что такое абстрактный и конкретный нормоконтроль
Материалы
Евлоев И.М. Классификация судебного нормоконтроля: некоторые аспекты
Классификация судебного нормоконтроля:
Евлоев И.М., судья Конституционного Суда Республики Ингушетия, старший преподаватель кафедры государственно-правовых дисциплин Института экономики и правоведения (г. Назрань)
В статье исследуются вопросы классификации судебного нормоконтроля на абстрактный и конкретный, а также прямой и косвенный. На основании анализа судебной практики и научных публикаций рассматривается соотношение этих понятий и критерии их классификации.
Ключевые слова: судебный нормоконтроль, критерии классификации нормоконтроля, суды, судопроизводство, формы нормоконтроля, абстрактный нормоконтроль, конкретный нормоконтроль, прямой и косвенный нормоконтроль.
Evloev I.M. Some nuances of classification of judicial compliance assessment
The article investigates the issues of the classification of judicial compliance assessment on the abstract and the concrete, as well as direct and indirect. Based on the analysis of judicial practice and scientific publications considered the relationship between these concepts and the criteria for their classification.
Key words: judicial compliance assessment, compliance assessment forms, classification criteria of the compliance assessment, courts, legal proceedings, abstract normative control, concrete normative control, direct or indirect normative control.
Несмотря на многочисленные исследования по вопросу классификации судебного нормоконтроля, некоторые моменты нуждаются в уточнении. И в первую очередь следует обратить внимание на прочно вошедшие в российскую правовую действительность классификации нормоконтроля на прямой и косвенный, а также на абстрактный и конкретный.
В отношении прямого и косвенного контроля все чаще применяют термины «непосредственный» и «опосредованный». Некоторые авторы для этих же целей используют деление на целевой и инцидентный нормоконтроль [1]. Первая форма заключается в том, что суд непосредственно проверяет оспариваемый нормативный акт на предмет его соответствия нормативному правовому акту более высокого уровня, то есть проверка нормативного акта обусловлена обращением уполномоченного субъекта о такой проверке, а целью самого судебного дела выступает оценка соответствующего акта.
В случае с косвенным (опосредованным) нормоконтролем суд при разрешении конкретных дел, выявив несоответствие подлежащего применению нормативного правового акта другому нормативному акту, имеющему большую юридическую силу, принимает решение на основании последнего. То есть косвенный контроль возникает в рамках дела, не связанного с оспариванием акта, проверка которого проводится.
Если опосредованный нормоконтроль носит эпизодический характер и реализуется в рамках рассмотрения любого судебного дела, то непосредственный обладает самостоятельной процессуальной формой и изначально направлен на проверку нормативных актов, а не является дополнительной вынужденной мерой для надлежащего осуществления традиционного правосудия.
В судебной практике содержится ряд несколько отличающихся определений абстрактного нормоконтроля, под которым понимается поверка нормативного акта вне связи с:
1) каким-либо конкретным делом [5];
2) принятым решением по конкретному делу [6];
3) рассмотрением спора между конкретными субъектами [7];
4) конкретным делом, в котором судом в определенной юрисдикционной процедуре разрешается затрагивающий права и свободы заявителя вопрос на основе норм соответствующего закона [8];
5) защитой каких-либо субъективных прав заявителя [9];
6) применением или возможностью применения оспариваемых положений в конкретном деле [10].
Если в первых четырех определениях речь идет о связи (точнее, ее отсутствии) проводимой проверки с наличием конкретного дела, то в пятом случае акцент переносится на защиту субъективных прав, а в шестом – на применение оспариваемых норм.
Схожие подходы наметились и в юридической литературе. В большинстве случаев под абстрактным нормоконтролем понимают проверку нормативного акта вне связи с рассмотрением конкретного дела [11] или с конкретным спором [12]. Другие авторы характеризуют абстрактный контроль как проверку нормативного акта: в отрыве от защиты субъективных прав [13], безотносительно к спору о защите субъективных прав каких-либо заинтересованных лиц [14], независимо от того, нарушены ли права и законные интересы заявителя оспариваемым нормативным правовым актом [15]. Наконец, третья позиция исходит из отсутствия связи нормоконтрольной деятельности с применением оспариваемых актов [16].
