что случилось с омбудсмен полиции
Дело «омбудсмена полиции» Воронцова перевернулось из-за неожиданных показаний
Экс-сотрудница МВД, ранее заявившая о вымогательстве, возможно, участвовала в оперативной комбинации против особистов
Сенсацией обернулось очередное заседание по громкому делу «омбудсмена полиции» Владимира Воронцова в Люблинском районном суде Москвы. Свидетель обвинения и потерпевшая отказались от своих показаний, заявив, что специально внедрились в процесс расследования и разоблачили фальсификацию уголовного дела против обвиняемого правозащитника.
21 октября состоялось очередное судебное заседание по делу блогера и правозащитника Владимира Воронцова. Процесс был посвящён допросу потерпевшей, бывшей сотрудницы ППС, ранее уволенной из органов за публикацию интимных кадров её личной жизни, Ирины Андиной. На предыдущих четырёх заседаниях она пояснила, что Воронцов был её представителем в суде по восстановлению на службе в полиции, а когда она поделилась с ним своим эротическим видео, из-за которого лишилась работы, то блогер стал вымогать у неё деньги. Под конец заседания в зал зашел свидетель обвинения Евгений Моисеев, которого никто из участников процесса не ожидал увидеть.
В распоряжении «МК» оказалась аудиозапись выступления Моисеева. Евгений до определенного момента отвечал на вопросы гособвинителя согласно ранее данным показаниям, мол, познакомился с Воронцовым и Андиной на шашлыках, когда «омбудсмен» приезжал представлять Ирину в суде по восстановлению на должность.
Но после этого он сделал неожиданное заявление: эпизод по вымогательству был сфальсифицирован против Владимира сотрудниками УСБ. Андина якобы оговорила правозащитника в обмен на обещания восстановить ее на службе. Как заявил Моисеев, по оперативной комбинации, задуманной им и ещё одним соратником «омбудсмена», Ирина добровольно внедрилась в ряды потерпевших и зафиксировала все нарушения особистов на диктофон.
Андина и Моисеев отказались в процессе от ранее данных ими показаний, а одновременно в Сети появился видеоролик, где приводятся аудиозаписи переговоров якобы сотрудников УСБ и кадровых служб с Ириной о даче нужных показаний в обмен на восстановление женщины на службу в полиции. При этом, по утверждению авторов видео, за потерпевшей специально приехали по месту жительства в Мордовию и предлагали отправиться в Москву в сопровождении автомобилей ГИБДД для участия в следственных действиях, а также поселили её в столичном фешенебельном отеле в километре от Кремля и покупали ей костюм и туфли для съёмок интервью на тему уголовного дела. Кроме того, свидетель обвинил бывшего адвоката Воронцова Сергея Бадамшина в сотрудничестве с «особистами», якобы защитник по их указанию специально прервал очную ставку между Ириной и Владимиром.
На этой ноте суд ушёл на перерыв, а процесс впоследствии отложили для принятия прокурором процессуального решения в связи с вновь открывшимися обстоятельствами.
Как рассказал «МК» адвокат «омбудсмена» Александр Самухов, ни он, ни Владимир Воронцов не были в курсе данной ситуации.
Пока никаких официальных комментариев от заинтересованных ведомств не поступало. Следующее заседание назначено на 29 октября.
«Ты куда полез? Мы заткнем рот любому» Заступник российских полицейских разозлил генералов МВД. За это его посадили в камеру к убийце
«Лента.ру»: Недавно вы написали письмо главе МВД Владимиру Колокольцеву. Что вы хотели сказать министру?
Владимир Воронцов: Я хотел донести суть происходящего. На мою ситуацию можно посмотреть сквозь призму двух взглядов: глазами представителя гражданского общества и глазами «решальщика». Первый смотрит на это так: «Я же ничего не нарушаю — кто и за что меня посадит?» А второй: «Ты куда полез? Мы заткнем рот любому».
Материалы по теме
«Люди проявляют агрессию, когда видят угрозу»
«На бандитов я могу положиться больше, чем на систему»
Моя проблема в том, что я мыслил и действовал как первый, а решения принимают вторые. И это ужасно для 2020 года. Думаю, мое письмо в МВД точно заметили, но будут делать вид, что нет. Печально, что у власти отсутствует прямой диалог с людьми.
Сейчас в отношении вас расследуют сразу 14 уголовных дел. Какие именно к вам претензии у следствия и почему вы считаете их надуманными?
Потерпевшими по этим двум эпизодам выступают бывшие сотрудники полиции. Одной из них, по фамилии Андина, я помогал в суде. Второй — Расим Курбанов — был уволен в 2017 году, якобы в результате моих действий. По версии следствия, я вымогал у Курбанова 300 тысяч рублей за то, чтобы не публиковать его интимные фото. Но никаких вымогательств в отношении этих людей не было в принципе.
Больше того, мы с Курбановым два года общались, были в приятельских отношениях. А потом он вдруг решил, что стал жертвой преступления. И то, что полиция в попытке осудить заведомо невиновного человека давит на «псевдопотерпевших», заставляя их писать о том, чего не было, — страшно.
