В медицинском центре «КОРСАКОВ» прием пациентов ведут квалифицированные семейные психологи и психотерапевты, специализацией которых являются проблемы во взаимоотношениях супругов, родителей и детей и других близких родственников. Нередко семейные конфликты становятся причиной нарушения интимной жизни супругов – наши доктора также помогут справиться с этой проблемой.
Если у вас возник конфликт, но ваш близкий человек не хочет идти на контакт и пытаться его решить, то не надо принуждать человека к диалогу или каким-либо действиям. Важно изначально определить причину такого поведения. Это может быть банальный стыд, страх или какой-то комплекс. Встреча с семейным психологом позволит найти пути решения проблемы, выработать стратегию налаживания диалога с близким человеком и как следствие – построить гармоничные и спокойные взаимоотношения.
Медицинский центр «КОРСАКОВ»
Имеются противопоказания. Необходима консультация специалиста.
Как правило, к помощи семейного психолога прибегают пары и семьи, столкнувшиеся со следующими проблемами:
В кризисных ситуациях квалифицированный психолог поможет членам семьи пережить развод, измену, предательство или обман, а также другие события, оказывающие негативное влияние на психоэмоциональное состояние человека (переезд в другой город, смена работы, серьезные конфликты с родственниками, возрастные изменения – переходный возраст, старческие изменения в характере и пр.). Если вам кажется, что ситуация безвыходная и что справиться с ней невозможно, то не принимайте радикальных решений. Своевременное обращение к семейному психологу нередко позволяет решить проблемы, сохранить брак и теплые взаимоотношения между супругами, или родителями и детьми.
Услуга:
Стоимость
Прием психотерапевта
* Администрация медицинского центра «КОРСАКОВ» принимает все меры по своевременному обновлению размещенного на сайте прайс-листа, однако во избежание возможных недоразумений, советуем уточнять стоимость услуг в контакт-центре по телефону +7 (499) 288-19-74
Когда нужна помощь семейного психолога
В жизни каждый человек встречается с холодностью, непониманием или агрессией со стороны других людей. В таких случаях мы начинаем искать поддержки у родных и близких. Но что делать, если общение с родственниками и дорогими людьми причиняет боль, если близкие не могут вас понять, не хотят слышать и разделять вашу точку зрения? В таких случаях поможет решением семейных проблем.
Консультация семейного психолога в Москве необходима в случаях:
Не нужно замыкаться в себе, накапливать обиды и страдать от недоговоренности друг с другом. Компетенция семейного психолога позволяет ему решать широкий спектр проблем во взаимоотношениях между людьми. Иногда для решения проблемы достаточно простого разговора «по душам», нужно выговориться, поделиться своими переживаниями и опасениями, выслушать друг друга. Специалисты клики «КОРСАКОВ» помогут направить ваши эмоции в правильное русло, погасить возникнувший конфликт, услышать друг друга. Хватит страдать от недопонимания и душевной боли, наши психологи готовы помочь вам в любое время. Позвоните нам прямо сейчас.
Как проходят консультации семейного психолога
В клинике «КОРСАКОВ» семейные психологи – это специалисты с многолетним опытом работы, которые успешно решают различного рода проблемы между супругами, родителями и детьми, а также между другими членами семьи. Наши психологи смогут вывести вашу семью из кризиса и вернут гармонию и счастье в вашу семейную жизнь.
Работа психолога основана на индивидуальном подходе. Методы работы зависят от глубины проблемы, от психоэмоционального состояния участников, от их готовности слышать друг друга и прилагать совместные усилия для устранения конфликтов.
Обобщенная схема работы консультантов-психологов выглядит так:
Потом психолог ведет активную работу с клиентами, выясняет их проблемы и первопричины, выслушивает мнение каждой стороны, определяет психоэмоциональное состояние участников.
Однако бывает так, что на сеансы к психологу ходит только один из супругов. В таком случае целесообразно продолжать терапию только для жены (мужа), адаптировав при этом программу консультаций. Практика показывает, что семейная психотерапия вовлекает обоих партнеров, особенно активно супруги начинают работать над проблемами, когда уже построен диалог и видны первые результаты взаимодействия.
Наталья Ивановна Олифирович — кандидат психологических наук, доцент.
Гештальт-терапевт, тренер, супервизор. Член Профессионального Совета МГИ. Член Европейской Ассоциации Гештальт Терапии, Общероссийской Профессиональной Психотерапевтической Лиги, Белорусской Ассоциации Психотерапевтов. Директор Белорусского Института Гештальта.
Прошла ряд дополнительных обучающих и тематических семинаров в области различных методов современной психотерапии: позитивной психотерапии (Хамид Пезешкиан), гештальт-терапии (Серж Гингер, Жан- Мари Робин, Роберт Резник, Харм Симменс), психоанализа, системных семейных расстановок (Томас Хаффер, Маргрет Барт). Сертификаты Московского Гештальт Института (МГИ), Парижской Школы Гештальта (IPG), Европейской Ассоциации Гештальт Терапии (EAGT), Европейской Ассоциации Психотерапии (EAP), Кельнской Академии Расстановок.
Доцент кафедры возрастной и педагогической психологии факультета социально-педагогических технологий БГПУ.
Автор более 200 публикаций в области современной психологии и психотерапии, в том числе нескольких книг и учебно-методических пособий.
Область интересов: психологическое консультирование, групповая психотерапия, семейная психотерапия. Проводит мастер-классы в области индивидуального психологического консультирования, семейного консультирования и психотерапии, групповой психотерапии. Ведущая специализаций «Семейная психотерапия», «Работа с сексуальными проблемами в паре», «Групповая психотерапия».
Книги (3)
Соавтор: Белановская О.В.
В пособии обсуждаются проблемы диагностики при психолого-педагогическом сопровождении школьников в образовательном процессе.
Авторами предложена система диагностической деятельности педагога-психолога по исследованию школьников, включающая диагностический минимум и диагностику в контексте оказания психологической помощи. Представлен перечень методов и методик диагностики при оказании психологической помощи в младшем школьном, подростковом и юношеском возрасте. Предлагаются диагностические методики, направленные на оказание психологической помощи.
Адресовано педагогам-психологам, социальным педагогам, а также преподавателям, аспирантам и студентам психологических специальностей.
В предлагаемой работе предпринята попытка максимально полно и функционально изложить основы психологического консультирования, которое становится профессиональной деятельностью не только психологов, но и социальных работников, педагогов, врачей.
Приведены техники и приемы работы с семьей, а также специально подобранный диагностический инструментарий, которые могут оказаться полезными в работе психолога-консультанта.
Теория семейной психотерапии: системно-аналитический подход
Описание книги
В предлагаемой книге изложены основы семейной терапии. Теоретическая часть содержит авторскую системно-аналитическую модель работы с семьей. Подробно описаны все элементы семейной структуры, динамики и истории, а также техники работы с ними. Детально охарактеризованы этапы терапевтического процесса. Приводится тренинг подготовки молодежи к семейной жизни, содержащий множество полезных идей и упражнений. Книга написана ясным языком, иллюстрирована многочисленными примерами из терапевтической прак.
В предлагаемой книге изложены основы семейной терапии. Теоретическая часть содержит авторскую системно-аналитическую модель работы с семьей. Подробно описаны все элементы семейной структуры, динамики и истории, а также техники работы с ними. Детально охарактеризованы этапы терапевтического процесса. Приводится тренинг подготовки молодежи к семейной жизни, содержащий множество полезных идей и упражнений. Книга написана ясным языком, иллюстрирована многочисленными примерами из терапевтической практики авторов. Издание будет полезно студентам и специалистам в области работы с семьей: психологам, психотерапевтам, социальным педагогам, социальным работникам, а также всем тем, кому интересны актуальные проблемы и перспективы оказания помощи семейным системам. 2-е издание. Книга «Теория семейной психотерапии: системно-аналитический подход» автора Н. Олифирович оценена посетителями КнигоГид, и её читательский рейтинг составил 6.00 из 10. Для бесплатного просмотра предоставляются: аннотация, публикация, отзывы, а также файлы для скачивания.
Родилась 19.08.1968 в городе Бресте. В 1990 году закончила БГУ им. В.И.Ленина по специальности «Химик. Преподаватель», в 1992 году – МГПИ имени М.Горького, специальность «Практический психолог в учреждениях образования». С 1992 по 1997 год обучалась в аспирантуре Национального института образования. В 1999 защитила кандидатскую диссертацию по теме «Психологические особенности профессиональных взаимоотношений практического психолога и педагогов школы».
С 2001 по 2005 года заведовала лабораторией «Психология и психотерапия семьи» факультета психологии БГПУ им. М.Танка, с 2005 года по 2009 год работала начальником социально-психологического центра БГПУ. В марте 2013 закончила докторантуру. В настоящее время – доцент кафедры клинической и консультативной психологии Института психологии БГПУ.
Наталья Ивановна Олифирович является руководителем секции семейной психологии Белорусского Общества Психологов, Сертификаты Московского Гештальт Института (МГИ), Парижской Школы Гештальта (IPG), Европейской Ассоциации Гештальт Терапии (EAGT), Европейской Ассоциации Психотерапии (EAP). Член Европейской Ассоциации Психотерапии.
Член редколлегии журнала «Вести БарГУ».
Автор более 250 публикаций в области современной психологии и психотерапии, в том числе нескольких книг и учебно-методических пособий.
Область научных интересов: психологическая помощь студенческой молодежи, психологическое консультирование, групповая психотерапия, семейная психотерапия.
Системный анализ семейных тайн в психотерапевтической практике
Жизнь отдавай, а тайны не выдавай. Народная мудрость
Введение в проблему семейных тайн
Слово «тайна» существует со всех языках мира, а в славянских – почти во всех – имеет один корень. Интересно, что смысловое значение этого слова варьирует от «неразгаданный, скрытый, неявный» до греческого τηΰσιος «обманный, тщетный, напрасный». Родственным также является древнеиндийское «вор». Встречается и такое значение, как «отрицание», «лишение» [5]. Таким образом, проникновение в любую тайну – это сложный процесс, связанный и с разгадыванием, поиском, практически детективной работой, и одновременно с проникновением в зону запретного, тщательно скрываемого, глубоко запрятанного, не предназначенного для чужих глаз.
Изучая семейную историю, психолог зачастую сталкивается с табуированными областями, о которых члены семьи по той или иной причине не хотят или не могут говорить. Сложность заключается в том, что вокруг такой тайны констеллируется много энергии, направленной на ее подавление, отрицание и/или сокрытие для защиты семьи от болезненной и разрушительной реальности.
С такой «областью тьмы» мы можем столкнуться и в индивидуальной, и в супружеской, и в детско-родительской, и в системной семейной терапии.
