петь в хоре в храме

ВСЕНОЩНОЕ БДЕНИЕ

Кто и зачем поёт в церковном хоре

12 апреля 2015, 14:24 2 904

Автор: Антон Черепок

Накануне самого важного христианского праздника ДГ отстоял службу в самарской церкви в честь благоверного князя Александра Невского и послушал хор, состоящий из самых разных людей.

Церковное пение — практически неотъемлемая часть церковной службы в множестве христианских конфессий. В те времена, когда жизнь обывателя состояла из выживания в коротком детстве, тяжкого труда в полях и ранней смерти от чумы, оспы или проказы, церковь была единственной отдушиной. Она была местом, где можно было подумать о тщетности бытия, своей душе и хоть немного, на краткий миг службы, почувствовать надежду и благодать.

Сегодняшний образ жизни претерпел значительные перемены, но звучание православного церковного хора по-прежнему восхищает.

Во многих православных храмах хор скрыт от глаз прихожан. Певчие находятся на клиросе, специальном балконе, откуда звук разносится по всему храму и обретает таинственное звучание.

В церкви в честь благоверного князя Александра Невского идет вечерняя служба, или всенощное бдение. Регент Екатерина дает последние указания, раскладываются ноты. Певчие поднимаются со скамей и встают полукругом. Взмах руки, служба начинается.

Сергей 30 лет, певчий: Я начал петь в храме со второго курса института. Пел в академическом хоре, пришла женщина, «завербовала» нас, нескольких студентов. Поначалу воспринималось больше как подработка. Потом затянуло. Уже 12 лет как.

На клиросе есть столы, лавки и электрический чайник. Мальчишка лет 10 лопает печенье, ловко, не касаясь шуршащих стенок пакета, выхватывает очередной диск «овсяного». Священник внизу читает молитву.

Это место сильно отличается от остального храма. Здесь рабочая атмосфера, постоянное шуршание нотами. Кто-то в перерывах пьет горячий чай, кто-то отвлекается на книгу. А кто-то молится. Отношение к вере здесь не слишком любят обсуждать. Например, Вячеслав, в миру практикующий психотерапевт, в ответ на вопрос: «Верующий ли вы?» пожимает плечами и предпочитает сменить тему: «Для меня главное — это музыка. Что-то вроде хобби«.

Женщины стоят в платках, минимум косметики. Несмотря на то, что хор не пересекается с прихожанами во время службы, здесь есть уважение к правилам и внутрицерковному порядку.

Кристина поет вместе с мужем, Вадимом Зубковым, солистом Волжского народного хора им. Милославова. Татьяна и Елена всю жизнь посвятили музыке, пение в церковном хоре считают логичным продолжением привычной профессии.

Самыми разговорчивыми оказываются Алексей Перов и Георгий Цветков, солисты Театра оперы и балета. Пересыпая профессиональными терминами, они объясняют особенности церковного пения. Особая манера пения, более мягкая.

— У нас довольно напряженный график в театре, – говорит Георгий, – но стараемся совмещать.

На вопрос, каково петь артистам оперы с обычными певчими, Алексей расплывается в улыбке: – Есть, конечно, особенности. Так сказать, издержки профессии! Но особенных сложностей нет.

Надо отдать должное регенту Екатерине. Она не заставляет всех стоять на местах, когда появляется перерыв, но ей достаточно поднять руку, чтобы хор моментально включился в работу.

Три часа службы прошли. Внизу верующие идут за благословением к священнику. С клироса после краткого обсуждения певчие спускаются по узкой незаметной лесенке, смешиваясь в полумраке с выходящими их храма прихожанами.

Солисты оперы, психотерапевты, преподаватели музыкальных школ, мастера маникюра и домохозяйки — совершенно разные люди из разных концов города — разъезжаются по домам. У них даже разное отношение к вере. Кто-то строго соблюдает пост, для кого-то пение в церковном хоре – профессиональная привычка, позволяющая «лечить голос». Такие разные, они становятся единым целым во время утренней литургии и вечерней службы.

— Хор — это основа для нас, – говорит отец Владимир, настоятель храма. – Это сердце всей службы. В храм идут послушать благоговейное пение и помолиться иконе. Именно хор создает особый настрой.

Источник

Желание петь — блажь или призвание?

Желание петь на клиросе испытывают многие. Стоит ли воспринимать тягу к церковному пению как призвание? Нужно ли реализовывать свое желание? Возможно ли это? Принесет ли это пользу Церкви? Об одном таком опыте — рассказ от первого лица в нашей сегодняшней рубрике.

Изначально я очень сильно сомневалась в том, что мне стоит воплощать в жизнь свое желание петь в церковном хоре. Однако обстоятельства складывались таким образом, что не встать на клирос означало бы непослушание настоятелю храма, который я посещала. А на это я решиться не могла.

Окраинный храм, небольшой женский коллектив. Почти у всех была основная работа, и на клирос многие приходили при наличии свободного от нее времени. Священники и тому были рады — с певчими было не густо. Многие из нас послушно пели стихиры, тропари и нотные песнопения, на которые указывал регент, но самостоятельно в уставе не разбирались и без регента службу спеть не могли. Однажды пришла я пораньше, время начала Литургии неумолимо приближалось, а регент и другие певчие опаздывали. Священник выглянул из алтаря и, увидев одного певчего, удовлетворенно кивнул: ему и невдомек, что этот певчий — дуб-дерево и в одиночку даже «Господи, помилуй» в нужном месте не споет. Когда я поняла, что батюшка может начать службу, не дожидаясь прихода опаздывающего регента, — сбежала с клироса сломя голову. Стыдно, конечно, но это лучше, нежели претерпеть позор потом, во время службы. После второго такого происшествия я начала задумываться о том, что со своим образованием в этой области надо что-то делать.

Оказалось, что учиться церковному пению в Саратове человеку, занятому на основной работе с 8 до 17 часов, особо и негде. Но мне несказанно повезло…

Спасите наши уши!

Однажды мне поступило предложение петь в храме во имя святого праведного Лазаря Четверодневного, что на Ново-Елшанском кладбище. Желающих быть там певчими не было: и добраться сложно, и прихожан особо нет в связи с удаленностью от города. И как-то все сходилось на мне: живу недалеко, в Жасминном, есть свой автомобиль, желание подтянуть свой уровень в области церковного пения и возможность сделать это, не травмируя слух прихожан.

Несколько вечеров перед первой Литургией, которую мне предстояло спеть самостоятельно, со мной позанималась регент Никольского храма. Она упорядочила в моей голове знания и навыки, и я стала понимать ход службы, а также вполне сносно пропевала основные песнопения. Больше времени на занятия не было — приближались выходные и мое первое «одиночное плавание».

Как только началась служба, меня парализовал страх. Отчего?! Ход Литургии я выучила, священника знала давно, свечница — добрая знакомая, а алтарник — тот вообще живет со мной по соседству. Больше в храме никого не было, кроме Сил бесплотных. «Вот в них все и дело!» — это я потом прочувствовала душой. Впоследствии трепет перед службой возникал всегда, даже когда я уже была уверена в своих силах. Я поняла, что богослужение — самое важное, что происходит на земле. А человек, участвующий в нем, несет колоссальную ответственность за качество и каждую секунду этого таинственного действа.

На той, первой, Литургии я читала и пела как в тумане, от страха совершенно ничего не соображая. Подошел черед чтения Апостола. На ватных ногах я вышла к центральному аналою и на возглас священника из алтаря: «Премудрость!» зачем-то вместо фразы «К Галатам послания святаго апостола Павла чтение» торжественно изрекла: «Вонмем!». Единственное, на что в тот момент хватило моего парализованного страхом ума, — понять, что сморозила я что-то не то… Повисла звенящая тишина. Мне эта минута тишины показалась вечностью, я покачивалась на ватных ногах, борясь с желанием упасть в спасительный обморок. Священник меня из ступора вывел, ситуацию исправил, я прочла послание к Галатам и с горем пополам допела-таки Литургию.

На всенощном бдении, которое сложнее Литургии, я первое время тоже выкидывала фортели. Бедные батюшки, которые служили в Лазаревском храме посменно! Все они понимали, что деваться от меня некуда. Певчих, умеющих самостоятельно, в одиночку пропеть всю службу, в городе тогда можно было пересчитать по пальцам…

И вот буквально за несколько последних лет ситуация в нашем городе переменилась. Я даже немного завидую тем, кто учится петь сейчас, потому что перед этими людьми открыты большие возможности получить глубокие знания, и ничьи уши от их ученических ошибок не пострадают!

Любители-отличники

Любительские хоровые коллективы сейчас есть практически во всех саратовских храмах, а в некоторых помимо любительских взрослых хоров существуют и детские.

Я пообщалась с регентами любительских церковных хоров, интересуясь у них, можно ли научиться церковному пению, не имея музыкального образования. Есть ли шансы научиться красиво петь, если ваш голос не услаждает слух собеседника? Возможно ли это, если вы немилосердно фальшивите, а петь очень хочется?

— Было бы желание, — говорит Ирина Катарьян, регент Ильинского храма поселка ВСО города Саратова. — Я никого не отсеиваю. Слух можно выработать, голос поставить. Все зависит от трудолюбия человека, и нередко приходится замечать, как люди с меньшими вокальными данными оставляют позади тех, кому дарован хороший слух и голос. Наши любители сейчас уже поют Литургию по субботам. Я считаю, что практика очень важна и именно применение знаний на богослужениях ускоряет обучение.

— С любительским хором очень приятно работать, — рассказывает Мария Никитина, преподаватель церковного пения в певческой школе Петропавловского храма Саратова. — Они как дети-отличники: их важное качество — усердие.

— В певческой школе Петропавловского храма преподается чинопоследование богослужения (устав), церковнославянский язык, вокал и непосредственно пение, — рассказывает регент любительского хора Виктория Усова. — Любители поют на вечернем богослужении по пятницам и на Литургии по субботам. В праздники выезжают на богослужения в села, где нет певчих. Сейчас у нас обучается 30 человек.

Наталья Федотова занимается с любительским хором храма во имя святителя Митрофана Воронежского.

— Хор существует с июля 2015 года, — рассказывает Наталья. — Учим пока Литургию (обиход) и тропарные гласы. Результаты уже есть. Конечно, приходится много времени тратить на обучение новичков нотной грамоте, потому что основная масса учеников музыкального образования не имеет, но это преодолимое препятствие.

В бывшем здании семинарии по адресу Радищева, 24 работают курсы церковного пения, организованные миссионерским отделом Саратовской епархии. Обучение проходит также по нескольким направлениям — от постановки дыхания и голоса до изучения чинопоследования Божественной литургии, всенощного бдения, молебна и панихиды.

Зачем это нужно?

Много в России вымерших сел-призраков. А где-то в глубинке жизнь еще теплится. Например, в старинном русском селе Синодское Воскресенского района Саратовской области численность населения когда-то достигала 2500 человек. В центре села стоял каменный, с колокольней и престолом во имя Святой Живоначальной Троицы красавец храм. В советские годы он был разрушен, а Синодское, как и многие другие российские села, пришло в упадок. И вот в 2015 году общине было передано здание бывшей сельской конторы для совершения богослужений.

Воскресное утро, к храму тянутся немногочисленные прихожане, и каждый несет с собой или везет на санках по небольшому полену — в храме установлена дровяная печка. По большим праздникам в Синодское приезжает служить командированный из Саратова священник, а по выходным из Саратова прибывают миссионеры — Надежда Анатольевна Попова и Олег Федорович Злобнов. Приезжают, потому что это нужно верующим жителям Синодского. Олег посещает курсы миссионерского отдела епархии, Надежда ходит на курсы церковного пения. В Синодском они служат обедницу мирским чином и читают часы. Надежда поет, Олег Федорович после службы объясняет прихожанам суть главы Евангелия и Апостола, которые читались в этот день.

Прихожан мало, всё больше старушки.

— Конечно, печально видеть, что в храме только немощные бабушки, — говорит Надежда. — Но согревает мысль, что первыми всегда приходят старушки, а за ними начинает подтягиваться и молодежь. И верится, что если возрождается церковь, возродится и село.

— Священников не хватает, организовать регулярные богослужения в отдаленных селах не представляется пока возможным, поэтому цель наших курсов — подготовить людей, которые могли бы послужить Церкви на клиросе, — говорит руководитель миссионерского отдела Саратовской епархии священник Дионисий Каменщиков. — Тогда жители глубинки смогут молиться в церкви не только в большие праздники, но и каждые выходные. Мы понимаем, что таких людей вряд ли будет много, потому что это настоящее подвижничество — каждые выходные отправляться в дальнее село, несмотря на погоду, самочувствие, настроение. Это настоящее жертвенное служение, и людей, на него способных, единицы. Но мы таких людей ищем.

Наверно, когда есть желание послужить Церкви, Богу и людям, и для этого предоставляются все возможности, нужно хвататься за них, чтобы спустя годы не пришлось испытывать горечь за потраченное зря данное Богом время и закопанные таланты.

Газета «Православная вера» № 02 (550)

Источник

КАК ПОПАСТЬ В ЦЕРКОВНЫЙ ХОР И НАЧАТЬ ПЕТЬ НА КЛИРОСЕ!

Итак, вы захотели попасть в церковный хор. Если вы человек верующий, то вам вдвойне интересно пение на клиросе. В конце концов, клирос подражает ангелам, и имитирует ангельский небесный лик. Это уже само по себе достаточно привлекательно для верующего человека, а более активное участие в богослужении подсознательно (а иногда и вполне осознанно) вселяет мысль о большей собственной ценности для прихода.

