переспала с учителем что делать
Сексуальные скандалы в вузах России и за рубежом то и дело мелькают в новостной ленте, заставляя людей строчить гневные комментарии. Внеклассные отношения преподавателей и студентов — этическая «серая зона»: непонятно, как оценивать их с моральной точки зрения. Почему так сложно установить нормы отношений в университетах, что говорят об этом философы и каковы основные аргументы за и против, разбирается ведущая канала «Настя про философию» Анастасия Бабаш.
Согласно статистике Pornhub 2014 года, преподаватель — самая сексуальная профессия, опередившая даже медсестер и полицейских (в 2020-м порнороликов по тегу teacher на сервисе 14 000, а по запросу nurse — 11 355). На форумах пользователи обсуждают, что делать с влюбленностью в молодого преподавателя и как выстраивать отношения, если он ответил взаимностью.
Многие так или иначе сталкивались с любовными отношениями преподавателей и студентов, и не всегда это однозначно хорошие истории: у кого-то знакомый преподаватель женился на студентке и счастлив в браке — но есть истории о сексуальном насилии, манипуляциях и даже убийстве.
Разрешить, нельзя запретить
Этика заботы: неравноправное — не значит нездоровое
Если мы взялись проанализировать этичность отношений между преподавателями и студентами, то первое, что нужно сделать, — отделить в этих отношениях те аспекты, которые проблематичны сами по себе и могут возникнуть не только в университете, от тех, которые специфичны именно для образовательных институций.
Современный американский философ Эндрю Кания (Andrew Kania) предлагает посмотреть на такие отношения, построенные по принципу взаимного согласия. Предположим, что романы преподавателей со студентами обходились бы без насилия, сексуальных домогательств, принуждения, обмана и измен (по отношению в том числе к третьим лицам, например к партнерам преподавателя и/или студента) — ведь всё это может происходить между любыми другими людьми и вне университетской иерархии. Разве плохи счастливые отношения сами по себе?
Но Эндрю Кания напоминает, что «неравноправные отношения» вовсе не значит «нездоровые», ведь они не только типичны, но и нормальны для человеческого сообщества.
И хотя они действительно предоставляют почву для злоупотреблений, но они могут быть иерархичными и при этом мирными, заботливыми и ненасильственными:
Американская психологиня и одна из основательниц этого этического направления Кэрол Гиллиган пишет, что в современном индивидуалистическом обществе мы воспринимаем всех людей по умолчанию как уже сформировавшихся, самостоятельных и готовых брать ответственность за самих себя. Именно про таких индивидов писал философ Иммануил Кант и разработал соответствующий им набор этических правил.
Но на деле мы редко находимся в этом «идеальном» самодостаточном состоянии: чаще всего мы зависимы и несамостоятельны — по крайней мере, в чем-то. Детьми мы зависим от родителей, взрослыми мы зависим от заботы близких, полагаемся на экспертные мнения, вверяем себя чужим обещаниям и рассчитываем на поддержку своего сообщества.
Всю свою жизнь мы заботимся о ком-то и кто-то заботится о нас — это создает взаимную зависимость и эмоциональное неравноправие, но это не значит, что нужно избегать таких отношений, клеймя их как морально неправильные. Вместо этого Гиллиган призывает разрабатывать этику, которая не отрицала бы, а учитывала нашу зависимость друг от друга.
Мы не всесильны, не можем всё контролировать и всегда быть разумными: нам нужно учиться и заботе, и особенно ее принятию. Современная этика заботы учит распознавать свои потребности и нужды других, просить помощи и давать в ответ то, что необходимо другим, не используя при этом их зависимое положение.
Отношения между преподавателями и студентами — лишь один из множества вариантов, где такая этика была бы полезной. Вместо того чтобы обличать академическую иерархию и подозревать институции в эксплуатации, обоим участникам таких неравноправных отношений можно было бы научиться выстраивать здоровую связь друг с другом, даже находясь в разных позициях.
Опыт прошлого: любовь как метод обучения
Если покопаться в трудах и биографиях философов прошлого, то можно заметить, что те не очень-то переживали из-за своих внеклассных отношений со студентами, а иногда даже их поощряли.
Современная американская философиня Дэниела Лейн (Danielle A. Layne) описывает в эссе любовь Сократа к Алкивиаду, историю любви длиною в жизнь между средневековым теологом и философом Пьером Абеляром и его ученицей Элоизой и роман между уже известным философом и преподавателем Мартином Хайдеггером и 19-летней студенткой Ханной Арендт, которая позже станет не менее известной немецко-американской мыслительницей.