При этом, как известно, связь с конкретным делом в качестве основания для обращения в суд в большей степени характерна для конституционного судопроизводства, в рамках которого при обращении в порядке конкретного нормоконтроля обязательно наличие рассмотренного (или рассматриваемого, если обращается суд) дела, в котором оспариваемый акт применен (подлежит применению). В судах общей юрисдикции обращение допустимо в случае нарушения либо возможного нарушения прав и свобод заявителей: согласно статье 251 ГПК РФ гражданин или организация вправе оспорить нормативный акт, если считают, что им нарушаются их права и свободы. Такое «возможное нарушение прав» в судебной практике трактуется достаточно широко: с соответствующим заявлением в суд фактически вправе обратиться любой гражданин, относящийся к категории, в отношении которых распространяет свое действие оспариваемое нормативное положение [17].
При таких расхождениях необходимо выделить нечто общее, что позволило бы провести границу между абстрактным и конкретным нормоконтролем, как в конституционном, так и административном судопроизводстве. Таким общим знаменателем является реальное или возможное применение оспариваемой нормы в отношении заявителя, влекущее нарушение его прав. В конституционном судопроизводстве для осуществления конкретного нормоконтроля оспариваемое нормативное положение должно быть применено или подлежать применению в конкретном деле с участием заявителя, чем нарушаются его конституционные права, в административном судопроизводстве – быть применено или содержать в себе потенциальную возможность применения в отношении заявителя, что также повлечет (может повлечь) нарушение его прав.
Таким образом, критерием классификации нормоконтроля на абстрактный и конкретный является содержащее в себе угрозу нарушения прав применение или возможность применения оспариваемого нормативного положения в отношении заявителя [18]. Такой подход позволяет отнести деятельность судов общей юрисдикции по проверке нормативных актов по обращениям граждан к конкретному нормоконтролю. Правда, ряд ученых делает вывод, что оспаривание нормативных актов в порядке главы 24 ГПК РФ представляет собой абстрактный нормоконтроль «в отличие от которого конкретный нормоконтроль осуществляется судами при рассмотрении конкретных дел» [19] (не совсем понятно, что в данном контексте авторы понимают под термином «конкретное дело», поскольку здесь явно речь не идет об ином конкретном деле, рассматриваемом отдельно от нормоконтрольного, как в указанных выше определениях). При рассмотрении ситуации под таким углом зрения мы неизбежно приходим к необходимости дальнейшего разделения абстрактного нормоконтроля, осуществляемого, к примеру, по заявлениям прокуроров, и осуществляемого по заявлениям граждан, поскольку первом случае прокурор, в отличие от граждан, не связан необходимостью учитывать возможность нарушения оспариваемым нормативным актом субъективных прав конкретных лиц. Следовательно, в административном судопроизводстве придется выделять «абсолютно абстрактный» и «относительно абстрактный» нормоконтроль. Естественно, такое приумножение сущностей лишено всякой необходимости.
Теперь, определившись с критерием разграничения абстрактного и конкретного нормоконтроля, вернемся к соотношению этих понятий с непосредственным и опосредованным контролем. Итак, абстрактный нормоконтроль предполагает рассмотрение дела по заявлению определенного лица об оспаривании нормативного правового акта независимо от фактического применения или возможности применения этого акта в отношении него. Что же касается непосредственного нормоконтроля, то здесь, как мы выше определились, учитывается не связь проводимой проверки с иным делом, с нарушением прав заявителя или применением оспариваемого акта в иных правоотношениях, а ее связь с рассматриваемым делом в целом. Непосредственным нормоконтролем признается проверка акта, проводимая в ходе дела, специально инициированного для такой проверки.
Такое же различие между конкретным и косвенным (опосредованным) нормоконтролем. Если конкретный нормоконтроль предполагает проверку нормативного акта в связи с его применением или возможностью применения в отношении заявителя, то опосредованный означает проверку акта, применяемого в деле, инициированном по иному поводу, а не в связи с необходимостью оценки данного акта. Иными словами, косвенный контроль обусловлен наличием рассматриваемого дела, не являющегося нормоконтрольным, но завершение рассмотрения которого невозможно без разрешения в этом же деле вопроса о соответствии применяемого нормативного акта иному нормативному акту, имеющему большую юридическую силу.