Как к вам относятся сотрудники конвойной службы из МВД и Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН)? Как сложились ваши отношения с сокамерниками?
Относятся очень хорошо — и МВД, и ФСИН. Многие меня знают и искренне сопереживают, поддерживают. Почти три месяца я сидел один, сейчас дали соседа — это бывший участковый, сидит за убийство брата. Очень интеллигентный человек в очках, любит говорить о политике. Мы требуем выдать нам настольные игры (шашки, нарды), но ФСИН пока молчит.
Как вы оцениваете условия содержания в изоляторе и чем занимаетесь, кроме изучения материалов дела?
Основные корпуса в СИЗО забиты почти «под завязку», а в камерах сидят по 40 человек, и на всех одна «параша» — дырка в полу. Я же сижу в спецкорпусе, который создали на территории тюремной больницы. Тут до недавнего времени был только я и вор в законе. Видимо, во ФСИН меня приравняли по статусу к вору.
Зато выйду — и с таким-то опытом стану экспертом по межличностным отношениям. А так хожу на прогулки, беседую с соседом о политике, пью чай — вот и весь быт.
Когда приходят адвокаты — говорим о деле, выстраиваем линию защиты, общаемся. Это моя отдушина и некая возможность вырваться из камеры и «посмотреть мир». Кстати, я хотел в качестве защитника привлечь свою супругу, но суды мне уже дважды в этом отказали, хотя это мое полное право. Такой подход я считаю незаконным.
Как повлиял ваш арест на деятельность паблика «Омбудсмен полиции»? Как отнеслись сторонники из числа полицейских к вашему задержанию?
Насчет паблика — думаю, это вопрос к подписчикам. Находясь в СИЗО без интернета, я лишен возможности следить за ним. Что касается сторонников, то большинство считает мой арест произволом.
Я получаю множество писем от совершенно незнакомых людей со словами поддержки, отвечаю каждому, жду писем всегда — это и возможность скоротать время, и возможность общения. На свободе у меня был огромный круг людей, с которыми я общался. Многие из них выступили моими поручителями перед следствием и судом.
Вас поддержали известные люди — такие как телеведущая Ксения Собчак, журналист издания Meduza Иван Голунов и депутат Госдумы Валерий Рашкин, другие журналисты, адвокаты и политики. Как вы считаете, почему суд не принимает это во внимание?
Я очень благодарен отдельно каждому, кто меня поддерживал и поддерживает до настоящего времени. А о нашей судебной системе я бы говорить не хотел.
В странах Европы и в США профсоюзы полицейских зачастую являются влиятельными организациями. Пытались ли вы создать независимый профсоюз российских полицейских? И почему, по-вашему, полицейские не готовы решительно защищать свои права?
Пытался. Но в регистрации профсоюза нам отказал Минюст. А что касается защиты прав полицейских в России, то это комплексная проблема. Сама служба в полиции организована так, что ничего не нарушать почти невозможно. Условно говоря, за неправильно расставленные запятые можно уволить кого угодно — и многие думают: «Какой смысл воевать [с руководством]?»
Профсоюзы почти все «карманные» — потому и такой большой некомплект у МВД России сегодня. Система абсолютно прогнила, и люди это понимают. Прежде всего руководству полиции необходимо признать проблемы, но оно этого не делает.
А что касается меня, то полицейские начальники рассуждают просто: «А кто он такой и что он себе позволяет?»
Оппоненты часто упрекают вас в сотрудничестве с лидерами оппозиции. Как вы относитесь к политике вообще и к оппозиции в частности?
Моя площадка и аудитория — это неофициальный профсоюз. Во всех цивилизованных странах мира политические силы борются за симпатии профсоюзов, и это нормально. Политики преследуют свои цели, и если между ними не будет конкуренции, то будет монополия. Как и на рынке, это приведет лишь к ухудшению ситуации.
Вашу квартиру дважды штурмовал спецназ, а при задержании к вам применяли спецсредства и силовые приемы. Все это происходило на глазах вашей жены и маленькой дочери. Насколько сильно это травмировало ребенка психологически?
Жена водила дочь к психологу. Задержание отца спецназом, конечно, нанесло ей психологическую травму. Она постоянно спрашивает, где папа, а когда спецназ сломал дверь, она испугалась за игрушки и боялась, что их заберут. Но случилось так, как случилось.
В проект «Омбудсмен полиции» я вложился душой и занимался им искренне. О том, что будет дальше, рассуждать рано — вначале нужно пережить СИЗО и очень тяжелую разлуку с близкими. Насколько все это затянется, неизвестно. Если я и обидел кого из этих больших боссов МВД, то на копейку, а мне мстят на миллионы.
— Когда моего мужа задерживали, мы с дочкой очень сильно испугались и грохота, и криков, и «дядек в черных одеждах с автоматами, которые напали на папу», — говорит Александра, супруга Владимира Воронцова. — Наша дочь восприняла это все, будто к нам пришли домой бандиты, и папа почему-то пропал после этого.