Больше всего внимания она уделяет истории Сократа и Алкивиада, о которой можно прочитать в платоновском диалоге «Пир». Описывая ее, Лейн предлагает пересказать ее на современный лад: на первый взгляд эта история звучит абсурдно и даже абьюзивно.
Итак, представьте, что вы — самый популярный, умный, богатый, красивый студент в городе. И тут появляется пожилой тип, который молча следует за вами по пятам и наблюдает за всем, что вы делаете. Когда вы, наконец, вызываете его на разговор, тот признается, что он профессор философии и только он один любит вас по-настоящему, а не из-за денег, славы и красоты.
В современном мире такого преподавателя осудили бы и отправили в отставку — но не в Древней Греции.
А всё потому, что шокирующий нас сегодня институт педерастии в то время считался нормальным. Такие отношения помогали юношам повзрослеть, научиться вести себя в обществе, а также укрепляли армию и содействовали в политике.
Так что Алкивиад совсем не удивился заявлению Сократа. Он был шокирован и расстроен другим: Сократ вел с ним философские беседы, обучал всему, что знал, — в общем, делал всё то, что обычно старший любовник делал по отношению к младшему в Древней Греции. Кроме одного: он не пытался заняться с ним сексом. Почему тогда Сократ признается в любви и ухаживает? Может, он всё-таки не любит Алкивиада? Сократ объясняет, что это не так. Он действительно любит молодого человека и ценит его физическую красоту — но ведь она не так важна по сравнению с красотой духовной, которая открывается влюбленным по мере изучения философии.
«Кто, наставляемый на пути любви, будет в правильном порядке созерцать прекрасное, тот, достигнув конца этого пути, вдруг увидит нечто удивительно прекрасное по природе, то самое, Сократ, ради чего и были предприняты все предшествующие труды. И тот, кто благодаря правильной любви к юношам поднялся над отдельными разновидностями прекрасного и начал постигать самое прекрасное, тот, пожалуй, почти у цели».
Платон, «Пир»
Это слова Диотомы, учительницы Сократа, которая была уверена, что путь к истине начинается с сексуального желания и даже похоти: сначала мы влюбляемся в прекрасные тела, затем открываем для себя красоту души и только потом познаем прекрасное вообще. Таким образом, эрос и мудрость тесно связаны, поэтому обучения не может быть без любви.
Лейн пишет, что диалог Платона напоминает нам об одной истине, которую сейчас очень не любят обсуждать: между учителем и учеником в принципе не могут существовать стерильные и четко регламентированные отношения.
Учитель существует не для того, чтобы сухо пересказывать материал (особенно сегодня, когда с этим гораздо лучше справляются «Гугл» и «Википедия»). Его роль в том, чтобы заражать интересом, разжигать любопытство, показывать удовольствие от познания и своим личным примером демонстрировать, каково это — любить учиться.
Также нужно помнить, что учитель — человек, а значит, он сомневается, совершает ошибки и не знает всего на свете, но искренне любит свой предмет и готов учиться вместе с учениками. Открытость, уязвимость и даже интимность отношений, которые создаются в процессе совместного познания, конечно же, могут вызывать влюбленность — и это нормально.
Абеляр за это поплатился: дядя Элоизы, узнав про их отношения, ночью его кастрировал (такие нравы были в Средневековой Европе).
В эпоху, когда жили Хайдеггер и Арендт, Сартр и де Бовуар, подобные отношения университеты прямо не запрещали, а сами философы считали допустимыми. Что изменилось? И вообще, что такого ужасного в этих отношениях, если в них нет места насилию и всё происходит по взаимному согласию?
Разрешить нельзя, запретить
Проблема согласия: возможно ли оно в иерархии?
Это значит, что в случае ее отказа слишком многое могло быть поставлено на кон: расстроенный Пьер мог бы занижать ей оценки, не давать высказаться в классе, хуже относиться и т. д. Да и сам Пьер (даже если он вправду никоим образом не давил на Элоизу и пообещал ей и себе, что в случае отказа не станет на нее злиться) вправе сомневаться: а вдруг Элоиза соглашается на отношения не потому, что влюблена, а потому, что ждет на экзамене оценку получше?
Слишком многое она может потерять, если откажет: с ней могут развестись (и это испортит мнение общества о ней), бросить и оклеветать, лишить денег, усложнить поиск работы.