Как видим, указанные определения находятся совершенно в разных плоскостях и каждое из них подразумевает свое собственное содержание, а их классификация осуществляется по совершенно разным критериям. Любой абстрактный нормоконтроль является непосредственным (прямым), но не любой непосредственный является абстрактным: он может осуществляться и по жалобам граждан о нарушении их прав применением оспариваемого акта. Точно так же конкретный нормоконтроль осуществляется как в форме прямого, так и в форме косвенного контроля.
Схематически соотношение указанных видов можно изобразить следующим образом:
Таким образом, критерием разграничения абстрактного и конкретного нормоконтроля является содержащее в себе угрозу нарушения прав реальное или возможное применение оспариваемого нормативного положения в отношении заявителя, а критерием для деления судебного нормоконтроля на прямой и косвенный – соотношение проводимой судом проверки нормативного акта с рассматриваемым делом, в рамках которого эта проверка проводится. Этот подход позволяет не смешивать указанные понятия и исключает необходимость формулирования дополнительных видов контроля, содержащих отдельные элементы уже существующих.
[1] Зайцев Р.В. Виды судебного нормоконтроля // Российский судья. 2003. №4. С.5; Паршина Т. Понятие и виды судебного контроля за законностью правовых актов (общеправовой аспект) // Российский судья, 2006, №3. С.24.
[2] См., например: Жилин Г.А. Правосудие по гражданским делам: актуальные вопросы: монография. М.: Проспект, 2010. С.442.; Клепикова М.А. Судебный контроль за распорядительными действиями сторон в гражданском и арбитражном процессе // Арбитражный и гражданский процесс, 2005, №9. С.5-9; Лебедев В.М. От идеи судебного нормоконтроля к административному судопроизводству // Российская юстиция, 2000, №9. С.2-4; Марченко М.Н. Судебное правотворчество и судейское право. М.: Проспект, 2011. С.106; Уксусова Е.Е. Оспаривание нормативных правовых актов в сфере гражданской судебной юрисдикции // Журнал российского права, 2009, №3. С.93-101.
[4] Никитин С.В. Судебный контроль за нормативными правовыми актами в гражданском и арбитражном процессе: монография. М.: РАП, Волтерс Клувер, 2010. С.32.
[5] Постановления Конституционного Суда РФ от 16.06.1998 №19-П, от 17.11.2005 №11-П, от 06.12.2013 №27-П; Определение Конституционного Суда РФ от 23.04.2002 №73-О, от 27.05.2010 №725-О-О, от 21.12.2011 №1638-О-О, от 16.07.2013 №1077-О, от 22.04.2014 №976-О; Определение Верховного Суда РФ от 18.11.1999 №16-Г99-13, от 01.10.2002 №30-Г02-5 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».
[6] Определение Конституционного Суда РФ от 15.07.2010 №1069-О-О; от 16.12.2010 №1576-О-О // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».
[7] Определение Верховного Суда РФ от 11.04.2003 №51-Г03-9, от 16.05.2003 №93-Г03-11 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».
[8] Определение Конституционного Суда РФ от 22.03.2012 №481-О-О, от 17.07.2012 №1291-О // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».
[9] Определения Конституционного Суда РФ от 16.02.2006 №13-О, от 19.04.2007 №244-О-О, от 24.09.2013 №1353-О, от 29.05.2014 №1257-О; Определения Верховного Суда РФ от 17.01.2007 №71-Г06-35, от 28.03.2007 №64-Г07-6 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».
[10] Определение Конституционного Суда РФ от 04.03.2004 №90-О, от 20.12.2005 №516-О, от 24.01.2006 №41-О, от 13.10.2009 №1317-О-О, от 27.05.2010 №765-О-О // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».