Конечно, нельзя совсем исключать и такой вариант, что вы видите в этой работе возможность совместить благое с утилитарным (сиречь, деньгами). В этом нет ничего плохого. Работа на клиросе сложна и за нее вполне уместно хоть что-то, да получать. Итак, предыстория понятна. Вы хотите попасть в церковный хор.

Теперь, собственно, как это делается

2. Итак, вы подходите к настоятелю и говорите «Здравствуйте, меня зовут так-то и так-то. Я хочу петь в церковном хоре. У меня есть/нет (нужное подчеркнуть) музыкальное образование, есть/нет (нужное подчеркнуть) опыт пения на клиросе, готов/не готов (нужное подчеркнуть) работать бесплатно».

3. На этой фазе предполагается, что настоятель вас все-таки не «отшил» и направил к регенту. Расслабляться рано. Регент часто просто «за настоятеля» грамотно отшивает, вдобавок регент уже профессионал в пении (и уж точно он про себя думает именно так), поэтому к беседе добавится ваше естественное волнение (если, конечно, вы не пели до этого 15 лет по разным клиросам).

Итак, подходите к регенту и вам придется повторить уже ему все то, что вы сказали настоятелю, после чего вы можете предложить регенту прямо сейчас спеть с ним вдвоем что-нибудь простенькое (чтобы регент мог оценить приятность/скрипучесть вашего голоса).

4. Предположим, регент все-таки согласился вас принять на испытательный срок. И назначил вам время, когда прийти уже на общую спевку (проще говоря, репетицию), в которой участвуют уже все работающие на клиросе люди. От вас теперь требуется не сжечь себе нервы и не испугать уже работающих хористов. Есть несколько советов.

Источник

Когда можно петь в храме?

На богослужении иногда поет только хор, а иногда — все прихожане. Разбираемся в Слайдах «Фомы», почему так происходит и какие песнопения можно петь вообще всем.

Почему в храме поют?

Обращаться к Богу через пение было еще ветхозаветным обычаем. Например, знаменитые псалмы Давида чаще всего именно пели (и одновременно играли на музыкальных инструментах). Сам Спаситель со Своими учениками закончил Тайную Вечерю пением: … и воспевше, изыдоша в гору Елеонскую (Мф 26:30). Апостолы продолжили эту традицию. Так что церковное пение возникло практически сразу после возникновения христианства.

02

Можно ли петь обычному человеку в храме?

В теории — да. На практике все сложнее. Предполагалось, что в молитве участвуют все, кто пришел на богослужение. Но со временем люди все хуже знали Устав и тексты молитв, поэтому петь стали специальные люди — церковный хор (клирос).

03

Так что, теперь вообще ничего нельзя петь?

Можно. Так исторически сложилось, что есть несколько песнопений, которые во время службы могут петь все. Это Символ веры, «Отче наш», «Воскресение Христово видевше…» и «Тело Христово…». Общих песнопений в отдельных храмах и епархиях может быть и больше. Мы приводим самые распространенные.

Символ веры

Это собрание догматов и краткое изложение того, во что верят православные христиане. Символ веры составили на Первом и Втором Вселенских Соборах. Поется за каждой литургией.

Верую во Единаго Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым. И во Единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единороднаго, Иже от Отца рожденнаго прежде всех век; Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, несотворенна, Единосущна Отцу, Имже вся быша. Нас ради человек и нашего ради спасения сшедшаго с небес, и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы и вочеловечшася. Распятаго же за ны при Понтийстем Пилате, и страдавша и погребенна. И воскресшаго в третий день по Писанием. И возшедшаго на Небеса, и седяща одесную Отца. И паки грядущаго со славою судити живым и мертвым, Егоже царствию не будет конца. И в Духа Святаго, Господа, Животворящаго, Иже от Отца исходящаго, Иже со Отцем и Сыном спокланяема и сславима, глаголавшаго пророки. Во едину Святую, Соборную и Апостольскую Церковь. Исповедую едино крещение во оставление грехов. Чаю воскресения мертвых, и жизни будущаго века. Аминь.

«Отче наш»

Главная молитва, которую дал нам сам Иисус Христос (Лк 11: 2). Поется за каждой литургией.

Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго.

06

«Воскресение Христово видевше…»

Песнопение всенощного бдения, которое совершается накануне воскресного дня или на Пасху.

«Тело Христово…»

Во время причастия верующих в храме, хор вместе с остальными людьми поет короткое песнопение. Оно акцентирует внимание на том, что сейчас происходит.
Тело Христово приимите, Источника бессмертнаго вкусите.

А подпевать хору можно?

Лучше так не делать. В храмах иногда даже вешают объявление: «Подпевать хору не благословляется». Это не из вредности — у многих людей попросту нет музыкального слуха. Это мешает слаженному пению хора и рядом стоящим людям. Если очень хочется петь на службе, просто поговорите с регентом — возможно, он найдет вам применение. Во многих храмах бывают народные хоры.

Подвывание некоторых прихожан отвлекает от службы в храме. Кроме раздражения, ощущение пустого пребывания,до слез.

У нас на приходе, наоборот, благословляется подпевать хору. Чтобы более осознанно участвовать в богослужении.

Анна, если благословляется – хорошо!) Значит, все на приходе знают, что у вас такая традиция и не смущаются этим.

«Фома» выходит в свет только благодаря поддержке неравнодушных людей. Чтобы наш проект развивался дальше, нам очень нужна ваша помощь. Даже небольшое, но регулярное пожертвование поможет нам планировать нашу работу и дальше говорить людям о самом важном!

Источник

О церковности богослужебного пения

игумен Никон (Смир­нов),
насто­я­тель Мос­ков­ского подво­рья Афон­ского Пан­те­ле­и­мо­нова мона­стыря

Бого­слу­жеб­ное пение зани­мает в Церкви Хри­сто­вой важное место и состав­ляет ее неотъ­ем­ле­мую часть. Когда мы войдем в храм и в нем еще не нача­лась служба, тихая, бла­го­го­вей­ная его обста­новка при­го­тав­ли­вает нас к бого­слу­же­нию. И как бы ни был храм вели­ко­ле­пен в своем убран­стве, в рос­писи стен, в ико­но­стасе, в киотах, в пани­ка­ди­лах, под­свеч­ни­ках и т. д., если под его сво­дами еще не раз­да­ется чтение или пение, даже самое про­стое, то хра­мо­вое дей­ство не нача­лось, пульс жизни Дома Божия не ощу­ща­ется. Но вот мы слышим воз­глас свя­щен­но­слу­жи­теля, а за ним и пение, и тотчас вся атмо­сфера храма изме­ня­ется: он весь напол­ня­ется зву­ками, таин­ственно пре­лом­ля­ю­щими перед слухом моля­щихся грань между этим види­мым и тем неви­ди­мым миром, в кото­рый устрем­ля­ется наша душа вслед за воз­но­ся­щимся горе пением. Бого­слу­жеб­ное пение — это дыха­ние храма. Пре­крати, устрани это пение — и храм пред­став­ля­ется иным, нежи­вым. В ста­рин­ных доку­мен­таль­ных изве­стиях суще­ство­вало такое поня­тие: «Храм стоит без пения»; к при­меру: «в селе Архан­гель­ское цер­ковь без пения» — что озна­чало закры­тый (недей­ству­ю­щий) по тем или иным при­чи­нам храм.