Далеко не все готовы принять такую радикальную идею — как и идею о том, что студент в принципе не может дать осознанного согласия преподавателю. Многие философы склонны принимать более умеренную позицию: на возможность осознанного согласия студента влияет множество факторов — это и разница в возрасте между преподавателем и студентом, и то, насколько дружеские или, наоборот, формальные отношения между ними, и т. д. И даже американский этик Николас Диксон (Nicholas Dixon), который не поддерживает отношения между преподавателями и студентами, признает, что следует искать другие, более убедительные аргументы.
Читайте также
Проблема объективности: влюбленность затуманивает разум
Еще большая проблема в теме внеклассных отношений преподавателей и студентов, как считает вышеупомянутый Диксон, — объективность отношения влюбленного преподавателя к своему студенту (вернее, ее отсутствие). Конечно, можно возразить, что преподаватель может вести себя профессионально и не допускать фаворитизма в аудитории. Кроме того, существует множество способов борьбы с проблемой «любимчиков», которые помогают не только в случаях любовной связи: например, можно шифровать письменные работы и проверять их, не зная, кто автор, распределять студентов по группам рандомно и т. д.
И всё-таки, влюбившись и вступив в отношения, как полагают некоторые философы и психологи, мы не можем контролировать свое подсознание. А это значит, что мы можем вести себя неадекватно по отношению к возлюбленному, несмотря на наш профессионализм.
Поэтому многие считают, что преподаватель должен отказаться работать в группе, в которой учится воспламенивший его сердце студент, или перевести студента в другую группу, или подождать с признаниями, пока студент не закончит курс.
Этот спор — сложный и должен учитывать контекст и все детали ситуации. Его тяжело вести на абстрактном уровне, и крайне трудно предложить одно-единственное правильное решение. Как и в случае с любыми другими человеческими отношениями, такого решения попросту нет, ведь слишком много всего нужно учитывать.
Возраст, гендер, предрассудки: что еще осложняет влюбленность в университете
Вот неполный список особенностей отношений студентов и преподавателей, которые затрудняют возможность реализовать их без давления и на условиях равноправия.
Возраст
Мы подсознательно проще относимся к отношениям между только что закончившим вуз преподавателем и студентом на последнем курсе, между которыми всего-то пара лет разницы. И куда недоверчивее смотрим на внезапно вспыхнувшую любовь между 50-летним деканом и 18-летней первокурсницей. Нам очевидно, что человек с большим опытом находится в более выгодной позиции, что открывает простор для манипуляций. Может, стоит ввести какой-то возрастной порог, за которым отношения можно считать табуированными?
И снова всё неоднозначно. Мы порицаем любовные отношения между взрослым и ребенком — это понятно. Но как только ребенок превращается в подростка, начинаются сложности.
Читайте также
Кроме того, стоит помнить, что разница в возрасте у партнеров существует не только во взаимоотношениях между преподавателем и студентом. Множество пар с разницей в возрасте 10, 20 и больше лет познакомились в других обстоятельствах — и мы не запрещаем такие отношения просто на основании возраста партнеров.
И уж тем более разница в возрасте (или ее отсутствие) не гарантия того, что отношения сложатся удачно или обречены на провал.
Гендер
Гендер, безусловно, влияет на наше отношение к «университетским» парам.
Согласно исследованию Кэтрин Доллар, Андреа Перри и других, проведенному в 2004 году среди студентов (и которое впоследствии подтверждалось другими учеными), наиболее толерантно воспринимаются пары женщина-преподавательница и парень-студент. Такие отношения кажутся людям более близкими к идее взаимного согласия, они считают, что в них минимальна вероятность принуждения.
Хуже всего относятся к паре мужчина-преподаватель и парень-студент. Ничего нового: размышляя про допустимость любви и секса между преподавателями и студентами, мы используем те же гендерные стереотипы, что и в других областях жизни.
Более того, гендерные предубеждения влияют не только на то, как мы будем оценивать такие отношения, но даже на то, как мы в принципе относимся к преподавательскому профессионализму мужчин и женщин, а также на то, как сами преподаватели оценивают своих студентов в зависимости от их гендера. Сейчас с этим активно пытаются бороться, но мы всё еще далеки от постгендерного общества, а потому, размышляя над этикой отношений преподаватель — студент, стоит учитывать и эти особенности.
Прочие предрассудки
Если бы я писала эту статью в США, то наверняка бы обсудила и то, как раса преподавателя и студента влияет на нашу оценку таких отношений. Об этом меньше исследований, но расовые стереотипы пронизывают всё наше общество и, конечно, не могут не влиять на моральные оценки поступков.
Отношение общества
Уже упоминавшийся американский этик и философ Николас Диксон также напоминает, что стоит учитывать и то, какая атмосфера в коллективе и как такие отношения повлияют на дальнейшие карьеры преподавателя и студента.
Предположим, преподаватель влюблен в свою студентку и их отношения, построенные на взаимном согласии и уважении, начались, когда студентка уже закончила его курс и в дальнейшем у них не планируется общих предметов. Диксон уверен, что даже несмотря на это люди могут совершенно неправильно полагать, что этой студентке преподаватель всё-таки завысил оценку, потому что она всегда ему нравилась.
А о преподавателе будут думать, что раз он сошелся со студенткой, то в целом склонен к неформальным отношениям с учениками и эта ситуация либо может повториться в дальнейшем, либо он склонен заводить любимчиков.
Диксон соглашается, что всё это — чудовищные стереотипы и лучше не обращать на них внимания. Но, к сожалению, мы живем не в идеальном обществе. То, что думают люди, может мало волновать влюбленных, но это способно повлиять на их дальнейшую карьеру. Именно эта причина, по мнению Диксона, делает такие отношения нежелательными, поэтому он призывает университеты к тому, чтобы запрещать любые внеклассные отношения.
Психологическая проблема выхода из иерархии
Не стоит забывать и про доводы психологов и психотерапевтов. Отношения между преподавателями и студентами чаще всего развиваются не вопреки, а благодаря их иерархической форме.
Как и в отношениях психотерапевта с клиентом, влюбленность студента в преподавателя может быть переносом на него детских эмоций, связанных со значимыми взрослыми. Такая любовь может оказаться попыткой студента «добрать» родительского одобрения и принятия, которых ему не хватило в прошлом.
От преподавателя мы ждем, что он или она будут бескорыстно помогать нам развиваться, давать новые знания и заинтересовывать своим предметом. Мы влюбляемся не в живого человека со своими проблемами, личными интересами, корыстью и темными сторонами, а в социальный образ учителя.
Нечто похожее происходит и в обратную сторону: взаимность преподавателя может оказаться контрпереносом. От студента мы ждем искреннего интереса и восхищения, даже наивности — но можем спутать радость от наблюдения за стремлением молодого человека к знанию с влюбленностью.
Вступая в реальные отношения, люди выходят из ограниченных социальных ролей и вынуждены столкнуться с другими сторонами личности партнера. Не все к этому готовы.
Впрочем, не обязательно. Такие отношения случаются не в стерильном философском мысленном эксперименте, а в реальной жизни, и каждый случай заслуживает отдельного рассмотрения.
Итак, где в предложении «разрешить нельзя запретить отношения преподавателей и студентов» вы бы поставили запятую? Как бы нам этого ни хотелось, единственного правильного ответа нет.
Мы не можем предугадать успех или неудачу отношений, а также то, как они отразятся на участниках. Потому стоит прислушиваться и к преподавателям, и к студентам, и понимать, что и те и другие — люди, а люди склонны совершать ошибки. И влюбляться.
Но стоит обратить внимание и на общество: оно само проблемно, подвержено сексизму, гендерному неравенству и стереотипам. И пока отношения людей в обществе не станут свободны от насилия, отношения в университетах будут всё так же неоднозначны.
Как я переспал со своей училкой (часть 2)
Извините, что запоздал со второй частью, у меня были экзамены. Несмотря на то, что первый пост был заминусован, я продолжу начатое. Спасибо тем, кто подписан, ваша вера в меня дает мне мотивацию 🙂
Контрольный момент, который зарядил меня энергией было то, что она сказала: «парня нет». Я мог бы догадаться, что она мне нагло врет, но не был способен (точнее не хотел) анализировать ситуацию. Она меня очень сильно притягивала, разговор с ней был не обмен информацией, а обмен чувствами. Я хотел верить, что она свободна, потому что хотел ее. Так я обманул самого себя.
После мой мозг был затуманен. Все мысли были о ней. Она звала меня помочь ей с сортировкой документов на кафедре, с расставкой оценок ученикам (конечно мне оценки были расставлены по максимуму). Я мог бы дальше продолжать быть просто другом ей (я уже подготовил себя к тому, что останусь во френдзоне, так как у меня была низкая самооценка). Но в день N я пообщался с ней по-другому. Раньше я общался с ее сознанием. На этот раз я флиртовал, говорил двусмысленные шутки, подходил к ней ближе, изменял интонацию. Я и сам не заметил, как изменился. Все произошло на автомате. Но она не отвергала меня. Она наслаждалась моим присутствием. Через несколько дней (то ли 2, то ли 3), я попросил ее подождать, так как скоро приду и проведу ее домой. Я ее не нашел, разозлился и пошел домой. Как оказалось она сидела в столовой за автоматом, поэтому я не увидел ее. По приходу домой, я высказал свою обиду ей по вк.
Между нами стали появляться интриги. Я начал ревновать ее. Один из учеников предложил ей пробежаться на выходные (что она потом и сделала). Я делал вид, что мне все равно, старался убеждать себя параллельно. Но я не смог сдержаться. Я опять же пошел к ней после уроков, дождался, занимался программированием. Как только последний урок закончился, к ней подошел тот бегун. Я был зол, но не показывал это. Они мило общались, он старался показаться умным, взрослым и тд. Я же вел себя хладнокровно. Потом мы решили вместе (втроем) пойти домой. Я с училкой вышли и мы ждали бегуна. Я ей сказал, что хочу домой, что он может провести ее, и с сарказмом выдал: «Ты ведь умеешь ждать».
Бегун так и не объявился, он оказалось вышел раньше и ждал в другом месте. Она написала мне по вк, что мои слова были обидны. Я же был зол, и показывал, что ревную ее. Она конечно же поняла. Я не злопамятный и быстро прощаю обиды. Поэтому мы все равно мило общались на следующий день.
После этого случая мы стали общаться на откровенные темы. Конечно она разговаривала больше, как такой девственник, как я мог что-то знать. Я сразу же признался ей, что еще зеленый. Но поначалу она почему-то не верила. Вот отсюда и начинается самое интересное. В день M мы ушли в другой корпус (я знал там все секретные входы и выходы). Мы сидели в темном месте. Мило общались. Я не помню, о чем мы беседовали, но это было что-то пошлое. Сколько бы ни старался, не приходят в голову те слова. Я был словно пьян. И каким то образом я уже держал ее грудь. Я отчетливо помню, что стеснялся, но хотел показывать себя альфачом. Она почувствовала неуверенность и сказала, что на голую грудь держать приятнее. Я типа намекнул, чтобы не умничала, что я сам знаю. Словами это было что-то типа: «неинтересно сразу голую грудь держать, я хочу постепенно, хочу продлить наслаждение». Дальше уже сунул свою руку под одежду. Я ласкал ее грудь. Она еще подсказала, что если я буду держать за сосок, ей будет приятнее. Потом я уже ласкал ее левый сосок. Мой братишка уже не мог держаться, я давно не чувствовал такое возбуждение. Я уже опьянел, руки двигались самостоятельно. Я взял ее за голову и поцеловал в губы. Первый поцелуй был неуклюжим. Она оказалось целуется хуже меня (я научился целоваться у моей первый и на тот момент единственной девушкой, которая обучила меня этому искусству). Но все же я кайфовал. Я сказал ей, что у меня там камень и он скоро взорвется. Она попросила меня показать мой член. Я вытащил свой прибор. Впервые особь женского пола коснулась моего дружка. Это чувство было каким-то странным. Потом я понял, что мое копье лучше меня никто не может держать. Но все же это было неописуемо. Потом я вернул солдата на свой дом, и мы решили пойти по домам. Я конечно ее проводил, мы общались по дороге. Я не помню, что мы говорили, помню только эмоции. Они были прекрасны. Моя улыбка не сходила с моего лица. Так счастливый я, вернувшись домой уснул.
Как я переспал со своей учительницей (часть 1)
Писать я буду максимально кратко и доходчиво. Все мелочи я описать не в силах, да и рассказчик из меня не великолепный, так как я больше технарь (учусь на программиста). Все интересующие подробности можете спрашивать в комментариях, по возможности буду отвечать. Прошу сильно не бить, критику воспринимаю адекватно, но все же надеюсь на вашу лояльность.
Все началось в начале этого учебного года. Я, второкурсник-девственник, устал от постоянных сексуальных мыслей. Я чувствовал, что эти мысли мне мешают. Поэтому я решил забить на своего товарища и заниматься чем-то полезным, собрав футбольную команду и начав заниматься геймдевом. Отвлекаться от похоти мне удавалось. Пока.
У нас появился новый предмет, связанный с микроэлектроникой, а также новый преподаватель по практике. В нашем университете не хватало опытных кадров, поэтому вуз набирал молодежь. Моей группе преподавала молодая учительница, только окончившая магистратуру в универе Питера. Ей на тот момент было 24. Совсем юная и неуверенная особа, не знавшая что говорить и как преподавать. Каждое предложение сопровождалось скромной, стеснительной улыбкой. Видно, что это был ее первый урок. Она выглядела очень молодой для своих лет, я бы дал ей максимум 21. По фигуре она превосходила всех моих группашей-девушек. Рост у нее был низкий, а голос еле слышный и неуверенный. Мне казалось вряд ли ей удалось тогда научить парней чему-нибудь. Одета она была в классику, но была в водолазке до пупка. Я так и не могу вспомнить, что она нам объясняла. Из всех ее слов я только понял, что она очень принципиальная и очень любит свою профессию. Я уважал это, так как мало красивых девушек-программистов, которые на ты с техникой. Меня она заинтересовала в профессиональном смысле. После окончания урока я остался с ней, чтобы побеседовать (с благими намерениями). Я жаждал знаний, причем быстрых и уже сваренных. Я попросил ее помочь мне с Java и геймдевом. Она согласилась. К тому же мы успели поговорить и о ее речи, так как я лучше владел языком (в смысле речь у меня хорошая), я дал некоторые советы, чтобы быстрее усвоить ей язык, на котором ей следует преподавать. Во время разговора я понял, что у нее есть муж (не то, чтобы я догадался, просто у нее было кольцо, потом из ее уст вышли слова: «мой муж. «).
Я всячески блокировал свое сексуальное влечение к ней, так как я не люблю лезть к занятым девушкам. Она была единственной учительницей, которая могла мне действительно помочь, к тому же и я не урод и не тупой. Во мне она похоже увидела свое протеже. К тому же приятно, когда ученик, как я, бегает за учительницей за дополнительное знание. Ведь потом его можно использовать (это я потом осознал). Все мысли, что я предприму какой-нибудь флирт, я блокировал. Но свое влечение к ней я использовал, чтобы ходить за ней и брать доп.уроки. Через 2-3 недели я начал к ней дополнительно ходить. Почти каждый день я посещал её уроки, когда освобождался. Я не смотрел на то, что у нее были занятия с другой группой, и нагло входил в кабинет с спрашивал те места, которые я не понимаю. Я преуспел с игроделом и понял структуру игр. Тогда у меня был период осенения. Я сидел с ней допоздна (точнее до 8 вечера). Она помогала мне и не отказывала. Потом я отправил заявку дружбы в вк. С каждым днем мы становились ближе.
Потом настал один ключевой момент. Ей не понравилось поведение одной группы. Мы обсудили это. После этого момента, мы уже стали обсуждать все на свете. Как я выбрал путь программиста, как она выбрала путь. Я спрашивал советы, спрашивал о ее жизни. Не было момента, чтобы мы просто сидели и молчали. После, она сказала, что можно считать друг-друга друзьями. Мне было как то не по себе. Ей ведь было легко, она старше меня и спокойно говорила мне «ты». Я уже привык общаться с ней на ты. Но я решил, что это будет интересно, и когда мы были наедине, мы переходили на «ты».
Однажды, она у меня спросила, как я смотрю, если она пойдет на дискотеку (Она к тому же была эдвайзером у одной группы первашей, и они позвали ее на неофициальное посвящение). Я удивился, почему она спрашивает меня? Я ей сказал, чтобы она спросила у своего парня. Она же ответила, что парня НЕТ. И тут мои глаза чуть не вывалились из моей головы. Эти слова избавили меня от цепей. Я не люблю расспрашивать о личной жизни людей, так как личная жизнь это личная жизнь. Поэтому мой мозг просто отправлял сигналы: «сближайся».
После этого случая я вдохновлялся, мне хотелось к ней все больше и больше. Но так как я был девственником, я не мог адекватно анализировать ситуацию. У меня были розовые очки на тот момент, к тому же затуманенный мозг. Я думал что я всеумный и меня не нае*ать. У меня в голове (и в трусах) была буря.
Вот и подошло к концу первая часть моей истории. Мне нужно освежить память и не упустить важные детали. Поэтому на этом я закончу первую часть. Всех любопытных прошу в комментарии. Продолжение обязательно будет. Орфографические ошибки прошу указать.