отчитка в троице сергиевой лавре прекратилась
Изгонявший бесов священник умер от осложнений после
Сегодня не стало насельника лавры архимандрита Германа (Чеснокова). Он был известен обрядами исцеления одержимых нечистыми духами, которые в РПЦ еще называют «отчиткой бесноватых». Причиной смерти священника стали осложнения, вызванные коронавирусной инфекцией.
О кончине батюшки и причине смерти сообщается на сайте лавры, там же размещен призыв к верующим молиться о покойном.
Архимандрит Герман не первый православный батюшка, которого свел в могилу. Сегодня стало известно о кончине митрополита Екатеринодарского и Кубанского Исидора, он тоже умер от осложнений, вызванных коронавирусом.
Ранее коварный недуг стал причиной гибели протоиерея Владимира Бушуева, который в столичном районе Измайлово служил настоятелем храма Покрова Пресвятой Богородицы. От осложнений на сердце после перенесенного скончался иеродиакон Данилова мужского монастыря Димитрий (Николаев).
Также коронавирус унес жизни главного врача Лавры и Московской духовной академии игумена Тихона (Барсукова), митрополита Ионы (Карпухина), который был почетным настоятелем храма Воздвижения Креста Господня в Алтуфьеве. Инфекция погубила протоиерея Александра Агейкина, который был настоятелем Богоявленского собора в Елохове, и настоятеля храма Рождества Пресвятой Богородицы в Крылатском Георгия Бреева.
Новости по теме
Борьба с коронавирусом
«Мы за него молимся»: Маша Распутина рассказала НТВ о состоянии мужа
В Татарстане введут QR-коды в общественном транспорте
В России выявили рекордное число случаев COVID-19 за сутки
Помощь пожилым и врачам: акция «Мы вместе» стала масштабным социальным проектом
Проповедник покаяния
Памяти архимандрита Германа (Чеснокова; † 8.08.2020)
Свято-Троицкая Сергиева Лавра и множество чад из Москвы и других городов и весей России простились с архимандритом Германом (Чесноковым), около 40 лет несшим тяжелейший подвиг изгнания злых духов. Батюшка отошел ко Господу прямо накануне своего тезоименитства, чего сподобляются, как говорят, подвижники и молитвенники. В это воскресенье 9 дней с его кончины. Новопреставленного вспоминает игумен Филарет (Тамбовский), клирик храма иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» на Большой Ордынке.
Архимандрита Герман (Чесноков)
Как враг сейчас крутит, а отец Герман жизни из этого водоворота спасал
Отца Германа я знал примерно с 1982 года – как раз тогда духовный собор Свято-Троицкой Сергиевой Лавры благословил ему совершать «Чин изгнания злых духов из человек» – так называемые «отчитки бесноватых». Сестра моей бабушки Марфа была его духовным чадом. Отец Герман часто останавливался у нее, бывая в Москве. Жил и по нескольку дней, принимал у нее людей, крестил, исповедовал, соборовал, даже так, на дому, совершал отчитки.
Помню я и его родителей, они тоже останавливались у бабушки, когда приезжали с Кубани навестить сына-монаха. Всюду ездили на поклонение московским святыням. Очень благочестивые глубоко верующие скромные люди.
Отец Герман крестил многих из высокопоставленных партийных деятелей. Часто они обращались к нему с проблемами, которые были у детей. Всегда, знаю, наставлял: «Венчаться нужно. Нельзя жить в невенчанном браке. Каяться надо». Но враг сейчас так крутит, что и от венчанных браков, даже из священнических семей детей хомутает. Часто через встречу с другой половиной.
Помню, так один из батюшек к отцу Герману обращался: сын у него семинарию закончил, а кто-то ему поверх второе высшее светское образование присоветовал получить – сейчас как раз обсуждают эту погоню еще за психологическими, например, знаниями. Да в светском вузе паренек развратился. Какая-то девица его там прельстила, просто голову потерял, женился на ней, а у нее мать колдунья оказалась, практикующая – шар у нее какой-то был… Так что в этой молодой семье при таком влиянии полный кавардак установился, девочка очень больная родилась, до 6 лет дожила и умерла. Отец Герман этому сыну священника, когда он уже, хлебнув свое, добрался до батюшки, сразу сказал:
– Жизни тебе и дальше с ней не будет, она по линии матери идет.
Потом уже говорил ему, ставшему монахом в одном из дальних северных монастырей: «Если бы ты остался с женою да тещей, тебя бы в живых сейчас уже не было». Этот молодой человек очень глубоко покаялся.
Всё и все у него пристроены были
В Лавре отец Герман жил под лестницей в Предтеченском корпусе. Келья у него там была небольшая, непритязательная такая – перевалочный пункт, как у настоящего монаха. Мне батюшка Кирилл (Павлов), у которого я окормлялся, «По кельям не ходи», – говорил. Но когда что отцу Герману помочь надо было: «Помоги, помоги, помоги», – благословлял.
Я им двоим порою от бабушки, которая, работая уборщицей в «Загранторге», могла по тем временам редкие апельсины доставать, привозил их.
– Марфа-витаминница, – отец Герман шутил. – Поддерживает, поддерживает самочувствие мое, – благодарил тут же.
