что случилось с сургановой на концерте в москве
Не бывает разлук: как Диана Арбенина и Светлана Сурганова воссоединились на концерте «Снайперов»
Текст: Ольга Ананьева
Накануне для поклонников лидера группы «Ночные снайперы» Дианой Арбениной состоялось значимое событие: впервые после ухода из коллектива в декабре 2002 года Светланы Сургановой они выступили вместе на одной сцене. Концерт состоялся в московском «Олимпийском» и был приурочен к 25-летию группы.
Поклонники ждали этого события несколько лет. Многие из них тяжело пережили уход Светланы из группы. Причины распада дуэта, про который слагали легенды, до сих пор доподлинно неизвестны — о них можно лишь догадываться. По мнению поклонников, два «снайпера» поссорились, в результате чего Диана попросила Светлану покинуть созданный ими вместе коллектив. В 2003 году Светлана, которую поклонники называют не иначе, как Светлая, создала свою группу — «Сурганова и оркестр».
Все эти годы поклонники гадали, в каких отношениях находятся некогда близкие люди. Известно, что какое-то время они не общались. Фанаты пристально изучали их песни и находили в них отсылки друг к другу. Также популярны в Сети фотографии, на которых запечатлено, как Светлана Сурганова внезапно появилась на одном из концертов Дианы Арбениной с букетом роз. Но тем не менее примирения не произошло. Лидер «Снайперов» редко отвечала в интервью на вопросы о бывшей коллеге.
Появление Светланы на юбилейном концерте «Снайперов» стало неожиданностью для многих. Поклонники хотели, чтобы она была приглашена, но в то же время боялись, что этого не произойдет. И тем не менее это произошло.
Публикация от Svetlana Surganova (@surganova_official) 3 Ноя 2018 в 11:00 PDT
Гитара и скрипка снова воссоединились на сцене.
По словам поклонников, Сурганова исполнила с Арбениной две песни. Программа состояла целиком из хитов. «Катастрофически», «Актриса», «Асфальт», «Звучи», «31-я весна», «Розы», «Рубеж». А на конструкции в виде моста Диана спела вместе со своими детьми песню «Помолчим». Другим специальным гостем также стал певец Григорий Лепс.
И, как пишут поклонники, обращение Светланы к Диане было таковым:
«Родная, ты только. живи, ты, пожалуйста, пиши, ты, пожалуйста, люби и знай, что я всегда где-то рядом».
Среди гостей также был Шура из «Би-2». Звезды пообщались с журналистами. Арбенина огорошила всех признанием, что 15 лет назад он делал ей предложение, а она отказалась. Шура уточнил, что сейчас у него все нормально, он женатый человек.
Несколько слов журналистам сказала и Светлана:
«Это моя сестра, это родной человек — по духу, по темпераменту, по сердцу. Поэтому все эти года, все эти расставания — это одна из условностей житейских. Я верила, что эта встреча произойдет. Я очень рада ей».
Сурганова: «У меня столько болячек, что только звездной болезни не хватает!»
Артистка откровенно рассказала о своих глубоко личных переживаниях — сегодняшних и 30-летней давности.
Сейчас Светлана — лидер «именной» рок-группы «Сурганова и Оркестр». А в свое время, четверть века назад, они вдвоем с Дианой Арбениной создали рок-группу «Ночные снайперы», которая быстро завоевала сердца миллионов россиян. Но потом пути двух солисток разошлись.
В прошлом году Светлана Сурганова и ее музыканты дали большой тур, посвященный 15-летию коллектива «Сурганова и Оркестр». Сейчас у них не менее насыщенная гастрольная жизнь, концерты по десяткам российских городов. Но у Светланы образовался небольшой перерыв, в который нам удалось встретиться и поговорить с артисткой обо всем интересном, что сейчас происходит в ее жизни. Сурганова рассказала нам о своей недавно вышедшей автобиографической книге «Все сначала!», о новых творческих планах, долгожданном отпуске, о том, как она предпочитает расслабляться, и о многом другом, в том числе глубоко личном.
«На контрасте»
— Светлана, какие у вас творческие планы на ближайшее время? Чего ждать от вас поклонникам?