Их учет позволяет обеспечить множественность перспектив при работе с различными проблемами семейных систем, в том числе и с семейными тайнами [4, с. 19—20]. Например, симптоматическое поведение отдельного члена семьи (индивидуальный уровень) может быть обусловлено лояльностью прародителям (макросистемный уровень). Данная модель позволяет анализировать любое поведение как системный феномен. В основе многоуровневой модели лежит холистический принцип, отражающий свойства семьи как единого целого. Данный методологический принцип позволяет психологу свободно передвигаться в проблемном поле семьи и выбирать наиболее адекватные для данного этапа работы стратегии психотерапевтического вмешательства.
На микро- и макросистемном уровнях функционирования семьи осуществляется поддержка тайны, потенциально разрушительной для системы. Супруги могут тщательно оберегать секреты, связанные с их родственниками либо с их актуальными отношениями. При включении нового члена в систему его попытки выяснить семейную тайну пресекаются.
Как нуклеарная, так и расширенная семья может хранить тайны, связанные с психической или соматической болезнью (первая жена мистера Рочестера в «Джейн Эйр»), предыдущими браками, умершими детьми, неблаговидными поступками и др.
На мегасистемном уровне иногда также принято табуировать значимую для семьи информацию. С одной стороны, семья может хранить запрещенные к распространению сведения о ее членах, способные навредить ее социальному статусу.
С другой стороны, социум также может оберегать свои тайны, важные для жизни семьи. В нашей стране «закрытой» была информация о пропавших без вести на фронте, погибших в лагерях и в сталинских застенках.
В семье из-за страха социального осуждения иногда «забывали» о ком-то из членов семьи, через десятки лет посмертно реабилитированном и тем самым вернувшимся в систему [4].
Семейная тайна как основа семейного мифа
Говоря о семейных тайнах, отмечу, что они часто лежат в основе семейных мифов. А.Я. Варга отмечает, что в мифе отражено «знание о том, что принято, а что не принято в семье думать, делать и говорить, чувствовать, осуждать, ценить. Формула мифа «Мы — это. »» [1].
Мифологический семейный фон характеризуется некритичным к нему отношением членов семьи. Он служит для них вектором, определяющим построение социальных контактов вне семьи, и нацелен на сокрытие конфликтов, проблем, неудовлетворенных потребностей под маской внутрисемейного единства.
Этиология семейного мифа связана, как правило, со следующими факторами:
Функция семейного мифа заключается в сокрытии от сознания отвергаемой информации о членах семьи и семье в целом, что позволяет рассматривать семейный миф как своеобразный групповой защитный механизм семьи, способствующий поддержанию целостности семейной системы.
Когда семейный миф перестает выполнять свою защитную функцию, семья нуждается в знании о том, что произошло на самом деле, то есть в максимально правдивой информации о событиях прошлого и причинах, которые привели к возникновению семейной тайны.
Этапы трансформации семейной тайны
Семейная тайна, подобно песчинке, попавшей в раковину моллюска и превратившейся в жемчужину, подвергается изменениям путем многократных наслоений семейных защит, вследствие чего внешне представляет нечто весьма отличное от своей первоосновы. Таким образом, трансформация тайны проходит несколько этапов:
Используя нашу метафору, семейная тайна похожа на песчинку, попавшую в нежную плоть моллюска и причиняющую сильную боль. Но вместо избавления от этого приносящего боль события семья, как и моллюск, откладывает все новые и новые слои «перламутра» на песчинке семейной тайны. Так с течением времени происходит трансформация — превращение семейной тайны во что-то другое и иногда даже «красивое». Но этот процесс все равно не меняет сути события. Как инородное тело внутри моллюска, так и тайна внутри семьи должна быть извлечена наружу. Семейному психологу зачастую необходимо «дойти до самой сути» – до события, истории, ситуации, тщательно скрываемой членами семьи от посторонних, чтобы помочь семье избавиться от боли и страданий.
Пример трансформации семейной тайны
Показательный пример трансформации тщательно скрываемых семейных тайн сдержит первая часть трилогии Стига Ларссона «Девушка с татуировкой дракона» [3]. Главному герою, журналисту Микаэлю Блумквисту, предстоит написать историю семьи Вангеров – владельцев огромного шведского концерна.
Однако семейная история – это лишь повод для проведения расследования, к которому привлечена компьютерный гений Лисбет Саландер. Их нанимает восьмидесятидвухлетний Хенрик Вангер, патриарх концерна. 37 лет назад пропала Харриет Вангер, внучка его старшего брата. Хенрик подозревает, что виновен кто-то из членов семьи – девушка исчезла с закрытого острова, и поиски тела в течение всех лет не дали результатов.
В ходе расследования открываются нелицеприятные факты семейной истории. Отец Хенрика был холодным, критикующим, бесчувственным человеком. У него было пятеро сыновей, которые до своего совершеннолетия почти не встречались с отцом, «кроме как на особых семейных сборищах, где им надлежало присутствовать, но держаться тише воды ниже травы. Хенрик Вангер не мог припомнить ни одного случая малейшего проявления любви со стороны отца; зато тот никогда не упускал случая указать сыну на его просчеты, которые критиковал беспощадно» [3].
