отступное между физическими лицами судебная практика
Юридические особенности соглашения об отступном
По общему правилу обязательства прекращаются надлежащим исполнением. Однако, Гражданский кодекс РФ предусматривает несколько вариантов замены одного обязательства другим в случае, когда выполнить то, о чём стороны договорились изначально, не представляется возможным. Одним из возможных вариантов решения такой проблемы является отступное, которое позволяет должнику получить отсрочку исполнения обязательства и возможность погасить долг приемлемым для него способом.
Понятие отступного
Отступное — это один из способов прекращения обязательств, который заключается в предоставлении должником кредитору с согласия последнего взамен исполнения денег или иного имущества (ст. 409 ГК РФ). Применяется оно тогда, когда должник не может исполнить сделку способом, который был изначально установлен. Например, вместо выплаты суммы займа заемщик предоставляет имущество или вместо оказания услуг исполнитель передает денежные средства.
Закон не определяет виды обязательств, которые можно прекратить предоставлением отступного. Согласно разъяснениям Пленума Верховного Суда РФ предоставлением отступного прекращаются не только договорные обязательства, но и, например, обязательства, которые возникают из неосновательного обогащения, обязательства возвратить полученное по недействительной сделке (абз. 3 п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 11.06.2020 N 6 «О некоторых вопросах применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о прекращении обязательств») (далее — Постановление Пленума ВС РФ № 6).
Статья 409 ГК РФ не содержит в данном вопросе каких-либо запретов, в отличие, например, от новации (пункт 1 статьи 414 ГК РФ) и зачета (статья 411 ГК РФ). Наиболее распространенными обязательствами, которые прекращаются по соглашению об отступном, являются обязательства по договорам купли-продажи, поставки, возмездного оказания услуг, займа.
При этом предоставление отступного не должно нарушать права и интересы третьих лиц, публичные интересы и противоречить существу первоначального обязательства (п. 2 Постановления Пленума ВС РФ № 6).
Сделка по предоставлению отступного будет признана недействительной, если в результате ее совершения нарушаются данные требования, например, ущемляются права и интересы третьих лиц. Так, суд признал недействительным предоставление обществом отступного одному из его участников при его выходе из общества в виде передачи имущества, составляющего практически все активы общества. В данном споре суд поддержал истца — первого вышедшего из общества участника, которому на момент судебного разбирательства была выплачена лишь часть действительной стоимости доли. Как указал суд, при таких обстоятельствах соглашение о предоставлении в качестве отступного объектов, составляющих все имущество общества, в счет выплаты действительной стоимости доли второму вышедшему участнику, злонамеренно произведено без проведения расчетов с первым вышедшим из Общества участником в нарушение очередности возникновения денежных обязательств и нарушает корпоративные права истца на получение от общества действительной стоимости доли (Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 02.04.2018 N 13АП-1543/2018, 13АП-1538/2018 по делу N А56-68094/2017).
Также отметим, что как сказал Верховный суд, отступное не должно противоречить существу первоначального обязательства, при этом не пояснив, что понимается под таким «существом». Представляется, что под существом обязательства имеются ввиду его особенности, характерные черты, которые не позволяют заменить его иным предметом исполнения. В качестве примера можно привести алиментное обязательство, которое носит личный неимущественный характер. «Откупиться» от исполнения установленной законом родительской обязанности по уплате алиментов было бы очевидно противоречащим существу семейных отношений между родителями и детьми.
Отступным обязательство может быть прекращено как полностью, так и в части, в отношении основного и/или дополнительных требований. Например, стороны в соглашении об отступном могут определить, что первоначальное заемное обязательство по возврату суммы займа и выплате начисленных процентов прекращается предоставлением отступного только в отношении тела займа.
Если стороны намерены прекратить только часть обязательства, это нужно обязательно указать в соглашении, в противном случае погасится весь долг, то есть сам заем и начисленные по нему проценты (п. 3 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 21.12.2005 N 102 «Обзор практики применения арбитражными судами статьи 409 Гражданского кодекса РФ»).