— Мы завершаем этот сезон: находимся сейчас в туре, который называется «На контрасте». Потому что предыдущий тур был юбилейный, с оркестром — такой достаточно плотный и мощный. От грохота устала и решила попеть тихо. У нас еще осталось в гастрольном графике несколько десятков городов, потом — фестиваль в Германии. Закончим весной — и уйдем в академический отпуск. Просто где-то год не будем давать афишных концертов. Будем появляться на фестивалях, частных концертах — просто не будет этой гонки. Хочется творчества: создавать новые тексты и песни. Я соскучилась по себе как по творцу и хочу год посвятить студийной работе и творческого креативу. В условиях постоянной гонки мне делать это сложно. Я знаю артистов, которым это не мешает — они могут творить в дороге. Я так, к сожалению, не умею…
— Как любите отдыхать? Что для вас важнее: экстремальные виды отдыха, адреналин или, наоборот, поваляться на пляже, чтобы никто не трогал, отключить все телефоны?
— Люблю дорогу, люблю путешествовать на машине, причем на большие расстояния. Легко могу, например, до Австрии доехать или даже до Португалии. Едем вместе с друзьями, я — за рулем.
— В Москве тоже водите машину?
— Нет. В Петербурге сама за рулем, а в Москву приезжаем на концерты. Машина в столице — не отдых, это как раз экстрим для меня. А самый любимый вид отдыха для меня — когда есть идея музыкальная или есть какой-то интересный заказ. Например, написать песню на стихи другого автора. И когда ты улавливаешь это зерно, когда одна музыкальная идея рождает другую — это невероятное счастье! И это для меня тоже отдых: я по-настоящему отдыхаю, когда творю! Особенно когда я это делаю с моими любимыми музыкантами, которые тебя понимают с полуслова!
Вне сетей
— У меня складывается впечатление, что вы — достаточно мягкий человек. Сотрудники коллектива из вас веревки не вьют?
— Когда надо быть строгой — я строгая или категоричная, могу в жесткой форме поставить конкретную задачу: что делаем так и не иначе и в такие-то сроки. Но на этом моя жесткость и заканчивается…
— Испытание медными трубами не пришлось проходить? Звездная болезнь была в вашей жизни?
— У меня столько своих болячек, что мне только звездной болезни не хватает! (Смеется.) Вы видели хотя бы одного уважающего себя человека, который страдает звездной болезнью? Я — нет. Мне кажется, что это все зависит от внутреннего настроя и от воспитания. Меня воспитали так, что выпячивать себя и кричать о себе на каждом углу — это как минимум некрасиво. У меня перед глазами были такие примеры, которые не предполагали нескромное поведение — люди, которые трудились в поте лица и досконально знали свое дело, и при этом не выпячивали себя, а были погружены в свою любимую профессию и семью, без какого-либо намека на показуху.
— Уже из этого можно предположить, что вы не стараетесь как-то активно продвигать себя в социальных сетях — это так?
— Да, социальные сети — это совсем не моя история. И меня, честно говоря, даже раздражает, когда мои друзья что-то пытаются снять исподтишка, чтобы потом это выложить в сеть. Я понимаю, что этого требует современный уклад жизни, но для меня это как подглядывание в замочную скважину, вторжение в мое личное пространство, в личную жизнь. Сейчас же, кажется, у человека вообще ничего личного не осталось! Для меня это чужеродно и неприемлемо, и это не мое категорически! В этом плане я совсем не современный человек. Еще не хочется время отнимать, а если все же делать это, то по каким-то стоящим поводам. Например, вышла книга — это важный повод для меня, этим я готова поделиться. Написала песню, вышел клип — да, я готова поделиться. Но вот просто каждый чих комментировать — вот это я делать не готова. Но признаю, что у кого-то это получается очень хорошо. Я, например, иногда заглядываю на страничку к Максиму Галкину — он прекрасно ведет блог, ему это дано, он все делает умно, тонко и талантливо.
«Все сначала!»
— Вы выпустили свое первую автобиографическую книгу. Как решились на этот шаг?
