что стало с чикагской семеркой
Не самый гуманный Пацифисты, Черные пантеры и полицейская дубинка: за что борется новый политический хит Netflix
На Netflix вышел новый режиссерский проект самого известного сценариста современности Аарона Соркина «Суд над чикагской семеркой» — в котором автор «Социальной сети» и «Человека, который изменил все» переносит на экран историю скандального процесса над организаторами антивоенных протестов в Чикаго 1968 года. «Лента.ру» рассказывает о достоинствах и недостатках этой явно отсылающей к текущей политической обстановке картины.
«Это же протестный «Оскар» — и я рад быть среди номинантов». На скамье подсудимых в чикагском зале суда в сентябре 1969-го в самом деле оказалась сборная звезд американского активизма в составе восьми человек. Дерзкие, патлатые и перманентно накуренные Эбби Хоффман (Саша Барон Коэн) и Джерри Рубин (Джереми Стронг) — создатели скрестившей хиппарский психодел с абсурдистским политактивизмом партии йиппи. Благообразные на их фоне лидеры студенческого социалистического движения Том Хэйден (Эдди Рэдмейн) и Ренни Дэвис (Алекс Шарп). Пацифист-радикал Джон Деллинджер (Джон Кэрролл Линч) — массивный мужчина с бойскаутским бэкграундом и опытом отсидки за отказ от призыва на Вторую мировую. Ли Вайнер (Ноа Роббинс) и Джон Фройнс (Дэнни Флаэрти) — малоизвестные активисты, попавшие в число обвиняемых как будто бы за компанию. И, наконец, Бобби Сил (Яхья Абдул-Матин II) — сооснователь и действующий председатель Черных пантер.
Годом ранее в том же Чикаго все они — за исключением Сила, приехавшего в город всего на несколько часов выступить на митинге, — принимали участие в протестах против войны во Вьетнаме, которые обернулись пятидневными боями с полицией и подняли на уши всю страну. Вины активистов в организации беспорядков, тем не менее, оперативно проведенное еще в 1968-м расследование не обнаружило — напротив, зачинщиками были более-менее официально объявлены полицейские. Но вскоре президентские выборы выиграл выдвигавшийся с охранительской платформой закона и порядка Никсон — а назначенный им генпрокурор Митчелл решил устроить активистам показательную порку, с помощью приговоров и сроков обезглавив протест. И вот уже под давлением вышестоящего начальства молодой и как будто бы вполне сознательный прокурор Шульц (Джозеф Гордон Левитт) выдвигает чикагской восьмерке обвинения в заговоре и организации беспорядков — не обращая внимания ни на принадлежность подсудимых к разным, не вполне солидарным друг с другом политическим силам, ни даже на очевидную непричастность к протестам Бобби Сила (дело в его отношении в итоге все-таки выведут в отдельное производство, из-за чего в историю США слушания не вполне справедливо войдут как суд над чикагской семеркой, а не восьмеркой). А вот судья Джулиус Хоффман (Фрэнк Ланджелла) демонстративно плюет на принципы состязательности судопроизводства — и уверенно ведет процесс к нужному власти людоедскому результату.
Этот факт, впрочем, больше говорит о России, чем о фильме Аарона Соркина — применительно к которому сравнения с контекстом, окружающим русских зрителей, являются, наверное, наименее интересной линией размышления. Точно так же было бы странно, например, с оглядкой на хромой, косой и безъязыкий русский кинематограф превозносить «Суд» по той причине, что он качественно, уверенно на уровне кинематографического ремесла написан, выстроен и сыгран. Как будто бы от Соркина, человека, написавшего «Социальную сеть» и «Человека, который изменил все», «Западное крыло» и «Несколько хороших парней», можно было в принципе ждать чего-то другого? Естественно, он знает свое дело — и от стен экранного суда отлетают пулеметные очереди фирменных диалогов, сплошь звездные актеры по очереди удостаиваются пятиминутных бенефисов (Ланджелле в роли некомпетентного и ангажированного судьи везет больше, и, судя по всему, неминуем «Оскар»), а сама конструкция сюжета, раз за разом возвращающегося флешбэками к сдобренным кровью и слезоточивым газом событиям на чикагских улицах 1968-го, выстроена так хитроумно, что сама по себе, кажется, способна удерживать зрительское внимание.
