ограничение матери в родительских правах судебная практика

Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 20.02.2018 N 19-КГ17-39

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

от 20 февраля 2018 г. N 19-КГ17-39

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе

председательствующего Юрьева И.М.,

судей Горохова Б.А., Рыженкова А.М.

с участием прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Власовой Т.А.,

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Денисенко Игоря Александровича к Денисенко Юлии Сергеевне о расторжении брака, об определении места жительства ребенка, ограничении родительских прав, о взыскании алиментов, по встречному иску Денисенко Юлии Сергеевны к Денисенко Игорю Александровичу о расторжении брака, об определении места жительства ребенка, ограничении родительских прав, о взыскании алиментов

по кассационной жалобе Денисенко Юлии Сергеевны на решение Промышленного районного суда г. Ставрополя от 8 ноября 2016 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Ставропольского краевого суда от 4 апреля 2017 г.

Денисенко И.А. обратился в суд с иском к Денисенко Ю.С. о расторжении брака и об определении места жительства ребенка, ссылаясь на то, что со 2 августа 2008 г. стороны состоят в браке, от брака имеют несовершеннолетнюю дочь Денисенко Т.И., года рождения. Поскольку семейные отношения между Денисенко И.А. и Денисенко Ю.С. не сложились и фактически прекращены в мае 2014 года, Денисенко И.А. просит расторгнуть заключенный между ним и Денисенко Ю.С. брак, а также определить место жительства ребенка с отцом при раздельном проживании родителей ввиду создания Денисенко И.А. лучших условий для развития, образования и воспитания ребенка.

Денисенко Ю.С. обратилась в суд с иском к Денисенко И.А. о расторжении брака, об определении места жительства ребенка и о взыскании алиментов, ссылаясь на то, что семейные отношения между супругами прекращены в мае 2014 года, сохранение семьи невозможно. После ухода Денисенко И.А. из семьи малолетняя дочь осталась проживать с матерью, находилась на ее иждивении и воспитании, при этом Денисенко И.А. не выполнял обязанности по содержанию ребенка. В апреле 2015 года супруг без согласия Денисенко Ю.С. забрал ребенка и отказался его возвращать, в связи с чем Денисенко Ю.С. просит определить место жительства дочери с ней.

Определением Промышленного районного суда г. Ставрополя от 3 июня 2015 г. на основании части 4 статьи 151 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации дело по иску Денисенко Ю.С. к Денисенко И.А. о расторжении брака, об определении места жительства ребенка и о взыскании алиментов объединено в одно производство с делом по иску Денисенко И.А. для совместного рассмотрения.

После объединения гражданских дел Денисенко И.А. дополнил свой иск требованием о взыскании с Денисенко Ю.С. алиментов на содержание ребенка.

Денисенко И.А. 30 марта 2016 г. обратился в Промышленный районный суд г. Ставрополя с иском к Денисенко Ю.С. об ограничении родительских прав. В обоснование иска указал, что Денисенко Ю.С. ненадлежащим образом осуществляет свои родительские права в отношении Денисенко Т.И., не заботится о воспитании и развитии дочери, что является опасным для ребенка.

Денисенко Ю.С. обратилась в суд со встречным исковым заявлением к Денисенко И.А. об ограничении родительских прав, ссылаясь на то, что определением суда место жительства дочери определено с отцом до вступления в законную силу решения об определении места жительства ребенка. Вопреки соглашению родителей о графике общения с ребенком Денисенко И.А. препятствует осуществлению встреч матери с дочерью, манипулирует ребенком, настраивает ее против матери, лишая тем самым ребенка общения с матерью и действуя против интересов ребенка.

Определением Промышленного районного суда г. Ставрополя от 2 августа 2016 г. на основании части 4 статьи 151 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации гражданские дела по искам Денисенко И.А. и Денисенко Ю.С. о расторжении брака, об определении места жительства ребенка, о взыскании алиментов и об ограничении родительских прав объединены в одно производство для совместного рассмотрения.

Решением Промышленного районного суда г. Ставрополя от 8 ноября 2016 г. исковые требования Денисенко И.А. удовлетворены в полном объеме, исковые требования Денисенко Ю.С. удовлетворены частично.

Брак, заключенный между Денисенко И.А. и Денисенко Ю.С., расторгнут.

Место жительства несовершеннолетней Денисенко Т.И. определено с отцом, Денисенко Ю.С. ограничена в родительских правах в отношении дочери, на содержание ребенка с Денисенко Ю.С. взысканы алименты в размере 1/4 части всех видов заработка.