— Ко мне поступило предложение от издательства, но для меня оно было удивительным. «Молодая, не худая», к тому же, девушка, которая поет — что такого я в жизни видела? Говорить не о чем… Но если писать — то о каких-то важных моментах в моей биографии, и в первую очередь — о семье, которая меня воспитала и приняла. Работа проходила в несколько этапов. Сначала была идея — проанализировать несметное количество данных мною за последние годы интервью и сделать какую-то выжимку из них, скомпилировав самое интересное. Но этого было бы недостаточно. Потом к этому присоединилась идея ввести дневниковые записи. На это мало кто отваживался, будучи в добром здравии. Это потребовало от меня определенной смелости. Но мне не стыдно за эти записи. Это какие-то мои рефлексии, какие-то впечатления о тех людях и событиях, которые меня сформировали, такая антология моей души. Эта та подоплека, из чего сформировалась Светлана Сурганова, которая сейчас сидит перед вами. Потом, конечно, сюда вошли фотоальбомы, истории моей мамы и бабушки, которые мне хотелось увековечить. Но дневники пришлось адаптировать.
— Что вы там изменили?
— Некоторые моменты я опускала: они либо утратили свою актуальность, либо мешали динамике книги, были неинтересны… Но в целом для меня это был интересный опыт: окунутся в саму себя 30-летней давности. И поначалу психологически это было непросто. Даже были моменты, когда я была не готова к встрече с собой образца, скажем, 1986 года. Я боялась работы над книгой, иногда хотелось бросить. Но я — человек слова, значит должна была выполнить обещанное. И когда был напечатан последний лист, я испытала огромное облегчение: я как будто отпустила большой промежуток своей жизни. И поняла, что без этого, наверное, не было бы возможно творчество в моей жизни.
«Цифрам в паспорте не стоит доверять»
— Кроме музыки, вы еще находили время для театра. Вы и сейчас так же заняты в спектаклях или это осталось в прошлом?
— У меня было несколько театральных опытов. Был поэтический̆ спектакль Ильи Мощицкого «Плавание» по поэме Шарля Бодлера, затем мой моноспектакль «ОтношениЯ», представленный на прославленной сцене БДТ, совместная с актрисами театра Комиссаржевской постановка по Анне Ахматовой, спектакль «Моя счастливая жизнь». А в прошлом году для меня было большой честью стоять на одной сцене с Вениамином Смеховым в спектакле «Веселое имя Пушкин». Это был важный жизненный опыт для меня. Вообще театральная сцена — это завораживающий мир, отношусь к нему с огромным трепетом и пиететом.
— На телевидении какие проекты нравятся? Сейчас огромное количество интересных передач идет на каналах.
— Хорошая передача «Голос». Еще смотрела «Танцы» — тоже интересный проект, «Синяя птица» — прекрасный проект для юных талантов.
— Не хотели бы принять в них участие? Как наставник.
— Нет. Я бы сама у кого-нибудь проконсультировалась! (Смеется.) Мне самой еще многому надо учиться.
— Как вы относитесь к цифрам в своем паспорте?
— Цифры в паспорте — это такая большая относительность. Темпоритм у каждого человека свой. А вот эти среднестатистические цифры, привязки к конкретным годам… Мы слишком в них верим. А им не стоит доверять…
Валерия Хващевская, фото Вадима Тараканова и из личного архива Светланы Сургановой
Москвич
Это мой город: музыкант Светлана Сурганова
О «питерском братстве», терпении и такте, о том, что Москва звучит как Рахманинов, и о новой пластинке «Все будет завтра».
Я выросла…
Во флигеле на Кавалергардской улице в Ленинграде. По всей видимости, это маленькое, тогда еще трехэтажное здание, построенное в 1817 году, относилось к бытовым. И как раз там после революции были коммунальные квартиры.
Когда семейству Сургановых—Чебурахиных (это фамилии моих замечательных бабушки и дедушки) предложили выбрать квартиру в этом доме, они остановились на отдельной №23, но по случайности попали в коммунальную №22. Поэтому в течение 25 лет я познавала все тонкости, нюансы и недостатки коммунального проживания. Прелесть нашей коммуналки заключалась в том, что квартира была очень лаконичной — всего 72 квадратных метра, что немного для четырех семей с разнополыми детьми.
Ванна находилась на кухне — если вы хотели принять душ, то закрывались все двери и на два часа другие были лишены возможности выпить чаю или подогреть обед. Но все это примиряло с действительностью и учило главному: терпимости и такту, жить в согласии и договариваться. И сейчас, с улучшением жилищных условий, все немного изменилось не в лучшую сторону, но ладно, не буду гундеть.