Какова при­рода бого­слу­жеб­ного пения?

Гос­подь, Творец вся­че­ских, Царь славы, создав мiр види­мый и неви­ди­мый (ангель­ский), вос­хо­тел при­об­щить создан­ные суще­ства Своей славе, бла­жен­ству. Разум­ные твари, испол­нен­ные чувств вос­хи­ще­ния кра­со­тою, пре­муд­ро­стью, вели­ко­ле­пием тво­ре­ний и всего мiроз­да­ния, не могут оста­ваться только созер­ца­те­лями боже­ствен­ных дел. Наде­лен­ные Твор­цом спо­соб­но­стью петь, они готовы вос­хва­лять вели­чие Его тво­ре­ний не умол­кая. Так мы и узнаем из Свя­щен­ного Писа­ния, что ангель­ский мир непре­стан­ными гла­сами вос­пе­вает песнь Богу: «Свят, Свят, Свят Гос­подь Саваоф». Бла­го­дар­но­стью и про­слав­ле­нием Бога начи­нает свя­щен­ник всякий чин бого­слу­же­ния: «Бла­го­сло­венно Цар­ство Отца и Сына и Свя­таго Духа», или «Слава Святей, и Еди­но­сущ­ней, и Живо­тво­ря­щей, и Нераз­дель­ной Троице, всегда, ныне и присно и во веки веков».

Круг суточ­ного бог­слу­же­ния начи­на­ется с вечерни, и здесь поется на все­нощ­ном бдении по воз­гласе «Слава Святей…» пред­на­чи­на­тель­ный псалом (103‑й), весь испол­нен­ный про­слав­ле­нием Творца. В пении слы­шатся отзвуки гимнов горних сил. Осо­бенно таин­ствен­ная связь гор­него мiра и доль­него, зем­ного под сво­дами храма под­чер­ки­ва­ется в Херу­вим­ской песне: «Иже херу­вимы тайно обра­зу­юще и Живо­тво­ря­щей Троице Три­свя­тую песнь при­пе­ва­юще, всякое ныне житей­ское отло­жим попе­че­ние». Изоб­ра­жая собою таин­ствен­ным обра­зом херу­ви­мов, певцы, про­слав­ляя Троицу Живо­тво­ря­щую, должны, по воз­мож­но­сти, упо­доб­ля­ясь им, вос­пе­вать анге­ло­по­доб­ное сла­во­сло­вие. В чем оно должно состо­ять?

Во-первых, анге­ло­по­доб­ное пение в храме должно быть духов­ным, т. е. его зву­ча­ние под сво­дами Дома молитвы должно исклю­чать все мiр­ское, чуждое истин­ному настро­е­нию моля­ще­гося хри­сти­а­нина. Чело­век, жаж­ду­щий обще­ния с вышним мiром, где, соб­ственно, и уго­тов­ля­ется ему чертог жизни вечной, спешит в храм Божий, чтобы ото­рваться хотя бы на какое-то время от суеты мiр­ской, отдаться душой молит­вен­ному обще­нию с Богом, слиться с голо­сом Церкви в про­ше­ниях и обра­ще­ниях к Источ­нику жизни, излить свои скорби, вздох­нуть о своих согре­ше­ниях и сбро­сить у под­но­жия Креста Гос­подня бремя своих грехов. Душе нужна своя пища, духов­ная, очи­щен­ная от всего зем­ного, страст­ного, губи­тель­ного. Бого­слу­же­ние пред­на­зна­чено уто­лять алчную душу анге­ло­по­доб­ным испол­не­нием свя­щен­ных гимнов, молит­во­сло­вий и псал­мо­пе­нии. Ника­кой при­меси мiр­ской музыки, манеры испол­не­ния не должно быть места в хра­мо­вом пении! Как бы ни была кра­сива, усла­ди­тельна мело­дия свет­ского про­из­ве­де­ния, будь это народ­ная песня, ора­то­рия или кан­тата и т. п., она не спо­собна про­ник­нуть в духов­ную сущ­ность чело­века и задер­жи­ва­ется на обо­лочке его плот­ского есте­ства, потвор­ствуя его явным или тайным стра­стям. «Рож­ден­ное от плоти есть плоть» ( Ин.3:6 ).

При­вне­се­ние свет­ского эле­мента в бого­слу­жеб­ное пение извра­щает его назна­че­ние и цель — оду­хо­тво­рять молитву хри­сти­а­нина, делать его при­част­ным сакра­мен­таль­ной жизни Церкви Хри­сто­вой.

Про­ис­хо­дит отсюда что-то обрат­ное: свет­ски зву­ча­щее испол­не­ние в храме не помо­гает, а мешает молитве чело­века. Мало­цер­ков­ный регент, избрав подоб­ное сочи­не­ние, стре­мясь все свои музы­каль­ные спо­соб­но­сти вло­жить в испол­ни­тель­ское искус­ство, но не в состо­я­нии понять, что данное про­из­ве­де­ние уводит, увле­кает моля­щихся от под­лин­ного духов­ного настро­е­ния, услаж­дая слух, но не дух. Ведь «не соби­рают с тер­нов­ника вино­град или с репей­ника смоквы» ( Мф.7:16 ). Руко­во­ди­тели хоров без долж­ного рас­суж­де­ния слепо пре­кло­ня­ются подчас перед авто­рами целых все­нощ­ных и Литур­гий с мiро­вой извест­но­стью в свет­ской музыке (П. Чай­ков­ский, С. Рах­ма­ни­нов и т. д.), но мало­ком­пе­тент­ными в цер­ков­ном пении. Бла­го­го­ве­ние перед свя­ты­ней цер­ков­ного пения побуж­дает при­знать, что «никто не может слу­жить двум гос­по­дам» ( Мф.6:24 ). Допу­стимо ли здесь одной и той же рукой ком­по­зи­тора сочи­нять музыку со страст­ными сце­нами для оче­ред­ной оперы и Литур­гию — святое святых бого­слу­жеб­ного круга? «Не можете слу­жить Богу и мамоне» ( Мф.6:24 ). А как мучи­тельно слу­шать моля­ще­муся в храме теат­рально зву­ча­щие «В молит­вах неусы­па­ю­щую Бого­ро­дицу» С. Рах­ма­ни­нова, где одно слово «не удер­жа­ста» повто­ря­ется «на все лады» где-то раз десять, вопреки пра­ви­лам издревле уста­нов­лен­ного бого­слу­жеб­ного пения.

Часто повто­ря­е­мые слова в сочи­не­ниях цер­ков­ных ком­по­зи­то­ров сви­де­тель­ствуют лишь о сла­бо­сти их таланта на цер­ков­ной ниве, об их мало­ду­хов­но­сти, т. к. здесь содер­жа­ние явно отсту­пает на второй план, вся­че­ски под­го­ня­ется под канву сочи­нен­ной мело­дии, что прямо про­ти­во­ре­чит кано­ни­че­скому устро­е­нию бого­слу­жеб­ного пения, в кото­ром без вся­кого сомне­ния при­о­ри­тет отда­вался слову, а не звуку. «Раб Хри­стов должен петь так, — учит бла­жен­ный Иеро­ним, — чтобы при­ятны были про­из­но­си­мые слова, а не голос пою­щего» (см. Д. Раз­умов­ский «Цер­ков­ное пение в России». Вып. 1, М., 1887 г., с. 38).

Далеко зашед­шее обмiр­ще­ние цер­ков­ного пения в России за послед­ние сто­ле­тия, сломав рамки его древ­них кано­нов, открыло дорогу про­из­волу новых твор­цов, так что в их сочи­не­ниях, напри­мер, Херу­вим­ской песни, отдель­ные слова или соче­та­ния несколь­ких слов повто­ря­ются по 2, 3, 4 и т. д. раз, созда­вая без­смыс­лицу. Слово, без кото­рого не может быть пес­но­пе­ния, совер­шенно неоправ­данно отда­ется в жертву мело­дии.

До какого абсурда может дойти гос­под­ство музыки над тек­стом, насильно под­го­ня­е­мым под ноты в видах кра­соты зву­ча­ния, а не смысла, стоит вник­нуть в извест­ное сочи­не­ние П. Чес­но­кова «Вос­кре­се­ние Хри­стово видевше», где допу­щен пере­хлест слов во вступ­ле­ниях партий и в резуль­тате при пении верх­ними голо­сами слов «имя Твое име­нуем», бас парал­лельно поет «не знаем». Или в пере­ло­же­нии Г. Львов­ским кондака Успе­нию Божией Матери роспева Киево-Печер­ской Лавры сде­лана авто­ром роко­вая уступка музыке в ущерб смыслу слов: 3‑й голос делает вступ­ле­ние слогом-отри­ца­нием «не», после чего осталь­ные голоса поют «неусы­па­ю­щую». Таким обра­зом, слы­шится дважды отри­ца­тель­ная частица «не», по семан­тике слов здесь двой­ное отри­ца­ние и, сле­до­ва­тельно, по пере­ло­же­нию Львов­ского уже звучит про­ти­во­по­лож­ное: «В молит­вах (не-не) усы­па­ю­щую Бого­ро­дицу…» (Сравни ана­ло­гич­ное из 2‑й молитвы ко Свя­тому При­ча­ще­нию «Якоже не неудо­стоил еси внити. т. е. удо­стоил).

В своей речи о цер­ков­ном пении Свя­тей­ший Пат­ри­арх Алек­сий I, пори­цая склон­ность хоров к свет­скому образу пения, гово­рил: «Вместо небес­ной музыки, какая слы­ша­лась в древ­них стро­гих и вели­че­ствен­ных роспе­вах, мы слышим мiр­ское лег­ко­мыс­лен­ное соче­та­ние звуков. И таким обра­зом, пение в храмах наших, осо­бенно город­ских, совер­шенно не соот­вет­ствует той цели, какую оно должно пре­сле­до­вать, и храм из дома молитвы часто пре­вра­ща­ется в зал бес­плат­ных кон­цер­тов, при­вле­ка­ю­щих пуб­лику, а не моля­щихся, кото­рые поне­воле должны тер­петь это отвле­ка­ю­щее их от молитвы пение». (ЖМП, 1948, No 5, с. 8).

Бого­слу­жеб­ное пение никак не должно быть похоже на мiр­ское, земное. В храме все иное, отлич­ное от повсе­днев­ного, житей­ского: обла­че­ния свя­щен­но­слу­жи­те­лей, напре­столь­ные сосуды, утварь (лжица, дискос, под­свеч­ники, хоругви и т. д.), рос­пись стен, ико­но­стас; нако­нец, архи­тек­тура здания несет свои черты (апсиды, зако­мары, купола и т. д.) Бого­слу­жеб­ное пение и мiр­ское пение не сов­ме­стимы. Вот почему древ­няя Хри­сти­ан­ская Цер­ковь рож­дала в своих исто­ках особое пение, над­мiр­ное. Что был плод не измыш­ле­ния, не изоб­ре­те­ния нового пения, а веяние Духа Свя­таго, нис­по­слан­ного Сыном Божиим, Осно­ва­те­лем Церкви, для ее оду­хо­тво­ре­ния. Бого­слу­жеб­ное пение в древ­ней Церкви орга­ни­че­ски про­ис­те­кало из ее недр и вполне соот­вет­ство­вало высоте уровня духов­ной жизни тогдаш­них хри­стиан.

По наме­тив­ше­муся руслу бого­слу­жеб­ное пение ста­ра­лись напра­вить святые отцы, кото­рые зорко сле­дили за ним, охра­няя его от мiр­ского вли­я­ния. Так, Св.Иоанн Зла­то­уст гово­рит: «Мы желаем и тре­буем, чтобы вы, воз­нося боже­ствен­ные пес­но­пе­ния, были про­ник­нуты всяким стра­хом и укра­шены бла­го­го­ве­нием. Тебе над­ле­жало с бла­го­го­вей­ным тре­пе­том воз­гла­шать ангель­ское сла­во­сло­вие, а ты пере­но­сишь сюда обычаи шутов и пля­су­нов, непри­лич­ным обра­зом подъ­емля руки и повер­ты­ва­ясь всем телом. Как же ты не боишься и не тре­пе­щешь? Разве не знаешь, что здесь неви­димо при­сут­ствует Сам Бог». (Цит. по: Д. Раз­умов­ский. Цер­ков­ное пение России. Вып. 1, М., 1887, с. 33)