Вот только чем настойчивее это кино напрашивается на злободневность, тем старомоднее начинает выглядеть, тем заметнее из его ткани начинают торчать белые нитки. Соркин может сколь угодно страстно выступать в защиту обвиняемых активистов, но нетрудно заметить, что историческая дистанция позволяет ему делать это с позиции победителя — из числа тех самых, что и пишут в итоге историю. Чикагская восьмерка в свою очередь историю творила — более того, делала это через постановку революционного дискурса в консервативном, закрепощенном обществе. Но есть ли хоть что-то революционное в фильме Соркина? Боюсь, что нет. Напротив, он при всей драматургической эквилибристике в своей режиссуре предпочитает большой голливудский стиль, каким тот был и при Никсоне, и при Рейгане, и при Клинтоне, и который по состоянию на сегодня подспудно транслирует не прогрессивные идеи, а тоску по статус-кво — в случае Соркина тому, что был утрачен с приходом к власти Трампа. Чтобы понять, насколько уязвима такая ностальгия, далеко идти не нужно — достаточно обратить внимание на фигуру Бобби Сила, пожалуй, самую проблемную и неоднозначную в пространстве «Суда». Именно на его долю приходятся самые мощные сцены этого кино — но тем не менее именно в его отношении Соркин наиболее лаконичен. Стоит же лидеру Черных пантер покинуть зал суда, как перестает он быть интересен и фильму. Ну да — на примере людей, добивавшихся вывода войск из Вьетнама и своего так или иначе добившихся, демонстрировать элегантность сторителлинга и политический здравый смысл будет всяко попроще. А чем были вызваны те протесты 2020-го, с которыми «Суд над чикагской семеркой» так рад был бы рифмоваться, какая в сущности разница.
Фильм «Суд над чикагской семеркой» (The Trial of the Chicago 7) вышел на платформе Netflix
Не осталось больше никакой правды. Почему «Суд над чикагской семеркой» Аарона Соркина может получить «Оскар»
Судебная драма — классический, даже обязательный для американского кино жанр. Необходимость существования подобных картин объясняется тем, что они сами по себе доказывают возможность подлинной демократии и справедливости для «храбрецов, в ком свобода жива», несмотря на строгие мантии судей и потертые дубовые столы, помнящие еще Линкольна. Даже до глухого от старости арбитра человеческих душ, возвышающегося над миром на своей трибуне, может докричаться талантливый прощелыга-адвокат, который подберет блистательные слова для присяжных, найдет из ниоткуда свидетелей и вытащит невозможное дело.
Этот жанровый стандарт сформировался, конечно, не вчера и даже не позавчера. В 1992 году еще не режиссер, но уже блистательный сценарист Аарон Соркин даже поучаствовал в обновлении этого жанра, когда вышел фильм по его сценарию «Несколько хороших парней». Здесь нужно сразу пояснить, что из России весь этот канон судебного кино всегда казался нереалистичным — кто же всерьез поверит, что представителей закона и порядка можно переубедить какими-то там аргументами? Но в «Нескольких хороших парнях» эта концепция превращается в еще более неправдоподобную (хотя фильм, разумеется, был отдаленно основан на реальных событиях): благодаря блистательной работе юриста (Том Круз) прямо в зале суда удалось разоблачить злодея-генерала, блестяще сыгранного Джеком Николсоном с его упоительным признательным монологом в финале: «Правда тебе не по зубам, сынок!».
