что стало с пилотом суперджета в шереметьево
Суд над командиром SSJ 100, сгоревшего в «Шереметьево». Что о его вине говорят пилоты?
Лента новостей
Все новости »
Судебный процесс в отношении пилота стартовал в мае 2020 года в Химкинском горсуде Подмосковья. Очередное заседание по делу назначено на 2 марта
Трагедия произошла в мае 2019 года. Вылетев из Москвы в Мурманск, экипаж решил экстренно вернуться из-за технических неполадок после удара молнии. При жесткой посадке с превышением посадочного веса у самолета подломились стойки шасси и пробили топливные баки, загорелись двигатели и фюзеляж. Из 78 человек, находившихся на борту, 41 погиб. Выжили четыре члена экипажа из пяти и 33 пассажира. СК обвинил в катастрофе командира, который слишком жестко посадил самолет.
Межгосударственный авиационный комитет (МАК) опубликовал предварительный отчет о случившемся. На лайнере обнаружены повреждения от молнии. Но в документе нет окончательных выводов о причинах аварийной посадки — международное расследование прервала пандемия.
Business FM собрала мнения летчиков о степени вины командира в трагедии. Комиссия по расследованию катастрофы до сих пор не дала ответы на многие вопросы, говорит заслуженный пилот СССР, председатель комиссии по гражданской авиации общественного совета Ространснадзора Олег Смирнов.
Олег Смирнов заслуженный пилот СССР, председатель комиссии по гражданской авиации общественного совета Ространснадзора «Есть вопросы, на которые мы не получили ответов по сей день. Да, в самом деле, в самолет попала электрическая энергия от молнии, и естественным образом это повлияло на работу электронного оборудования. И до сих пор я лично не читал выводы комиссии, где бы черным по белому было написано, что разряд электричества от молнии не повредил электронную систему захода на посадку, что как раз и является одним из важных факторов, ибо командир корабля даже сам в своем объяснении, и это подтверждает расшифровка «черных ящиков», говорил о том, что рычаг управления электроникой, который он двигал, не имел воздействия, то есть рули не перекладывались в нужное направление, несмотря на то что он давал и вперед, и назад до упора. Такого четкого вывода по сей день нет. Суд здесь поторопился, ибо окончательных заключений государственной комиссии по расследованию авиакатастрофы нет. Конечно, на командира корабля сейчас вешают все-все. И второй вопрос: мы хотели бы услышать профессионалов от комиссии, почему сломались еще шасси, пробили топливный бак. По всем международным и нашим правилам самолет должны делать таким образом, чтобы при грубой посадке, которая не такая уж большая в мире редкость, почему это правило и ввели, ломающиеся шасси не пробивали топливный бак, за чем следует, как правило, пожар. Тоже четкого ответа на этот вопрос мы пока не слышим от комиссии».
Вина за эту трагедию не может лежать исключительно на командире экипажа, считает командир Airbus А320 авиакомпании «Аэрофлот», командир экипажа Андрей Литвинов.
Андрей Литвинов командир Airbus А320 авиакомпании «Аэрофлот», командир экипажа «Нельзя сказать, что здесь только вина командира, или только вина конструкторов самолета Superjet, или только вина тех, кто обучал этого командира летать. Все понемножку виноваты, а в конце командир крайний, как обычно. Доказано, что командир виноват в этом, и доказано это Межгосударственным авиационным комитетом. После этого «Аэрофлот» выступил с заявлением, что тренажер не соответствует самолету. Тут все перемешалось: и политика, и техника пилотирования, и авиация — все вместе. Один лагерь — это «Аэрофлот», а второй лагерь — это «Гражданские самолеты Сухого». Одни говорят: вы и ваши летчики летать не умеют, поэтому самолет разбили. А другие говорят: вы сделали такой самолет, что он у вас горит при неудачной посадке. То есть одни топят экипаж, а другие топят самолет. В результате здесь вмешивается еще и политика, и все вместе. Поэтому говорить, что виноват кто-то один, не совсем корректно. Да, я согласен, что надо было уйти на второй круг, а не с маниакальной настойчивостью досаживать самолет при такой ситуации. Но также я не согласен, что самолет загорелся. Могли там отвалиться шасси, но никак не пробить баки, которые вытекли, и никак не должен был быть отказ всех систем при попадании молнии. Это какая-то недоработка конструкторов самолета».
С тем, что проблема гораздо глубже, чем представляется, согласен пилот-инструктор гражданской авиации, инструктор в московском тренажерном центре Boeing, летчик гражданской авиации Алексей Базеев.
Алексей Базеев пилот-инструктор гражданской авиации, инструктор в московском тренажерном центре Boeing, летчик гражданской авиации «Говорить, что присутствует вина командира, конечно, можно, потому что она действительно присутствует: он не справился с управлением, с пилотированием самолета. Хотя обстоятельства были очень серьезные — отказ определенного количества аппаратуры. Но дело-то по большому счету не только в этом. И никто не обращает внимания на то, что официально экипажам компании «Аэрофлот» было запрещено летать в ручном режиме — только в автомате. А потом, когда случается такой форс-мажор и автоматика отказывает, на кого тогда валить вину, что экипажи не умеют летать в ручном режиме? Я не знаю, правда это или нет, но говорят, что пять лет командир не летал в штурвальном режиме, только в автомате. Он как пилот деградировал, и причем не по своей вине, а по вине компании, где сидят эффективные менеджеры. В общем, организация летной работы сейчас в любой компании и вообще целиком в отрасли гражданской авиации у нас в России на совершенно недопустимо низком уровне, потому что во главу угла поставлена не безопасность полетов, а рентабельность, прибыльность. Когда летаешь в ручном режиме — выше, ниже, левее, правее — расход топлива больше. Топливо дорогое. Все у нас упирается в деньги, а не в профессионализм».
Сам Евдокимов настаивает на конструктивной ошибке при проектировании SSJ 100, ссылаясь на уже имевшие место инциденты с шасси и топливными баками, и говорит об отказе систем управления после удара молнии.
Родственники погибших в катастрофе подали иск в парижский суд. Они требуют компенсации от «Аэрофлота» и семи иностранных фирм — производителей оборудования SSJ 100. Воздушное судно не соответствовало нормам летной годности по молниезащите, считают представители истцов. По их версии, именно это привело к отказу многих систем, завершившемуся катастрофой.
После трагедии в «Шереметьево» Минтранс не стал приостанавливать полеты Sukhoi Superjet 100.
«Каждый день думаю о погибших» В Шереметьево сгорел Superjet, погиб 41 человек. Пилот впервые рассказывает о трагедии
5 мая 2019 года из Шереметьево в Мурманск вылетел самолет Sukhoi Superjet. Почти сразу в борт попала молния, отключился автопилот, и экипаж принял решение вернуться. Самолет совершил аварийную посадку и загорелся, погиб 41 из 78 человек, находившихся на борту. Дело передано в суд. Следствие называет единственным виновным в аварии командира судна Дениса Евдокимова, который якобы допустил ряд грубых ошибок. Но пилот свою вину категорически отрицает — он утверждает, что в момент посадки самолет будто бы потерял управляемость. Евдокимов находится под подпиской о невыезде и с прессой не общается. Корреспондент «Ленты.ру» стал первым, кто обстоятельно поговорил с ним и выслушал его версию произошедшего.
Этот текст попал в подборку лучших текстов «Ленты.ру» за 2020 год. Остальные тексты из нее читайте ТУТ
«Лента.ру»: Давайте попробуем воссоздать события 5 мая. Какая была погода, имело ли вообще смысл взлетать? Кто принимал окончательное решение начать полет в тот день?
Евдокимов: Погода не отличалась ничем необычным. Полученная метеоинформация соответствовала требованиям при принятии решения на вылет. Находясь на взлетной полосе, я руководствовался сведениями метеолокации и осмотрел пространство в направлении взлета для установления отсутствия опасных явлений погоды, на что обратил внимание второго пилота. Окончательное решение о взлете, о продолжении полета, о посадке в любом случае принимает командир воздушного судна (КВС). Соответственно, я как КВС на том рейсе принял решение о взлете и начале выполнения полета.
В самолет ударила молния. Управление перешло в ручной режим, так называемый Direct mode. Это в принципе штатная история?
Отец пилота сгоревшего SSJ100 потребовал независимого расследования
Расследование катастрофы со сгоревшим в Шереметьево Sukhoi Superjet 100 в мае 2019 года должно быть независимым. Об этом отец пилота SSJ100 Дениса Евдокимова, обвиняемого в катастрофе, рассказал в интервью телеканалу РБК.
Он утверждает, что Следственный комитет устранился от расследования. «Взяты были люди, совершенно далекие от норм расследования, люди, которые были заинтересованы, которые сертифицировали самолет, производили самолет, — так не делается в нормальных странах! Расследование должно быть независимое», — заявил Александр Евдокимов.
Отец пилота отметил, что он сам, коллеги его сына и вся авиационная общественность надеются, что правоохранительные органы все-таки расследуют именно техническую составляющую дела.
Катастрофа с SSJ100, который направлялся из Москвы в Мурманск, произошла 5 мая 2019 года. Почти через полчаса после взлета лайнер вернулся в Шереметьево из-за технических неполадок. Самолет совершил жесткую посадку и загорелся. Погиб 41 человек. Всего на борту с учетом членов экипажа находились 78 человек.
Следователи назвали несколько версий случившегося: недостаточную квалификацию пилотов, техническую неисправность, а также плохие погодные условия. Позже СК сообщил, что командир экипажа Денис Евдокимов — единственный подозреваемый в деле. Обвинение по ч. 3 ст. 263 УК ему предъявили еще в октябре. Евдокимов не признал вину. В апреле 2020 года СК отчитался о завершении расследования, и собранные материалы не подтверждают версию о технической неисправности самолета. Сам Евдокимов в годовщину катастрофы заявил, что самолет не соответствовал нормам летной годности. «Если бы производитель вовремя доработал воздушное судно, авиационные инциденты подобного характера не повторялись бы», — утверждал пилот.
Генпрокуратура направила дело в суд в апреле этого года. В случае признания Евдокимова виновным ему грозит до семи лет заключения.
Выживший пилот «Суперджета» раскрыл причины катастрофы в Шереметьево
Тpaгедия в Шереметьево
Самолет Sukhoi Superjet 100 (SSJ-100) вечером 5 мая 2019 года вылетел из московского аэропорта «Шереметьево» в Мурманск. На борту находились 78 человек (73 пассажира, два пилота и три бортпроводника).
После взлета в борт ударила молния, и отказало электрооборудование. Экипаж принял решение развернуться, лайнером пришлось управлять вручную. При посадке самолет ударился о взлетно-посадочную полосу, у него подломилась стойка шасси, и судно загорелось.
Выводы следствия
Сам пилот настаивал на версии неисправности лайнера. Но чтобы отвести все подозрения от самолета, следствие намеренно назначило виновным командира судна, утверждал адвокат Евдокимова. Даже защита семей погибших в катастрофе вступилась за летчика.
Что командир экипажа рассказал спустя год
Также следователи приобщили к делу расшифровку только с одного бортового самописца, утверждает пилот. При этом полные сведения об отказах систем самолета во время посадки содержал второй самописец.
К тому же шасси должны были безопасно подломиться, а вместо этого повредили топливный бак, что говорит о несоответствии конструкции нормам летной годности. Аналогичная проблема уже возникала во время других полетов, напомнил Евдокимов, но «Минпромторг ее упорно не видит».
Пилот выразил соболезнования семьям погибших в катастрофе, но заверил, что «предпринял все возможное». По словам Евдокимова, если бы он действовал иначе при посадке, погибнуть могли все находившиеся на борту.
В гибели «Суперджета» в аэропорту Шереметьево решили обвинить только пилота
Жёсткая посадка
В Химкинском городском суде продолжается процесс по делу о катастрофе лайнера «Сухой Суперджет» 5 мая 2019 года. Официальная версия причин трагедии – неверные действия экипажа. И ни слова о техническом состоянии самолёта. Всё понятно: пилот сам признался, что отрабатывал режим direct mode только на тренажёрах. Хотя как раз это обстоятельство не может не вызывать вопросов к руководству авиакомпании. Равно как и отсутствие пожарных на полосе – к руководству аэропорта Шереметьево, а проблемы с электроникой – к производителю SSJ 100.
Командир сгоревшего «Суперджета» Денис Евдокимов почти год находится в статусе подсудимого. Сейчас его адвокаты потребовали исключить из числа доказательств все экспертизы, проведённые по инициативе следствия: лётную, пожарно-техническую и авиационно-техническую. Причин тому несколько – от сомнений в квалификации экспертов до их личной заинтересованности в результатах дела. Одно из исследований проводили сотрудники Государственного НИИ гражданской авиации, которые ранее участвовали в сертификации «Суперджета», а значит, конфликт интересов здесь вполне вероятен.