В удовлетворении требований Денисенко Ю.С. об определении места жительства ребенка, о взыскании алиментов и об ограничении Денисенко И.А. в родительских правах отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Ставропольского краевого суда от 4 апреля 2017 г. решение суда оставлено без изменения.

В кассационной жалобе Денисенко Ю.С. ставится вопрос об отмене обжалуемых судебных постановлений, как незаконных.

Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации Юрьева И.М. от 22 января 2018 г. кассационная жалоба с делом передана для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит, что имеются основания для отмены состоявшихся по делу судебных постановлений в части.

В соответствии со статьей 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

Такие нарушения норм материального и процессуального права были допущены при рассмотрении настоящего дела судами первой и апелляционной инстанций, что выразилось в следующем.

Как установлено судом и следует из материалов дела, со 2 августа 2008 г. Денисенко И.А. и Денисенко Ю.С. состоят в браке, от брака имеют дочь Денисенко Т.И., года рождения (т. 1, л.д. 11, 13).

Сторонами не оспаривается, что фактически семейные отношения между ними прекращены в мае 2014 года, совместное хозяйство с указанного периода не ведется, супруги проживают раздельно.

Согласно заключению экспертов от 31 мая 2016 г. N 951/9-2 несовершеннолетняя Денисенко Т.И. выявляет признаки негативного эмоционального состояния, обусловленного затяжным семейным конфликтом. Психологическое отношение ребенка к отцу охарактеризовано как эмоциональная привязанность. Психологическое отношение ребенка к матери охарактеризовано как симбиотическое в сочетании с эмоциональной настороженностью. Ребенок настроен на позитивный контакт с мамой, однако также отмечается напряжение при взаимодействии с ней, которое ребенок транслирует через опасение быть наказанным.

В судебном заседании 8 ноября 2016 г. представитель органа опеки и попечительства Зиновьева Е.А. в своем заключении полагала возможным определить место жительства ребенка с отцом. В удовлетворении требований об ограничении Денисенко Ю.С. в родительских правах полагала возможным отказать ввиду отсутствия на то оснований (т. 7, л.д. 199).

Разрешая спор и определяя место жительства несовершеннолетней Денисенко Т.И. с отцом, а также ограничивая Денисенко Ю.С. в родительских правах, суд первой инстанции исходил из того, что проживание несовершеннолетней Денисенко Т.И. с отцом отвечает интересам ребенка. При этом суд пришел к выводу о том, что аморальное поведение Денисенко Ю.С. препятствует выполнению матерью родительских обязанностей и должно повлечь ограничение матери в родительских правах, а доводы Денисенко Ю.С. об отсутствии в ее действиях аморального поведения опровергаются заключением судебной экспертизы.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит, что выводы судов первой и апелляционной инстанций сделаны с существенным нарушением норм материального и процессуального права и согласиться с ними нельзя по следующим основаниям.

Пунктом 1 статьи 3 Конвенции о правах ребенка провозглашено, что во всех действиях в отношении детей независимо от того, предпринимаются они государственными или частными учреждениями, занимающимися вопросами социального обеспечения, судами, административными или законодательными органами, первоочередное внимание уделяется наилучшему обеспечению интересов ребенка.

В целях охраны прав ребенка и с учетом его интересов родители могут быть ограничены судом в родительских правах (статья 73 Семейного кодекса Российской Федерации).

В соответствии с абзацем первым пункта 2 статьи 73 Семейного кодекса Российской Федерации ограничение родительских прав допускается, если оставление ребенка с родителями (одним из них) опасно для ребенка по обстоятельствам, от родителей (одного из них) не зависящим (психическое расстройство или иное хроническое заболевание, стечение тяжелых обстоятельств и другие).

Ограничение родительских прав допускается также в случаях, если оставление ребенка с родителями (одним из них) вследствие их поведения является опасным для ребенка, но не установлены достаточные основания для лишения родителей (одного из них) родительских прав (абзац второй пункта 2 статьи 73 Семейного кодекса Российской Федерации).

В соответствии с частью 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

При решении вопроса об ограничении родительских прав с учетом подлежащих применению норм материального права юридически значимыми и подлежащими доказыванию обстоятельствами являются характер и степень опасности, возможные последствия для жизни или здоровья ребенка в случае оставления его с одним из родителей, а также иные обстоятельства виновного поведения родителей.