Любопытно, что для возвращения в жанр Соркин, который с тех пор стал еще и режиссером, выбрал строго противоположный сюжет. К слову, дебют Аарона в качестве постановщика не так впечатлял: «Большая игра» с Джессикой Честейн оставляла отчетливое ощущение того, что лучше бы он этот сценарий отдал кому-то еще, хотя сюжет там был такой захватывающий и уникальный, что становилось понятно — он просто не смог продать этот текст, руки тянулись снимать самому. С «Судом над чикагской семеркой» дело обстояло ровно наоборот: сценарий этот писался вообще под Стивена Спилберга, материал долго пробыл в производственном аду, в итоге мэтр из проекта выбыл, а Соркин при помощи аж 36 продюсеров (в их число даже затесался один русский эмигрант — некто Slava Vladimirov) самостоятельно снял этот фильм для Paramount, которые недальновидно продали его Netflix.
Чем вообще примечателен автор Аарон Соркин? Тем, что он нашел новую мелодику для киношного диалога. Его метод написания не допускает никакой импровизации и отступления от изначального текста: каждая фраза настолько отточена в плане ритма, динамики, фонетики, что актерам приходится работать строго по написанному, без самодеятельности. Как в классическом театре, где сперва досконально изучают изначальную пьесу, играют ее так, как задумал автор, а уже потом начинают от нее понемногу отходить и по-своему интерпретировать. Речь в картинах по соркиновским сценариям (этот же метод он успешно перенес в режиссерские работы) превращается в песню, в речитатив, который даже в отсутствие бита или инструментального сопровождения звучит гармонично и музыкально льется. Подобный переход в свое время совершили в рэпе и хип-хопе — и по той же причине скорость читки начала возрастать: fast flow лишь подчеркивает уровень скилла исполнителя. Такое же ускорение случается и в фильмах по Соркину: кто видел и слышал, никогда не забудет ни вступительный диалог Цукерберга в «Социальной сети», ни любую словесную перепалку в сериале «Служба новостей».
Не пугайтесь, вы успеете прочитать все субтитры в «Суде над чикагской четверкой» (что не всегда было возможно в «Службе новостей», будем честны, особенно если не владеешь навыком скорочтения). Да, в этой классической юридической драме по-прежнему немало динамики, но здесь суть не в скорости произнесения, а в скорости реакции. Как и всегда в жанре, сюжет построен вокруг одного, пусть и продолжительного, но настоящего судебного заседания.
Образцово-показательный процесс по делу о протестах в Чикаго в 1968 году — важная веха в истории эпохи хиппи. Семерых зачинщиков бунта во время съезда Демократической партии США (во всяком случае, зачинщиками их считали обвинители, включая генпрокурора страны) арестовали спустя полгода после описываемых событий. Те народные волнения были результатом накопившегося в обществе недовольства во время Вьетнамской войны: американцы массово мучились из-за давящего осознания того, что где-то далеко непонятно за что гибнут «наши ребята». Погромы с участием полутора тысяч демонстрантов привели к применению силы и слезоточивого газа. Пострадало 152 полицейских и 500 гражданских. Виновников нашли таких, какие нашлись: в список ответчиков включили Бобби Сила, сооснователя движения «Черные пантеры», который был вообще не при делах, за него сразу вступились братья и сестры по движению, и дело приняло серьезный оборот — к примеру, родителям присяжных стали приходить угрожающие письма.
Всю эту сложную и не всегда понятную для неамериканцев и неамериканистов подоплеку Соркин раскрывает в мастерски поставленных флешбэках, но суть фильма, конечно, не в прямой реконструкции исторических событий, хотя и в этом плане здесь все в порядке (особенно впечатляют сцены знакомства одного из подсудимых-хиппарей с подставной девушкой-агентом ЦРУ). Куда важнее сам суд. Совершенно не случайно Соркин выбрал именно это дело — здесь борьба проходила не в легальном поле. Мы быстро понимаем, что в этом помещении не выяснится никакой истины, что никто здесь никого не переубедит. Все дело в судье. Вот в такого вершителя судеб любой зритель из стран бывшего СССР поверит легко: Джулиус Хоффман, чью роль играет актер-ветеран Фрэнк Ланджелла (номинант на «Оскар» за «Фрост против Никсона»), вызывающе наводит порядок в своем зале. Зная, что на скамье ответчиков сидят хиппи-активисты, он невозмутимо выписывает за любое нарушение распорядка обвинения в неуважении к суду, которые для всех закончатся реальными сроками.