Судья Химкинского городского суда Елена Морозова пока что оставила ходатайства защиты открытыми до завершения допроса экспертов. Первым из них на процессе выступил заслуженный пилот РФ Юрий Сытник – тот самый, который некогда прямо назвал причинами шереметьевской катастрофы коррупцию и низкое качество SuperJet 100. Кроме того, он заявлял, что расследование Международного авиационного комитета будет ангажированным, а причиной трагедии снова «назначат» человеческий фактор.
«Прогрессирующий скоростной козёл»
В своём исследовании Юрий Сытник анализирует действия Дениса Евдокимова при посадке в режиме «прямого управления» (direct mode) после выхода из строя электроники самолёта. Момент крушения «Суперджета» был заснят очевидцами сразу с нескольких точек. На записях видно, как лайнер на большой скорости касается полосы и отскакивает, затем ударяется о землю ещё раз и подскакивает выше, после третьего удара возникает пожар. Согласно выводам Сытника, причиной «козления» стало то, что командир экипажа ошибся при определении высоты, подошёл к земле на слишком большой скорости и неправильно работал рулями высоты: резко дёргал ручку управления на себя и от себя.
В аэропорту Кабула собрались тысячи людей, которые хотят покинуть Афганистан после прихода к власти талибов. Вашингтон решил ограничить доступ в воздушную гавань, разрешив его только гражданам США, стран НАТО и тем, у кого есть грин-карты.
Однако адвокаты Дениса Евдокимова и представители потерпевших в ответ на это возразили: не каждый случай «козления» заканчивается разрушением самолёта и гибелью людей. «В училище каждый десятый или пятнадцатый курсант обязательно «козлит». Если бы мы в училищах переломали все самолёты, никакой промышленности бы не хватило», – согласился Юрий Сытник. Хотя и добавил, что всё дело в перегрузках, которые испытал сгоревший SSJ 100 при посадке.
Изучив графики, составленные по показаниям бортовых самописцев, он пришёл к выводу, что при первом ударе лайнер испытал перегрузку на уровне 2,55 g, при втором – 5,85 g, при третьем – 5 g. При этом эксперт отметил, что руководство по лётной эксплуатации «Суперджета» допускает жёсткую посадку с максимальной перегрузкой 2,25 g. В итоге картина выглядит стройной, но возникает вопрос: откуда взялись данные о перегрузках?
Ни самолёта, ни файла
Адвокат Юрий Трунов, представляющий потерпевших, спросил Юрия Сытника о влиянии перегрузок на стойки шасси «Суперджета». По одной из версий, стойки не отломились, как это должно происходить при жёсткой посадке самолёта, а пробили топливный бак, спровоцировав пожар. «Самолёт, который произвёл эту посадку в аэропорту Шереметьево, был эвакуирован. И сейчас ответить, висели эти шасси или были разломлены на полосе, я не могу. Потому что я этого не видел», – ответил эксперт.
Справка
Сгоревший в Шереметьеве 5 мая 2019 года Sukhoi Superjet 100 выполнял рейс по маршруту Москва – Мурманск. На борту находились 78 человек, из них выжили 37. 40 пассажиров и бортпроводник погибли уже после приземления самолёта – в результате пожара.
Также перед допросом Сытника адвокат Дениса Евдокимова Наталья Митусова ходатайствовала об исследовании в судебном заседании файла с данными бортовых самописцев, на основании которого и была проведена экспертиза. «Поскольку мне ставится в вину именно неверное направление движения ручки управления… Это может показать только файл расшифровки. Никто не видел, когда и куда двигалась ручка, это мог зафиксировать только бортовой регистратор. Без исследования этих графиков, поскольку их нет даже в материалах экспертизы, истины мы не увидим», – сказал сам пилот сгоревшего лайнера.
Однако выяснилось, что в папке с делом данный файл отсутствует. Диск с записями чёрных ящиков хранится в камере вещдоков Главного управления по расследованию особо важных дел Следственного комитета РФ. «Спрятали!» – прозвучала реплика в зале суда. Судья Елена Морозова объявила, что намерена запросить диск в СК и обозреть его содержание в открытом судебном заседании. «Наша Версия» продолжит следить за рассмотрением этого уголовного дела.
Главное
Подтвердит ли суд или опровергнет вину пилота Дениса Евдокимова – нельзя не замечать вопросов, которые явно требуют ответов.