[11] См., например: Зайцев Р.В. Виды судебного нормоконтроля // Российский судья, 2003, №4. С.5; Нарутто С.В. Место Конституционного Суда Российской Федерации в системе органов государственной власти // Актуальные проблемы российского права, 2014, №6. С.1096-1107; Фоков А.П. Конституционный Суд Российской Федерации: правовые позиции о способе реализации решений Европейского суда по правам человека // Российский судья, 2014, №2. С.3-9; Хазешук Н.А. О возможности модернизации конституционной (уставной) юстиции субъектов Российской Федерации // Журнал конституционного правосудия, 2008, №2. С.40-42; и другие.
[12] Павлушина А.А. Защита публичного интереса как универсальная процессуальная форма // Журнал российского права, 2003, №6. С.77.
[13] Жуйков В. Гражданский процессуальный кодекс РФ: разрешение коллизий // Российская юстиция, 2003, №5. С.27-29.
[14] Власова М.Г. Некоторые вопросы подведомственности и подсудности дел об оспаривании нормативных правовых актов в свете ГПК РФ // Современное право, 2003, №3. С.22.
[15] Нагорная Э. Процессуальные особенности рассмотрения дел с участием налоговых органов // Российская юстиция, 2002, №2. С.21.
[16] Брежнев О.В. Институт конституционной жалобы в субъектах Российской Федерации: нормативные модели и практика их реализации // Конституционное и муниципальное право, 2013, №9. С.58-63; Коротеев К.Н. Критерии приемлемости заявлений об оспаривании нормативных правовых актов в российском гражданском процессе // Российский ежегодник гражданского и арбитражного процесса. 2006. №5 / Под ред. В.В. Яркова. СПб.: Изд. дом СПбГУ, 2007. С.259–271; Фадеев В.И. Конституция Российской Федерации: проблемы развития и стабильности // Lex russica, 2013, №12. С.1292-1306.
[17] Определение Верховного Суда РФ от 13.02.2013 N 88-АПГ13-1; от 26.06.2013 N 87-АПГ13-1 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».
[18] Для точности формулировки, помимо заявителей, следовало бы указать и лиц, в интересах которых подается заявление, например, прокурором или уполномоченным по правам человека, то есть когда речь идет о нарушении прав не заявителя, а конкретного третьего лица, однако для удобства изложения оставим за скобками эти редкие ситуации.
[19] Бессарабов В.Г., Кашаев К.А. Защита российской прокуратурой прав и свобод человека и гражданина. М.: Городец, 2007. С.391; Настольная книга судьи по гражданским делам / Под ред. Н.К. Толчеева. 2-е издание, переработанное и дополненное. М.: ТК Велби; Издательство «Проспект», 2008. С. 7.
Арбитражный и гражданский процесс, 2015, №5. С.25-30.
Как не выпасть из правоотношений?
О борьба московских властей с институтом абстрактного нормоконтроля
1 апреля прошлого года в Москве была принята поправка в городской КоАП об упрощенной (без составления протокола и по показаниям геолокации, средств распознавания лиц или камер видеонаблюдения) процедуре производства по делам о нарушении режима повышенной готовности и чрезвычайной ситуации. Московские власти очевидно вышли за пределы своих законодательных полномочий, поэтому часть 1.1 статьи 16.6 КоАП Москвы была немедленно обжалована в суде в порядке абстрактного нормоконтроля (глава 21 КАС). Среди истцов оказались как простые жители Москвы, ссылавшиеся на угрозу нарушения своих процессуальных прав в случае применения к ним оспариваемой нормы (некоторые получали смс от городского департамента информационных технологий с требованием установить приложение для контроля за самоизоляцией «Социальный мониторинг»), так и уже оштрафованные по статье 3.18.1 КоАП Москвы в упрощенном порядке.
Ответчики сначала возражали против удовлетворения исковых требований, но затем попросили прекратить производство по делу по той причине, что права административных истцов не были нарушены, а риск нарушения их в будущем отсутствует (для этого они предложили теорию применения упрощенного порядка производства лишь по добровольному согласию гражданина). Для обоснования этой позиции МАДИ пришлось по собственной инициативе отменить ранее вынесенные ее инспекторами постановления об административных правонарушениях со ссылкой на малозначительность нарушения (ст. 2.9 КоАП РФ). Московский городской суд согласился с ходатайством ответчиков и 18 августа прекратил производство по делу в связи с тем, что оспариваемая норма не явилась основанием для возникновения каких-либо прав и обязанностей у административных истцов, не повлекла нарушения их прав, свобод и законных интересов, а неблагоприятные последствия правового характера, вызванные наличием оспариваемой нормы, у административных истцов не возникли.
