правда сказанная без любви есть ложь апостол павел
Правда сказанная без любви есть ложь апостол павел
Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует,
любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует,
не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла,
не радуется неправде, а сорадуется истине.
Все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит.
Любовь никогда не перестает…
Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною.
Где нет закона, нет и преступления.
« Не будь побежден злом, но побеждай зло добром!»
Апостол Павел — Послание к римлянам. 12. 21
Любовь никогда не перестаёт.
Библия.Новый Завет.Послание к Ефесянам.Гл 6.
Почитай отца твоего и мать, это первая заповедь с обетованием:
да будет тебе благо, и будешь долголетен на земле.
И вы, отцы, не раздражайте детей ваших, но воспитывайте их в учении и наставлении Господнем.
« Все мне позволительно, но не все полезно» ( 1 Кор. 6, 12)
Не упивайтесь вином, в нём же есть блуд.
«Мудрость этого мира, есть безумие перед Богом».
Библия, Новый Завет, 1 Послание Коринфянам 3:19
Любая истина, сказанная без любви, есть ложь.
« Сила моя в немощи совершается»
Где Дух Господень, там свобода
Послание 1-е Коринфянам.
Пища не приближает нас к Богу: ибо, едим ли мы, ничего не приобретаем; не едим ли, ничего не теряем.
Да прибудет с нами Вера, Надежда, Любовь. И Любовь из них больше…
Первое послание к Коринфянам.Глава 6.
Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники,
ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники — Царства Божия не наследуют.
«Без любви все — ничто» (Апостол Павел)
Справедливость без любви делает человека жестоким
Ответственность без любви делает человека бесцеремонным.
Правда без любви делает человека критиканом
Ум без любви делает человека хитрым
Приветливость без любви делает человека лицемерным
Компетентность без любви делает человека неуступчивым
Власть без любви делает человека тираном
Честь без любви делает человека высокомерным
Обязательность без любви делает человека раздражительным
Богатство без любви делает человека жадным
Вера без любви делает человека фанатиком
(из открытых источников интернета)
Другие статьи в литературном дневнике:
Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.
Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
© Все права принадлежат авторам, 2000-2021 Портал работает под эгидой Российского союза писателей 18+
«Гимн любви» апостола Павла
Приблизительное время чтения: 12 мин.
Считается, что самые возвышенные строки о любви в Библии принадлежат апостолу Павлу. «Гимном любви» называют 13 главу из Первого послания апостола Павла к христианам Коринфа. Приведем этот текст, его хочется перечитывать вновь и вновь: «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею люб ви, — то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а люб ви не имею, — нет мне в том никакой пользы. Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине: Все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится. Ибо мы отчасти знаем и отчасти пророчествуем; Когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится. Когда я был младенцем, то по-младенчески говорил, по-младенчески мыслил, по-младенчески рассуждал; а как стал мужем, то оставил младенческое. Теперь мы видим, как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицом к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан. А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь, но любовь из них больше».
В этом тексте 16 свойств любви, и каждое достойно отдельного анализа. Подумаем о них с точки зрения психологии, насколько это позволительно в отношении послания святого апостола Павла.
Долготерпит — значит умеет ждать покаяния и исцеления. Долготерпит — значит «ожидает совершенного», «умеет ждать, когда созреет, когда дорастет», «относится так, как будто уже наступило долгожданное». Не об этом ли писал апостол Павел? Примером такой долготерпящей любви является любовь праотца-патриарха Иакова к своей жене Рахили, которую он полюбил сразу, но брака с ней ждал два раза по семь лет, работая на дядю своего Лавана (см. Быт. 29: 27).
Любовь милосердствует. Милует, сострадает, сочувствует, сожалеет, открывается беде, не осуждает, не обвиняет. Милосердие исходит из самой сути любви — «любви к другому, как к самому себе» (Мк. 12:31). В другом месте (Еф. 5:28–29) апостол Павел замечает: «Так должны мужья любить своих жен, как свои тела: любящий свою жену любит самого себя. Ибо никто никогда не имел ненависти к своей плоти, но питает и греет ее, как и Господь Церковь». Любовь к жене, другой личности, апостол рассматривает как любовь к себе, не разделяя «я» и «ты». При этом подчеркивает, что это подобно отношению к плоти своей, то есть своему телу и его жизни, что любовь своей внутренней силой преодолевает межиндивидуальную пропасть (Ср.: Быт. 2, 24, Мф 19, 5, Мк 10, 71, Кор. 6, 16 — «единая плоть» — не симбиоз, не слияние личностей, но самый тесный, самый интимный союз двух людей — мужчины и женщины).