При неясности условий соглашения в какой части обязательство прекращено, оно считается прекращенным полностью, включая неустойку и иные дополнительные требования (п. 2 Постановления Пленума ВС РФ № 6). Данное правило действует даже в случае, если стоимость отступного меньше долга (п. 4 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 21 декабря 2005 г. N 102 Обзор практики применения арбитражными судами ст. 409 ГК РФ).
Новый Пленум ВС РФ № 6 об отступном: все хорошо, или есть подводные камни?
Пленум ВС РФ в Постановлении № 6 от 11/06/2020 «О некоторых вопросах применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о прекращении обязательств» (ПП ВС № 6) изложил отдельные разъяснения относительно отступного, зачета, новации, прощения долга, невозможности исполнения и тп.
В этом посте хочу прокомментировать положения об отступном, которому посвящены пункты 2-9 ПП ВС № 6.
Пункт 2. Все и всегда + пункт 9.
Первое. “Правила об отступном не исключают, что в качестве отступного будут выполнены работы, оказаны услуги или осуществлено иное предоставление (пункт 1 статьи 407, статья 421 ГК РФ)”.
Это означает, что Пленум ВС РФ предложил максимально широкое понимание предмета отступного, использовав термин “имущество” в значении, почти тождественном объектам гражданских прав (ст. 128 ГК РФ). Это вполне возможно, учитывая многозначность термина “имущество” и принцип диспозитивности. По этой логике отступным может быть все, что считается встречным предоставлением (ст. 423 ГК РФ).
Вопрос в том, не создает ли такое толкование риск смешания отступного с новацией?
Традиционно на практике и в доктрине с учетом “умеренного” толкования текста ст. 409 ГК РФ (“уплата денежных средств и передача иного имущества”) предметом отступного признавались разнообразные вещи и права, в частности, (не)делимые, (не)движимые, (не)потребляемые), титул на вещь без передачи самой вещи, доля в праве собственности на вещь, различные оборотоспособные имущественные права доля в УК, право требования к третьему лицу, исключительные права на результаты РИД. При таком подходе разница между отступным (замена именно исполнения) и новацией (замена существующего обязательства именно новым обязательством – п. 1 ст. 414 ГК РФ) была вполне понятна и соответствовала различиям в правовым конструкциях.
По действующей ст. 409 ГК РФ правопрекращающий эффект отступного наступает не ранее, чем будет передано исполнение (концепция отступного как реального договора). Напротив, юридический эффект новации возникает уже в силу заключения соглашения (концепция новации как консенсуального договора). Проще говоря, процесс создания/ приобретения како-либо имущества для предоставления в качестве отступного сторонами не регулируется. Новация, наоборот, предполагает возникновение самостоятельных прав и обязанностей для целей исполнения нового обязательства.
Разъяснение Пленума ВС РФ, как представляется, было бы более точным, если бы в качестве возможного предмета отступного было указано не просто “выполнение работ”, “оказание услуг” (такая терминология предполагает возникновение длящегося обязательства), а предоставление результата работ и услуг (акцент на предоставлении).
Можно, конечно, вспомнить преждюю редакцию ст. 409 ГК РФ до внесения изменений в ГК РФ Федеральным законом от 8.03.2015 № 42-ФЗ, применительно к которой в практике ВАС РФ сформировался подход к отступному как консенсуальной сделке, которая трансформирует прежнее обязательство в факультативное и дает должнику возможность выбрать, какое исполнение предоставлять (п. 1 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 21.12.2005 № 102). А также посмотреть на пункт 3 ПП ВС № 6 (см. ниже) и заподозрить ВС РФ в том, что он пытается указать на отсутствие строгих и непреодолимых границ между консенсуальными и реальными сделками, особенно если рассматривать их через призму факультативных и альтернативных обязательств.
Вместе с тем, дело не в том, насколько ВС РФ прав или не прав, а в том, насколько его разъяснения точны, понятны и исключают смешение различных конструкций.
Таким образом, поскольку некорректная фраза вполне себе может изменить смысл договоренностей (думали об отступном, а заключили новацию, и наоборот), при оформлении соглашения о прекращении обязательства лучше лишний раз проверить терминологию, чтобы понимание сторон о том, чем и как прекращается прежнее обязательство, совпадало.
Второе. Идея допустимости заключения соглашения об отступном на любой стадии существования обязательства (до или после просрочки), в отношении любых требований (основных и/или дополнительных), в любом объеме (полностью или частично) и в отношении любого вида обязательства (договорного и внедоговорного, включая возврат исполненного по недействительной сделке) не нова и, учитывая свободу договора, вполне оправдана.
Любопытно, что в п. 9 ПП ВС № 6 дополнительно указано, что “Истечение срока исковой давности по первоначальному обязательству не препятствует заключению соглашения об отступном. Соглашение об отступном, заключенное в письменной форме после истечения срока исковой давности, в зависимости от его содержания может быть квалифицировано в качестве признания долга (пункт 2 статьи 206 ГК РФ)”. На мой взгляд, было бы горазно логичнее сказать об этом в п. 2 ПП ВС № 6 в развитие общей идеи о том, что соглашение об отступном можем быть заключено в отношении любых видов обязательств, чтобы не создавать почву для возможных рассуждений о том, а не скрывается ли в п. 9 ПП ВС № 6 какой –либо дополнительный смысл.
Ссылка на истечение исковой давности является средством защиты должника, которое он вправе как использовать, так и не использовать. Поскольку прекращение обязательства заключением соглашения об отступном является реализацией воли, в том числе, должника, постольку заключение такого соглашения означает и отказ должника использовать соответствующее средство защиты.
В этом смысле оговорка ВС РФ о том, что дополнительно соглашение об отступном может быть квалифицировано в качестве признания долга именно “в зависимости от содержания” у меня вызывает сомнения. Поскольку, руководствуясь изложенной выше логикой, сложно представить, а в каких случаях соглашение об отступном не будет одновременно признанием существования долга по первоначальному обязательству.
Третье. ВС РФ указал, что “При неясности условий соглашения и невозможности установить, была воля сторон направлена на прекращение обязательства полностью или в какой-либо части, толкование соглашения осуществляется в пользу того, что первоначальное обязательство прекращается полностью, а также прекращаются дополнительные требования по нему, включая обязанность уплатить неустойку”. Предложенный вариант толкования, учитывая неразработанность правил о толковании договоров в целом, понятен и обеспечивает стабильность оборота. Если что-то прекратилось, то целом и в полном объеме в чем бы это ни выражалось.
Вместе с тем, подобный подход создает риск того, что суды в случае спора не будут разбираться в тонкостях тех или иных формулировок и “доходить до сути хотений сторон”, особенно если необходимо изучать не только текст соглашения, но и сопутствующую переписку.
Соответственно, практически полезно при согласовании условий отступного составить что-то похожее на чек-лист (какие требования есть, в каком объеме и т.п.), чтобы зафиксировать договоренности в строгом соответствии с волей сторон.
Пункт 3 и 5. Отступное vs (?) факультативное vs (?) альтернативное обязательство.
Представляется, что это явный возврат к концепции отступного как консенсуальной сделке, который сформировался до внесения изменений в ст. 409 ГК РФ в 2015 г. (см. п. 1 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 21.12.2005 № 102). Это подтверждается и содержащимся в п. 5 ПП ВС № 6 указанием на то, что в режиме факультативного обязательства кредитор до предоставления отступного вправе требовать только тот предмет исполнения, который предусмотрен первоначальным обязательством. Как следствие, если должник не исполняет первоначальное обязательство и при этом не предоставляет отступное, кредитор может использовать только те меры защиты, которые соответствуют первоначальному предмету исполнения (поскольку именно его кредитор может требовать, а вот настаивать на передаче отступного не может).
Вместе с тем, поскольку в действующей редакции ст. 409 ГК РФ отступное все-таки сформулировано в качестве реальной сделки, ВС РФ приходится отдавать приоритет толкованию в пользу факультативного обязательства при наличии каких-либо собмнений: “Воля сторон на выбор факультативного или альтернативного обязательства устанавливается путем толкования условий соответствующего соглашения (статья 431 ГК РФ). При наличии сомнений толкование осуществляется в пользу выбора сторонами факультативного обязательства (пункт 2 статьи 3201 ГК РФ)”.