Первый апелляционный суд общей юрисдикции поддержал позицию первой инстанции в том, что касается не оштрафованных истцов: они «не являются участниками административно деликтных отношений, возникающих по вопросу привлечения лица к административной ответственности за нарушение требований региональных нормативных правовых актов, принятых в целях профилактики и устранения последствий распространения коронавирусной инфекции» и не представили доказательств «безусловного наличия нарушения или реальной угрозы нарушения их прав, свобод и законных интересов», а потому «проверка судом законности отдельного положения регионального нормативного правового акта вне связи с защитой каких-либо субъективных прав гражданина, то есть в порядке абстрактного нормоконтроля, в данном случае не могла быть осуществлена».
По жалобе одного из оштрафованных истцов определение о прекращении производства было отменено, дело было возвращено в первую инстанцию для рассмотрения по существу.
Однако и вторая попытка оценить законность московской карательной инновации успехом не увенчалась: мэр и Мосгордума снова попросили прекратить дело, на этот раз ссылаясь на то, что основание для прекращения производства по делу об административном правонарушении было изменено судом с малозначительности на отсутствие события правонарушения. Мосгорсуд снова согласился с ответчиками. Чтобы обосновать это решение вопреки буквальному значению части 1 статьи 208 КАС («с административным исковым заявлением о признании нормативного правового акта не действующим … вправе обратиться лица, в отношении которых применен этот акт»), суду пришлось изобрести оригинальное исключение из неё. В его новом определении говорится, что после отмены постановления об административном правонарушении истец «выпадает из сферы действия правоотношений, регулируемых оспариваемой ею нормой».
Таким образом, те граждане, которые еще не оштрафованы по статье 3.18.1 КоАП Москвы, с точки зрения Московского городского, еще не вправе обжаловать упрощенную процедуру привлечения к ответственности, а те, кто уже оштрафован – сохраняют право на иск в рамках абстрактного нормоконтроля лишь до тех пор, пока подконтрольный ответчику административный орган или суд не отменит штраф. Посмотрим, что скажет кассационная инстанция. В конце 2019 года Административная коллегия Верховного суда пришла к противоположному выводу: что гражданин имеет право на иск об оспаривании применимой к физическим лицам нормы регионального закона об административных правонарушениях в силу одного лишь факта проживания в соответствующем регионе.
Характерно, что после первого прекращения производства по делу об оспаривании московской «карательной инновации» суды стали массово удовлетворять жалобы на постановления об административных правонарушениях: их отменяют по малозначительности, за истечением сроков давности или за недоказанностью события правонарушения. В последнем случае районные суды или тот же Мосгорсуд вынуждены признавать нарушение порядка производства по делу и, как следствие, недоказанность события правонаушения (вот примеры отмены штрафов Главконтроля, МАДИ, ОАТИ на этом основании). Московские власти изредка обжалуют судебные отмены штрафов, но успеха не достигают. Тем не менее, многократно признанная не соответствующей федеральному КоАП московская норма до сих пор остается в силе и тот же Мосгорсуд твердо охраняет его от оспаривания. Можно предположить, что цель московских властей – как можно дольше сохранить незаконную норму действующей, чтобы пугать ею изолированных на дому граждан.
Что такое абстрактный и конкретный нормоконтроль
1.2. Конкретный и абстрактный нормоконтроль:
общие черты и особенности
Подавляющее число дел, рассматриваемых в Конституционном Суде РФ, приходится на конкретный нормоконтроль, в рамках которого проверяется конституционность законов по жалобам граждан (их объединений) и по запросам судов. Это подтверждается данными статистики принятых постановлений Конституционного Суда РФ (подсчеты актуальны на апрель 2017 г. и проведены автором самостоятельно при работе над данной книгой) (табл. 1). Из них видно, что 76% постановлений Конституционного Суда РФ принято по результатам конкретного нормоконтроля, т.е. по запросам судов, по жалобам граждан и организаций.
Общее количество постановлений, принятых с 1995 по 2017 г.,
с разделением на нормоконтроль (абстрактный и конкретный)
и иные виды конституционного контроля
Год Смешанные обращения граждан и организаций, запросы судов Запросы судов Жалобы организаций Жалобы граждан Смешанные обращения и абстрактный нормоконтроль Абстрактный нормоконтроль Проверка международных договоров Толкование Конституции Споры о компетенции
1995 1 Нет данных 1 7 Нет данных 3 Нет данных 4 Нет данных
1996 1 3 1 8 1 6 Нет данных 1 Нет данных
1997 Нет данных 2 1 3 1 14 Нет данных Нет данных Нет данных
1998 3 3 2 8 Нет данных 8 Нет данных 2 1
1999 4 2 2 5 Нет данных 2 Нет данных 3 1
2000 2 1 2 5 Нет данных 4 Нет данных 1 Нет данных
2001 5 1 1 8 Нет данных 2 Нет данных Нет данных Нет данных
2002 5 2 1 7 Нет данных 2 Нет данных Нет данных Нет данных
2003 4 3 1 9 1 3 Нет данных Нет данных Нет данных
2004 2 1 1 5 5 5 Нет данных Нет данных Нет данных
2005 4 1 1 5 2 1 Нет данных Нет данных Нет данных
2006 1 2 Нет данных 2 1 6 Нет данных Нет данных Нет данных
2007 3 3 1 8 Нет данных Нет данных Нет данных Нет данных Нет данных
2008 Нет данных Нет данных 3 7 Нет данных 1 Нет данных Нет данных Нет данных
2009 1 3 3 11 Нет данных 1 Нет данных Нет данных Нет данных
2010 3 1 3 13 Нет данных 1 Нет данных Нет данных Нет данных
2011 1 3 4 22 Нет данных Нет данных Нет данных Нет данных Нет данных
2012 Нет данных 2 2 24 Нет данных 5 1 Нет данных Нет данных
2013 4 2 5 16 1 2 Нет данных Нет данных Нет данных
2014 3 2 4 20 Нет данных 3 1 Нет данных Нет данных
2015 1 3 5 21 Нет данных 3 Нет данных 1 Нет данных
2016 1 6 1 16 Нет данных 5 Нет данных Нет данных Нет данных
2017 Нет данных Нет данных Нет данных 4 Нет данных 1 Нет данных Нет данных Нет данных
Что касается видов правовых актов, которые могут выступать предметом конституционного контроля, то это отдельный проблемный вопрос, который будет рассмотрен в гл. 2.
Классификация судебного нормоконтроля: некоторые аспекты
Евлоев Ильяс Муслимович, судья Конституционного суда Республики Ингушетия, старший преподаватель кафедры государственно-правовых дисциплин Института экономики и правоведения, г. Назрань.
В статье исследуются вопросы классификации судебного нормоконтроля на абстрактный и конкретный, а также прямой и косвенный. На основании анализа судебной практики и научных публикаций рассматривается соотношение этих понятий и критерии их классификации.
Ключевые слова: судебный нормоконтроль, критерии классификации нормоконтроля, суды, судопроизводство, формы нормоконтроля, абстрактный нормоконтроль, конкретный нормоконтроль, прямой и косвенный нормоконтроль.
Classification of judicial compliance assessment: some aspects
Evloev Il’yas M., judge, the Constitutional Court of the Republic of Ingushetia, senior teacher, Chair of State-Law Disciplines, Institute of Economics and Legal Science (Nazran’).
The article investigates the issues of the classification of judicial compliance assessment on the abstract and the concrete, as well as direct and indirect. Based on the analysis of judicial practice and scientific publications considered the relationship between these concepts and the criteria for their classification.
Key words: judicial compliance assessment, compliance assessment forms, classification criteria of the compliance assessment, courts, legal proceedings, abstract normative control, concrete normative control, direct or indirect normative control.