Детство…
Меня выводили гулять в Таврик, Смольный собор — чудо Растрелли, сам комплекс Смольного — бывший штаб революции. Там чудесная прогулочная зона. Мне чрезвычайно повезло с местом проживания первых лет, и сейчас я сохранила эту квартиру за собой и за мамой. Великолепная перспектива: Шпалерная, Суворовский проспект, Кирочная, Таврическая — удивительное, очень красивое место! Жаль, что мамуля, как она однажды мне призналась, не любила гулять в Таврическом парке. Это ведь великолепно — такое волшебство, когда ты из каменных джунглей и бетонных стен можешь буквально за пять минут оказаться на берегу чудесного пруда напротив фасада Таврического дворца. Великолепно!
А недавно я узнала о существовании еще одного подобного места — Державинского садика. Какая красота, какое вдохновение! Туда надо приходить и восстанавливать работу всех чакр.
Если не Петербург, то…
Я патриот, подчеркну, Ленинграда. Поддерживая Александра Яковлевича Розенбаума — это некое «питерское братство».
Но если говорить о странах, которые мне еще симпатичны по идеологии, по тому, как там живут граждане, ощущают себя, по внутреннему мироустройству, мне приятна Швеция, люблю ее и уважаю. Люблю ездить отдыхать в Швейцарию: горы, озера, Рейнский водопад, Берн. Очень люблю Грузию, но давно там не была. Мечтаю побывать в Японии. Дай бог, чтобы у нас когда-то случился там дебют. Это пока только мои желания, конкретных предпосылок нет: я не могу похвастаться и сказать, что через четыре месяца мы едем в Японию с новой пластинкой «Все будет завтра».
Сравнивая ленинградцев с москвичами…
Они именно ленинградцы. И всех их объединяет умение, которое я беспрерывно транслирую в трех словах при любой возможной ситуации — «терпение и такт». В них заложена суть успеха социума, сосуществования, житья на любом уровне. Эти слова, сказанные героиней Алисы Бруновны Фрейндлих в «Служебном романе»: «Терпение и такт! А вы его не имели!» — то, чего нам всем не хватает.
По своему складу, по скорости работы нервной и эндокринной систем мне ближе Питер. Он, безусловно, плавнее, медленнее, что многих раздражает — в Москве иные темпоритмы, поэтому я даже никогда не собиралась переезжать в столицу.
Любимые и нелюбимые районы в обоих городах…
В Петербурге есть места, эмоционально связанные с какими-то неприятными событиями или просто с гнетущей энергией: проспект Обуховской Обороны — мне тяжело там находиться, есть события, которые это подчеркивают — не понимаю, не чувствую этот район, хотя недалеко от центра города — рядом набережная, Нева, водичка (как говорил Бродский, «надо к водичке»). Но существует проспект Просвещения — вроде бы отдаленный от центра, как и Озерки, район, но там тепло, удивительно светло. Теперь полюбившаяся Коломна, где находится наше арт-пространство «Пушкин Рядом». Я влюблена в этот район. Удивительное соцветие имен там жило, творило, создавало прекрасные художественные, музыкальные и театральные вещи. И Фонтанка, и вывеска на доме №174 по каналу Грибоедова, что там жил Пушкин — он рядом, ведь наше пространство — дом №172.
С Москвой немножко сложнее. Признаюсь: мало знаю. Хотя сейчас наконец-то с течением лет начала узнавать какие-то районы, понимать маршруты. Проспект Мира, кстати, где мы остановились в очередной раз — прекрасное место. Я полюбила этот микрорайон в пешей доступности от Ботанического сада и «Аптекарского огорода». Кстати, именно там я как-то бродила, уча фразу на грузинском языке. Я хотела поприветствовать Григория Лепса на концерте в день его рождения, куда меня каким-то чудом занесло. Для этого нужно было произнести: «Гилоцав дабадебис дгес дзвирпасо!»
В Москве меня тревожит…
Архитектурная составляющая. Мне бы хотелось, чтобы к центру относились деликатнее и бережнее.