Практически это означает, что если кредитор заключает соглашение об отступном, которое может быть передано в будущем, и действительно заинтересован в его получении, в тексте соглашения недвусмысленно должно быть указано на альтернативный характер обязательства.
Пункт 4. Может ли срок предоставления отступного блокировать предоставление по основному обязательству?
Пленум ВС РФ указывает, что “В случае заключения соглашения об отступном кредитор не вправе требовать исполнения первоначального обязательства до истечения установленного сторонами срока предоставления отступного, если иное не установлено таким соглашением”. При этом “в отсутствие согласованного срока для предоставления отступного в качестве исполнения факультативного обязательства должник вправе предоставить отступное в течение разумного срока с момента заключения соглашения”.
Лично мне такое разъяснение представляется противоречащим не только действующей редакции ст. 409 ГК РФ, в которой закреплена концепция отступного как реальной сделки, но и разъяснениям самого ВС РФ, содержащимся в пунктах 3 и 5 ПП ВС № 6 о приоритете квалификации соглашения об отступном, если оно должно быть передано в будущем, в качестве факультативного обязательства.
Получается, что по умолчанию право требования кредитора по первоначальному обязательству фактически блокируется на определенный период времени. То есть право есть, но вроде бы его и нет. Причем права требовать передачи отступного тоже нет.
В случае, если отступное заключено в отношении уже просроченного обязательства, такое разъяснение ВС РФ выглядит тем более странно. Особенно, когда ВС РФ указывает, если должник предоставит отступное с просрочкой, то кредитор может от него отказаться и потребовать предоставления опять первоначального предмета исполнения. То есть по умолчанию при заключении отступного должник находится в более привилегированном положении и получает не один, а два бонуса: не только возможность предоставить отступное, но и возможность ничего не предоставлять в течение определенного периода времени ( пока не наступит срок предоставления отступного или пока не истечет разумный срок, длительность которого впридачу может стать самостоятельным предметом спора). Вероятно, за этот период времени и взыскивать неустойку за просрочку тоже нельзя.
На мой взгляд, было бы логичнее допустить, что подобного рода ограничения как раз должны быть предусмотрены соглашением сторон и являться следствием прямого выражения на это воли.
Учитывая же текущую редакцию разъяснений ВС РФ, получается, что когда кредитор не хочется временно лишится возможности реализовать свои права хотя бы по первоначальному обязательству, если он согласился на отступное, которое может быть предоставлено в будущем, то на это надо прямо в соглашении об отступном указать, а также недвусмысленно прописать, когда и какие штрафные санкции и за что взыскивать, чтобы избежать лишних судебных споров.
Пункт 6,7. Качество отступного.
“Если предложенное отступное не соответствует соглашению сторон, а при отсутствии специальных указаний в соглашении – обычно предъявляемым требованиям, кредитор вправе отказаться от приемки ненадлежащего отступного, предложенного должником, и воспользоваться средствами защиты, установленными законом или договором на случай нарушения первоначального обязательства. В случае если в принятом кредитором отступном будут обнаружены скрытые недостатки, то он вправе воспользоваться средствами защиты, предусмотренными правилами о соответствующем этому предоставлению договоре, если иное не вытекает из существа обязательства или предмета предоставления. Например, если в качестве отступного по возмездному договору было предоставлено имущество ненадлежащего качества, кредитор 4 может воспользоваться средствами защиты, указанными в статье 475 ГК РФ, или иными средствами защиты в зависимости от допущенного нарушения (например, статьи 460, 461 ГК РФ), если иное не вытекает из существа отношений по передаче отступного”.
Данное разъяснение вполне логично. Нормой ст. 409 ГК РФ действительно не регулируются вопросы качества отступного. Если стороны отдельно этот вопрос не урегулировали соглашением об отступном, то в случае приемки отступного применяться должны правила, аналогичные ответственности продавца в купле –продаже. В случае же отказа от некачественного отступного остаются меры защиты, предусмотренные для первоначального обязательства.