– А корочки, – так рачительно замечал, – сушить надо, от моли.
Вот это подход монаха – очень бережливый ко всему, что Бог послал: корочки и те сохранить, пустить в дело.
Помню, мы как-то приехали в Лавру, народу – море, зашли сбоку в притвор Успенского собора. У отца Германа был очень хороший голос, он тогда часто еще пел на клиросе, регентовал, тогда такие десятки были – по 10 человек певчих. Вижу: стремительно куда-то промчался – он всегда и был такой быстрый, как Ангел, – а у меня в руках клобук вдруг оказался… Я стою ни жив ни мертв.
Архимандрит Герман (Чесноков) на прощании с архимандритом Кириллом (Павловым). Старцы уходят
Отец Герман стремительно куда-то промчался – а у меня в руках клобук вдруг оказался…
– Кто ж тебе такое доверил? – а мне тогда лет 10 было.
– Отец Герман дал подержать.
– О, отец Герман. Он ничего просто так не делает, – и пошел дальше.
Долго отца Германа не было, а потом возвращается:
– Ну ладно, – смотрит так на меня весело. – Как уж Бог устроит. Но, наверно, ты будешь монахом.
Ни о чем подобном я тогда и не задумывался. Но так всё по прошествии лет и стало.
Еще один «венчальный батюшка»
Потом, когда я уже учился в семинарии, отец Герман помогал мне – порою и копеечку давал. Какими-то продуктами всегда нагрузит – ему понавезут, а он всё раздавал. Колбаса нам перепадала, он же сам не ест мясного, хотя и там у него, на Воскресенском подворье в храме Петра и Павла близ Лавры, где он настоятельствовал, ему всегда было кого кормить, сотнями людей за стол усаживали, так он и нас, семинаристов, еще подкреплял:
– Ну, ты давай подкорми ребят.
А еще сказал как-то:
– Ты скажи ребятам своим, только потихоньку: если нужно что, пусть обращаются.
Но эти «инвестиции» всегда именно в дело шли – чтобы поддержать тех, кто на служение Богу и людям выходит, укрепить их, дать старт. Как-то батюшке про одного такого хлопца сказали, что тот «распрудился», как выражался (правда, в отношении своих еще совсем молодых лет) отец Кирилл.
Батюшка кому обувь купит, куртку на зиму, на билет до дома в каникулы денег даст, на свадьбу…
– Учиться нужно серьезно или не учиться никак, – строго сделал тогда внушение нашему собрату-семинаристу отец Герман.
По-отечески заботился, но и взыскивал: не для себя ты сюда в Лавру приехал – учишься, чтобы другим потом всё, что впитаешь здесь, отдавать. Батюшка и показывал этот пример всецелой самоотдачи в служении. Всегда в молитве, но он был чуток и к элементарным сопутствующим жизни каждого из нас бытовым нуждам. Тогда были 1990-е годы, кому обувь купит, куртку на зиму, на билет до дома в каникулы даст, на свадьбу…
О, свадьбы – это особое. Уж сколько свадеб там у отца Германа на приходе сыграли – предоставлял всегда помещения, чтобы молодые лишнюю копеечку на аренду не тратили. Сам еще всё и поможет организовать. Многих венчал. Его церковь Петра и Павла стала точно вторым Ильинским храмом Сергиева Посада, где раньше семинаристов всегда «венчальный батюшка» отец Тихон Пелих венчал.
Конечно, ребята всегда с благодарностью как-то потрудиться на приходе у батюшки старались, преподавали у него в воскресной школе да на богословских курсах для мирян, потом и после рукоположения служили у него – это опять же зачастую финансово сложное время для молодой семьи, когда дети уже рождаются… Если родители не могли поддержать, помощь отца Германа была очень кстати.
От тебя – только жертвенное служение,
или Чему отец Герман радовался
Отец Герман о наветах говорил: «Это с меня так грехи снимают!» И радовался
Враг на отца Германа за такое его ревностное служение Богу и людям клевету наводил – какие-то доносы на него в Патриархию присылали. Святейший Патриарх Алексий II в Лавру как-то вскоре после интронизации приехал и отца Германа к себе распорядился вызвать.
– Продолжайте тот подвиг, который вы несете по благословению Патриарха Пимена, – благословил. – Как всё делали, так и продолжайте. Внимание ни на какие претензии не обращайте.
Отец Герман ничего ни от кого не утаивал, открыто всегда отчитки совершал, тут и ажиотажа никакого не должно быть, но и таинственности нагонять не надо. Всё о своей практике Святейшему отец Герман сам рассказал, Последование показал, по которому он этот чин изгнания злых духов совершает.
Были еще какие-то наветы на батюшку по поводу денег. А он и в этом плане – просто кристалл. У самого него ничего не задерживалось. Наместник владыка Феогност всегда про него говорил: «Отец Герман – бессребреник».
Помню, как-то про жизнь в Лавре отец Герман так ответил: «Условие одно – очень сильно любить преподобного Сергия». От тебя – только жертвенное служение. Иной для себя живет, а отец Герман ради Бога, для преподобного Сергия и его святой Лавры жил. Он еще и восстанавливал три храма окрест да помогал всем.
