и так я сетуя в свой дом пришел обратно

. узреть спасенья верный путь и тесные врата

Однажды странствуя среди долины дикой,
Незапно был объят я скорбию великой
И тяжким бременем подавлен и согбен,
Как тот, кто на суде в убийстве уличен.
Потупя голову, в тоске ломая руки,
Я в воплях изливал души пронзенной муки
И горько повторял, метаясь как больной:
«Что делать буду я? Что станется со мной?»

И так я, сетуя, в свой дом пришел обратно.
Уныние мое всем было непонятно.
При детях и жене сначала я был тих
И мысли мрачные хотел таить от них;
Но скорбь час от часу меня стесняла боле;
И сердце наконец раскрыл я поневоле.

Мои домашние в смущение пришли
И здравый ум во мне расстроенным почли.
Но думали, что ночь и сна покой целебный
Охолодят во мне болезни жар враждебный.
Я лег, но во всю ночь все плакал и вздыхал
И ни на миг очей тяжелых не смыкал.
Поутру я один сидел, оставя ложе.
Они пришли ко мне; на их вопрос я то же,
Что прежде, говорил. Тут ближние мои,
Не доверяя мне, за должное почли
Прибегнуть к строгости. Они с ожесточеньем
Меня на правый путь и бранью и презреньем
Старались обратить. Но я, не внемля им,
Все плакал и вздыхал, унынием тесним.
И наконец они от крика утомились
И от меня, махнув рукою, отступились,
Как от безумного, чья речь и дикий плач
Докучны и кому суровый нужен врач.

Александр Сергеевич Пушкин «Странник» (1835)

Другие статьи в литературном дневнике:

Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

© Все права принадлежат авторам, 2000-2021 Портал работает под эгидой Российского союза писателей 18+

Источник

Александр Пушкин — Странник: Стих

Однажды странствуя среди долины дикой,
Незапно был объят я скорбию великой
И тяжким бременем подавлен и согбен,
Как тот, кто на суде в убийстве уличен.
Потупя голову, в тоске ломая руки,
Я в воплях изливал души пронзенной муки
И горько повторял, метаясь как больной:
«Что делать буду я? Что станется со мной?»

И так я, сетуя, в свой дом пришел обратно.
Уныние мое всем было непонятно.
При детях и жене сначала я был тих
И мысли мрачные хотел таить от них;
Но скорбь час от часу меня стесняла боле;
И сердце наконец раскрыл я поневоле.

«О горе, горе нам! Вы, дети, ты, жена! —
Сказал я, — ведайте: моя душа полна
Тоской и ужасом, мучительное бремя
Тягчит меня. Идет! уж близко, близко время:
Наш город пламени и ветрам обречен;
Он в угли и золу вдруг будет обращен,
И мы погибнем все, коль не успеем вскоре
Обресть убежище; а где? о горе, горе!»

Мои домашние в смущение пришли
И здравый ум во мне расстроенным почли.
Но думали, что ночь и сна покой целебный
Охолодят во мне болезни жар враждебный.
Я лег, но во всю ночь все плакал и вздыхал
И ни на миг очей тяжелых не смыкал.
Поутру я один сидел, оставя ложе.
Они пришли ко мне; на их вопрос я то же,
Что прежде, говорил. Тут ближние мои,
Не доверяя мне, за должное почли
Прибегнуть к строгости. Они с ожесточеньем
Меня на правый путь и бранью и презреньем
Старались обратить. Но я, не внемля им,
Все плакал и вздыхал, унынием тесним.
И наконец они от крика утомились
И от меня, махнув рукою, отступились,
Как от безумного, чья речь и дикий плач
Докучны и кому суровый нужен врач.

Побег мой произвел в семье моей тревогу,
И дети и жена кричали мне с порогу,
Чтоб воротился я скорее. Крики их
На площадь привлекли приятелей моих;
Один бранил меня, другой моей супруге
Советы подавал, иной жалел о друге,
Кто поносил меня, кто на смех подымал,
Кто силой воротить соседям предлагал;
Иные уж за мной гнались; но я тем боле
Спешил перебежать городовое поле,
Дабы скорей узреть — оставя те места,
Спасенья верный путь и тесные врата.

Анализ стихотворения «Странник» Пушкина

Александр Сергеевич Пушкин в 1835 году написал прекрасное стихотворение. «Странник» относится к реалистическому жанру. Главный герой чувствует себя очень потерянно и хочет найти убежище. Пророк ему в этом помогает.

Произведение поделено на пять частей, которые соответствуют этапам поиска цели. Акцент делается на сюжете. В начале говорится о том, что лирический герой путешествует среди дикой долины. Это описание относится к аллегории. Жизнь на земле представлена в качестве пустыни. Далее он чувствует тоску и скорбь. Мужчина не может понять причину этих грустных чувств. Но позже он встречает человека, который смог объяснить ему в чем дело. Такая скорбь происходит, потому что нет цели и герой понимает, что он грешен. Лирический герой приходит в свой город и всячески скрывает свои переживания от семьи. Но они так и просятся наружу и он говорит о том, что город погиб и нужно найти убежище.

Поэт хотел этим показать то, что человек отдаляется от своей цели и хочет найти спасение. Близкие думают, что поведение мужчины скоро пройдёт, затем им пришлось прибегнуть к строгости. Но в итоге они оставляют его в покое. Родные и близкие не могут понять его, потому что они не чувствуют то, что испытывает мужчина. В конечном итоге герой встретил юного парня, который читал книгу.

Пушкин с помощью аллегории показывает этого юношу, как пророка, имеющего мудрые знания. Он спрашивает странствующего человека о чем тот плачет. Главному герою очень помог этот вопрос и он признался, что должен умереть и предстать перед Божьим судом, но ему страшно это сделать. Странник интересуется у пророка о своей цели, задав вопрос о выборе пути. Тогда юноша дарит ему зрение и герой излечивается от слепоты и видит свет. У него появляется цель и он уже не идёт, а мчится. У родственников имеется разное мнение и реакция на побег мужчины. Одни смеются, другие жалеют и просят вернуться обратно. Но для главного героя этот город, как тюрьма и он покидает старую жизнь, чтобы найти тесные врата спасения. Они являются тесными из-за того, что не каждый сумеет пролезть в них и обрести спасение. Это было правильным решением. Если бы он остался на одном месте, то не получил бы надежду на что-то хорошее. Тоска бы грызла его душу изнутри.

Поэт написал стихотворение на философскую тему. Оно описывает душевные мучения и переживания простого человека. Но в итоге он прозрел и приобрёл цель, чтобы двигаться дальше, не останавливаясь.

Слушать аудио-стихотворение:

Читать похожие стихи:

Дваждую Сергея. Чувак словил ужас бытия, откровение, показавшее ему, что привычная реальность — набор заблуждений и путаницы, которые приводят всех, оставшихся под крылом культуры к реально несчастному существованию. Но это не донести словами, особенно тем, кто не хочет слушать. Ему стало одиноко как одиноко любому маку, что выбился вверх и увидел поле.
Он бы справился и сам, но ему повезло найти наставника, который дал ему наставления для преодоления пути к духовному просветлению. Кто-то из философов двигал тему, что Духовность — высшая форма развития личности, жаль что учение страдает от предрассудков, если бы не они, то прекрасных и сильных духом людей было бы значительно больше, а значит и мир бы стал невообразимо лучше. Просто бомбит от дословного восприятия религиозных писаний, когда они по сути являются мыслительными упражнениями для осознания и понимания того, что не описать простыми словами, так как это нечто новое, для чего хрен подберёшь вразумительное сравнение. То же относится к состояниям Нирваны, это как родившись в третьем измерении попытаться объяснить как выглядит мир с большим количеством измерений, приходится приходить к разным тренингам, упражнениям, доводя человека до момента, когда он сам осознает, что нужно было понять. Ну а там уже всё. Полная свобода что для воли, что для разума. Духовный человек — сверхчеловек, свободный человек, потому что сила высшей формы веры ультимативна. Восприятие мира, такое, что даже абсурдна мысль о том, что есть что-то невозможное. Я словил откровение при сильном опьянении самогоном и это изменило мою жизнь. Хотя кто-то может поймать этот момент, например, прочитав состав на упаковке сока или представив как растёт дерево.
Но в современных культурах не принято понимать такие вещи. Может потому что это бы навредило рыночной экономике, а может человек просто не готов принять такое осознание, ведь для этого нужно пройти этап отказа от всего мирского, в том числе и любимых людей, точнее привычного их восприятия.
Это не пропаганда религии, лол. Каждый волен сам для себя решить, чего хочет от жизни, как ни крути, это песочница и все мы тут равноправные её обитатели. Да и духовность не = религия, библия, коран и так далее. Духовность можно обрести своим собственным путём, просто это надёжные и проверенные временем источники.

Вроде бы «Путешествие Пилигрима» как раз про это, но я плохо помню.
Анализ — полная чушь. Какая ещё «цель»? С чего такому крутому чуваку как Пушкин писать о человеке, который не мог найти, чем заняться?

Желаю всем оставить предрассудки и вкатиться в Духовность. Бог — это совокупность материи, энергии и законов по которым они взаимодействуют, а также как «божественная воля», зачастую, конкретно взятая ситуация, где ограниченное и доступное для понимания число факторов позволяющее провести примерный анализ и сделать выводы. Наука и религия, в некотором роде, говорят одно и то же, и человек, посвятивший себя науке, но «нашедший Иисуса» — это величайший гений, который достигнет любой из поставленных целей.

Об этом Пушкин и говорит. Это кризис человека, открывшего глаза и увидевшего, что он всю жизнь посвятил замкам из песка. Не найдя понимания в глазах близких он переживает тяжелейший период, но рождается заново. Это болезненно, это тяжелейшее испытание, потому что приходится ломать все понастроенные культурой ценности и восприятие мира. Приходится усмирять зверя, который совсем не был готов к появлению разума. Но пройдя этот путь как Пилигрим, человек перерождается в новом мире, который с некоторой точкой зрения можно назвать Раем. А он всё это время был здесь, везде, вокруг. Становится ясно, что все мы — сыновья и дочери Бога. Там наверху нет никого, и не было, потому что воля — это человек или любая другая разумная жизнь, а Бог — сила, что вращает танец сфер в космическом пространстве на всех уровнях таким образом, что где-то могут сформироваться благоприятные условия для появления материальных образований, способных идти против ветра и плыть против течения. Молиться можно лишь себе, вся ответственность лежит на человеке, пора принять обязанности взрослого, мы уж достаточно подросли, чтобы справиться с осознанием, что высшая разумная божественная сила — это мы и до поры до времени на наших плечах лежат дела Его. Да и как можно отказать, когда вся вселенная — огромный конвейер, в редких завитках танца которой рождает жизнь — её величайшее творение, способное осознать саму себя и даже при должном старании почувствовать саму вселенную, её биение и полёт.

Ну, суть ясна, стих вдохновлён «Пилигримом», а «Пилигрим» — это крутая штука, воплощение искреннего желания донести человеку, что же такое Вера. Что-то меня разнесло, но, надеюсь, шизи откровенной там не было. Всем хорошего дня.

Источник

Странник (Буньян; Пушкин)

СТРАННИК

I
Однажды странствуя среди долины дикой,
Незапно был объят я скорбию великой
И тяжким бременем подавлен и согбен,
Как тот, кто на суде в убийстве уличен.
Потупя голову, в тоске ломая руки,
Я в воплях изливал души пронзенной муки
И горько повторял, метаясь как больной:
«Что делать буду я? Что станется со мной?»

II
И так я, сетуя, в свой дом пришел обратно.
Уныние мое всем было непонятно.
При детях и жене сначала я был тих
И мысли мрачные хотел таить от них;
Но скорбь час от часу меня стесняла боле;
И сердце наконец раскрыл я поневоле.

«О горе, горе нам! Вы, дети, ты, жена! —
Сказал я, — ведайте: моя душа полна
Тоской и ужасом, мучительное бремя
Тягчит меня. Идет! уж близко, близко время:
Наш город пламени и ветрам обречен;
Он в угли и золу вдруг будет обращен,
И мы погибнем все, коль не успеем вскоре
Обресть убежище; а где? о горе, горе!»

III
Мои домашние в смущение пришли
И здравый ум во мне расстроенным почли.
Но думали, что ночь и сна покой целебный
Охолодят во мне болезни жар враждебный.
Я лег, но во всю ночь все плакал и вздыхал
И ни на миг очей тяжелых не смыкал.
Поутру я один сидел, оставя ложе.
Они пришли ко мне; на их вопрос я то же,
Что прежде, говорил. Тут ближние мои,
Не доверяя мне, за должное почли
Прибегнуть к строгости. Они с ожесточеньем
Меня на правый путь и бранью и презреньем
Старались обратить. Но я, не внемля им,
Все плакал и вздыхал, унынием тесним.
И наконец они от крика утомились
И от меня, махнув рукою, отступились,
Как от безумного, чья речь и дикий плач
Докучны и кому суровый нужен врач.

V
Побег мой произвел в семье моей тревогу,
И дети и жена кричали мне с порогу,
Чтоб воротился я скорее. Крики их
На площадь привлекли приятелей моих;
Один бранил меня, другой моей супруге
Советы подавал, иной жалел о друге,
Кто поносил меня, кто на смех подымал,
Кто силой воротить соседям предлагал;
Иные уж за мной гнались; но я тем боле
Спешил перебежать городовое поле,
Дабы скорей узреть — оставя те места,
Спасенья верный путь и тесные врата.

Источник

Странник

Одна­жды стран­ствуя среди долины дикой,
Вне­запно был объят я скор­бию великой
И тяж­ким бре­ме­нем подав­лен и согбен,
Как тот, кто на суде в убий­стве уличен.
Потупя голову, в тоске ломая руки,
Я в воп­лях изли­вал души прон­зен­ной муки
И горько повто­рял, мета­ясь как больной:
«Что делать буду я? что ста­нется со мной?»

И так я, сетуя, в свой дом при­шел обратно.
Уны­ние мое всем было непонятно.
При детях и жене сна­чала я был тих
И мысли мрач­ные хотел таить от них:
Но скорбь час от часу меня стес­няла боле;
И сердце нако­нец рас­крыл я поневоле.

Мои домаш­ние в сму­ще­ние пришли
И здра­вый ум во мне рас­стро­ен­ным почли.
Но думали, что ночь и сна покой целебный
Охо­ло­дят во мне болезни жар враждебный.
Я лег, но во всю ночь все пла­кал и вздыхал
И ни на миг очей тяже­лых не смыкал.
Поутру я один сидел, оставя ложе.
Они при­шли ко мне; на их вопрос я то же,
Что прежде, гово­рил. Тут ближ­ние мои,
Не дове­ряя мне, за долж­ное почли
При­бег­нуть к стро­го­сти. Они с ожесточеньем
Меня на пра­вый путь и бра­нью и презреньем
Ста­ра­лись обра­тить. Но я, не внемля им,
все пла­кал и взды­хал, уны­нием тесним.
И нако­нец они от крика утомились
И от меня, мах­нув рукою, отступились,
Как от безум­ного, чья речь и дикий плач
Докучны и кому суро­вый нужен врач.

Побег мой про­из­вел в семье моей тревогу,
И дети и жена кри­чали мне с порогу,
Чтоб воро­тился я ско­рее. Крики их
На пло­щадь при­вели при­я­те­лей моих;
Один бра­нил меня, дру­гой моей супруге
Советы пода­вал, иной жалел о друге,
Кто поно­сил меня, кто на смех подымал,
Кто силой воро­тить сосе­дям предлагал;
Иные уж за мной гна­лись; но я тем боле
Спе­шил пере­бе­жать горо­до­вое поле,
Дабы ско­рей узреть – оставя те места,
Спа­се­нья вер­ный путь и тес­ные врата.

Источник

СТРАННИК

Однажды странствуя среди долины дикой,
Незапно был объят я скорбию великой
И тяжким бременем подавлен и согбен,
Как тот, кто на суде в убийстве уличен.

Потупя голову, в тоске ломая руки,
Я в воплях изливал души пронзенной муки
И горько повторял, метаясь как больной:
«Что делать буду я? Что станется со мной?»

И так я, сетуя, в свой дом пришел обратно.
Уныние мое всем было непонятно.
При детях и жене сначала я был тих
И мысли мрачные хотел таить от них;

Но скорбь час от часу меня стесняла боле;
И сердце наконец раскрыл я поневоле.

«О горе, горе нам! Вы, дети, ты, жена! —
Сказал я, — ведайте: моя душа полна
Тоской и ужасом, мучительное бремя
Тягчит меня. Идет! уж близко, близко время:
Наш город пламени и ветрам обречен;
Он в угли и золу вдруг будет обращен,
И мы погибнем все, коль не успеем вскоре
Обресть убежище; а где? о горе, горе!»

Мои домашние в смущение пришли
И здравый ум во мне расстроенным почли.
Но думали, что ночь и сна покой целебный
Охолодят во мне болезни жар враждебный.
Я лег, но во всю ночь все плакал и вздыхал
И ни на миг очей тяжелых не смыкал.
Поутру я один сидел, оставя ложе.
Они пришли ко мне; на их вопрос я то же,
Что прежде, говорил. Тут ближние мои,
Не доверяя мне, за должное почли
Прибегнуть к строгости. Они с ожесточеньем
Меня на правый путь и бранью и презреньем
Старались обратить. Но я, не внемля им,
Все плакал и вздыхал, унынием тесним.
И наконец они от крика утомились
И от меня, махнув рукою, отступились,
Как от безумного, чья речь и дикий плач
Докучны и кому суровый нужен врач.

Пошел я вновь бродить, уныньем изнывая
И взоры вкруг себя со страхом обращая,
Как узник, из тюрьмы замысливший побег,
Иль путник, до дождя спешащий на ночлег.
Духовный труженик — влача свою веригу,
Я встретил юношу, читающего книгу.

Побег мой произвел в семье моей тревогу,
И дети и жена кричали мне с порогу,
Чтоб воротился я скорее. Крики их
На площадь привлекли приятелей моих;
Один бранил меня, другой моей супруге
Советы подавал, иной жалел о друге,
Кто поносил меня, кто на смех подымал,
Кто силой воротить соседям предлагал;
Иные уж за мной гнались; но я тем боле
Спешил перебежать городовое поле,
Дабы скорей узреть — оставя те места,
Спасенья верный путь и тесные врата.

Источник