Вместе с тем, стоило бы добавить, что если предметом отступного являются услуги и работы, то, по смыслу закона, должны применяться и правила об ответственности подрядчика/услугодателя. Учитывая, что оценка качества услуг может быть осложнена множеством нюансов, желательно прописывать ожидания от услуг в соглашении отступном.
Пункт 8. Более строгая форма.
Пункт 8 ПП ВС № 6 не вызывает вопросов и полностью соответствует устоявшемуся правилу о приоритете более строгой формы.
“В отношении первоначального договора и договора, на основании которого предоставляется отступное, могут быть установлены разные требования к форме, в частности, в связи с тем, что возникающий между сторонами договор подпадает под признаки обязательства иного вида или в отношении сделок с имуществом, которое передается в качестве отступного, установлены специальные требования к форме. В таком случае к соглашению об отступном подлежат применению наиболее строгие из этих правил о форме сделки (пункт 1 статьи 452 ГК РФ). Например, если в качестве отступного предоставляются доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью, то соглашение об отступном должно быть нотариально удостоверено”.
Таким образом, разъяснения ВС РФ, на мой взгляд, хотя и предоставляют участникам оборота более широкие возможности по использованию конструкции отступного, но без детальной и осознанной проработки текста соглашения могут фактически лишить кредитора того, на что он расчитывал, заключая соглашение об отступном. Поэтому главное – внимательность.
Проблемы исполнимости соглашения об отступном
Замена исполнения (отступное), согласно нормам ст. 409 ГК РФ, позволяет сторонам заменить предмет исполнения обязательства на иной предмет, как то: вещь, права требования или денежные средства,- и при этом окончить существующее обязательство. При этом, средством реализации сторонами такого права на замену исполнения выступает соответствующее соглашение сторон.
Причем, вывод о том, что сохранение первоначального обязательства приводит к невозможности судом удовлетворить требования кредитора о принудительном исполнении соглашения об отступном вовсе не следует из толкования положений ст. 409 ГК РФ или иных норм общей части обязательственного права.
Думается, что здесь еще присутствует и проблема выбора между исполнимостью сохранившегося первоначального обязательства и исполнимостью соглашения об изменении предмета и порядка исполнения этого обязательства. Выбор в пользу первого в случае, если стороны уже договорились об изменении предмета исполнения ведет к тому, что появлятся дисбаланс в положении сторон обязательства: более прочную позицию получает неисправный должник, и так уже дважды нарушивший свои договорные обязательства ( по первоначальному договору и по соглашению). Как кажется, устранить эту диллему могло бы предоставление кредитору права выбора между первоначальным обязательством и измененным с применением по аналогии к таким отношениям положений ст. 308.1 ГК РФ об альтернативных обязательствах.
Отступное между физическими лицами судебная практика
Разрешение споров, возникающих
из обязательственных отношений
4. В отличие от новации при отступном первоначальное обязательство прекращается с момента предоставления отступного, а не с момента заключения соглашения о нем.
В случае неисполнения соглашения об отступном кредитор вправе требовать исполнения первоначального обязательства, а не соглашения об отступном.
В. обратился в суд с иском к З. с требованиями о государственной регистрации права собственности на 27/100 доли в праве собственности на жилой дом.
В обоснование требований истец указал, что 6 июля 2015 г. между ним и ответчиком заключен договор займа, по которому истец передал З. денежные средства сроком до 6 августа 2015 г. под 3% в месяц. В установленный срок ответчик денежные средства не вернул. 21 декабря 2015 г. сторонами заключено соглашение об отступном, согласно которому в связи с невозможностью исполнить обязательства по возврату денежных средств З. предоставляет В. принадлежащие ему 27/100 доли в праве собственности на указанный выше жилой дом. Ответчиком соглашение об отступном не исполнено, от государственной регистрации права собственности на указанное имущество он уклоняется.
З. обратился со встречным иском о признании соглашения об отступном незаключенным и об истребовании документов на жилой дом, ссылаясь на то, что сторонами не были согласованы все существенные условия такого соглашения, намерения передать В. свое имущество у него не было, стоимость имущества на момент заключения соглашения явно неравноценна сумме долга. Сумма займа В. им возвращена.
