отвод адвоката по уголовному делу следователем практика

Статья 72 УПК РФ. Обстоятельства, исключающие участие в производстве по уголовному делу защитника, представителя потерпевшего, гражданского истца или гражданского ответчика (действующая редакция)

1. Защитник, представитель потерпевшего, гражданского истца или гражданского ответчика не вправе участвовать в производстве по уголовному делу, если он:

1) ранее участвовал в производстве по данному уголовному делу в качестве судьи, прокурора, следователя, начальника органа дознания, начальника подразделения дознания, дознавателя, помощника судьи, секретаря судебного заседания, свидетеля, эксперта, специалиста, переводчика или понятого;

2) является близким родственником или родственником судьи, прокурора, следователя, начальника органа дознания, начальника подразделения дознания, дознавателя, помощника судьи, секретаря судебного заседания, принимавшего либо принимающего участие в производстве по данному уголовному делу, или лица, интересы которого противоречат интересам участника уголовного судопроизводства, заключившего с ним соглашение об оказании защиты;

3) оказывает или ранее оказывал юридическую помощь лицу, интересы которого противоречат интересам защищаемого им подозреваемого, обвиняемого либо представляемого им потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика.

2. Решение об отводе защитника, представителя потерпевшего, гражданского истца или гражданского ответчика принимается в порядке, установленном частью первой статьи 69 настоящего Кодекса.

Комментарий к ст. 72 УПК РФ

1. Согласно п. 1 ч. 1 настоящей статьи защитник, представитель потерпевшего, гражданского истца или гражданского ответчика не вправе участвовать в производстве по уголовному делу, если они ранее участвовали в производстве по данному уголовному делу в качестве судьи, прокурора, следователя, дознавателя, секретаря судебного заседания, свидетеля, эксперта, специалиста, переводчика или понятого. Основанием для такого запрета служит прежде всего то, что предыдущее выполнение защитником, представителем потерпевшего, гражданского истца или гражданского ответчика названных функций по данному делу означает или может означать преждевременную информированность их о доказательственных материалах и доводах противоположной стороны, что нарушает соблюдение принципа равенства сторон в состязательном уголовном судопроизводстве. Например, будучи ранее свидетелем, экспертом или специалистом со стороны защиты, представитель гражданского истца может получить перед этой стороной неоправданное преимущество, поскольку будет заранее знать часть доказательств, приводимых ею в свою пользу. Вместе с тем, если защитник, представитель потерпевшего, гражданского истца или гражданского ответчика ранее принимали участие в качестве судьи, прокурора, следователя, дознавателя, секретаря судебного заседания, свидетеля, эксперта, специалиста, переводчика или понятого по другому уголовному делу, хотя бы и по обвинению того же самого лица, они отводу не подлежат.

См.: Определение КС РФ от 6 июля 2000 г. N 128-О «По жалобе гр. Паршуткина В.В. на нарушение его конституционных прав и свобод пунктом 1 части второй статьи 72 УПК РСФСР и статьями 15 и 16 Положения об адвокатуре РСФСР» // РГ. 2000. 3 авг. N 149.

См.: Определение КС РФ от 6 марта 2003 г. N 108-О «По жалобе гр. Цицкишвили Г.В. на нарушение его конституционных прав п. 2 ч. 3 ст. 56 УПК РФ» // РГ. 2003. 27 мая. N 99.

3. По буквальному смыслу п. 2 ч. 1 коммент. статьи основанием для отвода защитника и представителей служат родственные отношения, но не отношения свойства (зять, тесть и т.д.) либо их иные близкие отношения с судьей, прокурором, следователем, дознавателем, секретарем судебного заседания, что вряд ли можно признать обоснованным.

4. О порядке принятия решения об отводе, заявленного защитнику или представителю потерпевшего, гражданского истца или гражданского ответчика на досудебных стадиях процесса см. п. 1 коммент. к ст. 69.

Источник

Отвод адвоката

ОТВОД АДВОКАТА

КС РФ открыл адвокатам путь для дальнейшей работы

Из текста определения КС РФ от 9 ноября 2010 г. следует, что решение об отводе адвоката может быть принято, если имеются противоречия в интересах его подзащитных, однако противоречия должны быть выявлены уже на момент принятия решения об отводе. Факт вызова защитника на допрос уже является основанием для его отвода, при условии что этот вызов был обоснованным.

Как развивались события

С 2007 г. я защищал Дубинину и Уралову, мать и дочь – руководителей гимназии № 177, в которой учились мои дети. Делом занимался бесплатно, из чувства благодарности к Дубининой, которая за десять с лишним лет создала высококлассное учебное заведение на базе обычной средней школы.

В 2007 г. заместитель Генерального прокурора России по УрФО лично возбудил уголовное дело в отношении Дубининой по факту якобы незаконного предпринимательства. Есть мнение, что руководству прокуратуры УрФО просто захотелось освободить место директора гимназии для другого человека.

Следователь ГУ МВД по УрФО Стефуряк рьяно взялся за дело. Соответственно, мне пришлось браться за защиту. 30 августа следователь обратился в суд с ходатайством об отстранении директора от должности. К счастью, этот процесс я выиграл, суд следователю отказал, поэтому милиционерам и прокурорам развалить гимназию не удалось, Дубинина возглавляет ее и поныне. Однако война ГУ МВД по УрФО и Управления Генеральной прокуратуры России по УрФО против детей и учителей продолжается.

В чем же заключался мой просчет?

При защите нескольких обвиняемых, интересы которых совпадают, мы зачастую исходили из того, что целесообразнее, если их интересы, особенно на следствии, защищает один адвокат. Такой адвокат знает ситуацию по делу в целом и при производстве следственных действий имеет возможность консолидировать позиции обвиняемых (естественно, если они сами этого желают). Никаких законных препятствий к защите нескольких обвиняемых не существует. Однако тут как раз я не учел, что при большом желании следственные и судебные органы такие препятствия могут выдумать. Или предположить их существование.

Пока следователь как бы расследовал, я пытался объяснить ему его неправоту, собирал доказательства и заключения специалистов. Но, к моему изумлению, следователь, вместо того чтобы прекратить дело, объявил об окончании предварительного следствия.

Я был вынужден изменить процессуальный стиль поведения и подал несколько десятков обоснованных жалоб в порядке ст. 125 УПК РФ. Но не сделал поправку на «искривление» закона в суде. Нет, судьи районного суда вначале проявили понимание закона и удовлетворили несколько жалоб, после чего расследование потеряло смысл. Однако областной суд все законные, на мой взгляд, решения отменил. Более того, председательствующий в заседании Судебной коллегии дал прямое указание прокурору решить вопрос о моем отводе, поскольку я защищаю двоих обвиняемых сразу. Фактически это выглядело как команда: убирайте этого адвоката, он нам надоел.

После этого следователь по указанию начальника следственного органа возобновил следствие, вызвал меня на допрос повесткой и 31 марта 2008 г. вынес постановление о моем отводе.

Оно было признано районным судом незаконным, однако тот же кассационный состав постановление суда первой инстанции отменил. Дальше события развивались не в нашу пользу.

Отмечу, что адвокаты, связанные со мной партнерскими отношениями, по-прежнему продолжают защищать Дубинину и Уралову. Уголовное дело судом до сих пор не рассмотрено, в этом деле сменились уже три судьи, объем обвинения уменьшился вдвое, Дубинина по-прежнему возглавляет гимназию, и, я надеюсь, в конце концов справедливость восторжествует. Во многом успеху способствовали действия защиты, направленные на отвлечение следователя в сторону от «расследования», которые были описаны в «АГ» № 9 (050).

Противоречия, которые могут возникнуть между интересами обвиняемых в одном деле

…Полагаю, что, в связи с Вашей недостаточной юридической грамотностью Вы не поняли смысл решения суда кассационной инстанции, в связи с чем вынужден сделать следующее разъяснение. Если бы суд оставил в силе незаконное решение судьи Никляевой о законности моего вызова, то это являлось бы основанием для направления подобной повестки. Однако Судебная коллегия отменила решение судьи Никляевой и прекратила производство по делу…

В связи с изложенным рекомендую заняться самообразованием, в случае увольнения из органов внутренних дел это будет Вам необходимо, поскольку с теми знаниями, которые Вы демонстрируете в настоящее время, Вы не сможете быть приняты на работу ни в одну известную мне юридическую организацию.

P.S. Если Вам хочется создать видимость активной работы по делу, рекомендую допросить заместителя начальника ГУ МВД по УрФО Таранова, сын которого также обучается в данной школе, и, в соответствии с материалами дела, его родители также вносили плату за дополнительные услуги.

Сейчас мы поговорим об основаниях отвода адвоката. Их в постановлении было указано два – то, что я являюсь свидетелем по делу, и – просто процитирую следователя: «Обвиняемые Дубинина и Уралова хоть и дают непротиворечивые показания, но между их интересами могут находиться скрытые от следствия противоречия».

Отмечу, что два месяца спустя, 30 мая 2008 г., в другом суперрезонансном деле следователь областного УВД К. вынес аналогичное постановление. Оба постановления следователей были признаны законными районными судами. Впоследствии оба постановления судей районных судов относительно отвода защитника проходили различные судебные инстанции, включая судью Верховного Суда РФ, отказавшего в удовлетворении надзорных жалоб, и Президиум Свердловского областного суда, и всеми этими инстанциями были признаны законными.

Таким образом, судом был сформулирован очень опасный вывод: наличие предположения о возможности возникновения противоречий в интересах обвиняемых является достаточным основанием для отвода защитника, защищающего одновременно этих обвиняемых.
По делу Дубининой мы обратились в КС РФ.

Первоначально секретариат КС РФ отказал нам в принятии жалобы, указав, что речь идет о неправильном применении закона, а не о его несоответствии Конституции РФ. Откровенно говоря, я полностью согласен с мнением секретариата. Однако, поскольку судебные органы всех инстанций, принимая решение на основе предположений, указывали, что такой подход соответствует смыслу закона, я воспользовался правом, предоставленным ч. 2 ст. 40 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», и попросил Суд принять процессуальное решение по данному вопросу. Естественно, мы понимали, что в принятии жалобы будет отказано, но надеялись, что КС РФ даст четкие формулировки, исключающие неоднозначное толкование закона.

Определение КС РФ от 9 ноября 2010 г. представляется мне важным по следующим причинам. При обжаловании в суде постановлений об отводе мы не смогли найти четкого указания на то, что предположения следователя и судьи не являются основанием для отвода. Вероятно, это было связано с тем, что такое понимание закона представлялось настолько очевидно нелепым, что никто и никогда его не опровергал – пока следователи и судьи сразу по двум делам не признали такое нелепое понимание правильным. Вся же судебная практика, которую мы смогли найти, указывала лишь на то, что адвокат не вправе представлять интересы двух участников процесса после того, как в их интересах возникли противоречия. То есть акценты были сделаны не на то обстоятельство, что адвокат вправе представлять интересы нескольких лиц, пока противоречия не выявлены, а на то, что после выявления противоречий уже не вправе.

В частности, те определения КС РФ, на которые имеется ссылка в комментируемом определении от 9 ноября 2010 г., содержат лишь разъяснение того, что обязанность отвода адвоката при конфликте интересов является дополнительной гарантией права на защиту, такой отвод возможен лишь при наличии существенных оснований и может быть обжалован в судебном порядке.

Практика обжалования указанных постановлений об отводе показала, что судам необходимо четко разъяснить, что противоречия должны быть выявлены уже на момент принятия решения об отводе.

Конституционный суд в определении от 9 ноября 2010 г. это и сделал, разъяснив, что наличие таких противоречий в интересах обвиняемых должно иметь место на момент принятия решения об отводе.

Таким образом, КС подтвердил возможность защиты нескольких обвиняемых одним адвокатом, каковую следственные и судебные органы поставили было под сомнение.

Когда адвокат становится свидетелем?

Что касается второго основания для моего отвода – моего участия в деле в качестве свидетеля, то здесь ситуация следующая. Вступая в дело, я предполагал, что этот вопрос в связи с учебой моих детей в гимназии № 177 может возникнуть. Однако я, исходя из своего знания закона, предполагал следующие варианты развития ситуации.

Вариант 1: следователь обращается в суд с ходатайством о разрешении моего допроса в качестве свидетеля. В суде я обосновываю свою позицию тем, что об оплате обучения применительно к моим детям мне ничего не известно, поскольку этим занималась моя супруга. С другой стороны, с 2002 г. я оказываю юридическую помощь гимназии, и, следовательно, вся информация о ситуации в целом мной была получена при оказании юридической помощи. Следовательно, на основании п. 2 ч. 3 ст. 56 УПК РФ суд откажет в моем допросе в качестве свидетеля.

Вариант 2: следователь выносит постановление об отводе на том основании, что интересы обвиняемого директора и моего ребенка противоречат. Я, соответственно, обжалую это решение в порядке ст. 125 УПК РФ и доказываю, что между этими интересами нет противоречий. Таким образом, я имею шанс получить преюдициальное решение о том, что директор никому вреда не причинила.

Однако следователь пошел по третьему пути – он просто направил мне повестку о вызове на допрос. Я, естественно, не явился. В полном соответствии со ст. 14 КПЭА я разъяснил следователю причину неявки – отсутствие судебного решения. После того как следователь повторно направил повестку, я телеграммой попросил его начальника прочитать ему вслух мое предыдущее сообщение и разъяснить непонятные слова. Следователь составил в отношении меня протокол по поводу моей неявки, обратился с ним в суд, суд в наложении на меня взыскания отказал – это все описано в «АГ» № 9 (050).

Однако, с другой стороны, в соответствии с ч. 1 ст. 56 УПК РФ свидетелем является лицо, которому могут быть известны какие-либо обстоятельства, имеющие значение для расследования и разрешения уголовного дела, и которое вызвано для дачи показаний.

Таким образом, лицо, которому следователь направил повестку, автоматически становится свидетелем. Правда, здесь есть нюанс: в п. 1. ч. 1 ст. 72 УПК РФ указано, что отводу подлежит адвокат, который ранее участвовал в производстве по данному уголовному делу в качестве свидетеля. Не является свидетелем, а участвовал в качестве свидетеля. Таким образом, если адвокат явился на допрос, пусть даже он отказался от дачи показаний, – это, наверное, можно уже рассматривать как участие. Понимая указанный нюанс, я на допрос не являлся, следовательно, в деле как свидетель не участвовал.

Тем не менее суд, рассматривая законность постановления об отводе, со мной не согласился и правильность отвода мотивировал двумя фразами: Колосовскому направлена повестка, свидетель не может быть защитником в том же деле. Вот так простенько, не вникая в нюансы великого и могучего русского языка, а также буквального текста нормы закона.

В этой части, к сожалению, Конституционный Суд нас не поддержал. Из текста комментируемого определения КС РФ в принципе следует, что факт вызова на допрос уже является основанием для отвода, при условии что этот вызов был обоснованным.

Однако этот же вывод открывает нам путь к дальнейшей работе. Дело в том, что действия следователя, состоявшие в направлении мне повестки, я также обжаловал в порядке ст. 125 УПК РФ. Кассация пришла к выводу, что само по себе направление повестки ничьих интересов не нарушает, поэтому производство по жалобе подлежит прекращению. С этим выводом согласились судьи областного и Верховного Суда, рассматривавшие надзорные жалобы.

И вот здесь, в свете формулировок, содержащихся в определении КС РФ от 9 ноября 2010 г., у нас появляются следующие возможности: либо обратиться с надзорной жалобой на имя Председателя ВС РФ, со ссылкой на данное определение, либо все-таки еще раз обратиться в КС РФ по другим основаниям, а именно с просьбой подтвердить возможность обжалования факта вызова на допрос с учетом тех правовых последствий, которые данный факт порождает. Вероятнее всего, мы предпочтем второй путь.

КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 9 ноября 2010 г. № 1573-О-О

ОБ ОТКАЗЕ В ПРИНЯТИИ К РАССМОТРЕНИЮ ЖАЛОБЫ
ГРАЖДАНКИ ДУБИНИНОЙ ТАТЬЯНЫ НИКОЛАЕВНЫ НА НАРУШЕНИЕ
ЕЕ КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ ЧАСТЬЮ ПЕРВОЙ СТАТЬИ 69
И ПУНКТАМИ 1 И 3 ЧАСТИ ПЕРВОЙ СТАТЬИ 72
УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО КОДЕКСА
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
(Извлечения)

По мнению заявительницы, указанные положения нарушают ее права, гарантированные ст. 15 (ч. 4), 17 (ч. 1), 48, 55 (ч. 3) и 123 (ч. 3) Конституции РФ, поскольку предоставляют следователю возможность отстранять от участия в деле избранного обвиняемым защитника вопреки мнению самого обвиняемого, лишая его тем самым права на получение квалифицированной юридической помощи, в частности права на помощь избранного им самим защитника, допускают отвод защитника при отсутствии четких критериев для определения понятий «участие в деле в качестве свидетеля» и «противоречие интересов» – исходя лишь из процессуального статуса участников судопроизводства и из предположения, что возникновение таких противоречий возможно в будущем, а также позволяют следователю создавать условия для отвода защитника и на основании созданных им же условий разрешать данный отвод, нарушая тем самым принцип равноправия и состязательности сторон.

Кроме того, как полагает заявительница, оспариваемые нормы противоречат нормам международного права и положениям международных договоров Российской Федерации, в соответствии с которыми каждый обвиняемый в совершении преступления вправе самостоятельно избирать себе защитника.
Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные Т.Н. Дубининой материалы, не находит оснований для принятия ее жалобы к рассмотрению.

…Право на самостоятельный выбор защитника не является безусловным. По своему содержанию данное право, как отметил Конституционный Суд РФ, не означает право выбирать в качестве защитника любое лицо по усмотрению обвиняемого, в том числе без учета обстоятельств, исключающих его участие в деле (определение от 21 декабря 2001 г. № 304-О).

Установленное п. 1 ч. 1 ст. 72 УПК РФ правило, согласно которому защитник не вправе участвовать в производстве по уголовному делу, если он ранее участвовал в нем в качестве свидетеля, закреплено федеральным законодателем исходя из недопустимости совмещения процессуальной функции защитника с обязанностью давать свидетельские показания по уголовному делу, в котором он участвует (определение Конституционного Суда РФ от 29 мая 2007 г. № 516-О-О)…

При этом свидетелем согласно ч. 1 ст. 56 УПК РФ является лицо, которому могут быть известны какие-либо обстоятельства, имеющие значение для расследования и разрешения уголовного дела, и которое вызвано для дачи показаний. Соответственно, закон не предполагает, что следователь вправе без достаточных фактических оснований вызвать участвующего в деле защитника для допроса в качестве свидетеля, с тем чтобы искусственно создать юридические основания для его отвода.

Закрепленное же в п. 3 ч. 1 и ч. 2 ст. 72 УПК РФ правило, предусматривающее отвод защитника в случае оказания им юридической помощи лицам, чьи интересы противоречат друг другу, не только не ограничивает право подозреваемого и обвиняемого на защиту, а напротив, является дополнительной гарантией его реализации, поскольку направлено на исключение каких-либо действий со стороны защитника, могущих прямо или косвенно способствовать неблагоприятному для его подзащитного исходу дела (определения Конституционного Суда РФ от 14 октября 2004 г. № 333-О, от 19 марта 2009 г. № 322-О-О и от 13 октября 2009 г. № 1111-О-О).

Источник

Суды посчитали, что защитник по назначению не может обжаловать свой отвод следователем

18 сентября адвокат АП Удмуртской Республики Евгений Возмищев подал кассационную жалобу (есть у «АГ») в Шестой кассационный суд общей юрисдикции на судебные решения по отводу его следователем от участия в уголовном деле в качестве защитника по назначению.

10 января 2020 г. следователь СО МО МВД России «Глазовский» Ольга Кладовая возбудила уголовное дело в отношении гражданина А. по признакам преступления, предусмотренного п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ. В ту же дату адвокат Евгений Возмищев был назначен подозреваемому в качестве защитника в порядке ст. 51 УПК.

26 мая следователь вынесла постановление (есть у «АГ») об отводе защитника от участия в уголовном деле на основании п. 3 ч. 1 ст. 72 УПК РФ в связи с существенным противоречием позиции адвоката интересам подозреваемого. «В ходе допроса подозреваемый А. в присутствии защитника по назначению Евгения Возмищева дал признательные показания, пояснив, что вину в совершении преступления, предусмотренного п. “в” ч. 2 ст. 158, он признает полностью. 28 апреля от подозреваемого А. поступило заявление об отказе от услуг защитника Евгения Возмищева в связи с расхождением в защитной позиции. При этом А. пояснил, что вину в совершении преступления, предусмотренного п. “б” ч. 2 ст. 158 УК РФ, он не признает», – отмечалось в документе.

Защитник обжаловал свой отвод в порядке ст. 125 УПК РФ. В жалобе (имеется у редакции) адвокат указал, что отказ подзащитного от защитника должен быть добровольным, а вынужденный отказ неправомерен. Он полагает, что при заявлении подозреваемым, обвиняемым отказа от защитника необходимо было выяснить мотивы такого отказа.

«В судебной практике отказ признается вынужденным, если он был заявлен по причине отсутствия средств на оплату труда адвоката (Постановление Пленума ВС РФ от 30 июня 2015 г. № 29 “О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве”). Кроме этого, написание подобного заявления об отказе от защитника удостоверяется подписью защитника, от которого подзащитный отказался в порядке ст. 52 УПК РФ. Однако заявление о замене (отказ) не удостоверено защитником, что также говорит о незаконном его характере. Поскольку проверить достоверность, добровольность его написания подзащитным, а также отсутствие давления со стороны сотрудников полиции не представилось возможным», – отмечалось в жалобе.

Евгений Возмищев пояснил, что отказ его подзащитного от его помощи не может быть принят во внимание, поскольку был оформлен в отсутствие защитника. «Мной не выяснены причины и мотивы такого отказа, – подчеркнул он в своей жалобе. – Кроме этого, согласно постановлению должностного лица подзащитный признавал вину при допросе в качестве подозреваемого в совершении преступления, предусмотренного п. “в” ч. 2 ст. 158 УК РФ, а вину в совершении преступления, предусмотренного п. “б” ч. 2 ст. 158 УК РФ, он не признает. Таким образом, в самом постановлении идет речь о разных квалифицирующих признаках то ли одного, то ли разных эпизодах преступления(ий). О чем я также не был поставлен в известность».

Адвокат также сообщил суду, что ранее А. неоднократно говорил о давлении со стороны полицейских. «13 марта 2020 г. при последней встрече с подзащитным от него мне стало известно о том, что на него со стороны сотрудников полиции оказывается давление, в связи с чем мной была ему оказана помощь в составлении жалобы на действия сотрудников полиции. Кроме этого, на меня самого оказывалось давление со стороны сотрудников полиции», – отмечалось в жалобе.

1 июня судья Глазовского районного суда Удмуртской Республики Людмила Абдулова вернула жалобу адвокату для устранения недостатков. В своем постановлении (есть у «АГ») судья отметила, что Евгений Возмищев подал жалобу в интересах подозреваемого А. «Между тем позиция самого подозреваемого, исключительно чьи права могут быть ущемлены обжалуемым постановлением по данному вопросу, неизвестна. Только он праве уполномочить то или иное лицо на обжалование указанного решения следователя в случае, если не будет с ним согласен. Таким образом, полномочия адвоката Евгения Возмищева на подачу жалобы в интересах подозреваемого А. надлежащим образом не подтверждены», – отмечено в судебном постановлении.

Как следует из этого документа, к жалобе адвоката следует приложить документ, подтверждающий соответствующие полномочия, каковым может быть ордер адвоката. «Приобщенное адвокатом к жалобе заявление от А. от 10 января о том, что он от услуг назначенного ему защитника Евгения Возмищева отказываться не намерен, поскольку позиция защиты согласована с защитником, не является свидетельством того, что подозреваемый А. уполномочил адвоката Евгения Возмищева обратиться в суд с данной жалобой в его интересах», – указано в постановлении суда.

Адвокат обжаловал постановление суда в апелляции как незаконное и подлежащее отмене. В своей апелляционной жалобе (есть у «АГ») Евгений Возмищев отметил, что первая судебная инстанция в своем постановлении сочла адвоката не уполномоченным на обжалование собственного отвода, несмотря на всю абсурдность постановления следователя об отводе защитника по основаниям, не предусмотренным действующим уголовно-процессуальным законодательством.

«В соответствии с п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2009 г. № 1 (ред. от 29 ноября 2016 г.) о практике рассмотрения судами жалоб в порядке ст. 125 УПК РФ по смыслу ст. 123 и 125 УПК РФ жалобу на процессуальные решения и действия (бездействие) дознавателя, следователя, руководителя следственного органа, прокурора вправе подать любой участник уголовного судопроизводства или иное лицо в той части, в которой производимые процессуальные действия и принимаемые процессуальные решения затрагивают его интересы, а также действующий в интересах заявителя защитник, законный представитель или представитель», – отмечалось в апелляционной жалобе адвоката.

Тем не менее Верховный суд Удмуртской Республики в своем апелляционном постановлении от 23 июля указал на отсутствие основания для удовлетворения апелляционной жалобы адвоката. Вторая инстанция сочла, что постановление нижестоящего суда законно, обоснованно и мотивированно, оно полностью соответствует ч. 4 ст. 7 УПК РФ. «Как правильно указал суд, поскольку адвокат Евгений Возмищев был отстранен следователем, он не является самостоятельной процессуальной фигурой, наделенной правом обжалования принятого решения, поскольку это решение его личные конституционные права и свободы не затрагивает», – отмечено в постановлении апелляции.

В своей кассационной жалобе в Судебную коллегию по уголовным делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции Евгений Возмищев указал, что обжалуемые постановления нарушают его процессуальное право как самостоятельного участника со стороны защиты и право доверителя на судебную защиту от действий и решений должностного лица в соответствии со ст. 125 УПК РФ.

Адвокат отметил, что суд первой инстанции не счел необходимым выяснить мнение самого подозреваемого относительно жалобы, поданной его защитником, а также написанного им ранее заявления о нежелании отказываться от защитника в его отсутствие и просьбы расценивать подобные отказы как данные под давлением со стороны обвинения.

«Суд апелляционной инстанции согласился с позицией суда первой инстанции и указал в постановлении, что отстраненный следователем адвокат не является самостоятельной процессуальной фигурой, наделенной правом обжалования принятого решения, поскольку это решение его личные конституционные права и свободы не затрагивает, указав защитника не заинтересованным лицом в обжаловании постановлении следователя», – отмечено в кассационной жалобе.

В связи с этим адвокат попросил кассацию отменить обжалуемые им постановления нижестоящих инстанций и вернуть материалы на новое судебное рассмотрение.

В комментарии «АГ» Евгений Возмищев отметил, что на практике адвокатам зачастую приходится сталкиваться с так называемым выводом из дел по назначению со стороны органов предварительного расследования. «Причины такого поведения следователей, дознавателей, а иногда и суда могут быть различными. В моем случае было негласное указание заместителя прокурора, курирующего предварительное расследование, поэтому приходится быть готовым к такого рода действиям должностных лиц», – пояснил он.

По словам адвоката, его подзащитный А. все время находился под жестким давлением сотрудников полиции. «Мною было отражено в акте опроса лица с его согласия, составленном по правилам ст. 6 Закона об адвокатуре, что подзащитный указал на методы и приемы стороны обвинения, вплоть до предложения денежных средств для написания отказа от назначенного защитника, – пояснил Евгений Возмищев. – По результатам мною были поданы жалобы в порядке ст. 124 и ст. 125 УПК РФ. Думаю, о прокурорском реагировании говорить не стоит, поскольку сама идея такого поведения исходит именно оттуда, но и, как показывает текущая ситуация, первая судебная инстанция и апелляция фактически сочли правомерными действия следствия».

Евгений Возмищев предположил, что скорейшее принятие поправок, разработанных Минюстом РФ, о внесении в УК РФ ст. 294.1 «Воспрепятствование законной деятельности адвоката», а также изменений в УПК РФ относительно значительного расширения прав адвокатов крайне необходимо для предотвращения подобного неправомерного поведения должностных лиц.

Источник