Даже внеш­ний образ поющих был небез­раз­ли­чен для этого все­лен­ского учи­теля. Но как часто регенты не хотят понять правил бла­го­нра­вия на кли­росе, поз­во­ляя себе совер­шенно непри­стой­ные позы, дви­же­ния, стран­ные взмахи рук, тря­се­ние голо­вой с раз­лич­ной мими­кой (даже с улыб­кой) лица, с неко­то­рым при­се­да­нием, рыв­ками вперед-назад, притом изда­вая нечле­но­раз­дель­ные звуки, шипе­ние или окрики — и это нередко все на виду и слуху у моля­ще­гося народа. С горе­чью при­хо­дится видеть руко­во­ди­тель­ницу хора в церкви без голов­ного покры­тия, с кра­ше­ными воло­сами, с кра­ше­ными глаз­ни­цами и губами, с мани­кю­ром, с нескром­ным покроем одежды, что без­условно, оскорб­ляет свя­тость бого­слу­жеб­ного пения. Ясное дело, что от тако­вых реген­тов нечего ждать насто­я­щего цер­ков­ного пения: «Рож­ден­ное от плоти есть плоть». Не цер­ков­ные по духу регенты наби­рают подоб­ных же певцов, порою даже нетрез­вых, куря­щих и, страх поду­мать,— неве­ру­ю­щих. Но это же поно­ше­ние бого­слу­жеб­ного пения! Такие хоры, свет­ски испол­няя пес­но­пе­ния, оттал­ки­вают от себя народ, между тем ощу­тимо погло­щая денеж­ные сред­ства при­хода. Бого­мольцы скорее идут на раннюю Литур­гию, где обычно поют левые хоры (не про­фес­си­о­налы) без кон­церт­ных номе­ров, просто и молит­венно.

Нема­лый урон нано­сит цер­ков­но­сти пения изо­ли­ро­ван­ность хора в храме: регент зача­стую авто­но­мен на кли­росе, а духо­вен­ство не вни­кает в эту область, без­раз­лично отно­сясь к репер­ту­ару и манере испол­не­ния, только бы «капелла» зву­чала и этого доста­точно. Сугубо печаль­ное явле­ние, когда выгля­дит ниже регента свя­щен­но­слу­жи­тель в пони­ма­нии под­линно цер­ков­ного пения и тре­бует от него, напри­мер, Вели­ким Постом петь «Пока­я­ния отверзи ми…» только А. Веделя — про­из­ве­де­ние, мягко говоря, сомни­тель­ное для храма.

Духов­ность пения на кли­росе… как ее понять, постичь, стя­жать? Она обре­та­ется не в курсах по цер­ков­ному пению, не на спев­ках, не в про­слу­ши­ва­нии зву­ко­за­пи­сей. Как Цар­ствие Божие не при­хо­дит види­мым обра­зом, но внутри чело­века есть ( Мф.17:21 ), так и духов­ность не внешне при­об­ре­та­ется, но внутри души зарож­да­ется и совер­шен­ству­ется. Чело­веку надо начать жить по-еван­гель­ски, искать прежде всего Цар­ства Небес­ного, заняться очи­ще­нием своего сердца, неуклонно испол­нять пра­вила хри­сти­ан­ской жизни, изжи­вать в себе вет­хого чело­века «со страстьми и похотьми», чтобы не он, но Слад­чай­ший Иисус жил в нем, по слову Ап. Павла: «И уже не я живу, но живет во мне Хри­стос» ( Гал.2:20 ).

Бла­го­дать Божия, все­ля­ясь в очи­щен­ное от гре­хов­но­сти сердце, про­све­тит его, рас­кроет очи так, что чело­век станет совсем иначе зреть на жизнь, на ее смысл и именно со сто­роны веч­но­сти начнет пере­оце­ни­вать все окру­жа­ю­щее. Поэтому про­све­щен­ная душа будет искать себе срод­ное, духов­ное. Все плот­ское, страст­ное пред­ста­нет уже в своем под­лин­ном мрач­ном, оттал­ки­ва­ю­щем образе. Духовно живу­щий чело­век уже спо­со­бен рас­по­знать, что для души полезно, что вредно; что при­бли­жает к Богу, а что отда­ляет.

Закон духов­но­сти рас­про­стра­ня­ется на всех хри­стиан, жаж­ду­щих спа­се­ния души, в том числе, конечно, и на руко­во­ди­те­лей бого­слу­жеб­ного пения. Их музы­каль­ный талант ста­но­вится слугою бла­го­че­стия, духов­но­сти. Не гени­аль­ность таланта спо­собна опре­де­лить, насколько цер­ковно то или иное пес­но­пе­ние, а духов­ный опыт регента, кото­рый не поз­во­лит ему, к при­меру, испол­нить за бого­слу­же­нием «Тебе Бога хвалим» Д. Борт­нян­ского с его чисто опер­ной музы­кой.

Поскольку духов­ность дости­га­ется тер­ни­стым кре­сто­но­ше­нием и скорее позна­ва­лась живу­щими не в мiру, а в оби­те­лях, то и твор­цами бого­слу­жеб­ных пес­но­пе­ний, их мело­дий в глу­боко молит­вен­ном духе ста­но­ви­лись чаще всего мона­ше­ству­ю­щие. Дей­стви­тельно, мона­стыр­ские напевы ближе сердцу пра­во­слав­ного бого­мольца.

Однако при всем пре­вос­ход­стве раз­да­ю­щихся ныне за бого­слу­же­ни­ями мона­стыр­ских напе­вов (Оптин­ского, Вала­ам­ского и т. д.) над сочи­не­ни­ями мiр­ских цер­ков­ных ком­по­зи­то­ров сле­дует ска­зать, что кано­ни­че­скими нор­мами бого­слу­жеб­ного пения издревле в Церкви были иные напевы, сло­жив­ши­еся в ее недрах в период ста­нов­ле­ния вообще хра­мо­вого пения вместе с рас­про­стра­не­нием и утвер­жде­нием хри­сти­ан­ства в язы­че­ском мире. Основы бого­слу­жеб­ного пения зало­жены были не гением чело­ве­че­ской при­роды, но силою, нис­по­слан­ною свыше на Цер­ковь со времен Пяти­де­сят­ницы. Хри­сти­ане на про­тя­же­нии многих веков бережно хра­нили бого­з­дан­ные основы цер­ков­ного пения с эпохи первых хри­сти­ан­ских общин, когда пение по уровню оду­хо­тво­рен­но­сти соот­вет­ство­вало их высоте бла­го­че­стия.

Регенту надо знать, что пение пер­во­хри­сти­ан­ских времен было общим, хоров не суще­ство­вало. Это был идеал испол­не­ния пес­но­пе­ния, т.к. каждое чадо Церкви при­звано быть пол­но­кров­ным ее «удом», т. е. членом, и орга­ни­че­ски соеди­няться с ней. Вот почему мы читаем в книге Деяний Св. Апо­сто­лов, что у первых хри­стиан обре­та­лось полное духов­ное еди­но­ду­шие: «У мно­же­ства же уве­ро­вав­ших было одно сердце и одна душа» ( Деян.4:32 ). Отблес­ком изна­чаль­ного бого­слу­жеб­ного пения в наши дни явля­ется пение моля­щи­мися в храме наро­дом «Отче наш», «Достойно есть» и т. д. Если вслу­шаться в его общее пение на службе, то нельзя не при­знать, что именно в таком испол­не­нии ощу­ща­ется здо­ро­вый пульс цер­ков­ной жизни народа Божия. Всмот­ри­тесь в выра­же­ния лиц поющих бого­моль­цев, с каким вдох­но­ве­нием они воз­но­сят горе свои сердца. Когда народ поет «Да вос­крес­нет Бог» на Пасху, сколько вос­тор­жен­ных чувств вкла­ды­ва­ется в это пение, дух захва­ты­вает при слу­ша­нии такого пения. Соб­ственно, это и есть насто­я­щая пол­нота пения Церкви Божией и ника­кие хоры, самые зна­ме­ни­тые, несрав­нимы с народ­ным пением в Доме молитвы по своему воз­дей­ствию на душу чело­века. И скорее все­на­род­ному, а не хоро­вому пению при­суще молит­вен­ное обра­ще­ние: «И даждь нам еди­неми усты и единем серд­цем сла­вити и вос­пе­вати пре­чест­ное и вели­ко­ле­пое имя Твое, Отца, и Сына, и Свя­таго Духа».

Воз­ник­но­ве­ние отдель­ных групп певцов на бого­слу­же­нии про­изо­шло не сразу, но в даль­ней­шей исто­рии цер­ков­ного пения вслед­ствие сни­же­ния уровня духов­но­сти хри­стиан. Как далеко зашел про­цесс отде­ле­ния и отда­ле­ния поющих про­фес­си­о­на­лов от народ­ной массы, мы убеж­да­емся в нынеш­ней реаль­но­сти. Регенты, увле­чен­ные кон­церт­ными номе­рами, отби­рают у чест­ного народа послед­ние крохи, испол­няя нередко в опер­ной манере молитву Гос­подню, Символ Веры и др.

В наше слож­ное время, когда деся­ти­ле­ти­ями суще­ство­вав­шие хоры стали на глазах рас­па­даться вслед­ствие мало­цер­ков­но­сти их состава, дер­жав­ше­гося только на рублях, пришла необ­хо­ди­мость воз­вра­щаться к утра­чен­ным прин­ци­пам бого­слу­жеб­ного пения. Есть храмы, где народ­ным пением отправ­ля­ется вся служба. Все зави­сит от насто­я­теля церкви, от его забот­ли­во­сти и рев­но­сти. В отдель­ных кафед­раль­ных собо­рах посте­пенно вводят в народ­ное пение екти­нии, «Вели­чит душа моя Гос­пода», начало Литур­гии. Народ­ное пение в храме своим есте­ствен­ным испол­не­нием служит в извест­ной сте­пени мери­лом для регента хора. Про­стота народ­ного пения, его репер­ту­ара удер­жит чут­кого регента от пополз­но­ве­ния к кон­церт­ным или соль­ным про­из­ве­де­ниям, чуждым при­роде бого­слу­же­ния. Духов­ность руко­во­ди­теля хора вос­пре­пят­ствует ему испол­нить в храме, напри­мер, «С нами Бог» В. Зино­вьева с его ари­оз­ными вступ­ле­ни­ями соли­стов.

Тороп­ли­вость испол­не­ния в ущерб ясно­сти вос­при­я­тия содер­жа­ния пес­но­пе­ний стало неду­гом наших совре­мен­ных хоров. Даже отто­чен­ная дикция не дает права уско­рять неспеш­ный темп пес­но­пе­ний. Кощун­ственно устра­и­вать гонку в пении пас­халь­ного канона, ибо изме­не­ние нор­маль­ного темпа в сто­рону неосмыс­лен­ного уско­ре­ния пре­вра­щает харак­тер испол­не­ния в пля­со­вой ритм. Кроме того, наблю­да­ется стран­ная новизна в ритме, когда, Вели­кое сла­во­сло­вие в уско­рен­ном темпе стало зву­чать в роде какого-то марша, с отсе­че­нием концов строк.

Вот здесь оза­да­чен­ному регенту народ­ное пение под­ска­жет, в каких пре­де­лах дер­жать темп хора. А известно, что спешка не свой­ственна общему народ­ному пению, и это служит хоро­шей сдер­жи­ва­ю­щей мерой для хора. Пение с наро­дом в храме молит­во­сло­вий опре­де­ляет собою норму гром­ко­сти зву­ча­ния и для кли­роса. Дей­стви­тельно, общее пение сто­я­щих в храме при­хо­жан исклю­чает крики голо­сов, ибо там все есте­ственно. Совсем не то в хорах, где сплошь и рядом слы­шится искус­ствен­ное уси­ле­ние звука, пере­хо­дя­щее в крик партий, уви­дев­ших знак регент­ской руки, или пометку форте, фор­тис­симо в нотах. Под­линно молит­вен­ное пение не допус­кает этих эффек­тов, чисто искус­ствен­ных, рас­счи­тан­ных мощью, силой голо­сов уди­вить нахо­дя­щихся в храме.

Мы должны при­знать, что молитва и гро­мо­глас­ное пение несов­ме­стимы. Форте и Фор­тис­симо должны быть исклю­чены в испол­не­нии пес­но­пе­ний в храмах сред­ней вме­сти­мо­сти (типа Тро­иц­кого Собора Троице-Сер­ги­е­вой Лавры). Св. пророк Илия, смеясь над бес­си­лием жрецов идола Ваала, гово­рил им: «Кри­чите гром­ким голо­сом, ибо он бог; может быть, он заду­мался, или занят чем-либо, или в дороге, а, может быть, и спит, так он проснется». ( 3Цар.18:27 ). Хри­сти­ане, покло­ня­ясь истин­ному Богу, веруют, что все­ве­ду­ю­щий Гос­подь слышит наше самое зата­ен­ное дыха­ние молитвы и гро­мо­глас­ное пение без­смыс­ленно. Пре­красно и убе­ди­тельно под­твер­жда­ется уме­рен­ное по силе звука пение в Доме Божиим виде­нием тому же про­року Бога: был силь­ный ветер, но не в ветре Гос­подь, после ветра зем­ле­тря­се­ние, но не в зем­ле­тря­се­нии Гос­подь, после зем­ле­тря­се­ния огонь, но не в огне Гос­подь, после огня веяние тихого ветра и там Гос­подь ( 3Цар.19:11-12 ).

Неспеш­ное, спо­кой­ное (негром­кое), уми­ро­тво­рен­ное пение в храме при­бли­жает моля­щихся к Богу. Оши­ба­ется тот регент, кото­рый думает все вни­ма­ние моля­щихся при­ко­вать к своему хору через мастер­ство испол­не­ния «клас­си­че­ских» номе­ров тех или иных ком­по­зи­то­ров. Без­условно, бого­слу­жеб­ное пение орга­ни­че­ски свя­зано со свя­щен­но­дей­ству­ю­щими алтаря, но оно пред­на­зна­чено не отвле­кать бого­моль­цев своим испол­не­нием, а содей­ство­вать его бого­об­ще­нию и подобно фими­аму рас­тво­ряться горе, воз­нося, при­под­ни­мая души сто­я­щих в церкви к небу: «В храме стояще славы Твоея, на небеси стояти мним» (см. Утреня).

Для руко­во­ди­те­лей хора должно быть акси­о­мой то поло­же­ние, что их пение может быть дей­стви­тельно молит­вен­ным, когда на службе молится сам регент, вникая в смысл пес­но­пе­ний. Молится регент — тогда молится хор. Молится хор — молится и храм. Однако молитва регента должна начаться не на бого­слу­же­нии, а намного раньше, еще перед выхо­дом из своего дома, а также в пути и при входе в храм. Тем более регент сосре­до­то­ченно должен молиться перед первым воз­гла­сом свя­щен­но­слу­жи­теля, кото­рый особо молится с воз­де­тыми руками перед Литур­гией. Через сер­деч­ную молитву регента бла­го­дать Все­свя­того Духа сни­зой­дет на его душу, про­све­тит и вра­зу­мит, как бого­угодно вос­петь службу цер­ков­ную. В свя­щен­ные моменты Литур­гии регенту сле­дует отло­жить камер­тон, обра­титься к алтарю и бла­го­го­вейно пере­кре­ститься (как обя­за­тель­ное) перед воз­гла­сом «Бла­го­сло­вено Цар­ство», перед пением «Во Цар­ствии Твоем», «При­и­дите покло­нимся», Три­свя­тым, чте­нием Апо­стола и Еван­ге­лия, перед Херу­вим­ской, «Станем добре», «При­и­мите…», «Пиите…», «Твоя от Твоих…», «Изрядно…», перед «Отче наш» и т. д.

Не содей­ствует молит­вен­но­сти пения бес­ко­неч­ное рас­ши­ре­ние репер­ту­ара, т. к. новые осва­и­ва­е­мые мело­дии застав­ляют певцов дер­жаться на кли­росе в уси­лен­ном напря­же­нии, и им ста­но­вится уже не до осмыс­ле­ния слов. Несо­мненно, что самый малый, но выучен­ный наизусть репер­туар чрез­вы­чайно спо­соб­ствует поющим, не загля­ды­вая в ноты, про­ник­нуться в пес­но­пе­нии и почув­ство­вать сла­дость молитвы.

Левые, люби­тель­ские хоры нередко поют как раз по памяти «Херу­вим­скую песнь», «Милость мира», что помо­гает своею про­сто­той создать молит­вен­ную атмо­сферу на кли­росе и в храме. Оптин­ский старец схи­ар­хи­манд­рит Вар­со­но­фий гово­рил, что «ноты свя­зы­вают певца по рукам и ногам…» Одни кра­си­вые звуки без содер­жа­ния. А слова усколь­зают от вни­ма­ния, молитвы нет» (см. «Надежда», вып. 8, РСХД, 1981 г., с. 87).

Разве может быть молитва хора, когда его певцы на бого­слу­же­нии стоят перед нотами в страхе, только и думают, как бы не пони­зить, как бы не оши­биться? Тем более, если регент может прийти в гнев? Такое пение, даже самое отто­чен­ное, не дости­гает цели. Без­оши­боч­ное пение — это еще не молитва. Скорее пение с есте­ствен­ными недо­стат­ками угод­нее Богу, чем без­упреч­ное в инто­на­ции, ансам­бле, но закре­по­щен­ное нотами испол­не­ние. Бла­жен­ный Иеро­ним гово­рит: «Славен пред Богом и худо­го­ло­сый певец» (см. Д. Раз­умов­ский, цит. соч., с. 38).

Для настроя хри­стиан на молитву в бого­слу­жеб­ном пении важнее фактор на кли­росе — что поют, а не как поют — послед­нее должно быть под­чи­нено пер­вому, а не наобо­рот. Бла­жен­ный Авгу­стин в «Испо­веди» заклю­чает: «Когда со мною слу­ча­ется, что меня тро­гает больше пение, нежели то, что поется, то я при­зна­юсь, что тяжело согре­шаю, и тогда желал бы я не слы­шать пою­щего» (см. ЖМП, 1949 г., No 11, с. 54).

Как странно слу­шать сло­весно удво­ен­ное пение, к при­меру, про­ки­мен «Помяну имя Твое» Киево-Печер­ского напева, где тем самым явно под­чер­ки­ва­ется музы­каль­ная сто­рона, а слова повто­ря­е­мые целой стро­кой, взяты как бы для раз­мена. К сожа­ле­нию, многих реген­тов инте­ре­сует более всего послед­нее, т. е. «музы­каль­ная сто­рона», и в резуль­тате на запри­част­ном стихе пре­красно зву­ча­щий хор испол­нит так назы­ва­е­мый «кон­церт», из кото­рого не раз­бе­решь слов и не узна­ешь, что это за текст был пропет? На вопрос — как испол­нили? — слу­ша­тели отве­тят: хорошо! А что про­пели — не разо­брали. Не лучше ли вместо нераз­бор­чи­вого кон­церта спеть 33‑й псалом, и весь народ, пони­мая содер­жа­ние, с усер­дием станет молиться. Этот псалом стоит петь по запри­част­ном стихе уже потому, что в отступ­ле­ние от чина Литур­гии его почему-то опус­кают по заам­вон­ной молитве, точнее после «Буди имя Гос­подне». Да и как можно увя­зать кон­церт­ный номер с при­го­тов­ле­нием при­хо­жан к при­ча­ще­нию? До XVII века этого кон­церт­ного испол­не­ния не суще­ство­вало в бого­слу­же­нии, как и пар­тес­ного пения.

Пра­во­слав­ная Русь со времен своего кре­ще­ния твердо дер­жа­лась уни­сон­ного пения, вос­при­ня­того от гре­че­ского Востока. Истоки его уходят к пер­во­хри­сти­ан­ской эпохе, когда еще не было хоро­вого испол­не­ния. Прин­цип уни­сон­ного пения вполне отве­чал идеалу еди­не­ния всех членов Церкви во Христе, и потому вполне отве­чал идеалу цер­ков­но­сти бого­слу­жеб­ного пения.

Пора нам, пра­во­слав­ным, воз­вра­щаться к забы­тым сокро­ви­щам искон­ного род­ного древ­не­рус­ского бого­слу­жеб­ного пения, кото­рым жили и спа­са­лись наши хри­сти­ане на Руси до XVII века!

Источник