Сам отец Герман на все пересуды рукой махал:
– Да пусть говорят. На чужой роток не накинешь платок. Они же с меня так грехи снимают! Я человек грешный, занимаюсь таким делом, столько болящих принимаю, я же весь обложен немощью. А тут грехи с меня снимают. Я очень этому рад.
«Унывать не будем, будем исправляться!»
Помню, я как-то приехал в Лавру, а отец Герман тогда еще в Предтеченском надвратном храме отчитки совершал (потом после 2014 года ему по состоянию здоровья уже в своем храме Петра и Павла благословили отчитывать).
– Помоги мне, – говорит.
– Батюшка, а что помочь-то?
– Ну, воду подашь… – смотрит, видя мое замешательство, и так, щуря свои добрые глаза, уточняет: – Ты не забоишься?
– Нет, батюшка, не забоюсь, – тут уж воспрял я. – Что я буду бояться? Я с вами.
Он меня тогда крестом оградил. Показывая, видимо: главное, что мы с Богом.
Попрактиковал меня, а потом как-то и произносит:
– Если кто будет к тебе обращаться, – имея в виду: по одержимости, – ты уж сам смотри… Но вообще-то ты можешь.
Мне опять не по себе стало.
– Можешь, можешь. Не бойся только. Враг ничего не может сделать без попущения Божия. А если что-то и попускается Господом, то по нашим грехам. Особенно по гордости.
Отец Герман – проповедник покаяния. К сожалению, дух покаяния люди как-то утрачивать стали. А тогда, известно, скорби могут попускаться: и личные, и общие для всех, если покаяние пресекается.
Самому отцу Герману исповедоваться, кстати, было очень легко. Каяться в его присутствии даже закоренелым грешникам не так страшно было.
– Ну, унывать не будем, – подбадривал тут же он, – будем исправляться! А я первый из вас, кому исправление необходимо.
Все к нему сразу же:
А он так простенько держался: мол, за меня бы кто, грешника, воздохнул.
«Мама, вытащи изо рта хвост!»
Случай на отчитке
– Мама, мама! Вытащи изо рта хвост! Вытащи изо рта хвост! Мама! Ой, полный рот волос. Вытащи изо рта хвост! Хвост вытащи!
– Сыночек, нет у тебя ничего…
Так он надрывался. Всех перекричал.
Батюшка обошел всех, его покропил уже тоже. Тот вроде смолкнет. Потом опять начинает. Я думал, он сейчас связки себе сорвет – не может так ребенок изрываться в оре. Батюшка вернулся к нему. Оставил уже всех. Потом выяснилось, и это обычная причина беснования детей: мать в абортах не каялась.
Мальчик надрывался в страшном крике. Потом выяснилось: мать в абортах не каялась, а это обычная причина беснования детей
Я спросил уже после батюшку про этого мальчика.
– Он страдает за грехи родителей, – ответил он; правда, в тот раз так остановился, глядя перед собой, и добавил: – Может быть, еще что. Священники, когда крестят, сокращают Таинство, не читают все молитвы. Это очень серьезно. По-быстрому крестить можно только в одном случае – страха ради смертного.
Отец Герман был против сокращения соборования, вообще любых служб, против всяких новшеств. Модернисты не знают, что творят, – отмечал, – и каково потом людям всё это расхлебывать…
А тогда батюшка взял кропило, подошел к мальчику. Стал его кропить. Тот стал затихать. Потом батюшка его крестом осенять начал. После помазывать. Про всех точно забыл. Все стоят молятся, там никакого празднословия не было: «Богородице Дево, радуйся» или Иисусову молитву читают. Так батюшка, помазав его маслицем, стал ему воду прямо в рот лить – причем тот даже не глотал, она у него как-то так сплошным потоком и затекала внутрь.
– Еще! Еще! – он сам уже батюшку выпрашивал, когда отец Герман паузы делал, и, кстати, это уже был голос ребенка, а до этого он каким-то не своим басом фразы из себя будто выбрасывал, а тут уже тоненький мальчишечий голосенок: – Еще, еще, еще…
– Давай-давай-давай, – действительно прямо уже заливает в него воду святую.
Так он где-то полчаса с ним провозился. Мальчик весь мокрый был, он еще и до этого, когда бился и голосил, вспотел весь сильно. А тут уже тишина такая настала.
В Серапионовой палатке Лавры перед пятничным Параклисисом Богородице Матери батюшка говорит:
– Подыми его, – а тому лет шесть на вид было. – Сейчас принесут большое полотенце, – как раз принесли, вытерли его всего, мальчик уже уснул, завернули его в это полотенце, носочки надели, сверху мать еще этот свой пуховый платок навертела.
– Положи его, – батюшка указал, – вон там (это на лавочки у окон).
Потом отец Герман, закончив отчитку, подозвал еще мать:
– Ты должна принести покаяние. Пойми, что это всё не просто так. И я не волшебник. Слышала проповедь? – а батюшка в проповедях основы духовной жизни растолковывал, Евангелие изъяснял, почему люди по грехам своим мучаются, болеют, детей обрекают на страдания…
– Крестов на вас не было. Вам дали здесь крестики.