Как часто бывает в тех семьях, где дети не получают необходимого от родного отца, они начинают искать другую родительскую фигуру. Такой фигурой для троих старших сыновей – Рикарда, Харальда и Грегора – стал Гитлер. Рикард был бунтарем и примкнул к нацистскому движению. Он погиб в 1940-м году на Карельском фронте. Его сын Готфрид потерял отца в 13-летнем возрасте. Он рано женился из-за беременности своей подружки Изабеллы и стал отцом двоих детей – Мартина и Харриет, открыть тайну исчезновения которой много лет пытается Хенрик Вангер. Хенрик – трезвомыслящий человек. Говоря о фашистском прошлом своих братьев, он роняет фразу: «Следовательно, трое из моих братьев были в политическом отношении психически больными. Насколько больными они были в других отношениях?» [3].
Проводимое расследование открывает все больше и больше нелицеприятных фактов из жизни семьи. Но параллельно внимание привлекают загадочные исчезновения девушек, убиваемых с некой религиозной подоплекой. Открытие, сделанное главными героями, носит ужасный характер. Оказалось, что Готфрид Вангер, отец пропавшей Харриет, на протяжении ряда лет, находясь в служебных командировках, убивал девушек. Когда его сын Мартин подрастает, он насилует его и привлекает к «семейному делу». Через некоторое время подрастает и Харриет, которая также становится жертвой сексуальных извращений отца и брата.
Кажется, все в прошлом… Но Мартин продолжает «дело отца» — он регулярно находит женщин, похищает их, запирает в своем подвале, где подвергает пыткам и насилию, а потом убивает… Одна или две женщины в год погибают от его рук на протяжении многих лет, а никто даже не подозревает о наличии серийного убийцы. Его жертвами становились незаметные женщины, часто относительно недавно приехавшие иммигрантки, у которых не было друзей и знакомых в Швеции. Главный герой также чуть не погиб от руки Мартина…
Микаэль Блумквист раздумывает о том, что «Готфрид хотел убивать женщин и оправдывал свои действия некими псевдорелигиозными рассуждениями. Каждый раз, когда Готфрид оставлял после себя труп, это приводило к полицейскому расследованию и возникал риск, что кто-нибудь нападет на его след или хотя бы свяжет совершенные им убийства между собой. Но Мартин даже не искал себе оправдания. Он действовал организованно и убивал систематично. К тому же он мог не жалеть на свое хобби денег и был сообразительнее отца» [3].
Возникает закономерный вопрос: почему Харриет хранила семейную тайну? Вот что она сама говорит об этом главному герою:
« — Мне было шестнадцать лет. Я боялась, стыдилась, приходила в отчаяние. Я была одна. Правду знали только Анита и Мартин. Я рассказала Аните о сексуальном насилии, но была не в силах рассказать о том, что мой отец был еще и чокнутым убийцей женщин. Этого Анита так и не узнала. Зато я рассказала ей о своем собственном преступлении, которое было столь ужасным, что, когда дошло до дела, я не смогла признаться Хенрику. Я молилась, чтобы Господь простил меня, и на несколько лет скрылась в монастырь.
— Харриет, ваш отец был насильником и убийцей. Вашей вины в этом не было.
— Я знаю. Отец принуждал меня к сексу в течение года. Я делала все, чтобы уклониться от. но он был моим отцом, и я не могла вдруг отказаться общаться с ним, ничего не объясняя. Поэтому я улыбалась, играла комедию, пыталась делать вид, что все нормально, и старалась, чтобы кто-нибудь всегда был поблизости, когда я с ним встречалась. Мать, конечно, знала, чем он занимается, но ее это не волновало.
Интересно, что главный герой, Микаэль Блумквист, пытается понять подоплеку поступков Мартина: «Тут речь идет о дисфункциональной семье. У Мартина не было ни единого шанса стать нормальным человеком» [3]. Однако Лисбет Саландер не согласна. Приведем еще одну цитату.
« Ее голос вдруг сделался твердым, как кремень. Микаэль смотрел на нее с изумлением. Ее взгляд был холодным, без капли сочувствия.
— Ладно, не буду возражать. Но Мартин был податливым мальчиком и подпал под влияние отца, так же как личность Готфрида в свое время сформировал его отец, нацист.
— Ага, значит, ты исходишь из того, что у Мартина не было собственной воли и что люди становятся такими, какими их воспитывают.
— Я не утверждаю, что на людей влияет только воспитание, но думаю, что воспитание играет большую роль. Отец Готфрида избивал его на протяжении многих лет. Такое не может пройти бесследно.
— Чушь, — повторила Лисбет. — Годфрид не единственный ребенок, которого жестоко избивали. Это не дает ему права убивать женщин. Этот выбор он сделал сам. И то же относится к Мартину » [3].
И это правда – семейные тайны зачастую разрушают жизнь нескольких поколений и многих людей. Тщательно оберегаемые или игнорируемые, они становятся благодатной почвой для развития семейных дисфункций, психических и соматических болезней, сломанных и покалеченных судеб. Поэтому в семье нет невиновных – в случае сокрытия страшной тайны каждый вносит свой маленький кусочек мозаики и несет свою долю ответственности за продолжающееся зло, несправедливость, глупость, ведущих к трагедиям.
Из этого примера видно, что накопление дисфункциональных паттернов в семейной системе шло по нарастающей. Фредерик – холодный, отстраненный отец, не наказывавший детей физически. Его сын Рикард – с явными признаками психопатологии: он примыкает к фашистскому движению (компенсация привитого отцом комплекса неполноценности в идею сверхчеловека и мирового господства) и жестоко избивает своего сына Готфрида. Агрессивность отца перерастает в психопатию у сына: Готфрид, одержимый религиозными идеями, начинает убивать женщин. А его собственный сын Мартин вырастает в холодного серийного убийцу-садиста. При этом жена Готфрида и мать Мартина, Изабелла, отстраняется и не хочет ничего знать. При таком молчаливом попустительстве со-инцесторов и соучастников преступлений семейная патология расцветает. Сбежавшая за тысячи километров Харриет – и жертва, и полноправный соучастник преступлений отца и брата, потому что в семье все связаны, и все несут ответственность – и за поступки, и за их замалчивание.
Универсальные характеристики семейных тайн
Как же понять, что мы имеем дело с семейной тайной? Им присущи некоторые универсальные характеристики. Перечислим их:
Заметим, что система «втянула» в свои игры посторонних, которые теперь становятся хранителями семейной тайны и делают для семьи то, что раньше делали ее члены: не рассказывают правды о психопатах и убийцах. Став частью системы, Миакэль Блумквист понимает, что раскрытие всей истории нанесет вред многим членам семьи, и выбирает молчать. Именно так обычно ведут себя члены системы: «взвешивая» пользу и вред от легализации тайны, они идут по пути, как им кажется, минимизации вреда. И именно так они втягивают в свои игры психотерапевта.
Таким образом, тайна одновременно и защищает, и разрушает семью. Тайна – это то, что нужно хранить и одновременно то, что необходимо раскрыть. Как пишет А.А. Шутценбергер, «тайна — это всегда проблема. Фрейд напоминал нам, что тот, у кого есть глаза, чтобы видеть, и уши, чтобы слышать, констатирует, что смертные не могут хранить никаких тайн. «Тот, чьи губы хранят молчание, выбалтывает кончиками пальцев. Он выдает себя всеми порами». Это приводит нас к пониманию и правильной оценке важности невербальной коммуникации и выражения чувств как языком тела, так и красноречивым молчанием» [7, с.75].
Парадоксальность заключается также и в том, что как при хранении, так и при раскрытии тайны чаще всего страдают минимально вовлеченные люди. «Наказание невиновных и награждение непричастных» — иногда раскрытие семейной тайны описывается именно этой формулой. Подобно женам Синей Бороды, члены семьи, пытающиеся раскрыть тайну, хотят разоблачить монстра, но иногда получают желаемое по слишком высокой цене и расплачиваются за проявленное любопытство ценой своей жизни в экзистенциальном смысле этого слова. Однако нераскрытая тайна ведет к тому, что в доме Синей Бороды появляются все новые и новые «жены».
Тщательная охрана тайны связана именно с этим страхом: никто не знает, как на самом деле будет лучше для семьи и что случится, если информация станет доступной. Нужно ли бездетному из-за болезни мужу знать, что он воспитывал не своего ребенка? Нужно ли рассказывать счастливо живущей в браке женщине, что у мужа была другая семья? Нужно ли ставить внуков в известность, что их дедушка в годы войны сотрудничал с оккупантами? На самом деле мы никогда не сможем предсказать, что лучше, а что хуже для системы. Но если мы понимаем, что из года в год, от поколения к поколению в семье происходят деструктивные процессы, накапливаются дисфункциональные паттерны, мы можем рискнуть и выбрать правду.
Именно поэтому он одновременно и вовлечен в семейную проблему, и сохраняет нейтральность, что позволяет ему не делить членов семьи на «любимчиков» и «изгоев», а обеспечить всем равные понимание и поддержку. При работе с семейными тайнами это особенно трудно, потому что в ряде случаев сохранение нейтральности осложняется сильными переживаниями самого терапевта, включающегося в семейную историю в роли «Спасателя», «Великой матери», «Третейского судьи» и др.
Сложности работы с семейными тайнами
— Знаете, Аврелиус, и с матерями не всегда все так просто и славно, как вам, вероятно, представляется. — Да? — Похоже, это явилось для него откровением. Он смотрел на меня очень внимательно. — Ссоры? — Не совсем. Он нахмурил лоб. — Взаимное непонимание? Я покачала головой. — Еще хуже? — изумился он. В поисках ответа на эту загадку он обозрел небеса и лес, но ничего там не нашел и напоследок заглянул мне в лицо. — Тайны, — сказала я. — Тайны! — Его глаза округлились еще больше, окончательно уподобившись по форме оправе очков. Он покачал головой, безуспешно пытаясь вникнуть в смысл мною сказанного. — Сожалею, — сказал он наконец, — но я ничем не могу тебе помочь. Я вообще мало что знаю о семьях. Почти ничего. Невежество мое безгранично. Мне очень жаль, что у тебя так вышло с тайнами. Но я уверен, что ты совершенно права.
Диана Сеттерфилд, «Тринадцатая сказка»
Все вышесказанное позволяет утверждать, что работа с семьей предполагает определенный риск, связанный с попыткой легализации семейных тайн.
Обсуждение и анализ семейных секретов позволяет членам семьи осознать, что все иногда совершают ошибки, попадают в ловушку обстоятельств и долга, теряют близких и не могут их оплакать. Работа с семейными тайнами дает возможность членам семьи лучше понять и принять друг друга. Раскрытие секрета иногда позволяет избавиться от ряда психосоматических симптомов, так как носитель тайны часто пытается «сообщить» о ней при помощи языка тела.
Однако проникновение в семейные тайны является достаточно сложной, ювелирной и небезопасной работой. Мы можем столкнуться со следующими ситуациями.
Через некоторое время продвигаемся «к истокам» и начинаем исследовать историю жизни Юрия. Он вырос с тетей, сестрой бабушки. Бабушка умерла, когда ему не было и года. Умер его отец, мать, дед. Но Юрий ничего не знает о жизни своих родных – тетя переехала в Беларусь из Украины. Юрий приходит ко мне еженедельно, но наша терапия движется медленно… В какой-то момент я снова возвращаюсь к семейной истории, и мы исследуем фантазии Юрия о его рождении. Он говорит, что ему кажется, что с его рождением связана какая-то постыдная, невыносимая тайна. При этом ему неизвестны никакие конкретные факты.
Однако Юрий сам начинает чувствовать интерес и, как гончая, берет след. Он едет в деревню, где живет тетя, и начинает расспрашивать ее о своей семье. До этого они никогда не обсуждали семейных вопросов — лишь факты смерти всех родственников. Оказалось, что на Украине у тети живут братья и сестры, есть многочисленная родня. Но когда Юрий расспрашивает о себе, своих родителях и своем рождении, тетя лишь плачет и не хочет ничего говорить. Юрий возвращается домой, но через неделю после очередного прихода ко мне снова едет к тете. И под напором та рассказывает леденящую кровь историю.
Отец Юрия женился на его матери и привез ее после первого года службы в армии. Она поселилась с его родителями — свекровью и свекром. Его отец — а это было еще в советское время — должен был отслужить три года. Когда он узнал, что у него родился сын, он уже 13 месяцев не был дома. Он пошел к командиру части, и тот, выслушав солдата, вошел в положение и отпустил солдата, чтобы тот не наделал глупостей.
Бабушка Юрия была в отчаянии. Она понимала, что в деревне все обо всех все знают, и что ей больше невыносимо здесь оставаться. Она продала дом, хозяйство и переехала в Беларусь. Вместе с ней уехала незамужняя сестра. Переехав на новое место, бабушка начала болеть. Сказался стресс — за один день она потеряла всю семью, а перед этим жила в доме, где на ее глазах муж приставал к невестке, а она ничего не могла сделать… После инсульта последовал еще один. Перед смертью она попросила сестру – не отдавай ребенка в детский дом, он ни в чем не виноват. Сестра хранила тайну 41 год.
Узнав об этом, Юрий испытал и ужас, и боль, и, как ни странно, облегчение. Мы долго работали с его стыдом, виной… Я помню, как иногда меня захлестывало отчаяние. Юрий много говорил о своих родственниках, о том, что произошло. Однажды он в порыве злости на мать и в сердцах сказал: «Лучше бы она сделала аборт!» Понимая, что в семье было и так слишком много аутоагрессии — агрессии, направленной на себя, я поняла, что основной задачей является проживание и выражение чувств ко всем членам семьи – в том числе и злости, ненависти, ярости. Было много тяжелой работы, но Юрий регулярно возвращался к идее аборта. Так он пытался взять на себя ответственность за всю семью, за все грехи и поступки своих близких. Семейная тайна оказалась джином, выпущенным из бутылки. Ничего не помогало — ни конфронтация его иррациональной вины, ни объяснения и интерпретации, ни поддержка. Юрий все глубже и глубже погружался в депрессию. «Я не должен жить, меня нужно было уничтожить еще в утробе матери», — это стало лейтмотивом всей его жизни. Хотя и до этого он жил на очень низком уровне энергии. Наконец, я предприняла крайние меры — сказала, что у него есть выбор, жить или уйти. Но предварительно предложила ответить на вопросы «теста».
Повисла пауза. А потом вдруг что-то произошло, и мы стали говорить о месте и предназначении каждого из нас, об ошибках и их искуплении, о любви и прощении. Это была очень тяжелая сессия, но произошел прорыв. После этого мы еще работали, и Юрий смог простить всех — деда-отца, отца-брата, мать, бабушку, и поблагодарить за то, что он есть. Нам удалось восстановить порядок в системе, и Юрий примирился и согласился со всем, что было, и с той ценой, по которой ему досталась его жизнь.
Сейчас Юрий по-прежнему не женат, но у него появилась витальность, уверенность, силы и оптимизм. У него новая работа, а еще – в его жизни есть женщина, и он помогает ей воспитывать сына. Когда я попросила разрешения опубликовать его историю, он долго думал, но потом дал согласие, сказав – пусть люди знают, что самая ужасная правда лучше незнания.
Через час, когда подошло время прощаться, Александр вдруг побледнел и сказал: «Я вспомнил. Ребенок не просто умер. Бабушка была в партизанском отряде, и их нашли немцы. Она и еще несколько человек спрятались в землянке, которую почти невозможно было заметить. Но мальчик расплакался… Бабушка прикрыла ему рот, а когда немцы ушли, он уже перестал дышать».
Александр также вспомнил, что дедушка, который воевал в другом партизанском отряде, не успел переправить жену и ребенка в безопасное место.
• с предоставлением убитому места в системе (ты – мой дядя. Ты отдал свою жизнь, чтобы остальные смогли продолжать жить);
• с осознанием готовности делать что-то в память об этом событии (я буду любить своего сына и выращу его достойным человеком. Когда он вырастет, я расскажу ему о своем дяде).
4. Члены семьи знают содержание тайны, но тщательно скрывают ее от психолога.
Ее родительская семья с отцом-алкоголиком была устроена на чередовании периодов спокойной и скандальной жизни, что тоже было использовано мной как объяснение ее тяги к риску. Долгое время мы говорили о ее отце, об отношении к нему. За время терапии оно трансформировалось из ненависти в смесь злости, обиды, тепла, любви и понимания. Пришел день, когда в ответ на мои вопросы о ее рискованном поведении Ангелина вдруг сказала: «Я понимаю, что веду себя как отец». И тут, после трех лет терапии, она открыла тайну. Оказывается, отец провел несколько лет в тюрьме. Он сел пьяным за руль и врезался во встречную машину. Погибли люди. Учитывая, что на первых сессиях я всегда задаю вопрос о событиях в семье, которые важны для нашей работы (смерти, суициды, убийства, нахождение в психиатрической клинике, наличие в семье аддиктов и т.п.), было очевидно, что эту информацию она скрыла. На мой вопрос о причинах Ангелина ответила, что ей было стыдно рассказывать психологу, что ее отец — не просто алкоголик и дебошир, но еще и находился в местах лишения свободы. Однако поведение Ангелины сигналило о том, что она лояльна своему отцу. Чем больше она злилась на него и не принимала, тем более рискованным становилось ее поведение. И лишь приняв отца и примирившись с ним, она полностью отказалась от незаконного бизнеса.
Психотехнология терапевтической работы с семейной тайной
Очевидно, что наличие тайны и тщательное избегание любых о ней упоминаний зачастую ведет к тому, что психолог может пойти по неверному пути. Несомненно, детерминистское объяснение любых актуальных событий может быть многозначным, однако наличие тайны часто приводит к тупику, неверным интерпретациям, выбором неадекватных стратегий работы. Кроме того, возникают проблемы этического характера: неизвестно, что скрывается за избегаемыми темами, «пропавшими» людьми, исчезнувшими из жизни семьи периодами. Точка бифуркации в семейной системе – это точка риска, и неизвестно, выдержит ли семья рассекречивание шкафа с семейным скелетом. Поэтому для построения продуктивного рабочего альянса психологу в случае предположения о наличии семейной тайны нужно тщательно проверить эту гипотезу. Если она верна, важно аккуратно и с уважением к семье прояснить как аффективное поле, окружающее тайну, так и ее содержание.
Р.Р. Гринсон, описывая работу с секретом, замечает: «Секрет уже по своей природе является важным психическим событием и должен быть проанализирован. Никакого компромисса по этому пункту быть не может. Фрейд (1913) выражает это мнение очень ясно, когда объясняет, что если психоаналитик позволит существовать секрету любого рода, все табуированные воспоминания, мысли и побуждения будут скрыты в этом убежище и ускользнут от анализа. Он сравнивает это с тем, что произошло бы в деревне, если бы полиция предоставила возможность существовать какому-то месту, где бы она не осуществляла свою власть. Все отбросы общества собрались бы там и, следовательно, избежали бы обнаружения» [2, c.148-149]. Именно поэтому необходимо тщательно прорабатывать все аспекты семейных тайн. Мы работаем с семейными тайнами так же, как и с любыми другими формами семейных защитных процессов. Важно избежать продавливания, запугивания, собственных объяснений, а прорабатывать тайны с необходимой тщательностью и глубиной. На первых этапах терапии для нас важно даже не само содержание тайны, а те мотивы и чувства, которые заставляют семью держать событие в секрете. Работа с тайной включает исследование еще одного аспекта: цены за ее сохранение и цены, по которой она достанется раскрывшим ее.
Ценой за хранение тайны могут стать хронические чувства стыда и вины, ощущение собственной грандиозности или никчемности, невозможность строить настоящие, искренние отношения, отказ от любви и доверия, отсутствие совместно переживаемого опыта близости и сопричастности, тревога, страх. Бремя тайны иногда несут на себе несколько поколений.
Ценой раскрытия секрета бывают все те же стыд, вина, злость, обида, но с появлением важных переживаний и чувств – облегчения и надежды. Даже если вначале привычный мир рушится, то со временем появляется чувство устойчивости, стабильности, доверия к новому миру и своей семье. Важно понимать, что намерением у тех, кто решил хранить тайну, была защита себя, своей семьи, своих близких. И вначале никто не предполагал, к каким последствиям привел это «скелет в шкафу», превратившийся в призрака, терзающего несколько поколений.
Тем не менее, сохраняется тревога, что «выболтавший секрет» член семьи понесет наказание за свое «предательство». Интересно, что одним из психоаналитических объяснений болезни Зигмунда Фрейда (рак гортани) было не его постоянно курение, а раскрытие табу и секретов, связанных с эдипальной фазой развития: его собственным влечением к матери и соперничеством с отцом.
Проработка семейной тайны обычно включает и аффективный, и мотивационный, и содержательный аспекты. Приведем структурно-содержательную модель работы с семейными тайнами. Психотехнология работы может включать этапы, которые представляют собой взаимозаменяемые или параллельные модули терапевтического процесса:
1. Обнаружение психотерапевтом странного, непонятного, нелогичного поведения у одного или нескольких членов семьи при отсутствии адекватных объяснений. Иногда члены семьи описывают действия, поведение, выборы, совершенные как бы в измененном состоянии сознания (не знаю почему, но. ). На этом этапе диагностируется наличие иррациональных чувств и переживаний, необъяснимых тревоги и страха.
2. При расспросах об определенном времени, событиях, отношениях между членами семьи выявляется наличие лакун, пробелов, непонятных событий в семейной истории. Иногда психотерапевт сталкивается с нежеланием говорить о каких-то событиях, людях, отношениях. Все эти сигналы могут служить маркером определенных семейных процессов: репрессии, расщепления, эксклюзии, регресса [4, с.49—57].
3. Если у терапевта есть предположения, что семья что-то скрывает, и накопилось достаточно наблюдений, он может предъявить семье или клиенту загадочное, непонятное, странное, необъяснимое в их/его жизни, отношениях, поведении. Используя терминологию А.А. Шутценбергер, замечая необъяснимое в жизни семьи, мы зачастую сталкиваемся с работой призрака. «Призрак — это образование бессознательного, которое имеет особенность никогда не быть осознанным и возникает в результате перехода (каким образом — еще предстоит определить) из бессознательного родителя к бессознательному ребенка» [7, с. 164]. «Призрак —это работа в бессознательном, тайна, в которой невозможна признаться другому (инцест, преступление, внебрачный ребенок. ). Его закон — вынужденное незнание» [7, с. 164]. Поиск логики происходившего и ответов на вопросы как в рамках жизни семьи/отдельного человека, так и в контексте расширенной семьи и даже страны, иногда позволяет вплотную приблизиться к тайне. На этом этапе терапевт активно исследует чувства, переживания, фантазии, идеи, связанные с обсуждаемой темой.
4. Особое внимание при работе с тайной уделяется исследованию семейной истории. Для этого используются методики «Генограмма», «Геносоциограмма», «Мультифокусированная генограмма», «Семейные фотографии», «Семейная реконструкция» и др. Можно предложить семье собрать дополнительную информацию: где жили члены расширенной семьи, какие семейные реликвии хранятся много лет, какие семейные традиции перешли от предков, какие рецепты «семейной поваренной книги» используются до сегодняшнего дня и др. На этом этапе и психотерапевт, и члены семьи, задающие вопросы, могут столкнуться с нежеланием остальных делиться фактами, информацией, историей. Однако анализ воспоминаний, семейных мифов, разговоры с еще живущими родственниками зачастую позволяют обнаружить или восстановить содержание семейной тайны.
5. Как только тайна раскрыта, необходимо «распутать» все события, чтобы понять, почему тайна так тщательно скрывалась. На этом этапе важно проработать все чувства, релевантные семейной тайне: стыд, вину, обиду, ярость, ненависть, презрение, любовь, боль. Проживание этих чувств, возможность говорить о них и открыто предъявлять в семье позволяет избавиться от многолетнего груза, от «призрака», терзавшего семью.
6. Семье не просто важно узнать – важно принять все, что было. Необходимо фасилитировать процесс выражения уважения и благодарности всем членам семьи. Это позволяет признать все факты, восстановить целостность системы, вернуть право на принадлежность всем исключенным и забытым. Задача психотерапевта – помочь семье связать все события в новую историю, новый нарратив, где каждое действие интерпретируется как желание принадлежать к семье и защищать ее целостность.
7. Последний этап связан с выходом членов семьи из неосознаваемых слияний (переплетений), следования семейным сценариям. Важно поддержать восстановление у членов семьи способности выбирать в экзистенциальном смысле этого слова и осознавать ответственность за свой выбор. Признаком хорошо проделанной работы является способность каждого участника терапии найти свое собственное место в семейной системе. Также важно кларифицировать границы системы (они – это они, мы – это мы, я – это я). Человек, способный учитывать оба контекста: я — член семьи (принадлежность, включенность) и я — самостоятельная личность (дифференцированность, отдельность) может «любить и работать» (З.Фрейд). Он может выбирать — хранить секрет или разделить его с Другими. Он может Жить, потому что раскрытие семейных тайн — это еще и восстановление витальности, способности дышать, рисковать и действовать.
Автор статьи Олифирович Наталья, канд. психол. наук, доцент кафедры возрастной и педагогической психологии Белорусского государственного педагогического университета имени М. Танка, директор Белорусского Института Гештальта, Минск (Беларусь).
Список использованной литературы:
2. Гринсон, Р.Р. Техника и практика психоанализа / Р.Р. Гринсон. – М. : [б. и.], 2003. — 478 с.
3. Ларссон, С. Девушка с татуировкой дракона. — Режим доступа: http://www.litmir.net/br/?b=118722&p=1. – Дата доступа: 16.08.2014.
6. Эстес, К.П. Бегущая с волками. Женский архетип в мифах и сказаниях / К. П. Эстес. — Киев : София, 2003. — 496 с.
7. Шутценбергер, А.А. Синдром предков. Трансгенерационные связи, семейные тайны, синдром годовщины, передача травм и практическое использование геносоциограммы / A.A. Шутценбергер. – М.: Ин-т психотерапии, 2001. – 240 с.
[1] В семье без детей нуклеарная семья представлена одним поколением – супружеской диадой.
[2] Макросистемный уровень может быть также представлен двумя поколениями: родителями и их взрослым ребенком, состоящем в браке и не имеющим собственных детей.
.png "олифирович практика семейной психотерапии. %D0%91%D0%B5%D0%B7%D1%8B%D0%BC%D1%8F%D0%BD%D0%BD%D1%8B%D0%B9(1). олифирович практика семейной психотерапии фото. олифирович практика семейной психотерапии-%D0%91%D0%B5%D0%B7%D1%8B%D0%BC%D1%8F%D0%BD%D0%BD%D1%8B%D0%B9(1). картинка олифирович практика семейной психотерапии. картинка %D0%91%D0%B5%D0%B7%D1%8B%D0%BC%D1%8F%D0%BD%D0%BD%D1%8B%D0%B9(1).")
