признание гражданина недееспособным обзор практики
Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 29.11.2016 N 78-КГ16-61
ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
от 29 ноября 2016 г. N 78-КГ16-61
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:
председательствующего Горшкова В.В.,
судей Романовского С.В. и Гетман Е.С.
при участии прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Власовой Т.А.,
рассмотрев в открытом судебном заседании дело по иску Ореховой В.С. к Кондратьевой Л.С., Родину В.А. о признании договоров дарения, купли-продажи недействительными, истребовании имущества из чужого незаконного владения, признании права собственности
по кассационной жалобе представителя Сугоняко Л.А., действующей в интересах недееспособной Ореховой В.С., на решение Невского районного суда г. Санкт-Петербурга от 25 сентября 2015 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 13 апреля 2016 г.,
заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Романовского С.В., выслушав прокурора Генеральной прокуратуры РФ Власову Т.А., полагавшую, что жалобу следует удовлетворить, объяснения Сугоняко Л.А., действующей в интересах недееспособной Ореховой В.С., и ее представителя Рассохина А.А., поддержавших доводы жалобы,
В обоснование заявленных требований истец указала, что названное жилое помещение принадлежало ей на праве собственности.
С 2011 года Орехова В.С. неоднократно находилась на лечении с заболеваниями, связанными с нарушением мозгового кровообращения и в момент подписания договора дарения квартиры своей сестре Кондратьевой Л.С. в связи с наличием психического заболевания, обусловленного преклонным возрастом и цереброваскулярной болезнью, не была способна понимать значение своих действий и руководить ими. Воля на отчуждение квартиры у Ореховой В.С. отсутствовала, так как психическое заболевание не позволяло ей правильно формулировать правовые цели.
Ссылаясь на положения пункта 1 статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации, истица полагала, что договор дарения квартиры от 17 марта 2014 г. является недействительной сделкой.
На основании пункта 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации просила признать недействительным и договор купли-продажи квартиры от 6 мая 2014 г. в связи с отсутствием у продавца Кондратьевой Л.С. права отчуждать жилое помещение.
Просила также применить положения пункта 1 статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации, истребовать квартиру из чужого незаконного владения настоящего собственника Родина В.А., признать за ней право собственности на жилое помещение.
Решением Невского районного суда Санкт-Петербурга от 25 сентября 2015 г. в удовлетворении иска отказано.
В кассационной жалобе представитель Сугоняко Л.А., действующей в интересах недееспособной Ореховой В.С., просит отменить решение суда первой инстанции полностью, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 13 апреля 2016 г. в части отказа в удовлетворении требований о признании договора купли-продажи недействительным, истребовании квартиры из чужого незаконного владения, признании права собственности на квартиру.
Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации Романовского С.В. от 19 октября 2016 г. кассационная жалоба с делом передана для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.
Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, объяснения относительно кассационной жалобы, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит жалобу подлежащей удовлетворению.
В соответствии со статьей 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.
Такие нарушения норм права допущены судами при рассмотрении настоящего дела.
Разрешая спор по существу и отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции руководствовался положениями статей 167, 177, 301, 302 Гражданского кодекса Российской Федерации и пришел к выводу о том, что Родин В.А., покупатель по договору купли-продажи жилого помещения от 6 мая 2014 г., является добросовестным приобретателем, поскольку приобретал квартиру, подаренную Кондратьевой Л.С. сестрой Ореховой В.С., которая высказывала намерения продать квартиру и проживать вместе с сестрой в городе Бресте.
Кроме того, суд указал, что при приобретении квартиры Родин В.А., не имея специальных познаний в области психиатрии, не мог предположить, что при оформлении договора дарения в пользу своей сестры Кондратьевой Л.С., с которой даритель намерена была постоянно проживать, Орехова В.С. не понимала значения своих действий и не могла руководить ими.
Отменяя решение суда в части, суд апелляционной инстанции, принимая во внимание заключение судебно-психиатрической экспертизы, исходил из того, что на момент заключения договора дарения 17 марта 2014 г. Орехова В.С. не могла понимать значение своих действий и руководить ими, а потому, применив положения части 1 статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации, признал недействительным договор дарения, заключенный 17 марта 2014 г. между Ореховой В.С. и Кондратьевой Л.С.