Между тем, ограничивая Денисенко Ю.С. в родительских правах, суд первой инстанции, с которым согласился суд апелляционной инстанции, не установил обстоятельств опасного для ребенка поведения родителя, не указал, в чем именно оно может заключаться, не выяснил иных обстоятельств, свидетельствующих о необходимости защиты интересов ребенка в виде ограничения матери ребенка в родительских правах.

Ссылка суда на выводы, приведенные в экспертном заключении относительно стрессового психологического состояния матери вследствие конфликта с супругом, не является достаточным критерием, позволяющим ограничить Денисенко Ю.С. в родительских правах, в то время как постановление органа опеки и попечительства содержит замечания обоим родителям о необходимости прекращения конфликта и принятия мер по стабилизации психологической обстановки в семье.

Основывая вывод об определении места жительства ребенка с отцом со ссылкой на заключение экспертов от 31 мая 2016 г. N 951/9-2, суд не учел, что заключение эксперта не является исключительным средством доказывания и должно оцениваться в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами (статья 67, часть 3 статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Определением Промышленного районного суда г. Севастополя от 8 ноября 2016 г. в приобщении данного доказательства к материалам дела и его исследовании судом отказано по мотиву несоответствия требованиям статьи 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, как представленного в копии.

В соответствии с частью 2 статьи 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, оказывает лицам, участвующим в деле, содействие в реализации их прав, создает условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законодательства при рассмотрении и разрешении гражданских дел.

В случае необходимости суд вправе предложить сторонам представить дополнительные доказательства, оказать им содействие в получении доказательств (часть 1 статьи 57 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Однако суд не предложил Денисенко Ю.С. представить оригинал рецензии, между тем названная рецензия содержит указание на существенные недостатки проведенной по делу судебной экспертизы, в частности: нарушение методики исследования детско-родительских отношений в условиях раздельного проживания родителей; факты реальной действительности устанавливаются экспертами на основании сведений из текста ходатайства отца ребенка; негативная установка ребенка по отношению к матери необоснованна, поскольку осознанная готовность ребенка проживать с одним из родителей не может сформироваться к четырем годам.

В силу части 1 статьи 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации решение суда должно быть законным и обоснованным.

Между тем судебные постановления судов первой и апелляционной инстанций указанным требованиям закона не отвечают, выводы судов первой и апелляционной инстанций о наличии совокупности условий для определения места жительства ребенка с отцом и ограничения Денисенко Ю.С. в родительских правах не основаны на нормах материального закона и противоречат нормам процессуального права, регламентирующим процесс доказывания и оценку доказательств.

С учетом изложенного Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит, что допущенные судами первой и апелляционной инстанций нарушения норм материального и процессуального права являются существенными, они повлияли на исход дела и без их устранения невозможны восстановление и защита нарушенных прав и законных интересов Денисенко Ю.С., в связи с чем решение Промышленного районного суда г. Ставрополя от 8 ноября 2016 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Ставропольского краевого суда от 4 апреля 2017 г. в части удовлетворения иска Денисенко И.А. к Денисенко Ю.С. об определении места жительства ребенка, ограничении родительских прав, о взыскании алиментов, отказа в удовлетворении иска Денисенко Ю.С. к Денисенко И.А. об определении места жительства ребенка, ограничении родительских прав, о взыскании алиментов нельзя признать законными, они подлежат отмене с направлением дела в указанной части на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении дела суду следует учесть изложенное и разрешить спор в соответствии с установленными по делу обстоятельствами и требованиями закона.

В остальной части (в части расторжения брака) решение Промышленного районного суда г. Ставрополя от 8 ноября 2016 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Ставропольского краевого суда от 4 апреля 2017 г. подлежат оставлению без изменения, поскольку выводы суда соответствуют фактическим обстоятельствам дела и основаны на правильном применении норм материального права.

Руководствуясь статьями 387, 388, 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации

решение Промышленного районного суда г. Ставрополя от 8 ноября 2016 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Ставропольского краевого суда от 4 апреля 2017 г. в части удовлетворения иска Денисенко И.А. к Денисенко Ю.С. об определении места жительства ребенка, ограничении родительских прав, о взыскании алиментов, отказа в удовлетворении иска Денисенко Ю.С. к Денисенко И.А. об определении места жительства ребенка, ограничении родительских прав, взыскании алиментов отменить, дело в указанной части направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

В остальной части решение Промышленного районного суда г. Ставрополя от 8 ноября 2016 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Ставропольского краевого суда от 4 апреля 2017 г. оставить без изменения.

Источник

Ограничение родительских прав как мера ответственности за неисполнение решения суда о воспитании ребенка

Многочисленные примеры судебной практики по рассмотрению споров родителей о воспитании детей и опыт адвокатской деятельности автора позволяют сделать вывод о том, что разрешение споров родителей о месте проживания детей или порядке общения с ними в суде, а не самостоятельно родителями путем заключения соответствующего соглашения, в основном, обусловлено следующими причинами:

Общим и объединяющим все названные выше причины последствием обращения родителей в суд за разрешением спора о ребенке зачастую становится полный разрыв отношений как между родителями, так и между отдельно проживающим родителем и ребенком[1]. Это характерно как для случаев, когда оба родителя отчаянно спорят о судьбе ребенка и всеми доступными способами уклоняются от исполнения вынесенных судебных актов, так и для случаев, когда только один из них заинтересован в правовой регламентации дальнейшего места жительства ребенка и порядка его воспитания другим родителем. В результате получается, что, несмотря на наличие решение суда, фактически отношения между родителями по поводу воспитания ребенка по-прежнему находятся в стадии конфликта, в связи с чем совместно проживающий с ребенком родитель препятствует общению второго родителя с ним, в том числе путем отказа в его передаче на воспитание тому родителю, с которым определено его место жительства на основании решения суда (в том числе, когда ребенок передан судом на воспитание отдельно проживающему родителю при злостном невыполнении ранее вынесенного решения суда совместно проживающим с ребенком родителем в порядке п. 3 ст. 66 Семейного кодекса РФ[2]). Такому недобросовестному поведению родителей способствует, в том числе, отсутствие эффективных механизмов принудительного исполнения вынесенных решений судов по спорам о детях, в то время как бездействие компетентных органов приводит к необратимым нарушениям прав и законных интересов детей и способствует безответственному и безнаказанному поведению родителей, не исполняющих судебные решения об определении места жительства детей или порядка общения с ними. Согласно данным ФССП России, количество находящихся на исполнении судебных решений, связанных с воспитанием детей (об отобрании ребенка, о возвращении ребенка, об определении его места жительства и порядка общения с ним, об осуществлении в отношении ребенка прав доступа, о розыске ребенка), растет с каждым годом[3] (см. таблицу ниже).

Это связано, в том числе с тем, что размер и форма ответственности за неисполнение соответствующих решений судов, установленные в ч. 2 ст. 5.35 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях[4] являются явно недостаточными и несоразмерными последствиям негативного влияния недобросовестного поведения родителя на ребенка, для которого штраф не является серьезным наказанием, стимулирующим его к добросовестному исполнению своих родительских прав и обязанностей.

Судебная практика последних лет свидетельствует о новой тенденции в борьбе за исполнение вынесенного решения суда по исследуемым категориям дел, когда, родитель, с которым определено место жительство ребенка, в связи с отказом другого родителя исполнить вынесенное решение суда и передать ребенка ему на воспитание, обращается в суд с иском о лишении или об ограничении его родительских прав для достижения ранее поставленной цели – совместного проживания с ребенком. Эта тенденция также характерна и для принуждения исполнения судебных актов о порядке общения с детьми.

Так, например, Белгородский районный суд Белгородской области установил, что супруги развелись в 2015 году. Несмотря на то, что по решению суда место жительства их 4-летнего сына судом определено с матерью, мальчик более года проживал с отцом, который препятствовал его встречам с матерью. Женщина обратилась в суд с иском об ограничении родительских прав бывшего супруга и взыскании с него алиментов на содержание ребенка. Ответчик в свою очередь заявил аналогичные встречные требования в отношении бывшей жены. Отец мальчика настаивал на том, что общение ребенка с матерью пагубно скажется на его развитии и воспитании из-за ее судимости. Ранее женщина была осуждена за совершение экономических преступлений. По решению суда наказание в виде лишения свободы сроком на 1 год 6 месяцев она будет отбывать после достижения ребенком 14-летнего возраста. Принимая решение, суд отклонил довод отца, отметив, что главным основанием для ограничения родительских прав является реальная угроза для жизни, здоровья и надлежащего воспитания ребенка. Сама по себе судимость матери не несет в себе подобной угрозы. Также суд не нашел оснований для ограничения родительских прав и в действиях отца. Оба иска были оставлены судом первой инстанции без удовлетворения.

Однако апелляционная инстанция посчитала требования матери ребенка обоснованными. Белгородский областной суд установил, что истица занималась воспитанием и содержанием сына до января 2015 года, когда ответчик в ходе ссоры забрал его и уехал в неизвестном направлении. С этого момента ребенка она больше не видела. Отец не вернул его и после вынесения судом решения об определении места жительства мальчика с матерью. Кроме того, ответчик злостно уклонялся от исполнения решения суда, все это время не проживал по месту регистрации, скрывался, в связи с чем был объявлен в розыск.

При определении места жительства ребенка, суд исходил из интересов мальчика, учитывал его возраст и привязанность к матери, а также ее возможности создания условий для воспитания и развития сына.

Согласно п. 1 ст. 65 Семейного кодекса РФ родительские права не могут осуществляться в противоречии с интересами детей. Обеспечение интересов детей должно быть предметом основной заботы их родителей.

Не исполнив решение суда, отец в первую очередь нарушил права ребенка, лишил его эмоционального и духовного общения с матерью, возможности постоянного проживания в определенном месте, что является опасным для малолетнего и может оказать негативное влияние на его психологическое состояние.

Из психолого-педагогического заключения по результатам диагностики уровня развития и эмоционального состояния ребенка, представленного суду отцом, следует, что у мальчика отсутствует восприятие матери как члена семьи и память о ней. Между тем, согласно психолого-педагогической консультации расставание с матерью на срок свыше шести месяцев в столь раннем возрасте имеет тяжелые последствия и влияет в дальнейшем на формирование личности. Педагог-психолог рекомендовал в кратчайшие сроки обеспечить общение мальчика с матерью.

Белгородский областной суд принял новое решение по делу, удовлетворив требования истицы. Решением суда отец ребенка ограничен в родительских правах и обязан ежемесячно выплачивать алименты на содержание ребенка в размере ¼ всех видов заработка и иного дохода[5].

Аналогичные дела были рассмотрены Головинским районным судом г. Москвы (гражданское дело № 2-942/12)[6], Чертановским районным судом г. Москвы (гражданское дело № 2-5420/2014)[7], Никулинским районным судом г. Москвы (гражданское дело № 02-6137/2016) и Гагаринским районным судом г. Москвы (гражданское дело № 02-7499/2016).

Таким образом, ограничение родительских прав можно рассматривать, в том числе, и как меру ответственности за неисполнение решения суда о воспитании ребенка.

Анализ судебной практики по рассмотрению соответствующих дел позволяет сделать вывод о том, что для применения судом положений п. 2 ст. 73 Семейного кодекса РФ, адвокату следует доказать, что злостное неисполнение ранее вынесенного решения суда о порядке общения с ребенком или месте его жительства, во-первых, свидетельствует о действиях родителя в противоречии с интересами ребенка, определенными вступившим в законную силу решением суда, вынесенным исходя из них, а во-вторых, наносит вред его здоровью, то есть является опасным для ребенка, и представляет собой ничто иное, как злоупотребление родительскими правами. Следует особо подчеркнуть, что для рассмотрения института ограничения родительских прав как меры ответственности родителя за неисполнение решения суда о воспитании ребенка чинение препятствий одним родителем другому в общении с ребенком должно быть выражено в фактически полной его изоляции из жизни ребенка против воли ребенка и самого родителя в нарушение ст.ст. 54, 55 Семейного кодекса РФ; сокрытие места нахождения ребенка одним из родителей должно происходить не только от второго родителя, но и от представителей органов государственной власти и (или) выражаться в фактическом лишении его постоянного места жительства. Приведенные в качестве примеров случаи недобросовестного исполнения родителем своих родительских обязанностей и злоупотребления родительскими правами при условии непосредственного пребывания вместе с ребенком позволяют говорить о том, что родитель не руководствуется интересами и правами ребенка при совершении определенных действий, напрямую влияющих на его жизнь, в связи с чем его поведение можно рассматривать как опасное для ребенка с диспозиции ст. 73 Семейного кодекса РФ при дальнейшем разлучении ребенка с другим родителем вопреки установленным судом интересам ребенка при принятии решения по спору о его воспитании, которое может оказать негативное влияние на его дальнейшее психологическое состояние.

В то же время важными правовыми последствиями, отличающими решение суда об ограничении родительских прав от решений судов об определении места жительства ребенка или порядка общения с ним отдельно проживающему родителю, становится фактически судебный запрет виновному родителю на совместное проживание и нахождение с ребенком, прекращение отношений представительства ребенка этим родителем, а значит возможность использовать такие механизмы принудительного исполнения вынесенного решения суда, как, например, осуществление розыска ребенка и передачи его родителю органами МВД России, принципиально отличающимся в подходе его организации в сравнении с ФССП России[8], для которых в российском законодательстве отсутствуют четко прописанные действия, регламентирующие розыск ребенка по исполнительному документу, содержащему требование о его отобрании или передаче. Розыск детей органами МВД ведется при обстоятельствах, которые могут свидетельствовать о криминальном характере их исчезновения, а значит применительно к исследуемой категории споров по признакам состава преступления, предусмотренного ст. ст. 105, 126, 330 Уголовного кодекса Российской Федерации[9], в связи с чем его процедура регламентирована Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности»[10], нормы которого не распространяются на действия государственных гражданских служащих ФССП России в связи с отсутствием у нее статуса правоохранительного органа.

Признавая легитимность применения института ограничения родительских прав как меры ответственности родителя за неисполнение решения суда о воспитании ребенка, в целях исключения споров о законности применения п. 2 ст. 73 Семейного кодекса РФ и подобного его расширительного толкования в судебной практике, автор считает, что необходимо закрепление возможности ограничения родительских прав в случаях злостного неисполнения вынесенных и вступивших в силу решений судов об определении места жительства детей и порядка общения с ними на уровне высшей судебной инстанции в обзоре практики разрешения судами споров о воспитании детей или ином соответствующем постановлении. В качестве альтернативного предложения также представляется возможным дополнение п. 2 ст. 73 Семейного кодекса РФ абзацем следующего содержания: «Ограничение родительских прав также допускается, в случае нарушения родителем ребенка прав и интересов ребенка, выразившегося в лишении его права на общение с другим родителем, если такое общение не противоречит интересам ребенка, в намеренном сокрытии места нахождения ребенка помимо его воли, в неисполнении судебного решения об определении места жительства ребенка, в неисполнении судебного решения о порядке осуществления родительских прав либо в ином воспрепятствовании осуществлению другому родителю прав на воспитание и образование ребенка и на защиту его прав и интересов». Предложенная редакция абзаца будет соответствовать диспозиции ч. 2 ст. 5.35 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, что немаловажно для осуществления адвокатами своей деятельности по доказыванию наличия оснований для ограничения родительских прав в рассматриваемых случаях при представлении интересов и осуществлении защиты нарушенных прав добросовестных родителей и детей, в том числе на совместное проживание и общение, в исследуемой категории дел.

[1]Громоздина М.В. Правовые аспекты раздельного проживания родителей // Право и политика. 2009. № 11. С. 2346 — 2349.

[2]Семейный кодекс Российской Федерации от 29.12.1995 (ред. от 25.11.2013, с изм. от 31.01.2014) // СЗ РФ. 1996. № 1. Ст. 16.

[3]Ведомственная статистическая отчетность ФССП // Официальный сайт Федеральной службы судебных приставов. URL: http://fssprus.ru/statistics (дата обращения 10.10.2016).

[4]Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 № 195-ФЗ (ред. от 12.03.2014) // РГ. 2001. 31 дек.

[5]Решение Белгородского районного суда Белгородской области по № 2-275/2016 от 30.03.2016 г.; Апелляционное определение Белгородского областного суда по делу № 33-3180/2016 от 05.07.2016 г. // Архив Белгородского областного суда.

[6]Решение Головинского районного суда г. Москвы по делу № 2-942/12 от 23.03.2012 г. // Архив Головинского районного суда г. Москвы.

[7]Решение Чертановского районного суда г. Москвы по делу № 2-5420/2014 от 18.12.2014 г. // Архив Чертановского районного суда г. Москвы.

[8]См.: Указ Президента РФ от 23.09.2011 № 1240 «О внесении изменений в Положение о Федеральной службе судебных приставов, утвержденное Указом Президента Российской Федерации от 13 октября 2004 г. № 1316» // CP РФ. 2011. Ст.5458; Вопросы Федеральной службе судебных приставов (утв. Указом Президента РФ от 13.10.2004 №) // СЗ РФ. 2004. № 42. Ст. 4111.

[9]Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ // СЗ РФ. 1996. Ст.2954.

[10]Федеральный закон от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» // СЗ РФ. 1995. Ст.3349.

Источник