– Ой, батюшка, буду носить!
– Носить – этого мало. Ты должна каяться.
А враг-то держит, не отпускает – близ батюшки это всё как-то зримо становилось.
– Стыдно. Не могу сказать, – отнекивается.
– А перед Богом? А ребенка своего ты хочешь потерять?
Эта мать с ребенком потом и еще на отчитках были – дня три подряд. Соборовались. Ее батюшка поисповедовал в конце концов, благословил причаститься – один раз; а мальчика все дни, пока они были, благословлял ко Причастию, первым говорил ему причащаться – это тоже раза три подряд, каждый день. И маленький уже нормально причащался, не бился, не вырывался.
Матери отец Герман после еще сказал:
– Будешь носить брюки – будешь болеть. Не должна женщина брюки носить. Не оправдывайся, что, мол, женские брюки бывают. Никаких оправданий.
В следующие дни она уже в платье приходила. Вот так – и через внешнее, и через внутреннее осознание – люди менялись. Батюшка ей наказал еще через год к нему приехать, а благословляя уже на дорогу, предупредил:
– У вас там храм есть, – они откуда-то с юга были, может быть, с родной батюшке Кубани, – чтобы ты причащалась раз в месяц обязательно. С глубоким покаянием. А его причащать еженедельно, – на мальчишку посмотрел. – Соблюдать пост в среду-пятницу и тебе, и ему, а тебе еще и понедельник блюсти.
«Держать пост и в понедельник!» – наставлял отец Герман мам, если они о детях по-настоящему пекутся
Это и отец Кирилл благословлял, и отец Герман: матерям – понедельничать за своих чад. Особенно тем, у кого проблемы с детьми. «Это непреложное условие», – наставлял отец Герман мам, если о детях по-настоящему пекутся.
Я эту маму с сыночком и спустя год у отца Германа видел. Они даже с отцом приезжали. Батюшка таким опять же про венчание всегда напоминал, и эти муж с женой еще и до беснования сына были венчаны, да только вот так, «по моде», без особой еще тогда веры. А потом воцерковились. Мальчик нормальным уже потом был. Хотя по глазам, и через год еще помню, какой-то ужас в них точно сохранялся. А так хорошенький такой мальчишечка – светленький, бодренький.
Мимо человека пройти не мог. Любовь у него была безграничная
Отец Герман ко всем огромную любовь имел, молился за всех. И никого никогда не осуждал. И запрещал, чтобы при нем о ком-либо чего не так сказали. Сразу же тему разговора на что-то другое переводил.
Любовь у него была безграничная. Мимо человека пройти не мог. Всех привечал, поил, кормил, помогал всякому – кому молитвой, кому и материально подсобит: и с квартирами, и с ипотекой. И так всегда подаст, если видит кого нуждающегося.
– Батюшка, да что вы ему подаете? Он же пропьет! – кто-то однажды понегодовал, идя за подающим.
– Может быть, он только водочкой и утешается, – обернулся отец Герман. – Что делать-то? Он же на улице живет. Попробуй-ка поживи на улице. Вы пришли домой – ванна теплая, еды полный холодильник, наелись, напарились, в кровать теплую легли, телевизор включили (отец Герман горевал, что эти «тысячесерийные фильмы на погубление душ создаются»), а он на улице… Сколько ему там Бог дал жизни… Просто так с протянутой рукой не будешь сидеть. Не приведи Бог. Как ему можно не подать.
Осуждающих батюшка всегда вразумлял:
– За собой следите. Бдите и следите за собой. За своим поведением, словами, помышлениями. И почаще кайтесь. Если не имеете возможность в церкви покаяние сразу принести, встаньте дома перед иконой Спасителя и кайтесь. Ежедневно. И когда согрешили, пред Господом тут же кайтесь, и в конце дня на вечерних молитвах не просто молитвослов вычитывайте, а именно кайтесь с сокрушением.
Духовным батюшка Герман был. Многим помог. Для всех был всем, чтобы спасти хотя бы некоторых (ср.: 1 Кор. 9: 22). Никого не отпускал – это по завету преподобного Сергия – неутешенным. Просто считал: не имеет права не проявить любовь – как и все мы, если мы христиане.
Игумен Филарет (Тамбовский)
Подготовила Ольга Орлова
Фотографии предоставлены пресс-службой Троице-Сергиевой Лавры
Экзорцист
Отец Герман последние месяцы сильно страдал. В апреле ковидное поветрие сразило всех насельников Троице-Сергиевой лавры. Большинство из них, с Божией помощью, выздоровело, выписалось из больницы в Химках и водворилось в монастырь. Однако двенадцать свежих могил на братском кладбище в селе Деулино указывают на масштаб невосполнимых потерь. Отец Герман не избежал этой участи. 8 августа он преставился на 79-м году жизни.
Ещё месяц назад, будучи в Сергиевом Посаде, я направился к церкви Воскресения Христова узнать подробности о здоровье батюшки. Уже тогда его состояние было очень тяжёлым. Но оставалась надежда. Я спросил: «Ему лучше или хуже?». Служитель храма ответил скорбно: «Мы надеемся на лучшее».
Помню, как много лет назад по осени я посетил лаврскую надвратную церковь. Там отец Герман проводил отчитку. За окном была темень. И храм был тёмен и тесен от обилия людей. Под низкими гулкими сводами витали рыдания и вопли одержимых. Это была потрясающая картина, отпечатанная в моей памяти. Мистический обряд изгнания бесов среди непроглядной русской ночи.
Ещё я запомнил тогда мрачных телохранителей отца Германа. Когда отчитка бесноватых завершилась, эти люди пролагали для священника дорогу во взволнованной густой толпе. К батюшке рвались женщины, кидались в ноги за благословением. Странная свита священника жёстко откидывала потерявших ум прихожан. Были эти стражники — кромешные, страшные, суровые. Возможно, бывшие душегубцы: уголовники, прошедшие чин отчитки. Они, словно скованные бесы, готовы были истово служить силам света.
Помню и другую картину. Мы сидим на пронизанной вечерним светом застеклённой террасе Воскресенского подворья. И драгоценный наш батюшка, народный провидец отец Герман рассказывает о своих великих откровениях, таинственных и страшных видениях. Тогда он поведал о явлении ему самой Пречистой Матери и сокровенном разговоре с Нею.
А также — об ужасной картине, явленной ему как-то в ночи: великие множества людей — миллионы, миллиарды! — медленно поднимаются по широкой дороге к дымному жерлу огромного вулкана, а затем сверзаются в раскалённый кратер. И есть среди них те, кто бежит быстрее, обгоняя всех. И есть, кто пытается притормозить, уйти в сторону. Но это не влияет на общее грандиозное движение человечества в сторону погибели.
Ещё был рассказ про беса, которого видел отец Герман в святых стенах обители. Нечистый дух явился глубокой ночью под видом бесполого иностранного туриста. Этот появившийся в неурочный час «турист», принялся подпрыгивать, как мячик, высоко взмывая над главной площадью монастыря. В какой-то момент вражина в очередной раз подпрыгнул — и сгинул во тьме.
Может быть, в тот янтарный вечер или уже после — получил я благословение от отца Германа на своё служение, на вещание телеканала «День»…
Теперь, скорбя и рыдая, я не устаю повторять: «Честной отец, батюшка Герман, моли Бога о нас!»
Нажмите «Подписаться на канал», чтобы читать «Завтра» в ленте «Яндекса»
Архимандрит Герман (Чесноков) скончался после продолжительной борьбы с COVID-19
Москва, 03.04.2021, 12:47:52, редакция ПРОНЕДРА.РУ, автор Татьяна Орлонская.
Тревожные вести пришли из Свято-Троицкой Сергиевой лавры. Сообщается, что экзорцист РПЦ архимандрит Герман скончался 8 августа 2021 года в одной из клиник РФ. Представители лавры добавили, что мужчина скончался после продолжительной борьбы с болезнью.
Отец Герман был наиболее известным экзорцистом Русской церкви. На протяжении нескольких лет он был игуменом храма Петра и Павла — подворья Троице-Сергиевой лавры в Сергиевом Посаде. В этом храме два раза в неделю святой совершал особую процедуру изгнания злых духов и темных сил.
Причина смерти архимандрида Германа
Представители Свято-Троицкой Сергиевой лавры сообщили, что архимандрит Герман скончался 8 августа 2021 года. Отцу Герману было 78 лет, он умер от недуга, который был вызван коронавирусной инфекцией. При этом архимандрит долгое время сражался с этим недугом, но проиграл борьбу.
«Вынуждены сообщить, что 8 августа 2021 года, после продолжительной болезни, которая была вызвана коронавирусной инфекцией, скончался архимандрит, отец Герман (Чесноков). Представители церкви скорбят о потере отца Германа и просят вас помолится за него, о нашем новопреставленном рабе Господнем», — такое сообщение опубликовали сотрудники церкви.
Вспышка коронавирусной инфекции произошла в Свято-Троицкой Сергиевой лавре в начале апреля, прямо перед Пасхой. Верующие и священнослужители все равно провели пасхальные службы даже несмотря на то, что власти запретили устраивать массовые мероприятия.
Из проповеди отца Германа на чин изгнания злых духов
Когда заболел священник
Отец Герман находился в тяжелом состоянии уже в мае 2021 года. Известно, что его подключали к аппарату ИВЛ, и медики отчаянно сражались за жизнь пациента. К сожалению, архимандрит скончался восьмого августа от осложнений.
За период коронавирусной пандемии в лавре погибли от вируса пять архимандритов, три настоятеля, иеромонах и два иеродиакона.
Биография главного экзорциста России
Архимандрит Герман стал известен благодаря своим высказываниям, а также загадочным и магическим обрядам. Известно, что святой изгонял темные силы из людей, данный обряд также называют отчиткой бесноватых. Некоторые источники сообщают, что Герман был единственным священнослужителем в РФ, которому РПЦ официально разрешили проводить сеансы экзорцизма.
Математическая логика бытия игумена Германа
Предлагаем вашему вниманию интервью с игуменом Германом (Скрыпником), руководителем отдела образования, катехизации и миссионерства Ровеньковской и Свердловской епархии, настоятелем Свято-Покровского храма, пос. Дарьевка, Луганская Народная Республика.
Богата на таланты наша Луганщина! Более всего радует, что среди писателей, несущих слово в массы, есть и умудрённые жизнью священнослужители. В Ровеньковской епархии служат сразу два пишущих пастыря, рассказы которых с нетерпением ждут читатели. Первый из них – известный своей малой прозой протоиерей Александр Авдюгин из г. Ровеньки. Второй – игумен Герман (Скрыпник) из пос. Дарьевка.
Художественные произведения игумен Герман начал писать не так давно, в 2014 году, но его добрые, наполненные мудростью, жизненным натурализмом, не лишённые юмора рассказы быстро нашли отклик среди читателей. Кроме этого, батюшка пишет и серьезные теологические статьи и научные работы. Он читает лекции в вузах, преподаёт в общеобразовательных школах. Очень любит заниматься с детьми. Интересны своей неординарностью и поучительностью его проповеди. Всего и не перечислишь.
Беседа с игуменом Германом получилась довольно содержательная. Судите сами, насколько интересно он рассказывает о своём становлении как священника.
– Батюшка Герман, расскажите, пожалуйста, как Вы пришли к вере? Как Господь привёл Вас к пониманию того, что ваш путь – служение Господу?
– Родился я в 1971 году в стране, которая тогда называлась СССР. Воспитан в советской школе. Благодарен хорошему образованию в пилотной школе №18 на кв. Дзержинского г. Луганска. Тогда мы все были воспитаны в духе атеизма, согласно идеологии государства. О Боге я мало что слышал, только от своей прабабушки, которая хранила крестик на нижней перекладине кровати, чтобы никто не увидел. Как-то раз даже брала меня в церковь, но после её смерти познания о Боге мне черпать было неоткуда.
После окончания школы я служил в армии: «по воле Бога и Небес попал служить я в ВВС», в роту связи. Это было в Подмосковье, между Переславлем-Залесским и Ростовом «Великим и голодным», как мы тогда шутили, потому что был период разрухи после ГКЧП. Было очень скудно, тяжело всем. По прошествии двух лет демобилизовался сержантом.
Уже в армии у меня были неосмысленные попытки попасть в храм, но это не удавалось из-за удалённости части. Один раз только заходил в ростовский храм. На тот период они ещё все были закрыты, а на отшибе один открылся. После армии я немного поработал, но через год всё-таки попал в храм. Слава Богу за это! В 1992 году был рукоположен сначала в дьяконы, а в Великую Субботу – накануне Пасхи – в священники. И вот уже четверть века служу.
Размышлял я над тем, как оказался в Церкви. У каждого своя стезя, свой путь. Господь говорил ученикам Своим: «Не вы Меня избрали, а Я вас избрал и поставил вас, чтобы вы шли и приносили плод» (Ин. 15, 16).
Путь наш имеет два плана: внешний и внутренний. Какие-то должны быть внутренние предпосылки, поиск смысла бытия, наверное. А внешний план – это какие-то встречи, казалось бы, случайные, но несущие нам предзнаменования. Это очень тонкие вещи. Конечно, не без молитв наших родственников такое происходит. Одна из моих прабабушек была воспитана в монастыре. Сохранились её псалтырь и поминальная книжечка с именами близких. Благодаря ей я имею возможность молиться за род свой в четвёртом-пятом поколении.
«Мы стремимся вырваться на природу, потому что это творение рук Божиих»
Я любил по утрам бегать по кварталу Дзержинского, в лесополосу. Природа свой отпечаток на человеке откладывает. Недаром мы стремимся вырваться на природу, потому что это творение рук Божиих. А нас всё больше дело рук человеческих окружает и носит отпечаток их греховности в том числе.
В школе я очень любил геометрию. В олимпиадах участвовал. Творческое воображение было развито. Физика, химия нравились. В общем, технарь я. Хотя и книги читать любил и читал много. Тогда вообще было время читающих людей. Это теперь молодёжь хвастается, что вообще не читает.
Сейчас, читая лекции математикам, я говорю им, что любовь к точным наукам тоже даёт свой толчок к размышлению и приходу к Богу. Вся геометрия – это шесть аксиом, и, главное, никто не требует к ним доказательства. А на них строится вся наука геометрия, и базируется она на том, что нужно просто принять на веру. Меня поразило в своё время то, что бесконечность можно сравнить с Богом. Есть такой пример в математике: вот если число умножить на ноль, то ничего не получим в итоге, будет ноль. А если бесконечность умножить на ноль, то это будет некое очень маленькое число, приближающееся к нулю, но все же число.
Я иногда шучу, что я 25 лет в церкви и 20 лет как верующий, потому что пришёл к вере от обратного. Есть такой метод в математике. То, что нам предлагалось советской идеологией, сводилось всё до линии смерти, а за ней – эта идеология ничего не предлагала. Человека это очень угнетает. Помню, как задавался вопросами в детстве: «А куда попал мой дедушка? А что с ним будет дальше?» Мысль, что от него ничего не осталось и он ничего не чувствует, была невыносима.
Я помню, как спорил с друзьями, доказывая по привычке эволюционные пути развития человечества. У моего соседа по парте родители работали за границей и привозили книги, которые у нас были недоступны, в том числе и Дарвина. Я зачитывался им! Из книг я узнал, что он был человеком верующим. Непростая была у него судьба. Над ним подтрунивали знакомые. Жить среди протестантов было большой проблемой для него. В конце жизни у него были сложные отношения с Богом, но всё же какой-то период своей жизни он был старостой на своём приходе. И на прямой вопрос: «Где приковано первое эволюционное звено?» – он отвечал: «У престола Божьего». Я отстаивал его точку зрения, не зная другой.
Но метод от обратного как раз и заключается в том, что когда я стал постепенно знакомиться с учением веры, то многое из того, что я знал ранее, оказалось неправдой. Это всё было выдумкой и фантазией, и альтернативы никакой этому не было. Атеизм – это тоже вера. Вера в то, что Бога нет. Он не предлагает ничего взамен тому, что предлагает христианство. Это сравнимо с тем, как если заблудился в лесу. Нельзя оставаться, потому что тебя съедят. Нужно искать выход, но не знаешь, в какую сторону идти. А уже вечереет… И тут приходит человек и говорит: «Пойдём, я покажу тебе, где выход». Ты уже собрался идти, выхода другого всё равно нет, но тут приходит другой мужик и говорит: «Не ходи. Там выхода нет». У него спрашивают: «А ты там был?» Отвечает: «Нет, не был, но не ходи». То есть не пускает, но и предложить ничего нового не может.
Вот это и есть метод от обратного. Пойдёшь – может быть, тебя там и съедят, может быть, там выхода нет, но хоть что-то будешь делать. Нас учили двигаться. Бабушка, помню, рассказывала про двух лягушек, которые попали в кувшин с молоком. Одна сложила лапки и всё… А другая всю ночь билась и к утру взбила сливочное масло. Оттолкнулась от него и выпрыгнула из кувшина.
Человек советский, он всё равно обязательный. Период был такой, нужно было занимать эту территорию хоть чем, хоть как. Если священника не находили на храм, то приход могли просто закрыть. А если в 1937 году (это четвертая волна гонения на христиан была) 200.000 верующих арестовали и половину из них расстреляли. Из 60.000 храмов дореволюционных оставалось чуть больше сотни. Это представить невозможно! 4 правящих архиерея оставалось на свободе. Состоялось физическое уничтожение Церкви! Осталось последних 4 архиепископа, последнюю сотню храмов убрать – и всё, конец. И всё бы у них получилось, но началась война…
«Русь нашу крестили, но не просветили»
Ничего, восстанавливаемся. В Луганской области в 1992 году было около 50 храмов, а сейчас – уже около 500 открыто. Если такой всплеск пошёл, то и колоссальнейшая потребность в священниках образовалась! Тогда ещё работала государственная машина. Я застал тот период жёсткого контроля. Что только мне не предлагали, только чтобы я отказался от своих планов служить в Церкви.
Поэтому священников найти было трудно. Если находились желающие, то их сразу рукополагали, отдавали им приходы, а потом уже наставляли в богослужебных делах. Авось как-нибудь справятся. 90-е годы для Церкви были настоящим возрождением. Много было плюсов, но много было и минусов. Преемственность потеряна. Многие судьбы в каком-то плане сломались. Люди не знали, на что шли. Неучёные в этом были, мало что о вере знали. Сложный был период для всех. Многие мои знакомые не смогли справиться с таким временем сложным. Оставили Церковь, перестали быть священниками.
Я сейчас для себя объясняю этот поступок, понимаю и архиереев, которые принимали решение на тот момент, потому что была такая необходимость рукополагать не совсем подготовленных людей. Нужно было срочно открывать приходы, крестить, венчать – это и делали. Помню, как напряжённо было с требами! Доходило до 8-ми погребений за день, до 60-ти крещений за субботу и воскресение. А ещё и венчания! Была у людей необходимость возвращения в Церковь. Этот период сравним со вторым Крещением Руси. В Сибири люди тысячами за раз крестились. Вот такая назрела потребность в выполнении треб!
Второе – храмов не хватало. Все священники резко стали архитекторами и строителями. Я тоже несколько храмов построил, и мой брат тоже пришёл к вере. Сейчас архимандритом стал в Чугинковском Иоанно-Предтеченском монастыре. И мама у меня монашествующей стала. Свято-Сретенский храм в Новодарьевке под Ровеньками вместе с братом построили, и второй Александра Невского храм построили. В Павловке помогал восстанавливать Свято-Пантелеимоновский храм и новый Свято-Покровский храм там построили. Много дополнительных специальностей на ходу приходилось осваивать: от разнорабочего до бригадира. Нравится, не нравится – делали. Ну а когда видишь дело рук своих, как это может не нравиться? Этим тоже Богу служили.
А третий период для Церкви настал, когда открыли приходы, построили храмы, пришло время просвещения. У нас даже книг служебных в то время не было. Я помню молитвослов свой первый, чёрненький, 92-го года выпуска. До него переписывали молитвословы вручную. Епархия тогда у нас ещё была Одесская, Харьковская, Донецкая и Луганская. Епископа только два раза в году и видели. Потом уже разделили. Владыка Иоанникий был у нас Донецкий и Луганский. Потом он Луганским стал, а потом уже Луганскую епархию на три епархии разделили. Говорю, чтобы воссоздать картину, какая она была в то время.
А когда храмов стало в 10 раз больше, снялось напряжение в требах, в строительствах, стали осознавать, что Русь нашу крестили, но не просветили. Надо же и просвещать! Стали открываться при епархии отделы социального служения. Они стали востребованы государством, которое тоже стало понимать, что без Бога – не до порога.
Мне достался отдел образования, катехизации и миссионерства. Такое послушание дали в епархии. Началось служение Церкви в роли учителя. Всё необходимое образование пришлось получать заочно. Сначала закончил пастырские курсы в Свердловске. Сейчас это училище духовное трехгодичное, в котором я преподаю литургику. Затем я поступил в Харьковскую духовную семинарию. После неё закончил Луганский богословский университет. А из светского – закончил ещё и Луганский университет им. Даля, кафедра философии и теологии. Чтобы иметь право преподавать детям в школе, я ещё и курсы прошёл в Научно-методическом центре, половину которых сам и проводил. Вот такой курьёз! Всё получилось абсолютно заочно, но во всём была настоящая практика. Сначала ходил по тюрьмам и интернатам. Довелось преподавать в Свердловском интернате. Там очень тяжелые дети. После такой школы мне уже ничего не было страшно: обычные общеобразовательные школы казались лагерем отдыха.
– Давно ли вы служите с Свято-Покровском храме? Какова история этого храма?
– С 1997 года – 20 лет получается. В Дарьевке у нас рядом два храма стоят. Свято-Покровский – 1855 года. Он тоже был полуразрушен в 30-е: снесены купола, колокольня. В 44-м был открыт, в 60-е – снова закрыт. Сделали клуб из него, потом склад, удобрения там хранили. Пришлось потрудиться, чтобы восстановить. С конём заезжали, чтобы вывезти оттуда все эти химикаты. Владыка Иоанникий приехал как-то, а у нас конь в храме стоит. А второй храм Александра Невского, человек на 60, мы построили, потому что первый – 30-тиметровый и вширь, и ввысь. Никаких средств не хватит его отапливать. 134 жителя ранее было в селе. Сейчас осталось – 48 вместе со мной. Так получается, что не приход меня содержит, а я приход содержу. Село вымерло бы уже, если бы не храм.
В храме Александра Невского мы сделали роспись жидким стеклом – здесь нигде такой нет! Знакомые иконописцы из Москвы расписывали храм. Это очень сложная технология, краски разбавляются жидким стеклом. Наша технология, но была запатентована немцами.
– Как Вы встретили события 2014 года? Коснулись ли вас боевые действия?
– От нас здесь в 10 км с. Зеленополье, откуда началось отступление украинских войск. По сути, они двигались по-над границей, чтобы отрезать нас от Российской Федерации. «Павлики Морозовы», которых советская власть воспитала, нашлись. Они проводили военную технику лесами, полями. Шли они такой длинной кишкой с двух сторон, чтобы замкнуть кольцо. И когда осталось несколько километров, то начались бои под Свердловском. А наше направление – это Новошахтинская таможня. Здесь тоже были бои и потери.
Самый страшный бой был с подошедшей колонной техники ВСУ. Там около 2.000 военных было. Они расположились возле деревни в открытом поле, но ударами «Града» были уничтожены. Было очень много погибших. На наших глазах взрывались боевые снаряды. Такой там фейерверк стоял, когда их боекомплект взрывался. Никаких случайных попаданий не могло быть. Артиллерия била очень точно. В 50-ти метрах село – крайний дом только зацепило. Человек попил чай, посмотрел телевизор, пошёл спать, и только он ушёл, как стену пробило. Все жители остались живы, а 2.000 солдат – нет. 4 «Урала», загруженных трупами, вывозили. Это был ужас! А оттуда пошли уже всю границу зачищать. Они же там растянулись, а их перебили всех и всё.
– А когда вы обратились к творчеству? Какой был первый рассказ?
– Первый рассказ у меня получился о Февронии «Как тебя зовут?». Как раз в 2014 году, в дни памяти святой был рождён. По сути, он о моей прихожанке написан. Война кругом, взрывы, а прихожанка моя, беременная, с двумя детьми осталась одна дома. У неё начинаются роды, 8 июля она рожает девочку. Узнав о житии святых Петре и Февронии, она называет дочку Февронией. Я становлюсь ей крестным. Другая роженица, узнав, что мамочка назвала малышку в честь Февронии, называет своего сына Петром. На меня такое впечатление это произвело, что я записал эту историю и послал в газету.
С тех пор пишу для местной газеты. Это тоже стало моим послушанием. Возможно, потому, что была потребность работать со светскими СМИ, владыка Ровеньковский и Свердловский Пантелеимон благословил мою новую творческую деятельность.
Вы можете поаплодировать автору (хоть 10 раз)10