Вместе с тем, оставляя без изменения решение суда первой инстанции в остальной части, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что признание недействительным договора дарения не является основанием для удовлетворения иска Ореховой В.С. об истребовании имущества у добросовестного приобретателя спорной квартиры Родина А.В., поскольку в ходе рассмотрения дела не установлено наличие совокупности условий, предусмотренных пунктом 1 статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации. При этом суд апелляционной инстанции исходил из того, что обстоятельства выбытия квартиры из владения Ореховой В.С. помимо ее воли в ходе судебного разбирательства подтверждения не нашли, поскольку сделка совершена с выражением Ореховой В.С. соответствующего этой сделке волеизъявления, но с пороком воли.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит, что обжалуемые судебные акты приняты с нарушением норм действующего законодательства и согласиться с ними нельзя по следующим основаниям.
В соответствии с пунктом 1 статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации, если имущество возмездно приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать (добросовестный приобретатель), то собственник вправе истребовать это имущество от приобретателя в случае, когда имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли.
В пункте 39 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 10, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 22 от 29 апреля 2010 г. «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» разъяснено, что по смыслу пункта 1 статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения независимо от возражения ответчика о том, что он является добросовестным приобретателем, если докажет факт выбытия имущества из его владения или владения лица, которому оно было передано собственником, помимо их воли.
Выбытие имущества из владения собственника помимо его воли является основанием для истребования такого имущества от добросовестного приобретателя.
В силу пункта 1 статьи 171 Гражданского кодекса Российской Федерации ничтожна сделка, совершенная гражданином, признанным недееспособным вследствие психического расстройства.
В соответствии со статьей 177 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения (пункт 1).
Сделка, совершенная гражданином, впоследствии признанным недееспособным, может быть признана судом недействительной по иску его опекуна, если доказано, что в момент совершения сделки гражданин не был способен понимать значение своих действий или руководить ими (пункт 2).
Если сделка признана недействительной на основании настоящей статьи, соответственно применяются правила, предусмотренные абзацами вторым и третьим пункта 1 статьи 171 настоящего Кодекса (пункт 3).
Таким образом, основание недействительности сделки, предусмотренное в указанной норме, связано с пороком воли, то есть таким формированием воли стороны сделки, которое происходит под влиянием обстоятельств, порождающих несоответствие истинной воли такой стороны ее волеизъявлению, вследствие чего сделка, совершенная гражданином, находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, не может рассматриваться в качестве сделки, совершенной по его воле.
Следовательно, имущество, отчужденное первоначальным собственником квартиры, не понимавшим значение своих действий и не способным руководить ими, может быть истребовано от добросовестного приобретателя.
17 марта 2014 г. Орехова В.С. произвела отчуждение указанной квартиры по договору дарения, заключенному с сестрой Кондратьевой Л.С.
6 мая 2014 г. Кондратьева Л.С. по договору купли-продажи продала квартиру Родину В.А. по цене 1 000 000 рублей. Право собственности на указанное жилое помещение зарегистрировано за Родиным В.А. в установленном законом порядке 24 мая 2014 г.
Согласно заключению судебно-психиатрической экспертизы от 11 августа 2015 г. на момент заключения договора дарения от 17 марта 2014 г. и подписания заявления в Управление Росреестра по Санкт-Петербургу о переходе права собственности по состоянию на 17 марта 2014 г. Орехова В.С. в силу грубого интеллектуально-мнестического снижения (снижение памяти, нарушение внимания, дезориентировка, непродуктивность мышления) не могла понимать значения своих действий и руководить ими.
На основании данного заключения суд апелляционной инстанции признал договор дарения от 17 марта 2014 г., заключенный между Ореховой В.С. и Кондратьевой Л.С., недействительным на основании статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации. Указанный вывод никем из участников дела не оспаривается.
Таким образом, установлено, что Орехова В.С. на момент заключения договора дарения и подписания заявления о переходе права собственности была не способна понимать значение своих действий и руководить ими, а значит, заключение данного договора и отчуждение квартиры происходили помимо ее воли.
Суд апелляционной инстанции этого не учел и не применил пункт 1 статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации, что привело к неправильному разрешению дела.
Допущенные судом апелляционной инстанции нарушения норм материального права являются существенными, без их устранения восстановление нарушенных прав и законных интересов заявителя кассационной жалобы невозможно.
Руководствуясь статьями 387, 388, 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации
апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 13 апреля 2016 г. в части оставления без изменения решения Невского районного суда г. Санкт-Петербурга от 25 сентября 2015 г. по требованиям Сугоняко Л.А., действующей в интересах недееспособной Ореховой В.С., к Кондратьевой Л.С., Родину В.А. о признании договора купли-продажи недействительным, истребовании имущества из чужого незаконного владения, признании права собственности на квартиру отменить и в этой части направить дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.
Признание недееспособности или ограниченной дееспособности
Суды склонны ориентироваться на выводы эксперта, поскольку других доказательств психического расстройства обычно не бывает
11 ноября в ходе очередного обучающего вебинара ФПА РФ с лекцией на тему «Особенности работы адвоката по делам о признании гражданина недееспособным и о восстановлении дееспособности» выступил адвокат АП г. Москвы, кандидат юридических наук Юрий Ершов. Он призвал коллег требовать в интересах своего доверителя, чтобы исследовался вопрос не только о его полной, но и ограниченной дееспособности, поскольку статус ограниченной дееспособности более отвечает интересам человека, дает больше свободы и возможностей, в том числе и тех, которые потом могут стать этапами для восстановления полной дееспособности.
Назвав дееспособность ключевой категорией, составляющей правовой статус гражданина, лектор отметил, что она, в отличие от правоспособности, может изменяться в течение жизни. «Помимо естественных изменений, связанных с возрастом, человек может утратить дееспособность по установленным законом основаниям, что в целом как правовой институт обусловлено заботой о защите его интересов. Но на практике признание недееспособным нередко становится способом нарушить права человека, поставить его под контроль, решить связанную с ним проблему (чаще всего в сфере жилья)», – указал Юрий Ершов. В отдельных случаях человек может быть признан ограниченно дееспособным или неспособным совершать сделки.
Учитывая, что нередко «лишаемый дееспособности» находится в состоянии лишения свободы – в психиатрическом стационаре или психоневрологическом интернате (ПНИ), адвокат, по словам лектора, становится его единственным шансом защитить свои интересы.
Юрий Львович привел примеры, в которых процедуру лишения недееспособности «использовали не по назначению», и обратил внимание слушателей на то, что адвокату важно добиваться полного соблюдения процессуальных прав доверителей, их очень часто в таких делах нарушают: не вручают заявление с приложениями, не дают возможности ознакомиться с делом, не извещают о нем.
Когда человек пребывает в больнице или ПНИ, его могут просто в какой-то момент «ввести» в комнату, где сидят не знакомые ему люди, которые могут задать несколько вопросов о его жизни, и человек, воспринимая это как некий «очередной осмотр», оказывается, «принял участие в слушании по делу о своей дееспособности».
Эксперт рекомендовал отдельно защищать право человека на уважение его достоинства: «неприемлемо и недопустимо его пребывание в суде в застиранном халатике или пижаме, что настраивает на его восприятие как больного и недееспособного всех присутствующих, а также создает дискомфорт для самого человека».
Юрий Ершов рассказал о довольно странных случаях, связанных с постановкой психиатрического диагноза, в том числе об эксперименте в профильной клинике, в ходе которого совершенно здоровым людям был поставлен неверный диагноз только потому, что пациент заведомо не может быть здоров.
В случае психического расстройства человек может быть признан судом недееспособным, если у него наблюдается отсутствие способности понимать значение своих действий или способности руководить своими действиями. И в суде ключевым, а во многих делах – единственным доказательством, становится заключение судебно-психиатрической экспертизы по результатам обычной устной беседы с обследуемым.
Суды склонны «присоединяться» к экспертным выводам, со ссылкой на то, что они исходят от специалистов, тогда как в действительности это – лишь одно из доказательств, которое не имеет никаких преимуществ перед остальными и подлежит оценке в совокупности с ними. Но на деле никаких «других» доказательств почти не бывает, подчеркнул лектор. Он заметил, что задача адвоката – собрать такие доказательства, помочь определить круг свидетелей, письменных доказательств и пр. Причем «важно приобщить максимум материалов, подтверждающих позицию человека, до того, как дело будет направлено на экспертизу, чтобы эксперты оценивали не только то, что представлено инициатором дела». Человек, которого родственники, медучреждения, а иногда даже органы местного самоуправления хотят признать недееспособным, в ряде случаев даже не признается стороной по делу, у него прав не больше, чем у домашних животных.
Эксперт призвал коллег требовать в интересах своего доверителя, чтобы исследовался вопрос не только о его полной, но и ограниченной дееспособности, поскольку статус ограниченной дееспособности более отвечает интересам человека, дает больше свободы и возможностей, в том числе и тех, которые потом могут стать этапами для восстановления полной дееспособности.
По его словам, полезный инструмент защиты – присутствие при проведении экспертизы, фиксация ее хода, реализация права давать пояснения экспертам. Это позволит противостоять субъективному и предвзятому изложению хода беседы в тексте заключения.
Юрию Ершову представляется весьма ценным и эффективным механизмом защиты интересов доверителя ходатайствовать о допросе экспертов судом и добиваться объяснения и мотивации ими своих выводов: отдельно – о способности понимать значение своих действий, отдельно – о способности ими руководить. При ненадлежащем выполнении экспертного заключения адвокат должен ходатайствовать о дополнительной или повторной экспертизе.
В завершение Юрий Ершов ответил на вопросы участников вебинара.
С презентацией спикера можно ознакомиться здесь.
Обращаем ваше внимание на то, что повтор вебинара состоится в субботу, 14 ноября.
Прокурор разъясняет
Разъясняет прокурор отдела по обеспечению участия прокуроров в гражданском процессе Виктория Николаевна Шипулина
Участие прокурора в гражданских делах предусмотрено только по определенным категориям дел, которые, согласно позиции Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной в Определении от 27.01.2011 N 76-О-О, имеют особое социальное значение. Указанные дела определены в ч. 3 ст. 45 ГПК Российской Федерации (далее по тексту –ГПК РФ), к ним, среди прочих, относятся дела о признании гражданина недееспособным (дееспособным), ограниченно дееспособным.
Существование института недееспособности, ограниченной дееспособности обусловлено потребностью защиты прав и интересов как самих граждан, в отношении которых судом рассматривается указанный вопрос, так и других лиц, которые вступают с ними с различного рода правоотношения.
Зачастую суды выносят решения о признании лиц недееспособными, преследуя превентивные цели защиты их прав от недобросовестных лиц, желающих использовать их болезненное состояние для личного обогащения. Столь крайние меры не всегда соразмерны психическому состоянию больного гражданина.
Федеральным законом от 30.12.2012 N 302-ФЗ «О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и 4 ч. 1 Гражданского кодекса Российской Федерации» в ГК РФ внесены изменения, в соответствии с которыми на лиц, страдающих психическим расстройством, но способных понимать значение своих действий или руководить ими лишь при помощи других лиц, распространяются нормы об ограниченной дееспособности.
Круг лиц, которые обязаны или вправе инициировать в суде гражданское дело об изменении статуса недееспособного лица в связи с развитием у него способности понимать значение своих действий или руководить ими при помощи других лиц, определен гражданским процессуальным законодательством.
Гражданским процессуальным законодательством прокурор не отнесен к числу лиц, которым предоставлено право на обращение с заявлением в суд в порядке гл. 31 ГПК РФ признании граждан недееспособными, ограниченно дееспособными.
Вместе с тем в порядке ч. 1 ст. 45 ГПК Российской Федерации прокурор вправе обратиться в суд с заявлением о признании лица недееспособным, ограниченно дееспособным в интересах граждан, указанных в ст. 281 ГПК РФ, которым законом предоставлено право на инициирование подобных заявлений.
Преимущественно заявителями по делам о признании граждан недееспособными выступают члены семьи гражданина, в отношении которого возбуждается соответствующее производство, его близкие родственники, указанные в ч. 2 ст. 281 ГПК РФ; реже заявления подаются психоневрологическими интернатами, где находятся больные, а также органами опеки и попечительства.
Судебные акты об удовлетворении заявлений о признании лица недееспособным выносятся с учетом заключения эксперта, изложенного в акте судебно-психиатрической экспертизы, которая, в соответствии с положениями ст. 283 ГПК РФ, может быть проведена в принудительном порядке.
Необходимо отметить, что гл. 31 ГПК РФ предусматривает обязательное назначение экспертизы только для разрешения вопроса о признании лица недееспособным (ст. 283 ГПК РФ) либо дееспособным в связи с улучшением его психического состояния (ст. 286 ГПК РФ).
Согласно ч. 1 ст. 284 ГПК РФ заявление о признании гражданина недееспособным суд рассматривает с участием самого гражданина, заявителя, прокурора, представителя органа опеки и попечительства. Гражданин, в отношении которого рассматривается дело о признании его недееспособным, должен быть вызван в судебное заседание, если его присутствие в судебном заседании не создает опасности для его жизни или здоровья окружающих, для предоставления ему судом возможности изложить свою позицию лично либо через выбранных им представителей.
В случае, если личное участие гражданина в проводимом в помещении суда судебном заседании по делу о признании гражданина недееспособным создает опасность для его жизни или здоровья либо для жизни или здоровья окружающих, это дело рассматривается судом по месту нахождения гражданина, в том числе в медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь в стационарных условиях, или стационарном учреждении социального обслуживания для лиц, страдающих психическими расстройствами, с участием самого гражданина.
В большинстве случаев граждане, в отношении которых возбуждаются дела о признании их недееспособными, присутствуют в судебных заседаниях, но не участвуют в них в соответствии с заключениями в актах судебно-психиатрической экспертизы или отсутствуют по причине того, что это угрожает их жизни и здоровью, а также жизни и здоровью окружающих.
Практика выездных судебных заседаний по месту жительства лица, в отношении которого решается вопрос о признании недееспособным, не является распространенной. В основном суды выезжают в психиатрические больницы и психоневрологические интернаты.
Участие прокурора и органов опеки и попечительства по делам о признании лица недееспособным является обязательным в силу прямого указания закона, поскольку речь идет о существенном изменении правового положения лица.
Все нормы гл. 31 ГПК РФ, регламентирующие возбуждение гражданских дел о признании гражданина недееспособным и рассмотрение их судом, в том числе положения ч. 1 ст. 284 ГПК РФ, согласно которой суд рассматривает заявление о признании гражданина недееспособным с участием самого гражданина, прокурора, представителя органа опеки и попечительства, являются гарантией соблюдения конституционных прав граждан, страдающих психическим расстройством, на свободу и личную неприкосновенность. Прокуроры, участвующие в гражданских делах по данной категории дел, принимают все меры, предусмотренные действующим гражданско-процессуальным законодательством, с целью обеспечения реализации этих положений.
Энциклопедия судебной практики. Недействительность сделки, совершенной гражданином, признанным недееспособным (Ст. 171 ГК)
Энциклопедия судебной практики
Недействительность сделки, совершенной гражданином, признанным недееспособным
(Cт. 171 ГК)
1. Нормы ст. 171 ГК РФ не препятствуют заключению трудового договора с лицом, признанным недееспособным вследствие психического расстройства
Указывая в решении на недействительность заключенного с недееспособным трудового договора, суд сослался на положения статьи 171 Гражданского кодекса Российской Федерации, которая предусматривает ничтожность сделок, совершённых гражданином, признанным недееспособным вследствие психического расстройства, и возврат сторон в первоначальное положение. Однако указанная норма применима при гражданско-правовых отношениях, к трудовым отношениям положения Гражданского кодекса Российской Федерации применению не подлежат.
2. Для подтверждения требований, основанных на положениях ст. 171 ГК РФ, достаточно представления вступившего в законную силу решения суда о признании гражданина недееспособным
Судебная коллегия соглашается с указанным выводом суда, считает его правильным и принимает во внимание, что на момент составления завещаний не обладали дееспособностью. При этом для подтверждения требований, основанных на положениях ст. 171 ГК РФ, достаточно представления вступившего в законную силу решения суда о признания гражданина недееспособным.
Для подтверждения требований, основанных на положениях ст. 171 ГК РФ, достаточно представления вступившего в законную силу решения суда о признании гражданина недееспособным.
3. Требование о признании сделки действительной (состоявшейся) применимо в отношении строго ограниченного круга ничтожных сделок
Требование о признании сделки действительной (состоявшейся) применимо в отношении строго ограниченного круга недействительных, а именно ничтожных сделок, что предусмотрено статьями 165, 171, 172 ГК РФ. За пределами этих норм, как в данном случае, в иске надлежит отказывать, поскольку истец не лишен права защищать свои интересы другим, предусмотренным законом способом.
4. По смыслу ст. 171 ГК РФ, бремя доказывания отсутствия своей вины лежит на дееспособной стороне сделки
Ничтожными являются все совершенные недееспособным сделки.
При этом пункт 2 статьи 171 ГК РФ предусматривает возможность судебного признания рассматриваемых сделок действительными по иску законных представителей недееспособного в случае, если они совершены к его выгоде. Сделка должна признаваться совершенной к выгоде недееспособного, если суд придет к выводу, что добросовестно действующий опекун при тех же обстоятельствах совершил бы эту сделку от имени недееспособного.
5. Юридически значимым обстоятельством по ст. 171 ГК РФ является получение сторонами по сделке оговоренного в договоре имущества или денежных средств
Из чего следует, что при применении последствий недействительности сделки, совершенной гражданином, находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, возврату сторонам подлежит лишь то, что реально было получено ими при исполнении такой сделки.
Таким образом, юридически значимым обстоятельством при разрешении вопроса в порядке ст. 171 Гражданского кодекса РФ, является установление обстоятельств в достаточной степени, свидетельствующих о получении сторонами по сделке оговоренного в договоре имущества или денежных средств.
6. По смыслу абз. 2, 3 п. 1 ст. 171 ГК РФ, вопрос о приведении сторон в первоначальное положение должен быть разрешен судом одновременно с признанием сделки недействительной
Судами не было учтено, что признание недействительным договора по основанию, предусмотренному ст. 177 ГК РФ, влечет последствия недействительности сделки, установленные абз. 2, 3 п. 1 ст. 171 ГК РФ, согласно которым возвращение полученного по сделке носит двусторонний характер. При этом вопрос о приведении сторон в первоначальное положение должен быть разрешен судом, как следует из положений абз. 2, 3 п. 1 ст. 171 ГК РФ, одновременно с признанием сделки недействительной. Кроме того, учитывая, что судом удовлетворены требования о признании доверенности и сделок недействительными и законом предусмотрены специальные последствия недействительности сделок (абз. 2, 3 п. 1 ст. 171 ГК РФ), то правила об истребовании имущества из чужого незаконного владения (ст. 301, 302 ГК РФ) к отношениям сторон применению не подлежали.
Судом не было учтено, что признание недействительным договора по основанию, предусмотренному ст. 177 ГК РФ, влечет последствия недействительности сделки, установленные абз. 2, 3 п. 1 ст. 171 ГК РФ, согласно которым возвращение полученного по сделке носит двусторонний характер. При этом вопрос о приведении сторон в первоначальное положение должен быть разрешен судом, как следует из положений абз. 2, 3 п. 1 ст. 171 ГК РФ, одновременно с признанием сделки недействительной.
Верховный Суд РФ в Определении от 29 марта 2011г. N64-В10-6 разъяснял, что вопрос о приведении сторон в первоначальное положение должен быть разрешен судом, как следует из положений абз. 2, 3 п. 1 ст. 171 Гражданского кодекса РФ, одновременно с признанием сделки недействительной.
