный руководитель БДТ имени Г. А. Товстоногова: «Это человек, который опирается на сопротивление, который задает много вопросов. Опирается на сомнения, опирается на вопросы, которые иногда нелицеприятные задаются режиссеру. Но я думаю, это и есть единственный путь для художника опираться на сопротивление. Это ее личная фраза».
Иван Вырыпаев уверен: пьеса «Волнение» не станет спектаклем одной актрисы, и если в России мало кто возьмется конкурировать с Алисой Фрейндлих, то в далеком Лондоне у произведения есть будущее. В текст уже вчитывается Джессика Ланж.
Не забыть о «Волнении»: в столице показали премьеру с Алисой Фрейндлих
Отметив столетний юбилей, Большой драматический театр имени Товстоногова приехал на гастроли в Москву. Четыре вечера театралы спешили на спектакли прославленного коллектива, а некоторым из них повезло достать билеты на главную звезду — народную артистку СССР Алису Бруновну Фрейндлих.
— Мы привезли спектакли, которые московская публика не видела, — рассказал «Известиям» худрук театра Андрей Могучий. — Это премьера «Волнение» по пьесе Ивана Вырыпаева и в его же постановке с Алисой Фрейндлих в главной роли и «Крещенные крестами» — спектакль о детстве патриарха БДТ, народного художника России Эдуарда Кочергина.
Преодолевая «Волнение»
Открыли гастроли спектаклем «Волнение» на сцене Театра Наций. Хотя Алиса Бруновна могла бы собрать и более вместительный зал, но, как говорит Андрей Могучий, БДТ не смог отказаться от дружеского предложения Театра Наций играть у них.
Иван Вырыпаев написал пьесу к юбилею актрисы, который она отметила в декабре. По предложению худрука, автор сам же взялся и за постановку. История об известной писательнице Улье Рихте, на интервью к которой приходит молодой польский журналист Кшиштоф (Рустам Насыров) с фотографом (Василий Реутов). И на удивление корреспондента, именно ему звезда решила рассказать то, о чем обычно нельзя было даже намекать. Чтобы остановить поток откровений, литературный агент (Дмитрий Воробьев) и дочь писательницы Натали (Полина Толстун) делают всё возможное. Но потягивая виски из хрустального стакана, Улья Рихте всё больше шокирует собравшихся правдой о себе.
Как уверяет Василий Реутов, встретиться на сцене с Алисой Фрейндлих не только неожиданно, но и очень почетно.
— Не все актеры приняли те перемены в театре, которые произошли с приходом нового худрука, — признался «Известиям» заслуженный артист. — Кто-то от них закрылся. Но не Алиса Бруновна. Она в этом смысле — молодая артистка. Открыта переменам, соглашается работать с радикальной режиссурой, а это большой риск.
На вопрос о том, каково это — играть с Фрейндлих, Василий Реутов признаётся: «Робею. Да и все, наверно, так же». Еще бы. Алиса Бруновна — непререкаемый авторитет в театре. Ей даже курить можно там, где хочет. Да и в спектакле «Волнение» героиня Фрейндлих тоже не расстается с сигареткой.
Говорящее название постановки рифмуется с эмоциями самих артистов.
— Мы всегда волнуемся, играем ли в Москве, в другом ли городе, — поделился Василий Реутов. — Каждый раз думаем: «Как будут принимать?» Но мы люди закаленные своим зрителем. Про петербургскую публику ходят разные легенды — все-таки она холоднее. Может, от того что знает нас хорошо, а может, по причине своей сдержанности. В Москве зрители оказались добрыми, эмоционально теплыми.
Правда, артистов предупреждали о возможном визите важного гостя. И тут волнение уже не скроешь. Но близился час спектакля, а за кулисами ничего особого не происходило: ни дополнительной охраны, ни повышенных мер безопасности. Все выдохнули: «Не придет». И работа пошла в штатном режиме. В зале всё же присутствовали крупные деятели политики и культуры — Валентина Матвиенко, Эльвира Набиуллина, Владимир Машков, Михаил Пиотровский. Но попасть на Фрейндлих могли и обычные москвичи. Правда, цены на билеты кусались. Если на родной сцене самая дорогая контрамарка стоила 6 тыс., то в столице поклонники не могли купить аналогичное место и за 20.
— Билеты были распроданы еще в начале января, — рассказал худрук, отметив ажиотаж вокруг гастролей.
Крещение сценой
Помимо Театра Наций, труппа БДТ выступила и в филиале Театра Маяковского на Сретенке. В его камерной обстановке молодые артисты сыграли один из самых востребованных спектаклей БДТ — «Крещенные крестами». В основе — книга Эдуарда Кочергина: страшная история о том, как маленький мальчик, став сыном врагов народа, бежал из детприемника НКВД в Сибири к маме в Ленинград. Путь этот растянулся на шесть лет.
— Сыграть «Крещенные крестами» в Москве нам показалось своевременным и важным, — отметил Андрей Могучий. — Эта история о страданиях ребенка, попавшего в жестокие условия, интересна во все времена, но особо важно услышать ее сегодня. Эдуард Степанович сам присутствует на спектакле.
Столетие было отмечено не только гастролями, но и новой книгой. К своему столетию Большой драматический театр издал альбом «БДТ в 1920-е: Игра. Судьба. Контекст». В ней собрано более ста архивных иллюстраций и фотографий. Текст Сергея Радлова рассказывает о людях, чьи судьбы тесно связаны с театром, — это поэты Александр Блок, Корней Чуковский, Алексей Горький, художники Бенуа, Добужинский, Анненков, Петров-Водкин, Кустодиев, Тышлер.
— Русский музей на выставки берет работы этих авторов, — рассказал Эдуард Кочергин. — БДТ — единственный театр, располагающий такой впечатляющей коллекцией. У нас работало много великих — Шостакович, известные режиссеры Дикий и Акимов, архитектор Щуко, да много кто еще. Нам есть чем похвастать.
Кропотливость и честность проделанной работы можно оценить даже по подписям к фотографиям. Автором были установлены личности всех групповых снимков из далеких 1920-х. И помимо известных всем актеров, режиссеров, художников, выяснили имена даже осветителей и костюмеров. По словам Эдуарда Кочергина, архивные документы в БДТ уцелели лишь по той причине, что в театре официально не было музея (хотя он был на самом деле) и надзирающие органы не добрались до них.
Как сказал «Известиям» Сергей Радлов, возможно, в ближайшем будущем появится продолжение истории БДТ.