Тут нужно остановиться и разобраться, каким узникам совести нам предлагается сопереживать. Перед зрителем предстают классические активисты, всегда накаленные, параноидальные, всерьез верящие в утопии, что существуют только в их головах. Саша Барон Коэн, который со времен «Бората» в принципе никогда больше не сможет перевоплотиться в непародийный образ, здесь играет Эбби Хоффмана (просто однофамилец судьи, но это случайное стечение обстоятельств тоже сыграло свою роль), члена движения «Сила цветов», вызывающе несолидного политика, выступающего за мир во всем мире. Джерри Рубин (Джереми Стронг из сериала «Наследники») — сооснователь леворадикальной партии «Йиппи», олицетворяющей все то, что ненавидят американские консерваторы. Что и говорить о «черной пантере» Бобби Силе (Яхья Абдул-Матин II), который всем своим видом показывает, что ненавидит лично Хоффмана в мантии. В ответ на это выраженное вслух отношение Силу не дали даже возможности привести в зал адвоката, а когда тот начал возмущаться, силой связали и заткнули рот кляпом.
С одной стороны, перед нами несправедливость, подкрепленная законом, в лице судьи, который явным образом симпатизирует доводам обвинения (прокурора сдержанно-виртуозно играет Джозеф Гордон-Левитт). Но по другую сторону баррикад — высокомерные, самодовольные герои, уверенные в своей невиновности, но даже не готовые ее по-настоящему доказывать. Зачинщики митинга (пусть этот бунт тщательно срежиссировали, как мы выясняем, сначала рукопожатные чиновники, которые отказались его согласовать, а потом спецслужбы, спровоцировавшие бойню) — идеальная мишень для притеснения, но симпатизировать им не выходит. При всем своем молодецком задоре они не тянут на лидеров оппозиции. И как же все это узнаваемо сегодня, и даже не в Америке, а в России и Белоруссии. «И это убожество у них зовется Навальный», кондовая лексика, отсутствие всякой совести у людей со властью в руках — поиздевавшись над жанром, с которого началась его карьера, Соркин таким образом показал, что потерял всякую веру в правосудие как великого уравнителя. И сделал он это так, как умеет только он — снял фильм, идеально соответствующий американской классической формуле. Но выясняется, что формула эта давно прогнила. Нет никакого зала суда, где слащавый Том Круз выведет всех на чистую воду. Не осталось больше никакой правды.
«Суд над чикагской семеркой», быть может, действительно прост, но этой простоты, этой предсказуемости внутреннего устройства от фильма требует жанр. С другой стороны, при всем образцовом исполнении постановки, эта картина подрывает веру зрителя в разумное, доброе, вечное. В фильме не покажут никакой расплаты за нечестное судейство, хотя в реальности оно было, и обвиняемых оправдали, но об этом мы узнаем лишь из титров. Несмотря на бравурную финальную музыку, концовка будет по факту трагическая. Соркин доказывает всем и каждому, что старого доброго мира больше не осталось — да и не было его никогда. И за это он по принципу вселенской справедливости, которая, по-прежнему хочется верить, еще существует, получит «Оскар» или хотя бы номинацию — в 2020 году мы все нуждаемся в напоминании о том, что так, как было, уже не будет, и надо придумать, как жить дальше.
Суд над чикагской семёркой
Из Википедии — свободной энциклопедии
«Суд над чикагской семёркой» (англ. The Trial of the Chicago 7 ) — американская судебная драма 2020 года, режиссёром и сценаристом которой является Аарон Соркин. Фильм рассказывает о деле «Чикагской семерки», группе протестующих против войны во Вьетнаме, обвинённых в заговоре о пересечении границ штата с целью подстрекательства к беспорядкам на съезде Демократической партии 1968 года в Чикаго. В фильме снимались Саша Барон Коэн, Эдди Редмэйн, Яхья Абдул-Матин II, Джереми Стронг, Марк Райланс, Джозеф Гордон-Левитт, Кельвин Харрисон-младший, Фрэнк Лангелла, Уильям Херт и Майкл Китон.
Первоначально Paramount Pictures планировала выпустить фильм в кинотеатрах, однако из-за продолжающейся пандемии COVID-19 права на фильм были проданы Netflix. 25 сентября 2020 года «Суд над чикагской семёркой» вышел в США в ограниченный прокат, а с 16 октября 2020 года стал доступен на Netflix. Фильм получил положительные отзывы критиков, которые высоко оценили актёрскую игру, сценарий и современные параллели с 1960-ми годами. На 93-й церемонии вручения премии «Оскар» «Суд над чикагской семёркой» получил 6 номинаций, в том числе «Лучший фильм» и «Лучший актёр второго плана» (Барон Коэн). Фильм также удостоился пяти номинаций на 78-й церемонии вручения премии «Золотой глобус» (выиграв в категории «Лучший сценарий»), трёх на 27-й церемонии вручения премии Гильдии киноактёров США (победа в категории «Лучший актёрский состав в игровом кино») и трёх на 74-й церемонии вручения премии BAFTA.
«Суд над чикагской семеркой» на Netflix: либеральный обком Аарона Соркина
Станислав Зельвенский — о том, как сценарист «Западного крыла» и «Социальной сети» экранизировал для «Нетфликса» один из самых одиозных судов в американской истории. Аарону Соркину помогли звезды в кадре: Саша Барон Коэн, Эдди Редмейн, Джозеф Гордон-Левитт и многие другие.
В августе 1968 года, в разгар Вьетнамской войны и вскоре после убийств Мартина Лютера Кинга и Роберта Кеннеди, в Чикаго проходит съезд Демократической партии, на котором демократы решают, кого выставить на предстоящих выборах против Никсона. В парке неподалеку митингуют против войны 10 тыс. человек; сперва это похоже на рок-фестиваль, но кончается жесткими столкновениями с полицией.
Вне семерки-восьмерки актерский состав еще более звездный — и прически не менее интересные. Гордон-Левитт играет обвинителя Шульца, отличника в костюмчике, который вроде как наш враг, но не безнадежный: известный риторический прием. Марк Райлэнс — любимец как раз Спилберга и, наверное, его идея — не самый сообразительный, зато страстный адвокат героев. В короткой роли бывшего генерального прокурора появляется Майкл Китон. Наконец, главный злодей, судья Хоффман (однофамилец подсудимого) — многоопытный Фрэнк Ланджелла (не так давно игравший и самого Никсона): наверное, самое основательное тут выступление. Женщин в фильме почти нет, не считая коварного агента ФБР, посланного заморочить голову Джерри Рубину с помощью улыбок и непереводимой на другие языки англо-французской шутки.
Где‑то Соркин отталкивается от стенограмм заседаний, где‑то пишет историю сам — ему не привыкать. Чтобы разнообразить слишком очевидное противостояние репрессивной системы и свободолюбивых революционеров, он делает акцент на разногласиях среди последних: главным образом на антагонизме между Эбби Хоффманом (Коэн) и Хейденом (Редмейн). Один — контркультурный анархист с косяком, второй — аккуратный молодой политик с далеко идущими планами; один, впрочем, глубже, чем кажется на первый взгляд, а второй — отважнее.
Словесный пинг-понг, все эти перекрестные допросы и театральные споры между идеалистами и прагматиками — это то, что Соркин умеет делать с закрытыми глазами. И именно поэтому трудно не испытать легкое разочарование. Понятно, что человек, в двадцать с чем‑то лет написавший «Несколько хороших парней» и с тех пор неустанно оттачивавший свое красноречие, в 60 уж как‑нибудь сможет слепить бодрое кино из одного из самых одиозных судов в американской истории. И понятно, зачем Соркину семерка. Но нужен ли семерке Соркин? Стали ли судебные пререкания, уже экранизированные в разных форматах полдюжины раз, как‑то ярче после того, как перестроились на знаменитый соркиновский ритм? В этом есть определенные сомнения. Как и в том, что кто‑то выйдет (фигурально выражаясь) с этого фильма о переменах хоть капельку изменившимся.
Впрочем, не из страны, где митинги фактически запрещены, полиция всегда права, а люди на судах сидят в клетках, жаловаться на либеральных зануд: для России, где так вовремя локализовался «Нетфликс», или, например, Беларуси американский произвол конца 1960-х выглядит почти что идиллией.
«Суд над чикагской семеркой»: нескучная биографическая драма о власти, справедливости и чести
В октябре прошлого года на Netflix состоялась премьера биографической драмы Аарона Соркина («Большая игра») – действие разворачивается в Чикаго 1968-го, где демонстрация против войны во Вьетнаме вылилась в стычки с полицией, а семерых участников беспорядков обвинили в заговоре против американского правительства. На момент премьеры большой популярности картина не снискала, зато сейчас о ней говорят все: «Суд над чикагской семеркой» получил номинации на «Золотой глобус» и предстоящий «Оскар» и стал лауреатом SAG Awards.
Для начала небольшая историческая справка: в 1968-м во время предвыборного съезда американских демократов в Чикаго начались массовые акции протеста. В основном они были против продолжения войны во Вьетнаме, за легализацию «Черных пантер» (леворадикальная организация темнокожих) и наркотиков, а организовывались политическими и контркультурными объедениями. Акции в итоге вылились в беспорядки, полиция применила силу, и ситуация вышла из-под контроля – в «Суде над чикагской семеркой», кстати, много документальных видео событий тех дней.
Лидерам протестных движений предъявляют обвинения, но из-за еще не прошедших выборов администрация президента Линдона Джонсона дело «заминает». Правда, ненадолго. Через полгода, при уже новом президенте Ричарде Никсоне, на скамью подсудимых попадают восемь человек: Эбби Хоффман, Джерри Рубин, Дэвид Деллинджер, Том Хейден, Ренье, Джон Фройнс, Ли Вайнер и Бобби Сил (лидер «Черных пантер», обвинявшийся в пересечении границ штатов в целях организации бунта). Последний требовал защищать себя самостоятельно или дать это сделать его адвокату (тот во время процесса находился в больнице) и называл судью расистом, свиньей и фашистской собакой. За это его связали, заткнули кляпом рот, приговорили к четырем годам тюрьмы за неуважение к суду и выделили дело в отдельное производство. Так «Чикагская восьмерка» превратилась в семерку.
Вообще, весь суд над обвиняемыми был похож на шоу – большая заслуга в этом Эбби Хоффмана. Он был из йиппи – членов Международной молодежной партии, выдвинувших в американские президенты свинку по кличке Пигасус. Во время процесса Хоффман отказался от своей фамилии, заявив, что она опозорена судьей (с той же фамилией), сказал, что он «сирота Америки», датой рождения назвал время «психологического прозрения» – 60-е, а об обвинениях сказал так: «В этой стране существуют миллионы законов. Мы намерены нарушить их все, включая закон всемирного тяготения». Остальные не отставали: вывесили флаг Южного Вьетнама рядом с американским или, например, отказались встать перед судьей после дикой сцены со связыванием Бобби Сила. В фильм, кстати, не вошли еще несколько интересных моментов с заседаний: как зал учили мантре «Харе Кришна» или как Джуди Коллинз пела в зале свои песни.
В остальном Аарон Соркин историю практически не переписывал, разве что в финале показал чтение имен погибших на войне (больше 4 000 человек), хотя в реальности это произошло еще где-то в середине слушаний. При этом «Чикагскую семерку» сложно назвать скучной – события часто выходят за пределы суда, раскрывают каждого участника процесса и не зацикливаются на одних только исторических фактах. Бонусом – отличный актерский состав: Марк Райлэнс, Саша Барон Коэн, Эдди Рэдмейн, Фрэнк Ланджелла, Джозеф Гордон-Левитт, Джереми Стронг, Майкл Китон и многие другие. Чем не идеальное комбо для «Оскара»?