Решением суда в удовлетворении исковых требований В. и встречных исковых требований З. отказано.
Апелляционным определением решение суда первой инстанции отменено в части отказа в удовлетворении исковых требований В., в отмененной части вынесено новое решение об удовлетворении исковых требований.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации признала, что имеются предусмотренные ст. 387 ГПК РФ основания для отмены апелляционного определения, указав, в частности, следующее.
В отличие от новации, предусмотренной ст. 414 названного кодекса, при отступном не происходит замены первоначального обязательства новым, в случае отступного первоначальное обязательство прекращается уплатой денежных средств или передачей имущества, при этом первоначальное обязательство прекращается в момент предоставления отступного, а не в момент заключения соглашения о нем. Соответственно, кредитор вправе требовать исполнения лишь первоначального обязательства.
Судом установлено, а сторонами не оспаривается, что заключенное представителями сторон соглашение является соглашением об отступном, его содержание соответствует положениям ст. 409 ГК РФ, поскольку из него следует, что обязательство по договору займа прекращается с передачей принадлежащего З. жилого помещения.
Обстоятельств передачи спорного имущества должником кредитору судом не установлено, государственная регистрация перехода права собственности не произведена.
Удовлетворяя требования В., суд, по существу, произвел принудительное исполнение соглашения об отступном, в то время как имело место непрекращенное денежное обязательство по договору займа, подлежащее исполнению по соответствующим нормам Гражданского кодекса Российской Федерации.
5. Денежные обязательства заемщика по договору микрозайма имеют срочный характер и ограничены установленными специальным законом предельными суммами основного долга, процентов за пользование микрозаймом и ответственности заемщика.
Р. в письменном отзыве исковые требования не признала, сославшись на то, что процентная ставка за пользование займом в 91,5 раза больше ставки рефинансирования, установленной Банком России, а размер процентов превышает сумму займа более чем в 15 раз. Полагала, что в действиях истца имеется злоупотребление правом, поскольку заем предоставлен на условиях, существенно нарушающих ее положение как заемщика. Полагала необходимым при определении процентов, подлежащих взысканию по договору, применить положения ст. 333 ГК РФ.
Решением суда, оставленным без изменения апелляционным определением, исковые требования удовлетворены. С Р. в пользу МФО взыскана задолженность по договору займа в размере 279 137 руб. 88 коп., в том числе основной долг в размере 15 350 руб., проценты за пользование займом за период с 28 мая 2014 г. по 3 ноября 2016 г. в размере 263 787 руб. 88 коп.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации с состоявшимися судебными постановлениями не согласилась по следующим основаниям.
В силу ст. 421 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами (пп. 1, 4).
В соответствии с п. 1 ст. 807 ГК РФ по договору займа одна сторона (займодавец) передает в собственность другой стороне (заемщику) деньги или другие вещи, определенные родовыми признаками, а заемщик обязуется возвратить займодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество других полученных им вещей того же рода и качества. Договор займа считается заключенным с момента передачи денег или других вещей.
На основании п. 1 ст. 809 ГК РФ, если иное не предусмотрено законом или договором займа, займодавец имеет право на получение с заемщика процентов на сумму займа в размерах и в порядке, определенных договором. При отсутствии в договоре условия о размере процентов их размер определяется существующей в месте жительства займодавца, а если заимодавцем является юридическое лицо, в месте его нахождения ставкой банковского процента (ставкой рефинансирования) на день уплаты заемщиком суммы долга или его соответствующей части.
Возможность установления процентов на сумму займа по соглашению сторон не может рассматриваться как нарушающая принцип свободы договора, в том числе во взаимосвязи со ст. 10 ГК РФ о пределах осуществления гражданских прав. При этом проценты, предусмотренные ст. 809 указанного кодекса, являются платой за пользование денежными средствами и не могут быть снижены судом.
Вместе с тем особенности предоставления займа под проценты заемщику-гражданину в целях, не связанных с предпринимательской деятельностью, устанавливаются законами (п. 3 ст. 807 ГК РФ).
Исходя из императивных требований к порядку и условиям заключения договора микрозайма, предусмотренных Законом о микрофинансовой деятельности, денежные обязательства заемщика по договору микрозайма имеют срочный характер и ограничены установленными этим законом предельными суммами основного долга, процентов за пользование микрозаймом и ответственности заемщика.
Принцип свободы договора в сочетании с принципом добросовестного поведения участников гражданских правоотношений не исключает обязанности суда оценивать условия конкретного договора с точки зрения их разумности и справедливости, с учетом того, что условия договора займа, с одной стороны, не должны быть явно обременительными для заемщика, а с другой стороны, они должны учитывать интересы кредитора как стороны, права которой нарушены в связи с неисполнением обязательства.
Это положение имеет особое значение, когда возникший спор связан с деятельностью микрофинансовых организаций, которые предоставляют займы на небольшие суммы и на короткий срок, чем и обусловливается возможность установления повышенных процентов за пользование займом. Иное, то есть установление сверхвысоких процентов за длительный срок пользования микрозаймом, выданным на короткий срок, приводило бы к искажению цели деятельности микрофинансовых организаций.
Принимая во внимание расчет истца о взыскании с ответчика процентов за пользование микрозаймом в размере 732% за период, составляющий 891 день, суд исходил из того, что эти проценты продолжают начисляться по истечении срока действия договора займа, составляющего 15 календарных дней.
Однако такой вывод суда противоречит существу законодательного регулирования договоров микрозайма, поскольку фактически свидетельствует о бессрочном характере обязательств заемщика, вытекающих из такого договора, а также об отсутствии каких-либо ограничений размера процентов за пользование микрозаймом.
Согласно договору займа от 28 марта 2014 г. срок его предоставления был определен до 12 июня 2014 г. (15 календарных дней), то есть между сторонами был заключен договор краткосрочного займа сроком до 1 месяца.
Согласно условиям договора займа заемщик принял на себя обязанность полностью вернуть полученную сумму займа и выплатить проценты за пользование займом в размере, установленном договором, до 12 июня 2014 г. В случае нарушения установленного договором срока возврата суммы займа более чем на 14 дней заемщик уплачивает займодавцу единовременный штраф в размере 1000 руб.
С учетом изложенного начисление и по истечении срока действия договора займа процентов, установленных договором лишь на срок 15 календарных дней, Судебная коллегия признала неправомерным.
6. Кредитный договор, заключенный в результате мошеннических действий, является недействительной (ничтожной) сделкой.
Х. обратился в суд с иском к банку-2 о признании кредитного договора недействительным, взыскании судебных расходов и компенсации морального вреда.
В обоснование исковых требований Х. ссылался на то, что 1 сентября 2013 г. от его имени неизвестным лицом заключен кредитный договор с банком-1, правопреемником которого является банк-2. О выдаче кредита на его имя истцу стало известно 2 апреля 2014 г. после обращения ответчика к нему о полном досрочном исполнении обязательств по данному договору.
Для проверки доводов истца о том, что кредитный договор он не заключал и не подписывал, а лишь заполнил в банке-1 анкету на предоставление кредита, определением суда от 25 мая 2017 г. назначена судебная почерковедческая экспертиза.
Согласно заключению эксперта от 15 августа 2017 г. рукописная запись фамилии, имени, отчества Х. и подписи от его имени в анкете на предоставление банком-1 потребительского кредита от 1 сентября 2013 г. выполнены Х.; рукописные записи фамилии, имени, отчества Х. и подписи от его имени в заявлении на предоставление потребительского кредита и открытие текущего счета от 1 сентября 2013 г. выполнены не Х., а другим лицом; рукописная запись фамилии, имени, отчества Х. и подпись от его имени в графике платежей к заявлению на предоставление потребительского кредита и открытие текущего счета по кредитному договору от 1 сентября 2013 г. выполнены не Х., а другим лицом; рукописная запись фамилии, имени, отчества Х. и подпись от его имени в уведомлении об информировании клиента о полной стоимости кредита от 1 сентября 2013 г. выполнены не Х., а другим лицом.
Разрешая спор и удовлетворяя иск Х. частично, суд первой инстанции принял во внимание приведенные выше обстоятельства и указал на то, что в нарушение требований ст. 820 ГК РФ письменная форма кредитного договора не была соблюдена, поскольку истец кредитный договор не подписывал, заемщиком не является, каких-либо обязательств на себя по данному договору не принимал, а следовательно, кредитный договор от 1 сентября 2013 г., подписанный от имени Х. неизвестным лицом, является недействительным (ничтожным).
Суд первой инстанции также указал, что срок исковой давности Х. не пропущен, поскольку о заключении кредитного договора истцу стало известно 2 апреля 2014 г. из требования ответчика о полном досрочном исполнении обязательств по договору, в суд с иском Х. обратился 10 марта 2017 г., то есть в пределах трехлетнего срока исковой давности, предусмотренного п. 1 ст. 181 ГК РФ.
Отменяя решение суда первой инстанции и принимая новое решение об отказе в иске, суд апелляционной инстанции сослался на то, что кредитный договор в силу п. 1 ст. 168 ГК РФ является оспоримой сделкой, а поэтому срок исковой давности по требованиям о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год (п. 2 ст. 181 ГК РФ); ходатайства о восстановлении срока исковой давности истцом заявлено не было, сведений об уважительности причин пропуска срока исковой давности представлено не было.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила апелляционное определение и направила дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции, указав следующее.
В силу п. 1 ст. 160 ГК РФ (здесь и далее нормы ГК РФ приведены в редакции, действовавшей на момент заключения кредитного договора) сделка в письменной форме должна быть совершена путем составления документа, выражающего ее содержание и подписанного лицом или лицами, совершающими сделку, или должным образом уполномоченными ими лицами.
Двусторонние (многосторонние) сделки могут совершаться способами, установленными пп. 2 и 3 ст. 434 данного кодекса.
В соответствии с п. 1 ст. 819 ГК РФ по кредитному договору банк или иная кредитная организация (кредитор) обязуются предоставить денежные средства (кредит) заемщику в размере и на условиях, предусмотренных договором, а заемщик обязуется возвратить полученную денежную сумму и уплатить проценты на нее.
Статьей 820 ГК РФ установлено, что кредитный договор должен быть заключен в письменной форме. Несоблюдение письменной формы влечет недействительность кредитного договора. Такой договор считается ничтожным.
В п. 73 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. N 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъяснено, что в силу прямого указания закона к ничтожным сделкам, в частности, относятся кредитный договор или договор банковского вклада, заключенный с нарушением требования о его письменной форме (ст. 820, п. 2 ст. 836 ГК РФ).
Последствия нарушения требований закона или иного правового акта при совершении сделок определены ст. 168 ГК РФ.
В соответствии с пунктом 1 названной статьи, за исключением случаев, предусмотренных п. 2 данной статьи или иным законом, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.
Сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки (п. 2 этой же статьи).
Срок исковой давности по недействительным сделкам установлен ст. 181 ГК РФ, в соответствии с которой срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (п. 3 ст. 166) составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. При этом срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае не может превышать десять лет со дня начала исполнения сделки (п. 1).
Срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (п. 1 ст. 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной (п. 2).
Как следует из материалов дела, заявленные истцом требования о недействительности кредитного договора основаны как на несоблюдении требования о его письменной форме, поскольку договор истцом подписан не был, так и на том, что волеизъявление на заключение договора отсутствовало.
Согласно ст. 8 ГК РФ гражданские права и обязанности могут порождаться как правомерными, так и неправомерными действиями.
Заключение договора в результате мошеннических действий является неправомерным действием, посягающим на интересы лица, не подписывавшего соответствующий договор и являющегося применительно к п. 2 ст. 168 ГК РФ третьим лицом, права которого нарушены заключением такого договора.
Однако, оценивая заключенный договор как оспоримую сделку, суд апелляционной инстанции не учел обстоятельства заключения конкретного договора и применил норму права (п. 1 ст. 168 ГК РФ), не подлежащую применению.