Понятно, что от цивилизации никуда не уйти, и высокоэтажные дома — некая необходимость. Меня радует, что современные архитекторы, строя новые здания, пытаются сохранить тот же сталинский ампир или что-то ближе к стилю 1950–1960-х годов. Если я вижу фасады определенных образцов, зарекомендовавших себя десятилетиями, а рядышком стоит стеклобетон — это дисбаланс. Для меня как для музыканта архитектура тоже музыка, музыка пространства. И вот такие решения — как фальшиво взятая нота, какая-то дисгармония, диссонанс. Вы скажете: а как же Шнитке, Майер? Конечно, они тоже были своего рода революционерами, гениально миксовали гармонии и ноты. Но в городе такой замес возможен только как в отдельном произведении Майера: ты построил город, там и возводи свой стекложелезобетон, а в рамках устоявшихся традиций надо внедряться крайне деликатно.
Как для меня звучит Москва? Наверное, как Рахманинов. Это общее впечатление: достаточно широкое, с хорошим панчем, без агрессии, но с конкретным посылом.
Мои отношения с Москвой…
Относительно недавно, в принципе, возникло мое примирение с Москвой. Для меня это всегда был очень тяжелый, выматывающий своим ритмом город. Москва всегда связана с работой, с большой речевой нагрузкой — с разговорами о событиях и концертах. А я по своей природе молчун. И Москва меня переформатировала: интровертного, молчаливого, недоразвитого во многих смыслах, очень замкнутого и неуверенного в себе персонажа она разговорила, заставила меня развить свою вторую сигнальную систему — речевой аппарат, зоны Вернике и Брока.
Первый московский концерт…
Это было давно, в рамках «Ночных Снайперов». Какой-то клубный концерт, но где именно, не помню. Всегда был угар, в клубах еще можно было курить, что меня как некурящего человека особенно выматывало. Какое счастье, что приняли закон о некурении! Теперь клубы совместимы с жизнью. Я даже не могла посещать мероприятия, потому что там было совершенно нечем дышать, и я была лишена этого — не знала, что происходит в клубной жизни столицы и Питера. Но сегодня-то знаю.
По своему качеству звука и антуражу мне, конечно, нравится «Крокус Сити». Наверное, никто его не переплюнет. Но когда хочется каких-то более кулуарных, домашних и уютных концертов, то опять же прекрасно звучат «16 Тонн», где и прошла закрытая презентация нашего нового альбома «Все будет завтра». Мы очень вкусно там отзвучали благодаря нашему прекрасному звукорежиссеру Владимиру Мехнину, с которым мы относительно недавно сотрудничаем — это он делал постпродакшн, мастеринг и микс альбома «Все будет завтра». Мы перешли на новый пульт Emotion: кто знает — тот знает, поймет меня и порадуется за коллектив. Я думаю, что слагаемое этих факторов дало возможность хорошо и достойно прозвучать нам в «16 Тоннах» на закрытой презентации.
История создания и записи альбома «Все будет завтра»…
У нас с парнями из группы случился очень удачный альянс, мы в буквальном смысле поженились — все совпало. Таинство и очарование жизни, объединение Инь и Ян — мужского и женского начал, после сложения которых рождается чудо. Мне кажется, наш двойной альбом — образец того самого чуда, создавшегося при взаимодействии энергий.
Мне реально приятно было дать возможность парням выразить себя не только музыкантами-аранжировщиками, но и композиторами. Они нереально талантливые! В первую очередь не могу не выделить невероятно талантливого парня Дениса Сусина, нашего бас- и потрясающего соло-гитариста, которому принадлежит огромное количество музыкальных идей. Он уже десять лет в коллективе и в течение этого времени периодически показывал мне свои зарисовки, они были великолепны, но в рамках тех программ, что мы тогда обкатывали, не ложились целиком, но вкраплениями все равно вставали. И тут пришел этот чудесный день, который принес возможность выразиться парням.
Альбом писался за городом. Сережка Соколов, наш барабанщик, предложил: «Давайте попробуем не в стенах нашей (тогда еще старой) студии на 8-й Советской, а выйдем за город: совместим полезное с приятным — подышим свежим воздухом, погуляем и посочиняем». Он был абсолютно прав в том, что место тоже определяет вибрации, идеи, эмоции. Я думаю, если бы мы сидели в стенах студии, это была бы другая музыка, нежели то, что родилось в Игоре.
Тексты в основном писались у меня во Всеволожске — там, где я живу. Честно говоря, нужны были уединение и поддержка, которую мне, кстати, оказала Наталья Самсонова, мой давний друг и помощник — она очень начитана, прекрасно владеет эпистолярным жанром. Я к ней обращалась, и она накидывала невероятно удачные идеи, словосочетания. Давала некий заряд и пул как какое-то включение. Хоть далеко не все мы включили, но за этот толчок я ей очень благодарна, как и Ирине Фаренбрух, чьи тексты также отчасти звучат в альбоме. У нее были два четверостишия, которые прекрасно сочетались с мелодией, и я попросила ее продолжить. Это не всегда удавалось, и я брала и дописывала текст сама. Использовалось столько интересных, доселе для меня невиданных технологий, «когда б вы знали, из какого сора»! Для меня стало интересным опытом писать тексты на готовую мелодию, а не наоборот, когда в основном песни создавались от стиха или одновременно друг с другом. А тут готовая мелодически-ритмическая конструкция, в которую тебе нужно вплести смысл, текст, эмоцию, содержание, фонетическую благозвучность.
Альбом писался два года — звучит страшно. Но 21 трек за два года — достаточно хороший темп: год — пластинка. Учитывая пандемию, строительство «Пушкин Рядом» вместе с нашими друзьями-партнерами Агентством Больших Возможностей (abv-event), то, что мы именно в тот момент создавали студию, где все записали, смиксовали, отмастерили — это на самом деле сверхтемпы. Основной пул музыкальных идей был создан за две недели, дальше надо было просто разгрести все, разогнать и спродюсировать.
Этот альбом — открытие и познание себя. Вдруг подумала: опаньки, я уже взрослая девочка и могу называть вещи своими именами, не стесняться. Кому-то удалось мне внушить уверенность, которой не хватало. И из куколки вылетела бабочка.
Желаю Москве и москвичам…
Терпения, такта, гармонизации каждого без исключения, внутреннего развития, тяги к прекрасному и умения его видеть, возможности чаще обращаться к опыту великих учителей. Слушать лекции Михаила Семеновича Казиника; если кто-то испытывает душевный дискомфорт и ему требуются какие-то психологические консультации — Екатерину Александровну Сокальскую. Впитывайте, учитесь.
Сейчас невероятное время, когда есть бесчисленное количество прекрасных подкастов, ютуб-каналов (Галина Юзефович, «Ещенепознер» Николая Солодникова — удивительные встречи с невероятными людьми). Мир открыт, только умей фильтровать и не погрязнуть в шлаке информационного доступа.
Фото: предоставлено PR-службой группы «Сурганова и Оркестр»
Светлана Сурганова: «Я умираю достойно»
Экс-“снайперша», скрипачка Светлана Сурганова с тех пор, как покинула группу, выпустила свой диск «Неужели не я» и заняла с песней «Больно» первую строчку радиохит-парада «Чартова дюжина». Несмотря, однако, на свою самодостаточность, Света в разговоре то и дело вспоминает свою бывшую подругу Диану Арбенину. Побеседовал со Светланой корреспондент «Московского комсомольца». Cвета, как-то очень быстро ты записала альбом. Люди мыкаются, по нескольку лет пластинки пишут, а ты — опа, уже через пару месяцев после ухода из «снайперов». Все эти песни у меня давно, они очень старые. И все как-то сложилось одно к одному: знакомство с новыми музыкантами. Ситуация вырулилась сама, я не прикладывала к этому особых усилий — значит, просто пришло время. Я думала, ты теперь развернешься, со скрипкой своей оторвешься. А ее вообще нет ни в альбоме, ни на концертах. Как-то сложно одновременно петь и на скрипке играть — это раз. Потом, скрипка — это излишнее теребление раны, а я еще до сих пор не оправилась, не пережила этот конфликт (с Арбениной), поэтому скрипку мне тяжело сейчас держать в руках. А инструмент-то при чем? Это же — связующее звено. Я до «Ночных снайперов» на скрипке не играла — и после не могу играть. Это ведь Динкино (Арбениной) творчество спровоцировало мою игру на скрипке. Значит, песням со «свежего» альбома на самом деле лет по десять? Каким-то — по двенадцать, пятнадцать, двадцать. Самая свежая песня была написана прошлым летом — «Мураками». И, судя по всему, ты «ссурганила» это все на домашней студии? Это была идея фикс: сделать этот альбом именно дома. Когда-то в моей квартире на Кавалергардской (питерские коммуналки) мы познакомились с Дианой Сергеевной (Арбениной), там и возникла идея сначала дуэта «Ночные снайперы», а потом это вылилось в то, во что вылилось. И делом принципа было для меня записать этот материал именно на Кавалергардской, в этой квартире.
ПО ТЕМЕ
«Снайперша» довела фанатку до обморока
«Наши в городе» едут в Питер
Земфира споет с «Моральным кодексом»
Когда зимой разрыв произошел — был колоссальный резонанс со стороны сочувствующих, со стороны фанатов. Они в один голос, по e-mailу, через телефонные звонки доносили мысль, что я обязательно должна записать свои старые песни (они никогда не звучали в программе «Ночных снайперов» — другая энергетика), разошедшиеся когда-то давно по людям в плохом качестве, просто под гитарку. Я людям пообещала, и вот. Это люди, возмущенные вашим разрывом? Да, некоторые до сих пор это очень болезненно переживают. У людей был какой-то, ну, идеал — не идеал, картинка, своя сказка про двух интересных, милых, талантливых безусловно — что касаемо Дианы Сергеевны — девушек. Они верили в этот союз. Все когда-то кончается, даже очень сильные эмоции и глубокие отношения. К тому же — за сценической сказкой часто ничего и не стоит, или совсем иная подоплека. Кто бы чего умом не понимал, травма все равно есть на сердце. Ты чувствуешь себя сейчас конкуренткой Арбениной? Мне кажется, мы продолжаем быть дополнением друг друга, поэтому о конкуренции речи быть не может. По большому счету, это все равно наша общая история.
Недавно в Питере произошла странная история. Группа «Ночные снайперы» приехала на съемки некоей телепрограммы «Бойцовский клуб», чтоб помериться силами на боксерском ринге с группой «Рефлексом». Внезапно появилась третья сторона, желающая подраться, — «Сурганова и Оркестр», но Свету вывела охрана. Что же было на самом деле?
Мы узнали, что такое состоится, — весь Питер был завешан афишами: «Женские бои в полную силу!». Я Динку давно не видела. И тут — она в Питере. Захотела просто увидеть, просто посмотреть на нее. Ты тоскуешь, что ли? Безумно! И не скрываю этого. А не пыталась как-то общаться, позвонить ей? Бесполезно. С ее стороны все блокируется, причем очень жестко. Эту тему дальше не будем развивать. Ну вот: возникла идея туда сходить. Мои музыканты с Динкой опять же не знакомы, тоже хотели взглянуть на нее. Просто поболеть за «Ночных снайперов»: эта группа мне все равно будет родной. Я очень люблю Динкины песни, вообще считаю, что ее песни — самое интересное, что у нас есть на рок-сцене. Ну уж самое?! Ну еще пара имен: Земфирка, Арбенина, да и все. Мы приехали туда в приподнятом настроении, арендовали лимузин, выпили по бокалу шампанского. Зачем лимузин-то, к чему эдакий пафос? Ну не для того, чтобы выпендриться. Просто на автобусах мы уже накатались, а на лимузинах никто из нас не ездил. За свои баблосы его арендовали, купили билеты на это шоу, а потом начался бардак. Якобы там к фанатам «снайперов» подошли мои фанаты с майками с моим изображением и с намерением учинить там какую-то провокацию. Это полный бред. Во-первых, это не наш метод — провокации. Во-вторых, у нас были полностью противоположные цели. Но кто-то дал указ охране, и нас попросили оттуда. Ты говоришь, что еще от боли не отошла, а сама, по-моему, очень даже жизни радуешься. Вон чемпионат по пинг-понгу какой-то выиграла. Ну да, вчера с фанатами играли. Сегодня утром с ними в футбол гоняли. Я получила колоссальное удовольствие, поняла, что дыхалка ни к черту, надо бросать пить и вообще заниматься спортом. Ты просто меня не знаешь. Я умираю достойно. Причем есть свидетели того, как я это делаю. Они тебе как-нибудь расскажут, если будет желание послушать. #