Таково милосердие, свойственное любящему человеку, он как бы включает любимую (любимого) в «свое тело». Так и милосердие к ближним основано на любви, подобно отношению к своему телу. Ближний включен в сферу моего бытия, моего космоса, потому он и «ближний», то есть как родственник, родня (телесное родство). Возможно, апостол понимает милосердие как уподобление ближних своим родным? Такова милосердная любовь великой княгини Елизаветы Федоровны, «святого доктора» Гааза, матери Терезы Калькуттской и нашей современницы доктора Лизы Глинки, как нам кажется.
Любовь не завидует. Как правило, в любви человек испытывает такое насыщение чувствами, что он не может сдерживать себя, чтобы не поделиться с любимым, ему хочется говорить о своих чувствах, ласкать, заботиться и прочее (особенно ярко это проявляется во влюбленности). Любовь стремится себя выразить. Это происходит от полноты и избытка. И зависти здесь нет места, потому что от полноты не возникает потребности желать большего и сравнивать себя с другими. Нет сравнений — нет и зависти! Любовь наполняет до краев, не оставляя места для чего-то еще.
Любовь не превозносится. Любовь — сила соединения с другим, которая мысленно и чувственно «переносит» личность к другой личности, подчас забывая себя. Любовь возвышает в глазах любящего другого, не унижая при этом себя, и счастлива этим. Здесь возвышение любимого — не плод соревнования (кто кого больше, умнее, образованнее, правее), а радость за него, желание ему большего. Нередко приходящие на консультацию пары продолжают начатые дома споры о первенстве и правоте. В анализе ситуации обнаруживается, что причиной семейных нестроений является не любовь, а ее недостаток. Когда пара связана глубокой любовью, духа соревновательности нет. А если в какой-то степени и есть, то соперничество быстро покрывается снисходительностью и уступчивостью. Близость дороже самоутверждения. Собственное возвышение над другим разрушает любовь.
Любовь не гордится. С психологической точки зрения гордость — сильная внутренняя установка личности, имеющая компенсаторный и защитный смысл. Гордость возникает от многолетних и страстных усилий самоутверждения за счет отказа от со-бытия, она создает иллюзию защищенности и само достаточности, видя в другом опасного врага, который может разрушить уединенный мир. Любящий же смиренно знает свою меру и свою потребность в другом, свою включенность в событие. А потому любовь не строит крепостных стен между собой и другими, она не может быть изолированной. Любовь не ведет к замкнутости гордыни и потому не гордится.
Любовь не бесчинствует. Любящий не только ласков с любимой, но и предупредителен, заботлив, внимателен. И до тех пор, пока любовь властвует в отношениях, любящий избегает упреков, претензий, ссор, скандалов.
Любовь не ищет своего. «Искать своего» — значит искать свою выгоду, думать только о себе. Любовь сверхбогата, она преизобилует дарами, а потому не ищет еще чего-то «своего», но готова щедро делиться с любимым и со всем миром! Именно в силу своей полноты любовь жертвенна. Если человек пуст, делиться ему нечем, а жертвенность его будет носить невротический характер (как правило, так проявляет себя зависимость).
Любовь не раздражается. Раздражение — признак накапливающегося напряжения, прежде всего — эмоционального. Раздражение появляется, когда чувство любви не соответствует, не резонирует с деятельностью любви (уважение, внимание, забота, познание, ответственность). Тогда любовь не реализуется, а остается «томлением духа». В любви деятельной раздражение не нуждается в агрессивной разрядке, так как энергии любви (действования) из напряжения переходят в динамику. Томящийся любовью человек, как только откроется ему возможность сделать для любимой что-либо, тотчас веселеет и бросается исполнять. Исполненная любовь умиротворенна.
Любовь не мыслит зла. «Мыслит зло» тот, у кого осуждение отравляет ростки любви, кто находится во власти страха, малодушия, зависти, стыда и обиды. Любовь великодушна, она не знает этих чувств. Она не «мыслит» завистливым осуждением, обидчивым злопамятством. Любящий всегда может «мыслить» добром: в его сердце есть силы, время, подходящие слова, нежность и благожелание. В любви есть близость, а близость дает сопричастность с тем, что происходит с любимым. И если себе зла не желаешь, то и тому, кого любишь как себя, не помыслишь зла (Вспомним евангельские слова: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мф. 22:39). Если любишь другого, как себя, значит и другому зла не помыслишь. Здесь уместно вспомнить и еще одно место в Библии: «Так должны мужья любить своих жен, как свои тела: любящий свою жену любит самого себя (Еф. 5:28). К нашей теме это имеет прямое отношение. Если любишь, то зла любимой не пожелаешь, как и себе).
Любовь не радуется неправде. Ложь, обман, интрига, клевета играют, увы, большую роль в нашей жизни. Эти страсти, питаемые страхом, нередко разгораются в неукрепившейся любви, но любовь изгоняет страх. Поэтому любовь может стать пространством правды, прямоты и простоты, пространством, не допускающим извне неправду мира. Любовь требует близости и доверия, открытости и искренности, а потому не верит в обман, надеясь на лучшее, даже если имеет опыт встречи с вероломством. Здесь уместно вспонить библейский рассказ о Самсоне и Давиде: «Далида, видя, что он открыл ей все сердце свое, послала и звала владельцев Филистимских, сказав им: идите теперь; он открыл мне все сердце свое» (Судьи 16:18). Обычно это воспринимают как историю о предательстве. Но можно посмотреть на нее и с другой стороны: Самсон любил и открывал сердце, а Далида не любила и лгала. Самсон «не радовался», то есть не принимал неправду Далиды. Понимал ли он, что она его обманывает? Видимо, да. Иначе, зачем бы дважды он скрывал от нее подлинный секрет своей силы? Любовь долготерпит: Самсон догадывался, что Далида может его предать вновь, но ее неправде он противопоставил великодушие, обернувшееся, увы, погибелью. Можно расценить его поведение как зависимость страсти; а можно — как великодушие люб ви. Другой пример люб ви, которая «не радуется неправде» (их немало в литературе) — героиня «Преступления и наказания» Соня Мармеладова. Ее любовь к Раскольникову не меркнет, даже когда она узнает, что он — убийца двух беззащитных женщин. Соня не оправдывает, не успокаивает его, но только побуждает к покаянию.
Любовь все покрывает. Любовь своей силой и светом может, как покрывает птица своих птенцов, «покрыть» слабость, низость, недостойное поведение. Любовь — это защита, маскировка таких поступков и слабых сторон личности, которые в такой защите нуждаются. Покрыть — это сделать как бы невидимым, как бы не бывшим. Но это не значит оправдать или выгородить, а также не значит скрыть грех, ошибку или преступление. Покрыть — значит с щедростью лекаря исцелить рану, накормить голодного, согреть замерзающего. Покрыть любовью — значит восполнить недостачу, дефицит милосердия, благочестия, праведности, правды и добра. И делает это любовь добровольно, хотя иногда неосознанно, по своей природе, от избытка милосердия, от щедрости. Там, где добро убывает, где царствует грех, там любовь может восполнить недостающее.
Любовь всему верит. Здесь вновь приходит на память история Самсона — он любил Далиду и продолжал ей верить. Такая вера в любви — риск, потому что она ничем не гарантирована, она может привести к сокрушительным последствиям. И все равно — любовь верит, чтобы недоверием не потерять доверие и близость. Неверие отдаляет и лишает силы — вера в люб ви придает сил, хранит близость и любовь. Однако вера не дает гарантий в отношениях. Здесь человек оказывается как бы на тонком льду, когда еще шаг — и можно провалиться в ложь, слепоту, зависимость. В этом риск! Как же остаться в люб ви, продолжать верить, но не впасть в губительную страсть? Это зависит от зрелости личности. Инфантильная любовь, например, как у детей к родителям, слепа, она не умеет еще различать чувств, мотивов, намерений, не имеет еще опыта. Зрелая любовь верит как бы поверх опыта, допуская обман или измену. Зрелая личность может сказать себе: «Я знаю, он может обмануть меня, но я вновь ему поверю, как если бы он был верен. Я поверю, потому что вижу в нем возможную верность. Я люблю его таким, какой он есть. Допуская грех и ошибку любимого, не перестаю любить и верить в лучшее». Зависимый прячется от правды, любящий же правду видит, понимает и верит в возможное. Вот в чем разница! Самый главный выбор здесь — свободное решение верить, несмотря ни на что. Но без любви принять такое решение крайне трудно.
Любовь всего надеется. Надежда — это скрепа, связь веры и любви. Любовь выбирает лучшее в партнере, его возможную стойкость, верность, ответственность и стремится к этим качествам, то есть надеется. Надеется — значит не просто допускает, а ожидает и готовится к ним. Так, жена, после долгой отлучки мужа, узнав, что уже близко он, скоро приедет, готовится принять его в дом. Она не просто предполагает возможное, не просто ждет, но уже готовится. Надежда — это активное ожидание, это энергия приготовления, исполненности. «Блажен раб, его же обрящет бдяща» (из тропаря утрени Великого понедельника).
Любовь никогда не перестает. Два одинаково ценных для нас смысла можем мы усмотреть в этих словах апостола Павла: с точки зрения времени и с точки зрения деятельности. Первый смысл в том, что любовь — та самая добродетель, которая сохранится не только здесь, на земле, но и за гробом, в жизни небесной. Для любящих это великое счастье — знать и верить, что их любовь имеет непреходящий смысл; что любовь — не «гормоны», не плоть, но дух; что любовь имеет высшую ценность, и любящий прикасается вечности. Владыка Сурожский Антоний любил приводить слова одного французского писателя: «Сказать человеку: „Я тебя люблю“ — то же самое, что сказать ему: „Ты будешь жить вечно, ты никогда не умрешь…“» (Антоний, митр. Сурожский. Таинство любви: Беседа о христианском браке)
Второй смысл — в непрекращающемся действии любви. Она всегда творит, действует неусыпно, непрестанно и не устает. Любовь продолжает действовать и тогда, когда сил нет, и кажется, что выхода не видно. Но выход находится, потому что в действенной любви более всего проявляется подобие человека Творцу, и Господь не оставляет любящих.
Эти «определения», данные апостолом Павлом, помогают отличить любовь от зависимости. Например, «любовь все покрывает и всему верит» — разве может вынести это зависимость? Напротив, ей часто сопутствуют мнительность и недоверие, зависимость нуждается в контролировании другого, потому что она не доверяет. В любви же рождается доверие, и вместе с ним — свобода. Ведь любовь налагает ответственность, взаимные обязательства, которые могут перерасти в несвободу. Очень важно не связать любимого, но «дать свободу», и уважать свободу, данную Богом. Митрополит Антоний, говоря о зависимости, подмечает:
«Не слишком ли часто бывает, что если бы жертва нашей любви осмелилась заговорить, она бы взмолилась: „Пожалуйста, люби меня поменьше, но дай мне чуточку свободы!“» Так из любви и доверия следует свобода — не попустительство и равнодушие, а дистанция, на которую я могу отступить от любимого, уважая и доверяя его личному пространству.
Отрывок из книги «Влюбленность, любовь, зависимость» протоиерея Андрея Лоргуса и психолога Ольги Красниковой издательства «Никея»
«Влюбленность, любовь, зависимость» – первая в серии книг по семейной психологии «Путь семейной жизни», которая адресована всем, кто хочет найти в ней ориентиры, разобраться в хитросплетениях супружеских отношений. Это изложение авторского курса лекций, предназначенное для самого широкого круга читателей.Особенно важный раздел посвящен теме формирования в детстве зависимого типа личности, и этот раздел может стать бесценным для каждого родителя, думающего о будущем своих детей.
Глава 13
Имеют ли какое значение духовные дарования без любви? (1–3). Высокое существо любви (4–7). Вечное неизменное существование любви, и только ее одной (8–13)
Ап. указывает основание того, почему указанные дары должны окончить свое существование. Пророчество могло раскрывать только отдельные черты картины будущего, равно как и обладавшие даром знания могли понимать только отдельные стороны истории домостроительства нашего спасения. А между тем для того чтобы понимать хорошо какой-нибудь отдельный пункт, необходимо с ясностью представлять себе целое: только полное познание есть истинное познание, а этого полного познания в настоящей жизни человек добиться не может. – О даре языков. Здесь Ап. не говорит: прекращение его, как предполагающего состояние экстатическое, для него не может быть и предметом вопроса. Кто действительно постоянно находится в Боге, живет в Боге – так будут жить все верующие в царстве славы, а некоторые живут уже и теперь, – тот не нуждается в этом особом средстве, какое представляет собою экстаз, для того чтобы по временам приходить в общение с Богом.
Прекращение дарований не влечет за собою оскудения духа церковного. Напротив, Церковь достигнет тогда совершенства во всем. Будущее знание будет отличаться от «дара знания» и широтою своею и легкостью приобретения, потому что мы будем видеть все как бы из центрального пункта, откуда все, весь предмет виден вполне ясно.
Объясняя употребленное им в 11-м ст. сравнение, Ап. говорит, что в настоящей жизни мы постигаем божественное только в его отражении, как лицо свое видим в зеркале. Но у нас зеркала хорошо отражают лицо, а в древности они не давали ясного отражения, потому что делались из металла ( «сквозь тусклое стекло» – перевод неправильный. Выражение: δι εσόπτρου значит: посредством зеркала, в зеркале). – «Гадательно» ( εν αινίγματι ) т. е. в темных, неясных очертаниях, которые дают только приблизительное представление о вещах. Это определение относится ближе всего к дару пророчества. Дух Божий вызывал в душе пророка такие образы и картины, в каких выражалась божественная мысль. Чтобы понять эти образы, пророку приходилось устремлять на них всю силу своего внимания (ср. 1Петр. 1 и сл.). Такое объяснение подтверждается сходством употребленного Апостолом выражения с выражением кн. Чисел о Моисее, которому Бог давал видеть Себя явно ( έν ειδει ), а не в неясном очертании ( не в гадании – δι αινιγμάτων – Чис. XII:6–8 ).
Речь Ап. в 13-й гл. часто переходит в гимн в честь христианской любви и получает ритмический характер, но это гимн совершенно оригинальный, не имеющий ничего общего с произведениями священной еврейской и языческой письменности. Ср. проф. Муретова. «Новозаветная песнь любви сравнительно с «Пиром» Платона и «Песнью Песней» Соломона» («Богосл. Вестник» 1903 г.)
Вам может быть интересно:
Поделиться ссылкой на выделенное
Нажмите правой клавишей мыши и выберите «Копировать ссылку»
Правда без любви
Трудно, почти невозможно встретить в жизни такого человека, который бы не хотел, чтобы с ним поступали по правде, по справедливости. Быть может, только святые радовались, когда их оскорбляли, унижали и клеветали на них, памятуя девятую заповедь блаженств: «Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас» (Мф. 5: 11–12). Но когда речь шла об отстаивании чести других, о стоянии в истине, чистоте веры, сердца святых возгорались пламенем ревности о правде Божией, а уста бесстрашно ее исповедовали.
Чувство справедливости живет в сердце даже самого порочного человека. Искаженное, эгоистичное, болезненно обостренное, оно не умирает, даже когда сожжена совесть и похоронен стыд. Истина – одно из имен Божиих, сущностное свойство Творца, которое по родству образа присуще и человеку. Но как и любовь, благость, всеведение и всемогущество, оно не может быть автономным у Бога. А у падшего создания может. В этом трагедия грехопадения ангелов и людей – когда Божии дары, брошенные в терния страстей, начинают свою автономную жизнь. Тогда мы получаем любовь без правды и правду без любви, веру без ведения и знания без веры, силу без жалости и милость без рассуждения. Ранее я уже поделился своими мыслями об одном из таких явлений нашей земной жизни – любви без правды. Сегодня решился поговорить о правде без любви.
Начать этот непростой разговор придется с исповеди. Мой приход к Богу и в Церковь в середине 1990-х был решительным и для многих неожиданным. Причем отважился на этот шаг я не один, а со своей родной сестрой. Перед нами открылся светлый, неведомый, необъятный и благодатный мир Православия. Покаявшись, омывшись, просветившись, мы вошли в этот мир, как малые дети, – всему веря. И окружение у нас оказалось достойное, святое, как мы думали: люди, посвятившие себя беззаветному служению ближним. В голодные годы кормили и одевали бедных, помогали заключенным, детдомам и многодетным семьям.
Как-то на праздник преподобного Сергия Радонежского в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре моя сестра сподобилась взять благословение у известного и очень уважаемого церковного иерарха. Счастливая, она поспешила поделиться этой радостью с опекавшей нас, младенцев во Христе, матушкой – очень хорошей, жертвенной до полного самозабвения, ревностной, кристально честной и чистой. В ответ сестра услышала: «Ужас! Это же главный кэгэбист!» Через десять лет сестра под моим чутким руководством препарировала книгу митрополита Иоанна (Снычева) о митрополите Мануиле (Лемешевском), профессионально и безжалостно отмечая и комментируя места, якобы свидетельствующие о сотрудничестве последнего с органами. В это время у нас как раз гостили духовные чада митрополита Иоанна. И мы не преминули поделиться с ними своими «открытиями». Растерянные, они только могли возразить что-то типа: у нас своих грехов хватает. Нас это, конечно, не удовлетворило, и мы решили про себя, что рано еще этим младенцам давать твердую пищу. Но внутри какая-то заноза осталась от их беспомощного: «Что нам о других судить!»
Злорадство, язвительность, осуждение “отступников” скрепляли нашу общину. Любовь была – но только к своим
Злорадство, язвительность, осуждение «отступников» в сочетании с осознанием своей полной правоты скрепляли нашу общину крепкими узами единомышленников. И, казалось, любовь была – но только к своим, верным и преданным. Больше всех доставалось князьям Церкви – «экуменическому епископату». Думалось, что все они уже именно те, о которых пророчествовал преподобный Серафим Саровский. Жить в этой атмосфере было душно, но тепло, иногда даже жарко. И хотя посещали порой сомнения в правильности выбранного пути, все они тут же отметались как прилоги лукавого. А доходящее до физического ощущение связанности и скованности воспринималось как непременное условие следования узким путем. Но глубоко внутри, запертое под семью замками, укутанное непроницаемой завесой страха, таилось чувство глубокой несчастности и беспомощности.
Изменилось всё в один день от одной фразы афонского старца схимонаха Гавриила
Изменилось всё в один день от одной фразы афонского старца схимонаха Гавриила: «Духовник неправ!» Слово было сказано со властью. После этого неправда «правдолюбцев» стала выявляться стремительно и неотвратимо. Корпоративная любовь сменилась на жгучую ненависть – теперь изгоями стали мы. Было горько, досадно, обидно – но над всем этим парило чувство обретенной свободы и полноты бытия. Так должна чувствовать себя бабочка, вырвавшаяся из кокона; выздоровевший больной, полной грудью вдыхающий свежесть небес. Но радость омрачалась печалью о том, что близкие, ставшие родными люди закапсулировались во мраке своей человеческой правды – правды без любви, готовы задохнуться в угаре автономной справедливости – справедливости вне истины. Вот поэтому и трудно мне писать о том, что незаживающей раной саднит в сердце.
Следствием автономности добродетелей становится автономное мышление, которое отличает «борцов» за чистоту веры и нравственности. Не буду здесь приводить примеры – их более чем достаточно на ряде вроде бы православных и тем более раскольнических порталов.
Я поведаю только невинную историю из младенчества одного моего знакомого, рассказанную его матерью. Когда Илюше было три годика и он начал ходить в детский сад, его привел в восторг шикарный бант на голове девочки из его группы. Дома, тыча пальцем в свою стриженую голову, он требовательно заявил маме: «Завязи!» Мама стала объяснять: «Илюша, ты же мальчик, а банты носят только девочки». Сын: «За-вя-зи!!» Мама старается: «Ну как я тебе завяжу? У тебя и волос на голове нет!» Илюша, сверля упрямым пальцем затылок: «Заа-вяя-зиии. » Учитывая неразвитость младенческого мышления, этот пример не более чем курьез. Но когда подобным образом мыслят взрослые дяди и тети – это уже диагноз.
Правда без любви отличает раскольников, одержимых идеей своей исключительной правоты
Случай из жизни святителя Василия Великого – яркий пример ответственного отношения к пастве и мудрого – к еретикам
Подражая примитивному мышлению псевдоревнителей, нам следовало бы сделать вывод, что святитель Василий Великий, приняв просфору от императора-еретика, проявляет преступный сервилизм 4 (недавно я споткнулся об это брошенное в мой адрес, ворованное слово), малодушие, предает Христа и кланяется диаволу. Как бы возопили «православные ревнители», случись эта история в наши дни. Но и во время святителя Василия «борцы» за чистоту веры постоянно упрекали его в «терпимости к еретикам». Интрига против святителя Иоанна Златоуста тоже была построена на обвинении в покровительстве еретикам – Долгим братьям, нитрийским монахам, по недостатку образованности ставшим последователями Оригена. Однако мышление великих учителей и святителей Вселенской Церкви отличалось от мышления их оппонентов масштабностью и всеохватностью, потому что было согрето пастырской заботой и любовью к человеку, пусть даже заблуждающемуся – в первую очередь именно к заблуждающемуся, чтобы спасти его от погибели. Так поступал Христос, так поступают все истинные пастыри. Так должны поступать все православные христиане.
Борьба за автономную справедливость началась сразу, как только грех вошел в мир, – с падения Денницы
Своей страстной борьбой ревнители маргинализируют саму идею сопротивления злу
Но в чем огромная ложь бывших революционеров и нынешних ревнителей? Своей страстной борьбой они маргинализируют саму идею сопротивления злу в его многообразных проявлениях. Влагая в уста борцов пламенные речи о правде и справедливости, сатана ведет их за собой, возглавляя шествие. И когда неравнодушные, но трезвые, здравомыслящие люди начинают возвышать свой голос против тех или иных проявлений несправедливости и кощунства, на них уже вешают ярлыки: коммунист, диомидовец, божевольник и т.д. Вот чем опасна деятельность всех этих «борцов». Эту их энергию направить бы против борьбы с собственными страстями – святыми людьми стали бы. А так – только разделение и соблазн.
Ересь и раскол – для Церкви это всегда трагедия, неутихающая боль. Ведь ересиархи и расколоучители уводят за собой в погибель целые сообщества, которые со временем завоевывают страны и континенты. А ведь это наши братья и сестры, и близкие, и дальние. Так же сотворенные по образу и подобию Божию. Как и мы, предназначенные для вечной жизни, но обрекающие себя на нескончаемую муку.
Есть такое выражение: близкий по духу. Посмотрите, как жадно ищут близких себе по духу зилотов наши «православные ревнители» на одном из «ревнительских» сайтов:
«Дмитрий: Благодарю создателей этого сайта, слава Богу, есть еще христиане, близкие по духу.
Владимир: Когда я читаю комментарии и посты на этом сайте – утешаюсь в сердце, радостно, что есть еще настоящие православные. Иногда впадаю в уныние от того, что нет рядом (в Казахстане) таких единомышленников. Всем помощи Божией».
Когда в ограде Церкви оказываются хронические диссиденты, жди беды
Примеры можно приводить бесконечно. А ведь эти Дмитрии и Владимиры, как правило, хорошие, честные, порядочные люди. Именно эти качества многих из них заставили бросить греховную жизнь и всеми силами души уверовать во Христа-Спасителя. Но и диавол не дремлет. Он обращает ревность неофита на борьбу не столько со своими страстями, сколько с чужими. Хорошо, когда это новоначальное диссидентство, как заразная детская болезнь, проходит быстро и без последствий, выработав иммунитет на всю оставшуюся жизнь. Но когда в ограде Церкви оказываются хронические диссиденты, жди беды. Смысл жизни для вечно воюющего диссидента – борьба с внешним злом. И даже когда зло побеждено, диссидент не находит покоя: его стихия – борьба, бесконечный протест. В то время как святые отцы учат нас бороться со злом внутри себя. Чем отличается религиозный фанатик от ревнителя? Ревнитель мучает самого себя, а фанатик – других. Не навыкнув побеждать свои собственные страсти, невозможно помочь в этом другим, так же как, не умея читать, писать, петь, рисовать, нельзя научить этим навыкам других.
Христос обличает любителей замечать чужие грехи, называя их лицемерами: «Лицемер! вынь прежде бревно из твоего глаза и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего» (Мф. 7: 5). Бесчувствие к собственной греховности и обостренная чувствительность к греховности окружающих – признак самой опасной духовной болезни – гордыни. Поэтому и Господь говорит, что пьяницы, блудники, прелюбодеи, осознающие свой грех, ближе ко спасению, чем надменные фарисеи, гордящиеся своей праведностью.
Нужно только откликнуться, как Савл, – и тогда уйдет духовная слепота