Несмотря на многочисленные исследования по вопросу классификации судебного нормоконтроля, некоторые моменты нуждаются в уточнении. И в первую очередь следует обратить внимание на прочно вошедшие в российскую правовую действительность классификации нормоконтроля на прямой и косвенный, а также на абстрактный и конкретный.
Зайцев Р.В. Виды судебного нормоконтроля // Российский судья. 2003. N 4. С. 5; Паршина Т. Понятие и виды судебного контроля за законностью правовых актов (общеправовой аспект) // Российский судья. 2006. N 3. С. 24.
В случае с косвенным (опосредованным) нормоконтролем суд при разрешении конкретных дел, выявив несоответствие подлежащего применению нормативного правового акта другому нормативному акту, имеющему большую юридическую силу, принимает решение на основании последнего. То есть косвенный контроль возникает в рамках дела, не связанного с оспариванием акта, проверка которого проводится.
Если опосредованный нормоконтроль носит эпизодический характер и реализуется в рамках рассмотрения любого судебного дела, то непосредственный обладает самостоятельной процессуальной формой и изначально направлен на проверку нормативных актов, а не является дополнительной вынужденной мерой для надлежащего осуществления традиционного правосудия.
В судебной практике содержится ряд несколько отличающихся определений абстрактного нормоконтроля, под которым понимается проверка нормативного акта вне связи с:
Определение Верховного Суда Российской Федерации от 13.02.2013 N 88-АПГ13-1; от 26.06.2013 N 87-АПГ13-1 // СПС «КонсультантПлюс».
Для точности формулировки помимо заявителей следовало бы указать и лиц, в интересах которых подается заявление, например прокурора или уполномоченного по правам человека, т.е. когда речь идет о нарушении прав не заявителя, а конкретного третьего лица, однако для удобства изложения оставим за скобками эти редкие ситуации.
Бессарабов В.Г., Кашаев К.А. Защита российской прокуратурой прав и свобод человека и гражданина. М.: Городец, 2007. С. 391; Настольная книга судьи по гражданским делам / Под ред. Н.К. Толчеева. 2-е изд., переработанное и дополненное. М.: ТК Велби; Издательство «Проспект», 2008. С. 7.
Теперь, определившись с критерием разграничения абстрактного и конкретного нормоконтроля, вернемся к соотношению этих понятий с непосредственным и опосредованным контролем. Итак, абстрактный нормоконтроль предполагает рассмотрение дела по заявлению определенного лица об оспаривании нормативного правового акта независимо от фактического применения или возможности применения этого акта в отношении его. Что же касается непосредственного нормоконтроля, то здесь, как мы выше определились, учитывается не связь проводимой проверки с иным делом, с нарушением прав заявителя или применением оспариваемого акта в иных правоотношениях, а ее связь с рассматриваемым делом в целом. Непосредственным нормоконтролем признается проверка акта, проводимая в ходе дела, специально инициированного для такой проверки.
Такое же различие между конкретным и косвенным (опосредованным) нормоконтролем. Если конкретный нормоконтроль предполагает проверку нормативного акта в связи с его применением или возможностью применения в отношении заявителя, то опосредованный означает проверку акта, применяемого в деле, инициированном по иному поводу, а не в связи с необходимостью оценки данного акта. Иными словами, косвенный контроль обусловлен наличием рассматриваемого дела, не являющегося нормоконтрольным, но завершение рассмотрения которого невозможно без разрешения в этом же деле вопроса о соответствии применяемого нормативного акта иному нормативному акту, имеющему большую юридическую силу.
Как видим, указанные определения находятся совершенно в разных плоскостях и каждое из них подразумевает свое собственное содержание, а их классификация осуществляется по совершенно разным критериям. Любой абстрактный нормоконтроль является непосредственным (прямым), но не любой непосредственный является абстрактным: он может осуществляться и по жалобам граждан о нарушении их прав применением оспариваемого акта. Точно так же конкретный нормоконтроль осуществляется как в форме прямого, так и в форме косвенного контроля.
Схематически соотношение указанных видов можно изобразить следующим образом: