остров пасхи мультфильм смотреть
«Остров наш, нам все можно!» Пир на весь мир и охота за дождевой водой: чем живет остров Пасхи
Чили — по прописке, Полинезия — в мечтах, крошечная точка в океане с большой славой, меж двух миров, меж двух культур. Остров Пасхи — самая обособленная часть Чили, и не только из-за географического расположения. Все знают о знаменитых каменных статуях моаи, именно они привлекают сюда туристов со всего света. Но какое оно — настоящее, не растиражированное по буклетам лицо острова? Об этом «Ленте.ру» рассказала автор книги «Что такое Чили?» Анастасия Полосина.
Иорана
«Иорана!» — так здесь встречают вновь прибывшего. В следующий миг ты уже утопаешь в пестрой гирлянде из живых цветов: ярче всех — бугенвиллея, ароматнее — таитянский цветок тиаре. До самого Таити — четыре тысячи километров на запад. Расстояние до чилийского берега на востоке ближе всего на 200 километров. Они и решили судьбу загадочного острова.
Материалы по теме
«Опять ешь? Понимаю!»
Для проверки географической эрудиции есть один беспроигрышный метод. Попросите человека назвать страну, где находится остров Пасхального Воскресенья (или Рапа-Нуи в оригинале). Большинство опрошенных теряется и выдвигает теории про независимое островное государство. Самим островитянам рапануи такое предположение по вкусу, так как галантно вторит их чаяниям.
Но ответ неверный — с 1888 года этот крошечный кусок суши входит в состав Республики Чили. «Van pa’l conti?» — спрашивает меня смуглое кудрявое создание лет пяти и протягивает кулон с моаи. Считается, что если рапануи вручил такой кулон, ты обязательно вернешься на остров. Конти — так называют рапануи материк, то есть остальную часть Чили. На 166 квадратных километрах, отрезанных от цивилизации синевой океана на многие километры, люди делятся на своих — рапануи и пришлых — с конти. Это не уничижительно, разве что немного. Это констатация факта.
Ожидаемая островная психология, которая многое объясняет. Рапа-Нуи — это точка в океане, один из самых труднодоступных и удаленных островов мира. Сюда даже летает лишь одна компания-монополист cо стороны Американского континента — элегантная чилийская формула коррупции. «Да ладно, в смысле, одна компания? — опешили на кухне гостевого дома мои новые знакомые, американцы Эндрю и Кэти. — В Штатах бы за такое нарушение антимонопольного законодательства посадили».
Днем раньше ребята прошлись поверху кратера вулкана Рано-Кау. Часть кратера обрывается и устремляется отвесной стеной прямиком в океан. Шли по полуметровой тропинке, которая крошилась под ногами. Отваги им придавали перспективы, от которых захватывало дух: Тихий океан — справа, затопленная лагуна кратера глубиной в десять метров — слева. В конце пути их поджидала смотрительница деревни Ронго с поджатыми губами и скрещенными руками — многообещающая поза предстоящей кары на их гринго-головы.
«В следующий раз попробуйте воспользоваться здравым смыслом!» — на прощание посоветовала смотрительница в ответ на робкие объяснения пары, что, мол, в начале протоптанной, но порядком заросшей тропы указатели были, а запрещающих знаков не было, и понять, что проход запрещен, было нельзя. Нет, западный человек может даже не пытаться понять Рапа-Нуи.
Материалы по теме
«Таких белых я раньше не встречал»
Материковые чилийцы на правах согражданства делают робкие попытки. По статистике, коренных жителей на острове лишь половина от общего числа: из восьми тысяч обитателей острова лишь 3,5 тысячи — коренные рапануи. Найти настоящее полинезийское лицо на острове сегодня не так просто — почти в каждой семье есть родственники с материка.
Но когда такое лицо встречается — глаз не оторвать. Есть какая-то тонкая химия между материковыми чилийцами и островом. Ибо многие «попадают в его сети, пропадают навсегда». Неочевидный выбор для внутренней эмиграции, но сердцу не прикажешь.
Чилийцы приезжают на каникулы, влюбляются в остров и остаются здесь жить. Работают администраторами гостевых домов и в сфере туризма, других вариантов тут нет. При этом среди самих рапануи немало тех, кто бежит с острова на Большую землю в поисках возможностей за пределами туризма и гостевых домов. Но это про самых амбициозных и стойких к соблазнам запрещенных веществ, а их на острове в достатке.
К тому же на материке приходится вспомнить диковинные для местных вещи. Например, частная собственность. По индейскому закону землю на острове Пасхи могут купить только рапануйцы — остальные вправе ее лишь арендовать, включая материковых чилийцев. Доход от входных билетов в археологический комплекс острова идет напрямую местной индейской общине Мауэнуа, а смотрителями в археологическом парке могут работать только коренные рапануи. Остальные индейские коммуны страны лишь завидуют такой административной самостоятельности и независимости. Словом, это чилийская территория с большими и вескими «но».
— Тото, — спрашиваю у водителя, — почему у вас тут на берегу палатки? Их же запрещено ставить!
— Это вам, туристам, запрещено. А нам, рапануи, можно. Остров чей? Наш!
— Тото, а залазить на пальмы и собирать кокосы разрешено? Пальмы на пляже кому принадлежат?
— А кто нам запретит? Анастácья, соберись — остров чей? Будто в первый раз приехала!
Куранто
Бью по тормозам и выбегаю из машины. Мимо меня только что промелькнуло куранто невиданных размеров — человек на пятьсот. Куранто — это традиционное блюдо из мяса, рыбы и корнеплодов, которое томят на раскаленных камнях под листьями банана. Из глубокой ямы в земле клубятся столбы пара. Над пиршеством кружат жирные мухи, которые, впрочем, никого не смущают. Дородный мужчина в татуировках лениво сгребает в руку кусок мяса с подноса и молча протягивает мне.
«Нет-нет, мауруру, — бормочу я. — Спасибо за угощение, но я не ем мясо». Рапануи смотрит на меня немигающим взглядом. Я повторяю вегетарианское заклинание, на что он театрально закатывает глаза к небу и вздыхает. Что с них, этих гринго, взять? Пир состоялся в честь, как ни странно, двух из них — американцы записали легенды и сказания острова, которые до них никто не удосужился облачить в письменную форму. Теперь они возвращаются на Большую землю, и провожают их всем островом, как и подобает, праздничным куранто.
Во время официальной речи «мэр» острова победоносно помахивает в воздухе талмудом с американскими трудами во время нескончаемой торжественной речи — сперва на рапануи, потом на испанском. По толпе рубах гавайских расцветок пробегает шепот одобрения.
Тут я вспомнила про куранто еще большего масштаба, о котором мне рассказал знакомый из Сантьяго — представитель типичной золотой чилийской молодежи: католический университет за плечами, отличный дом в Витакуре — престижном районе столицы. Но теперь он живет на острове и руководит ананасовыми грядками. Глава принявшей его семьи — большой человек: раз в год он проводит в своем доме куранто для всего острова. Батат начинают чистить едва ли не за неделю. По этому адресу я и поспешила.
В поездках по Южной Америке я всегда впитываю в себя отрывки разговоров с местными жителями. У меня есть стойкая латиноамериканская привычка — фиксировать услышанное в памяти, чтобы позже облачить это в строчки на письме. Настоящее путешествие немыслимо без бесед с местными жителями, этой робкой попытки подержать руку на пульсе страны. Популярные локации и звучные геотеги в социальных сетях вторичны.
Материалы по теме
Пингвин всегда прав
Вот я прихожу на имбирный чай к тому самому радужному коро — так рапануи уважительно называют пожилых мужчин. В моих глазах он носитель тайных знаний: коро помнит остров до того, как белые «боинги» перенесли с большой земли первую сотню восторженных туристов, а археологи восстановили платформы с поваленными истуканами. Мой собеседник — исчезающая натура. Он может похвастаться чистой полинезийской кровью и говорит, по его собственному определению, на «распаньоле» с заметным и неотличимым акцентом, как бывает, когда испанский язык факультативный и используется для общения с внешним миром, а дома все разговоры ведутся исключительно на рапануи.
Семья владеет плантацией крошечных полинезийских ананасов, которые здесь не режут кольцами, а очищают и, держа за хвостик, поглощают как сахарную вату. Летом Анга-Роа и пляж украшают лотки с таким лакомством. Отрывки из нашей беседы проливают свет на островное бытие не в пример лучше «Википедии».
«Взлетно-посадочную полосу на острове построили американцы в 1960-х, когда размещали здесь объекты NASA. Чтобы можно было приземлиться на остров». «Мы использовали лангустов в качестве наживы для рыбалки. Больше в окрестных водах острова лангусты не водятся». «Когда археолог Уильям Мюррей ставил поваленных моаи на платформы, то сперва сровнял с землей остатки оригинальных платформ бульдозером и выложил заново на свой вкус».
«Когда американцы снимали фильм Рапа-Нуи в 1990-х, жизнь острова круто изменилась. Прекратились перебои с электричеством. Многие рапануи хорошо заработали в это время и построили дома. Вы должны понимать, что до того, как Рапа-Нуи превратился в туристическую Мекку, чилийскому правительству не было до нас особого дела».
Под шорох с Таити
Красивый пляж Анакена с белым песком и лазурными волнами оглашает шорох пальм, завезенных с Таити. Своих пальм на острове никогда не было, как и прочей тропической растительности. На фотографиях пляжа полувековой давности взору предстает лысая песочная полоса. Вся растительность острова завезена из Полинезии или материковой части Южной Америки.
Остров Пасхи — это аскетичный кусок земли вулканического происхождения. По логике природы, тропическим растениям здесь не место, им не хватает влаги, поэтому островитяне издавна строят манабай — ограды из вулканических камней.
Грунтовых вод и рек тоже нет, единственный источник питьевой воды — дождь. Поэтому дождь — это жизнь. При этом рапануи тщательно подчеркивают свое отличие от остальных соотечественников и принадлежность к полинезийскому миру — это заметно и в пристрастии к тканям с крупными цветочными принтами в гавайском стиле, и по нежности в голосе, с которой они отзываются о соседнем острове.
Съездить на Таити — это все равно что припасть к отчей земле. Намекнуть на родственную связь двух островов — попытка выстроить свою идентичность и подчеркнуть отличие от остального, материкового Чили. Географически имеют полное право — остров примостился на периферии полинезийского треугольника. Этнически тоже — первые люди приплыли на остров с других полинезийских островов.
Остров Пасхи напоминает мне бунтующего подростка с упорным желанием быть не таким. Но при этом он воспринимает как данность преимущества, которые дает принадлежность к отчему дому, вроде паспорта, открывающего безвизовый режим в 176 стран мира. А пальмы на пляже Анакена и правда красивые.
Прошлое, настоящее, будущее
Удаленность от материка определяет многие аспекты жизни на острове. Будем честны — она их диктует. Блага цивилизации дошли до Рапа-Нуи куда позже, чем голландец Якоб Роггевен обвел на корабельном календаре Пасхальный день 1722 года. Еще полвека назад электричество в Ханга-Роа, столице острова, давали с перебоями и строго до наступления темноты. Асфальтированных дорог и аэропорта не было. Попасть на остров можно было лишь два раза в год с военным чилийским кораблем.
Материалы по теме
«Они чувствуют себя супергероями»
Бунтарство у рапануи в крови. Достаточно вспомнить, что именно в результате межплеменной войны закончилась эпоха каменных статуй моаи, а самих моаи восставшее племя «коротких ушей» повалило наземь. Восстановили великанов археологи 300 лет спустя. Но восстановили не всех, и многие истуканы по сей день предстают в таком виде — в обломках, поверженные ниц.
— Вы же ничего не делаете для сохранения статуй, они круглый год под дождями и солнцем! — говорю я Тото. Он задумался, а потом хитро улыбнулся смешному гринго-любопытству.
— Вот соберем достаточно денег, тогда и возьмемся за работы по консервации. Ты думаешь, почему входные билеты такие дорогие?
К слову, средств, которые поступают от этих билетов, хватит на содержание всех прочих парков Чили. Но чем рапануи занялись с энтузиазмом, так это возвращением статуй из различных музеев на родную землю. Главный объект желания — базальтовый моаи с фигурной резьбой по спине, который сегодня проживает в собрании Британского музея. Уникальный и единственный экземпляр, других таких нет.
Но если переговоры с Британским музеем — всем очевидная утопия ввиду опасности самого прецедента, то национальные музеи оказались сговорчивее. Скоро на остров вернутся моаи из музеев Ла-Серены и Винья-дель-Мар. Зачем привозить «новые старые» статуи, когда для уже имеющихся не создали толковые меры для консервации Всемирного наследия ЮНЕСКО? Вопрос риторический, а скорее — политический.
Сегодня на остров прилетает несколько рейсов в день, но дождевую воду по-прежнему бережно собирают, пусть уже не в каменные пиалы, а в пластиковые бочки. Газовые баллоны, как и почти все продукты, привозят на кораблях с материка. При этом выбор продуктов в Ханга-Роа столь удручающий, а цены столь высокие, что невольно воспользуешься правилами перевозки, которые милостиво разрешают везти два чемодана в обычном тарифе, и забьешь чемодан едой.
Рассветы-закаты
Малиновый закат растекается по небу, огненный диск падает за горизонт и вычерчивает силуэты гигантских лайнеров, которые медленно покачиваются на волнах. Исторгнутые из чрева лайнера пассажиры заняли места в амфитеатре театра, имя которому платформа Тахаи. Все в предвкушении спектакля со смартфонами наготове. Репертуар не меняется, но в его постоянстве — наше зрительское счастье. Насупленные и отстраненные актеры замерли на сцене. Окаменели в их случае — каламбур, но весьма меткий. Едва пылающий шар скрылся за горизонтом, как на остров падает тьма, будто тяжелый бархатный занавес.
На рассвете остров дает еще одно представление. Меняется локация — зрители перемещаются в другую часть острова, к платформе Тонгарики. Из кромешной тьмы проглядывают первые контуры: сперва видны квадратные макушки с пучками пукао и без, спустя минуту из предрассветной синевы выступают и прочие контуры массивных глыб в длинном ряду. Чернильный синий сменяется на темный кобальт, а на смену ему спешит бледное золото первых лучей.
Меж могучих спин лучи тянутся к кратеру вулкана Рано-Рараку, откуда и вышли каменные исполины из-под тесака неизвестного из племени «длинных ушей». Океанский прибой нагоняет волну, насылает бриз. Вместо аплодисментов — восторженное молчание. Когда я спускаюсь к платформе с моаи Тахаи встречать закат под лай бездомных собак, нет-нет да задумаюсь: не будь у острова такого противоречивого характера и туманного прошлого, украшали бы горизонт белые лайнеры?
road_movie
road_movieRoadMovie • Сергей Фролов
Путешествия по местам съёмок фильмов
На острове действуют несколько отелей, в том числе четырёх- и трёхзвёздочного уровня. Цены на Рапа-Нуи очень высокие, связано это с тем, что большинство продукции импортируется. До достопримечательностей острова можно добраться на такси, арендованных машинах, велосипедах, лошадях или пешком. Ну а пока не уехали смотрим кино.
Остров Пасхи в кино: Список фильмов в которых можно увидеть остров Пасхи
В разных местах планеты шесть незнакомых между собой людей начинают страдать одинаковыми галлюцинациями, а на ладони у них появляется странное пятно в виде серебряной окружности. Все они пытаются выяснить причину этих странных событий и в конце концов находят друг друга и отправляются на остров Пасхи, поскольку именно там должно произойти некое важное событие, связанное с космосом.
Фильм на французском языке с английскими субтитрами!
Интересный видеоряд для 1972 года
________________________________________ __________
У фильма неплохие отзывы. Его часто сравнивают с фильмом Мэла Гибсона «Апокалипсис» (2006)
________________________________________ __________
Наших героев ждут невероятные приключения на Волшебном Острове. Они побывают в каменоломнях Рано-Рараку, в которых изготавливают статуи огромных Истуканов, они примут участие в выборах нового Человека-Птицы, они познакомятся с жрецами Арики и их магической силы, с помощью которой они двигают огромные статуи, а также помогут одержать победу в освободительном восстании островитян против Веховного Арики, который держал в повиновении остров и угнетал его народ.
Вот и всё, что мне удалось найти.
В каких фильмах можно еще увидеть остров Пасхи?
Тайны и проклятия острова Пасхи
Остров Пасхи называют самым таинственным местом на Земле. На этом сравнительно небольшом островке сконцентрировано столько разнообразных загадок, что с лихвой хватило бы и на целый материк. Причем, если бы не эти загадки, то о. Пасхи можно было назвать самым невзрачным островом на свете.
Этот клочок суши посреди Тихого океана находится вдалеке от континентов, а потому долгие годы не был известен европейцам и жил своей особой – таинственной и драматической жизнью.
Моряки Роггевена первыми увидели своими глазами главную достопримечательность острова Пасхи – гигантских каменных исполинов с огромными головами и бесформенным телом, которые стояли повсюду. Рост некоторых достигал 20-ти метров. Голландцы сочли их стражами острова. И с тревогой наблюдали, как утром туземцы разожгли костры перед своими каменными истуканами и начали усердно их просить о чем-то. Сидя на пятках и преклонив головы, они усердно поднимали и опускали руки. От греха подальше голландцы предпочли уплыть прочь, проведя на открытом ими острове лишь один день. Но потом они еще долго гадали относительно некоторых подмеченных странностей. Почему-то жители острова имели самые разные расовые признаки. Среди них были черные, желтые, красные и даже один бледнолицый. А еще их тела были разрисованы изображениями всевозможных птиц и зверей. Это было удивительно, поскольку из всей живности на острове водились только крысы и мелкие ящерицы.
Эта загадка остается главной тайной острова Пасхи и по сей день. В качестве ответов на нее есть несколько версий. По одной из них гигантские истуканы – творение рук представителей древних цивилизаций. Дело в том, что происхождение самого острова Пасхи – тоже загадка. Существует несколько теорий его происхождения.
По одной он является частью материка Лемурия, ушедшего под воду и бывшего прародиной всего человечества – Лемурия. По другой – о. Пасхи остаток знаменитой Атлантиды. В пользу этих теорий говорят местные легенды о боге Увоке, который расколол землю своим огненным посохом, разгневавшись на людей. Но надо полагать, до этого, представители древних цивилизаций, обладавшие высоким уровнем развития, успели поставить на поток возведение больших и малых каменных истуканов. Конечно, сразу возникает вопрос: зачем им это было нужно? На этот вопрос современные обитателя острова Пасхи имеют свое мнение. Они рассказывают, что статуи, которые они называют «маои» обладают священной силой и обращены лицом к той части света, над которой имеют власть и за которую несут ответственность. Мол, именно поэтому остров и назвали «Пуп Земли». Маои, которые смотрят на юг, отличаются от остальных. Они сохраняют силы арктических ветров.
Еще более интересная версия, что каменных истуканов создали инопланетяне. Она была озвучена, например, в известном фильме Эриха Деникена «Воспоминания о будущем».
И наконец, самая реальная и понятная версия, что каменные статуи создавались жителями острова. В кратере вулкана Рано-Рараку до сих пор сохранились следы мастерской под открытым небом, где каменными топорами и зубилами из туфа высекались скульптуры. Знаменитый путешественник Тур Хейердал в 1955 году провел эксперимент. Он уговорил жителей Пасхи вспомнить занятие предков и изготовить статую. Те расстарались, смозолили в кровь ладони, но за несколько дней высекли из туфа истукана весьма похожего на древнего. А потом продемонстрировали способ его вертикальной транспортировки. Статую раскачивали веревками, попеременно продвигая вперед ее правое и левое плечо. Однако разгадать до конца загадку каменных изваяний Хейердалу не удалось. Он экспериментировал с «малышами». А этот способ транспортировки не годился для многометровых колоссов массой по 50 тонн и более. К тому же Хейердал так и не смог объяснить, как на маои надевались шапки весом до двух тонн. Подъемных кранов у древних жителей острова Пасхи не было точно.
Кстати сами туземцы до сих пор уверены, что каменные гиганты ходили сами. Правда одни из аборигенов говорят, что заставляли их ходить местные жрецы, то ли обладавшие волшебной силой, то ли владевшими секретами управления гравитаций. А другие утверждают, что статуи оживляла магией и заставляла их идти местная колдунья, жившая около Рано Рараку. А конец стройке пришел из-за пустяка. Якобы каменотесы тайком съели большого омара, но ведьма нашла пустую раковину от него и рассердилась, что ее не угостили. В гневе она опрокинула носом в землю все двигавшиеся статуи.
Исследователи отмечали, что их не покидает ощущение будто люди десятилетиями усердно работали, поставив на конвейер изготовление и транспортировку каменных изваяний, а потом в один момент все бросили и ушли. В каменоломнях продолжают валяться заготовки статуй и древние орудия труда, а готовые маои лежат вдоль трех древних дорог, по которым они спускались к побережью. Так что вряд ли конец стройке положила разгневанная ведьма.
В IX-X веках остров начал заселяться прибывавшими на него полинезийцами. Образовавшуюся на нем народность называют рапануйцами. В то время остров Пасхи был покрыт пальмовыми лесами. А в этих лесах обитало немало разнообразной живности. Король Хоту-Мату’а, приплывший с таинственной родины Мара’э Ренга, доставил сюда семена экзотических растений: хау, марикуры, макои. Рапануйцы неплохо освоили сельское хозяйство и рыболовство, а потому остров вполне мог прокормить несколько тысяч человек. И к середине XVI века его население составляло порядка 7-9 тысяч человек. Однако раем для жителей этот остров не стал. Рапануйцы были чрезвычайно воинственны и постоянно враждовали. Практически непрекращающаяся война шла между двумя могущественными союзами: «хоту-ити», который составляли жители восточной части острова, и «ту’у» из представителей Запада. Те и другие были настоящими каннибалами.
Так что блюда из убитых врагов были обычными в рационе рапануйцев. Уже упоминавшийся Каинга как-то уничтожил племя тупа-хоту на острове Маротири. А потом каждый день отправлял туда каноэ за провизией. Лодка возвращалась груженой трупами людей, которых победители с удовольствием поедали.
Оно настигло сначала деревья, которые невольно оказались символом трагедии длинноухих людей. Окончательному уничтожению деревьев на острове поспособствовали крысы, которые сожрали семена пальм. Остров превратился в каменисто-травянистую пустыню.
С исчезновением лесов люди лишились стройматериалов для изготовления хижин и лодок. А поскольку с истреблением длинноухих были уничтожены лучшие мастера и агрономы, то жизнь на острове Пасхи вскоре превратилась в каждодневную борьбу за существование, спутником которой был опять начавший набирать обороты каннибализм.
Довершили букет из внутренних бед и невзгод островитян налет перуанских рабовладельцев, 8 кораблей которых причалили 12 декабря 1862 года в бухте Ханга-Роа. Перуанцы схватили около тысячи рапануйцев, среди которых оказались король Рапа-Нуи Камакои и его сын Маурата. Всех пленников перуанцы увезли с собой и продали их владельцам компаний, занимавшихся добычей гуано. Из-за суровых условий и тяжелого труда почти все рапануйцы вскоре умерли. Только благодаря вмешательству правительства Франции и губернатора Таити удалось вернуть на родину 15 оставшихся в живых островитян. Но они привезли с собой на остров Пасхи вирус оспы. В результате численность островитян, еще недавно составлявшая несколько тысяч, сократилась до 600 человек.
Однако иноземцы сыграли в истории острова Пасхи не только отрицательные роли. Первые миссионеры, появившиеся там в XVIII веке, благодаря христианизации населения уничтожили в нем склонности к поеданию себе подобных. Помощь с материков помогла туземцам с острова Пасхи не только выжить, но и постепенно улучшить свое благосостоянию. Благодаря этому их численность к 1960 году достигла тысячи человек, а сейчас составляет около 5 тысяч человек.
Кажется, что проклятия перестали тревожить жизнь островитян, а 887 каменных статуй лишь печально взирают пустыми глазницами на них и на туристов, зачастивших в этот уголок в поисках ответов за загадки острова Пасхи.
Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов