что согласно учению канта представляет собой пространство
6. И. Кант Пространство, время, свобода
Существуют ли пространство и время в реальности, или они плод нашего сознания? Пространство и время – это формы существования материи.
Что есть форма? Что-то ограниченное чем-то и содержащее что-то внутри себя. Чём ограничивается пространство? Границей нашей видимости и протяжённостью движения. Чем ограничивается время? Нашей видимостью длительности существования всего окружающего. Движение в пространстве можно сравнить с движением по горизонтали, а движение во времени – с движением по вертикали. Даже если человек находится в покое, движение во времени всё равно происходит.
Как же определяет пространство и время И.Кант?
Из книги И.Канта «Критика чистого разума»:
(стр.27) «В аналитической части критики доказывается, что пространство и время суть только формы чувственного созерцания, т.е. только условия существования вещей как явлений; далее, что у нас есть рассудочные понятия и, следовательно, даны соответствующие этим понятия созерцания, и, стало быть, мы можем познавать предмет не как вещь в себе, а лишь поскольку, поскольку он объект чувственного созерцания, т.е. как явление.
Отсюда необходимо следует ограничение всякого лишь возможного спекулятивного познания посредством разума одними только предметами опыта. Однако при этом – и это нужно отметить – у нас всегда остаётся возможность если и не познавать, то, по крайней мере, мыслить эти предметы также как вещи в себе. Ведь в противном случае мы пришли бы к безсмысленному утверждению, будто явление существует без того, что является».
Получается, что познать, что есть вещи в себе опытным путём, через наши внешние органы чувств, мы не можем, но можем мыслить о них, то есть строить предположения.
«Теперь допустим, что сделанное нашей критикой необходимое различие вещей как предметов опыта и как вещей в себе вовсе не было сделано. В таком случае закон причинности и, стало быть, механизм природы должны были бы при определении причинности непременно распространиться на все вещи вообще как на действующие причины».
Если бы мы не сделали разделения вещей, как явления и как вещь в себе, то
«Тогда нельзя было бы, не впадая в явное противоречие, сказать об одной и той же сущности, например о человеческой душе, что её воля свободна, но в тоже время подчинена естественной необходимости, т.е. несвободна. (Противоречие здесь возникло) потому, что в обоих утверждениях я беру человеческую душу в одном и том же значении, а именно как вещь … вообще (как вещь … в себе), и не мог брать её иначе, не прибегнув предварительно к критике.
Кант считает, что закон причинности, действующий в природе физического мира, не распространяется на вещь в себе.
По моему мнению, причину существования данной вещи, как явления мы должны искать в самой вещи (вещь в себе), а не в других вещах. Строим предположения, выдвигаем гипотезы, создаём теории пытаясь объяснить одно следствие за счёт другого. Мы ищем причины существования вещей не там, где они находятся.
К какому способу представлений, чувственному или интеллектуальному можно отнести веру? Ни к какому. Вера – это особое состояние души человека.
Ответы Канта на вопросы о жизни, свободе и Боге.
«… что касается первого вопроса, то присущее каждому человеку свойство его природы никогда не удовлетворяться своим временным бытием (как недостаточным для всего назначения человека), неизбежно пробуждает надежду на загробную жизнь; что касается второго вопроса, то простое и ясное изложение долга в противоположность всем притязаниям страстей приводит к сознанию свободы; наконец что касается третьего вопроса, то достойный восхищения порядок, красота и предусмотрительность, проглядывающие во всём в природе, сами по себе должны породить веру в мудрого и великого создателя мира».
Время у Иммануила Канта
Время не есть что-то объективное и реальное: оно не субстанция, не акциденция, не отношение, а субъективное условие, по природе человеческого ума необходимое для координации между собой всего чувственно воспринимаемого, по определенному закону, и чистое созерцание.
И. Кант
Пространство и время со всем, что они в себе содержат — это не вещи или их свойства сами по себе, а принадлежат только к их явлениям. Они присущи нам до всякого восприятия.
И. Кант
Отвлечемся от Канта. Обратимся к великим русским. Свидетельствует Лев Толстой: «Мало того, что пространство, и время, и причина суть формы мышления, и что сущность жизни вне этих форм, но воя жизнь наша есть (всё) большее и большее подчинение себя этим формам и потом опять освобождение от них. »
Говорит Федор Достоевский: «Что такое время? Время не существует; время есть цифры».
Говорит Александр Блок: «Есть как бы два времени, два пространства; одно — историческое, календарное, другое — неисчислимое, музыкальное. Только первое время и первое пространство неизменно присутствуют в цивилизованном сознании».
Андрея Белого музыкально-поэтическое восприятие пространства-времени вдохновило на такие стихи:
Взор убегает вдаль весной:
Лазоревые там высоты.
Но «Критики» передо мной —
Их кожаные переплеты.
Вдали — иного бытия
Звездоочитые убранства.
И, вздрогнув, вспоминаю я
Об иллюзорности пространства.
Сколько величайших мудрецов терялись в поисках ответа на вопрос: что есть время? Внутреннее чувство? Последовательность идей в уме? Форма мышления? Чистая интуиция? Число? У Зенона, Парменида, Аристотеля, Августина, Локка, Беркли, Юма нахожу потрясающие откровения, на века и тысячелетия упреждающие Иммануила Канта.
Свидетельствует Аристотель: «Будет ли, в отсутствии души, существовать время или нет? Ведь если не может существовать считающее, не может быть и считаемого, ясно, следовательно, и числа, так как число есть или сочтенное или считаемое. Если же по природе ничто не способно считать, кроме души и разума души, то без души не может существовать время. »
Также и времени нет самого по себе, но предметы
Сами ведут к ощущенью того, что в веках совершилось,
Что происходит теперь и что воспоследует позже.
И неизбежно признать, что никем ощущаться не может
Время само по себе, вне движения тел и покоя.
Августин Аврелий: «В тебе, душа моя, измеряю я времена; и когда измеряю их, то измеряю не самые предметы, которые проходили и прошли уже безвозвратно, а те впечатления, которые они произвели на тебя: когда сами предметы прошли и не стало их, впечатления остались в тебе, и их-то я измеряю, как присущие мне образы, измеряя времена. Если же не так, если и это неверно, то или времена имеют самобытное существование, или я не времена измеряю».
Джон Беркли: «Время есть ничто, если отвлечь от него последовательность идей в нашем духе».
Чем объяснить, что величайшие визионеры — Аристотель, Лукреций Кар, Августин, Декарт, Лейбниц, Дунс Скот, Оккам, Беркли, Юм, Кант, — не сговариваясь, отрицали объективность времени?
Каждый раз, когда я пытался составить простую идею времени с отвлечением от последовательности идей в моем духе, времени, которое протекает единообразно и сопричастно всему сущему, я терялся и путался в безысходных затруднениях.
Почему то, что нам, малым, кажется ясным и очевидным, у великих вызывает только сомнения? —
«Время заключено не в объектах, но только в субъекте, который воображает объекты».
Время субъективно: оно лишь субъективное условие человеческого созерцания (которое всегда имеет чувственный характер) и само по себе, вне субъекта, есть «ничто».
Человек создал время, согласуя свои переживания с переживаниями других.
Нам кажется, что во вселенной есть время, но в действительности всё, что существует, вневременно.
Только ли через сознание и только ли для сознания существует время?
Кантова теория пространства и времени венчает тысячелетнюю человеческую мысль — лучше сказать: интуицию о природе времени. Эта теория — так, как она изложена в К р и т и к е и П р о л е г о м е н а х, — труднодоступна. Но не потому, что сложна, — потому, что до конца не прояснена для самого автора. Будь она вполне ясной, Канту хватило бы таланта изложить ее просто, не оставив проблем для Рейхенбаха.
Что наиболее существенно в этой мгле? Что пространство и время даже не ноумены, ибо последние недоступны, но реальны. Следует различать, считает Кант, эмпирическую реальность времени от его трансцендентальной идеальности. Эмпирическое время реально. В опыте не может быть предмета, не подчиненного условию времени. Но в такой же мере, в какой верно последнее, невозможно никакое притязание философии на абсолютную реальность времени. Будь оно реально, время «было бы абсолютно присуще вещам как условие или свойство независимо от формы нашего чувственного созерцания». Но кто знает такие свойства «вещей самих по себе», как время, и как они могут быть даны нашим чувствам?
Не смешивал ли И.Кант реальное физическое время с перцептуальным временем нашего восприятия? Не «отодвигал» ли реальные временные отношения на уровни бытия, далекие от нашего макроскопического опыта? И вообще, насколько точно наше перцептуальное время отражает физическое — правильно ли мы воспринимаем время?
В этом и состоит трансцендентальная идеальность времени, согласно которой оно, если отвлечься от субъективных условий чувственного созерцания, ровно ничего не означает и не может быть причислено к предметам самим по себе ни как субстанция, ни как свойство.
Иными словами, время не есть нечто само по себе существующее, оно лишь субъективное условие, изначально присущее человеческому уму для координации между собой предметов эмпирического мира. В ноуменальном мире предметов «самих по себе» времени и пространства нет. Поэтому нелепо спрашивать, где, например, находится Бог и когда он сотворил мир.
Время действительно лишь как форма внутреннего созерцания и присуще не самим предметам, а лишь субъектам, которые их созерцают.
Устрани субъект — и окажется, что объект с качествами, приписываемыми ему чувственным созерцанием, нигде не встречается да и не может встретиться, так как именно наши субъективные свойства определяют форму его как явления.
Непонятно? Не потому ли Оствальд Шпенглер говорил: «То странное, что содержится во времени, сама жизнь, должно быть уничтожено манией понятности».
Пространство и время субъективны, ибо не может быть предметом опыта лишенное вещей пространство и лишенное действий время. Время призрачно. По мнению Канта, самая нелепейшая из выдумок — время как непрерывное течение в существовании.
Иммануил Кант считал, что при всем обилии и остроумии рассуждений о времени, реальное его определение отсутствует, а отвлеченные рассуждения о его природе не определяют его реальность. Еще меньше дает номинальное определение, которое «совсем бесполезно, так как и без него это слово достаточно понятно, чтобы не путать его с другими».
При всей субъективности время Канта не связано с «я мыслю», а находится как бы рядом с ним. Эта обособленность от человека выражается в том, что, полагая время формой человеческой чувственности, Кант не делает его ни личным, ни конечным — особенность, зорко подмеченная М.Хайдеггером. Сам Кант, видимо, не чувствовал противоречия между конечностью «я» и бесконечностью идеи времени.
Главными мотивами, которыми подсознательно руководствовался Кант, пытаясь элиминировать реальный поток времени, были страх перед смертью, которого он якобы сознательно не испытывал, а также стремление спасти свободу воли. Чтобы обосновать мораль и сделать человека ответственным за свои действия, ему надлежало отказаться от лапласовского детерминизма, предопределяющего грядущее, а самым радикальным способом отказа был отказ от времени. Чтобы спасти свободу, он сделал время субъективным, подменив поток времени потоком свободы воли.
Если бы время, рассуждал Кант, было определением вещей, как они существуют «сами по себе», то «свободу нельзя было бы спасти». Ибо если события и поступки, совершенные во времени, подчинены закону причинности и, следовательно, если бы время было определением «вещей самих по себе», то все поступки совершались бы с фатальной необходимостью, а человек превратился бы в марионетку, мыслящий автомат. Причинность, обусловленная свободой, то есть свободное действие, возможно лишь для субъекта, действия которого не определяются временем. «Спасти» свободу можно только изъяв действие субъекта из смены событий во времени.
Всё эмпирическое в человеке может быть подчинено времени, всё ноуменальное — нет: как «вещь сама по себе» человек находится вне времени и причины, открываясь для свободного выбора. В ноуменальном мире Кант пошел дальше Парменида, фактически отказавшись не только от времени, но и от причины. Хотя его иногда считают творцом причинной теории времени, он, скорее сторонник временной трактовки причинности: не порядок во времени приводит к причинной связи, но причинная связь — к порядку в эмпирическом времени.
Кантовская концепция субъективного времени, как и идея ноуменов, непрактична: она ничего не дает деятелю для активного действия. Как выяснил Рейхенбах, она не решает парадокса свободы, не вносит ясности в переживание потока времени, не дает способа различения прошлого и будущего, детерминированного и индетерминированного. Она не позволяет воздействовать и подчинять. Именно этим — созерцательностью и непрактичностью — она и ценна. Полезность слишком запятнала себя, чтобы всецело ей доверять, не оставляя места фикциям духа, эйдосам и «ничто».
Полагают иногда, что Иммануил Кант уничтожил время потому, что не смог его познать. А для рассудка всё, что ему не подвластно, не существует. Отношение к времени — разновидность мировидения: Платон и Гёте приемлют тайну и судьбу, Аристотель и Кант — нет. В З а к а т е Е в р о п ы О.Шпенглер напрямую связал кантовскую проблему времени с проблемой судьбы: «Лишь из прачувства тоски и его прояснения в идее судьбы открывается нам теперь проблема времени, суть которой, поскольку она касается темы нашей книги, должна быть вкратце изложена. Слово «время» апеллирует всегда к чему-то в высшей степени личному, к тому, что уже было охарактеризовано нами как собственное, поскольку оно с внутренней достоверностью ощущается по контрасту с чем-то чужим, которое теснит отдельное существо натиском впечатлений чувственной жизни. Собственное, судьба, время суть слова-векселя».
Проблема времени, как и проблема судьбы, трактовалась всеми мыслителями, ограниченными систематикой ставшего, с полным непониманием. В знаменитой теории Канта нет ни единого слова о признаке направленности. Отсутствие мнений на этот счет даже не замечалось. Но что это такое — время как отрезок, время без направления? Все живое обладает — здесь можно только повторяться — «жизнью», направлением, порывом, велением, некоторой глубочайше родственной тоскующему вожделению подвижностью, не имеющей ничего общего с «движением» физики. Живое неделимо и необратимо, однократно, никогда не повторимо и в своем течении совершенно неопределимо механически: все это принадлежит к сущности судьбы. Но и времени — тому, что мы действительно чувствуем при звучании этого слова, что музыка может уяснить лучше слова, а поэзия лучше прозы, — присущ, в отличие от мертвого пространства, этот органический признак. Тем самым, однако, исчезает допущенная Кантом и всеми другими возможность подчинить время наряду с пространством однородной критико-познавательной процедуре. Пространство — это понятие. Время есть слово, намекающее на что-то непонятное, звуковой символ, который совершенно ложно толкуют, если силятся трактовать его, по типу понятия, на научный лад. Даже слово «направление», не терпящее замены, способно своим оптическим содержанием ввести в заблуждение. Понятие вектора в физике служит тому доказательством.
Для первобытного человека слово «время» лишено значения. Он живет, не испытывая в этом слове нужды для противопоставления его чему-то другому. Он имеет время, но ничего о нем не знает. Бодрствуя, все мы осознаем только пространство, а не время. Пространство «есть», оно существует в мире с миром наших ощущений, и притом двояким образом: как нечто саморасширяющееся, покуда мы мечтательно, инстинктивно, созерцательно, «мудро» живем своей жизнью, и как пространство в строгом смысле — в миге напряженного внимания. «Время», напротив, есть открытие, совершаемое нами лишь в мыслительном акте; мы создаем его как представление или понятие, и только гораздо позднее нам брезжит, что и сами мы, поскольку мы живем, являемся временем.
Что это — критика или подтверждение Канта? Время, существующее как судьба, существует ли как время?
Лишь миропонимание высоких культур, под механизирующим впечатлением «природы» и исходя из сознания строго упорядоченной пространственности, измеримости, понятийности, набрасывает пространственную картину, фантом некоего времени, долженствующий удовлетворить его потребность все понять, измерить, каузально упорядочить. Жуткость времени, сама жизнь должны быть здесь закляты и упразднены магией понятийности.
Хотя в конечном итоге Шпенглер критикует Канта, считая, что Эйлер и Даламбер опровергли его, идея времени-судьбы мало чем отличается от идеи ноумена, а шпенглеровское время как противопонятие пространства, мало чем отличается от кантовских субъективных форм, что, собственно, признает и сам автор З а к а т а:
Если бы Кант острее собрался с мыслями, то, вместо того чтобы говорить о «двух формах созерцания», он назвал бы время формой созерцания, а пространство — формой созерцаемого, и тогда, ему, пожалуй, открылась бы связь обоих.
В сущности, обоснование Кантом априорности пространства и времени, а затем и их субъективности совсем несложно. Если допустить, что пространство и время существуют объективно, то необходимо представить пространство бесконечным мировым ящиком, который сам по себе является абсолютно пустым, а время — бесконечным потоком «ничто», независимым от существования вещей. Поскольку то, что не дано в опыте, не является объективным знанием, а проблематично, пространство и время — лишь условия чувственного сознания, врожденные формы деятельности нашего разума, упорядочивающего чувственные данные. В чем-то они сродни бессознательным движениям души, которые, как писал З.Фрейд в работе П о т у с т о р о н у п р и н ц и п а у д о в о л ь с т в и я, сами по себе тоже вневременные: они не имеют временной субординации, время для них не меняется, они не пользуются временными определениями.
(Отвлекаясь от проблемы времени, должен отметить общие черты кантианства и фрейдизма: кантовской этики и фрейдовского процесса сублимации, кантовской автономии личности и фрейдовского рефлекса идентификации, амбивалентности чувств, недоказуемости Бога, неотвратимости «неудобств культуры», субъективности и подсознательности времени, даже категорического императива как трансформированного выражения эдипова комплекса).
Логика пригодна для частностей, она кончается там, где начинаются первосущности, например, время. Логика бессильна доказать как существование, так и отсутствие времени. Из глубин пракультуры и прасознания тянутся к нам две мировые линии времени и безвременности, имеющие своих сторонников во все несуществующие или существующие времена. Согласно одной, всё уже есть в этом мире там: наше сознание лишь скользит по бытию, воспринимая его как движение времени. Согласно другой, всё есть время.
Я не знаю, сколь важно присутствие или устранение времени для существования. Я не знаю, возможно ли существование без времени, но я полагаю, что время призрачно — как призрачно всё главное в нашем мире. Мы плывем в этом призрачном эфире времени, не зная, существует ли он, куда и откуда течет, где его исток и где устье. И почему мы никогда не видим плывущих нам навстречу? Потому ли, что никакая связь между нами невозможна? Потому ли, что наши средства позволяют нам общаться лишь с плывущими в том же направлении? Может быть, нам просто недоступны иные измерения мира, откуда избранным являются вести, пророкам — пророчества, визионерам — видения? Или, может быть, время лишь чуть-чуть существует, как чуть-чуть существует прогресс? За все надо платить, а времени всегда не хватает. Может быть, его просто мало в мире? Может быть, время — дефицит времени?
А как быть с миром временного Зазеркалья, где молодеют, — старея и рождаются, — умирая? Где войны развиваются от убийств к воскрешениям? Где эволюция и прогресс — это упадок и вырождение? Но, если вдуматься, не в таком ли мире мы живем?
Или в мире и вправду нет времени? То, что мы воспринимаем как время, только движение нашего сознания от меньшей осведомленности к большей. Время как мера информированности — и только. В мире же всегда есть всё, становление происходит лишь внутри нас, оно течет лишь внутри моего «я».
Первична мысль. Пространство и время — ее функции. Они даже не априорные формы чувственности, а логические категории умозрительности. Время — средство организации мысли, без него невозможны счет, движение, ориентация в бытии, отношение «больше или меньше». Без времени невозможна наука и сама «стрела времени». Неверно оценивать время как последовательность представлений: это предполагает первичность последних и низводит время до придуманного им порядка. Время — необходимое условие образования последовательностей, свидетельство существования некого космоса чистых мыслей в числах. Оно — структура мысли. Помогая конструировать «внешний мир», оно налагает на содержание мысли определенные ограничения. Но оно и мера, зависящая от скорости. Оно — и еще более сложное кантовское время.
Определения времени и пространства, пишет Наторп, суть определения мысли. Понятие абсолютного времени является функцией теоретического мышления — предельное понятие, необходимое для выражения метода познания природы.
Пространство и время — однородные математические континуумы, имеющие не объективно-реальное, но мыслимое, теоретическое существование.
Вещи, из которых согласно логически совершенной теории, только и может состоять телесный мир, фигурируют в науке лишь как чистое «ничто». Собственно говоря, имеют значение лишь те отношения, в которые вступают друг с другом эти вещи.
Всё сказанное ранее — часть философии времени. Но существует еще и физика времени. Она совсем иная, и о ней речь впереди…
Что согласно учению канта представляет собой пространство
Оригинальную теорию, также кардинально меняющую наши привычные представления о мире, разработал знаменитый немецкий философ Иммануил Кант До Канта в научном мире уже была «в моде» ньютоновская физика. Пространство и время с точки зрения Ньютона представляют собой абсолютные универсальные формы бытия материи.
Говоря метафорически, пространство подобно гигантской коробке, в которую сложены все вещи Вселенной, а время представляет собой гигантские часы на стене этой коробки, указывающие на последовательное течение событий.
Кант задал следующий вопрос: «А видим ли мы пространство?» Органы чувств, которые обеспечивают нашу связь с миром, реагируют на вещи, которые становятся объектами нашего внимания. Да, мы замечаем, что вещи расположены в пространстве. Но что мы увидим тогда, когда последовательно будем убирать все объекты, попадающие в поле нашего внимания? В конце концов, должно остаться само пространство. Но его-то мы как раз и не видим, оно не представимо, не дано ни одному из имеющихся у нас органов чувств. На каком основании тогда мы утверждаем, что пространство существует объективно, так же, как вещи мира?
В качестве решения проблемы Кант предложил кардинально иное представление о пространстве. Пространство – это не гигантская ньютоновская коробка, существующая объективно, а особая форма чувственности самого субъекта познания. Это сам познающий устроен таким образом, что воспринимает данные ему посредством органов чувств вещи в пространстве. Можем ли мы представить вещи вне пространства? Очевидно, что нет. Пространство оказывается нашей универсальной формой познания мира. Обратимся к метафоре. Когда мы смотрим на вещи через очки, то сами очки мы не замечаем – мы видим вещи. Также и пространство, как внутреннее устройство чувственности субъекта, представляет собой особые «очки», через которые он взирает на мир. Пространство субъективно, сам мир вне пространства – вот главный тезис теории. Так как он выглядит, этот действительный мир? Мы не знаем, ибо, обращаясь к вещам, мы уже всегда перерабатываем поступающую от них информацию на свой субъективный лад, в соответствии с самим устройством нашего познавательного аппарата. Мир как он есть – это Ding an sich (вещь в себе). Все сказанное о пространстве относится и к времени.
С точки зрения Канта, все, с чем имеет дело человек – виртуально. Все, что мы видим – это лишь «псевдомир», созданный нами самими. Объективная реальность недоступна для человеческого опыта.
Пространство и время
Пространство и время
Чему могут нас научить, спрашивал Кант, эти, сбивающие нас с толку, антиномии? Его ответ гласит: наши представления о пространстве и времени неприменимы к миру как целому. Представления о пространстве и времени применимы, разумеется, к обычным физическим вещам и событиям. Но сами пространство и время не являются ни вещами, ни событиями. Они не могут наблюдаться, по природе своей они совершенно иного характера. Скорее всего они ограничивают собой определенным способом вещи и события, их можно сравнить с системой предметов или с системным каталогом для упорядочивания наблюдении. Пространство и время относятся не к действительному эмпирическому миру вещей и событий, а к нашему собственному духовному арсеналу, духовному инструменту, с помощью которого мы постигаем мир. Пространство и время функционируют подобно инструментам наблюдения. Когда мы наблюдаем определенный процесс или событие, мы его локализуем, как правило, непосредственно и интуитивно в пространственно-временную структуру. Поэтому мы можем характеризовать пространство и время как структурную (упорядоченную) систему, основанную не на опыте, а используемую в любом опыте и применимую ко всякому опыту. Но такой подход к пространству и времени сопряжен с определенной трудностью, если мы пытаемся применить его к области, выходящей за рамки всякого возможного опыта; примером тому служат наши два доказательства начала мира.
Теории, которую я здесь изложил, Кант дал неудачное и вдвойне ошибочное название «трансцендентальный идеализм». Вскоре он сожалел о своем выборе, так как оно послужило поводом для некоторых его читателей считать Канта идеалистом и поверить в то, что он отверг якобы реальность физических вещей, выдавая их за чистые представления или идеи. Тщетно Кант пытался разъяснить, что он отверг лишь эмпирический характер и реальность пространства и времени — эмпирический характер и реальность такого рода, которые мы приписываем физическим вещам и процессам. Но все его усилия уточнить свою позицию оказались напрасными. Трудность кантовского стиля решила его судьбу; тем самым он был обречен войти в историю как родоначальник «немецкого идеализма». Сейчас как раз пришло время пересмотреть эту оценку. Кант всегда подчеркивал, что физические вещи действительны в пространстве и времени — реальны, а не идеальны. А что касается несуразных метафизических спекуляций школы «немецкого идеализма», то избранное Кантом название «Критика чистого разума» возвещало о его критическом наступлении на такого рода спекуляции. Критике подвергается чистый разум, в частности априорные «чистые» выводы разума о мире, не следующие из чувственного опыта и не проверяемые наблюдениями. Кант критикует «чистый разум», показывая тем самым, что чисто спекулятивное, не осуществляемое на основе наблюдений, рассуждение о мире должно приводить нас всегда к антиномиям. Кант писал свою «Критику. », сложившуюся под влиянием Юма, с целью показать, что границы возможного чувственного мира совпадают с границами разумного теоретизирования о мире.
Подтверждение правильности этой теории он посчитал найденным, когда обнаружил, что она содержит ключ ко второй важной проблеме — проблеме значимости ньютоновской физики. Как и все физики того времени, Кант был совершенно убежден в истинности и неоспоримости ньютоновской теории. Он полагал, что данная теория не может быть лишь результатом накопленных наблюдений. Что все-таки могло служить основанием ее истинности? Для решения этой проблемы Кант исследовал прежде всего основания истинности геометрии. Евклидова геометрия, говорил он, зиждется не на наблюдениях, а на нашей пространственной интуиции, на нашем интуитивном понимании пространственных отношений[11]. Аналогичная же ситуация имеет место и в ньютоновской физике. Последняя хотя и подтверждается наблюдениями, но тем не менее она есть результат не наблюдений, а наших собственных методов мышления, которыми мы пользуемся, чтобы упорядочить, связать, понять наши ощущения. Не факты, не ощущения, а наш собственный рассудок — вся система нашего духовного опыта — ответствен за наши естественнонаучные теории. Познаваемая нами природа с ее порядком и законами есть результат упорядочивающей деятельности нашего духа. Кант сформулировал эту идею так: «Рассудок не черпает свои законы a priori из природы, а предписывает их ей»[12].
Читайте также
2.5. Пространство и время
2.5. Пространство и время Объект со стороны явления кроме качественных и количественных характеризуется пространственно-временными моментами.В истории философии и науки продолжительное время ведущей была метафизическая концепция пространства и времени, в которой
4. Пространство и время
4. Пространство и время Понятие пространства и времениДля обыденно-житейских представлений пространство и время — нечто привычное, известное и даже в какой-то мере очевидное. Но если задуматься над тем, что же все-таки такое пространство и время, то возникают сложные
Пространство-время
Пространство-время То, что пространство и время не являются абсолютными, полностью независимыми друг от друга категориями, нам известно благодаря теории относительности, объединившей их в единое четырехмерное пространство-время. Однако представляется, что это единство
Пространство и время
Пространство и время Пространство и время – важнейшие атрибуты бытия. В мире нет материальных систем, не обладающих пространственно временными свойствами. Пространство характеризует протяженность, структурность, сосуществование и взаимодействие элементов во всех
2. Движение. Пространство и время
2. Движение. Пространство и время Исходные положения диалектической и метафизической концепций движения были сформулированы еще в античной философии. Истоки диалектической концепции движения восходят к Гераклиту. Как отмечал Ф. Энгельс, «первоначальный, наивный, но по
4. Пространство и время
4. Пространство и время Чтобы полнее осветить суть философского понимания пространства и времени – важнейших феноменов человеческой культуры и сущностных характеристик нашего индивидуального существования, необходимо кратко проанализировать те представления о них,
ДВИЖЕНИЕ, ПРОСТРАНСТВО И ВРЕМЯ
ДВИЖЕНИЕ, ПРОСТРАНСТВО И ВРЕМЯ Движение:это все изменения и процессы во Вселенной. Это всякий процесс изменения и перехода из одного состояния в другое.Оно делится на материальное движение и идеальное.Материальное движение — это все изменения происходящие в
Пространство и время
Пространство и время Чему могут нас научить, спрашивал Кант, эти, сбивающие нас с толку, антиномии? Его ответ гласит: наши представления о пространстве и времени неприменимы к миру как целому. Представления о пространстве и времени применимы, разумеется, к обычным
5. ПРОСТРАНСТВО И ВРЕМЯ
5. ПРОСТРАНСТВО И ВРЕМЯ Признавая существование объективной реальности, т.е. движущейся материи, независимо от нашего сознания, материализм неизбежно должен признавать также объективную реальность времени и пространства, в отличие, прежде всего, от кантианства, которое
Глава 12. ПРОСТРАНСТВО-ВРЕМЯ
Глава 12. ПРОСТРАНСТВО-ВРЕМЯ Современная физика самым драматическим образом подтвердила одно из основных положений восточного мистицизма, смысл которого заключается в том, что все используемые нами для описания природы понятия ограничены, что они являются не свойствами
9. Пространство и время
9. Пространство и время Понятия пространства и времени. Все тела имеют определенную протяженность — длину, ширину, высоту. Они различным образом расположены друг относительно друга, составляют части той или иной системы. Пространство есть форма координации
Пространство и время
Пространство и время Время есть величайшая иллюзия. Оно есть только внутренняя призма, через которую мы разлагаем бытие и жизнь. Анри Фредерик Амиель Первичность категорий триединства: материя, информация и мера означает, что категории пространство и время являются
Пространство и время
Пространство и время Есть ли Сознание в физическом пространстве между вами и мной?Все, что есть, — это Сознание. Вы и я являемся просто объектами, спроецированными в этом пространстве. Все, что есть, это Сознание. Пространство и время — это просто концепции, механизм для