7. Положения п. 1 ст. 171 ГК РФ не препятствуют индексации подлежащих возврату денежных сумм с учетом инфляции
Отсутствие в нормах пункта 2 статьи 167, абзацев второго и третьего пункта 1 статьи 171 и пункта 3 статьи 177 ГК Российской Федерации, устанавливающих в их взаимосвязи последствия недействительности сделки, совершенной гражданином, неспособным понимать значение своих действий или руководить ими, правила о возмещении одной стороне рыночной стоимости имущества на момент его возвращения при двусторонней реституции другой стороне, не может рассматриваться как нарушающее конституционные права граждан. Вместе с тем названные законоположения не препятствуют индексации подлежащих возврату денежных сумм с учетом инфляции, при этом как сам факт инфляции, так и размер возможной индексации могут быть установлены судом, рассматривающим соответствующий гражданско-правовой спор.
8. Обязанность стороны возместить стоимость полученного по недействительной сделке в деньгах не зависит от возможности истребования указанного имущества от третьих лиц, к которым перешло право собственности на него
По смыслу абзаца 2 п. 1 ст. 171 ГК РФ обязанность стороны возместить стоимость полученного по недействительной сделке в деньгах связана с невозможностью стороны этой сделки возвратить в натуре указанное имущество, а не только с гибелью этого имущества, и не зависит от возможности истребования указанного имущества от третьих лиц, к которым перешло право собственности на него.
9. При двусторонней реституции, предусмотренной ст. 171 ГК РФ, отсутствуют основания для взыскания со стороны денежных средств, превышающих сумму, уплаченную по договору (договорных процентов, неустойки и т.д.)
10. Применение последствий недействительности ничтожной сделки, предусмотренных ст. 171 ГК РФ, является правом, а не обязанностью суда
Что касается ссылки на пункты 1 и 3 статьи 177, абзацы второй и третий пункта 1 статьи 171 Гражданского кодекса Российской Федерации, то они влекут за собой обязанность сторон возвратить все полученное в натуре, но не определяют императивно инициативу суда в применении последствий недействительной сделки.
Актуальная версия заинтересовавшего Вас документа доступна только в коммерческой версии системы ГАРАНТ. Вы можете подать заявку на получение полного доступа к системе бесплатно на 3 дня.
Если вы являетесь пользователем интернет-версии системы ГАРАНТ, вы можете открыть этот документ прямо сейчас или запросить по Горячей линии в системе.
В «Энциклопедии судебной практики. Гражданский кодекс РФ» собраны и систематизированы правовые позиции судов по вопросам применения статей Гражданского кодекса Российской Федерации.
Каждый материал содержит краткую характеристику позиции суда, наиболее значимые фрагменты судебных актов, а также гиперссылки для перехода к полным текстам.
Материал приводится по состоянию на февраль 2020 г.
См. информацию об обновлениях Энциклопедии судебной практики
При подготовке «Энциклопедии судебной практики. Гражданский кодекс РФ» использованы авторские материалы, предоставленные творческим коллективом под руководством доктора юридических наук, профессора Ю. В. Романца, а также М. Крымкиной, О. Являнской (Части первая и вторая ГК РФ), Ю. Безверховой, А. Вавиловым, А. Горбуновым, А. Грешновым, Р. Давлетовым, Е. Ефимовой, М. Зацепиной, Н. Иночкиной, А. Исаковой, Н. Королевой, Е. Костиковой, Ю. Красновой, Д. Крымкиным, А. Куликовой, А. Кусмарцевой, А. Кустовой, О. Лаушкиной, И. Лопуховой, А. Мигелем, А. Назаровой, Т. Самсоновой, О. Слюсаревой, Я. Солостовской, Е. Псаревой, Е. Филипповой, Т. Эльгиной (Часть первая ГК РФ), Н. Даниловой, О. Коротиной, В. Куличенко, Е. Хохловой, А.Чернышевой (Часть вторая ГК РФ), Ю. Раченковой (Часть третья ГК РФ), Д. Доротенко (Часть четвертая ГК РФ), а также кандидатом юридических наук С. Хаванским, А. Ефременковым, С. Кошелевым, М. Михайлевской.