Она вздрагивает от посторонних шумов за дверью. И каждый день спрашивает, когда же папа вернется домой. А я отвечаю, что очень скоро — хотя сама боюсь даже предположить, когда.
Я знала, что Володя занимался пабликом и журналистской деятельностью, но никогда не вникала в подробности. Я понимала, что он не «системный» человек, но никогда не могла подумать, что с «несистемными» так расправляются. Я верю в его невиновность. А его дела между тем штампуют одно за одним.
Что случилось с омбудсмен полиции
Владимир Воронцов. Фото: Дмитрий Лебедев / Коммерсантъ
Сегодня в Люблинском районном суде Москвы состоится предварительное заседание по делу создателя проекта «Омбудсмен полиции» Владимира Воронцова. По мнению его единомышленников, Воронцова преследуют за защиту рядовых полицейских. Как стало известно «Медиазоне», Воронцов — не единственный, кому взаимодействие с проектом принесло неприятности: после проверок в столице стали избавляться от полицейских, переводивших деньги по указанным в паблике реквизитам.
Руководство столичного управления МВД просило московских полицейских рассказать о фактах продажи Воронцову какой-либо информации, обещая не наказывать в обмен на добровольное сотрудничество. Одновременно силовики, занимавшиеся непосредственно делом Воронцова, получили доступ к его финансовой информации, в том числе — о полученных переводах.
Больше трех лет Воронцов регулярно выкладывал или репостил записи с просьбами о помощи и принимал пожертвования на развитие проекта. В конце 2019 года появилась еще и закрытая группа с платным членством — 500 рублей в месяц. В ней выкладывают юридические справки по трудовым правам для полицейских, а сами они не стесняются обсуждать разные рабочие вопросы между собой и с юристами.
Четверо бывших сотрудников разных подразделений МВД из Москвы на условиях анонимности рассказали «Медиазоне», что в разное время отправляли деньги по указанным Воронцовым реквизитам — за доступ к закрытой группе, на развитие проекта или благотворительность — и теперь из-за этого лишились работы. Каждый из собеседников уверяет, что ему известно о других случаях.
Их истории во многом похожи. В июле-августе, через два-три месяца после ареста Воронцова, полицейских вызывали в отделы собственной безопасности и спрашивали о связях с основателем «Омбудсмена полиции», обильно и охотно критиковавшего руководство МВД.
«Думаю, в рамках расследования проверялась вся его группа. В ходе проверки было выявлено, что в ней состоят преимущественно сотрудники правоохранительных органов, и далее проверялось, финансируют они его деятельность или нет», — считает адвокат Михаил Мушаилов, защищающий сейчас Воронцова.
Владимир Воронцов арестован по обвинению в вымогательстве 300 тысяч рублей у бывшего сотрудника УВД на метрополитене Расима Курбанова. По версии следствия, Воронцов в октябре 2017 года требовал деньги в обмен на обещание не публиковать интимное фото Курбанова, которое тот отправлял женщине; не получив денег, все-таки выложил фотографию.
Полицейских просили объяснить, зачем они переводили деньги. Те не скрывали, что платили Воронцову за доступ к юридическим ликбезам или помогали таким же полицейским, оказавшимся в трудной ситуации. Все собеседники «Медиазоны» подчеркивают, что честно рассказывали о переводах, полагая, что найти и наказать хотят других — тех, кто пересылал Воронову внутренние документы.
После дачи объяснений всем им предложили уволиться по собственному желанию, в противном случае обещая неприятности на работе или увольнение по отрицательным мотивам.
«Недели через три пришли с обыском ко мне в кабинет, стали кабинет обыскивать-осматривать, в компьютере нашли страничку открытую во «ВКонтакте» мою, непосредственно зашли на «Омбудсмена» с моего контакта, пофотографировали. У меня камера стоит в кабинете, я уже потом смотрел записи и видел, что, когда отворачивался, они фотографировали экран моего монитора, — вспоминает один из них. — Потом сказали: езжай в отдел кадров, тебе там все скажут. Я приехал в отдел кадров, она говорит, у тебя выбора нету, пиши лучше сейчас по согласию сторон, либо, сам понимаешь, найдем причину».
Трое — двое патрульных сержантов и один оперативник, майор — согласились уволиться сами, двое добавляют, что к этому времени уже подумывали об уходе из полиции. Два человека признаются, что переписывались с Воронцовым во «ВКонтакте», но не выдавали никакой внутренней информации — обсуждали нерабочие вопросы.
Четвертая собеседница «Медиазоны» — патрульная со стажем работы больше десяти лет. Она уверяет, что все ее участие в проекте свелось к единственному переводу 50 или 100 рублей в помощь кому-то. Сотрудница полиции живет с дочерью-школьницей в коммуналке на окраине Москвы, это служебное жилье.
Женщина решила бороться за свою работу. Ей назначили аттестацию на соответствие занимаемой должности: что-то вроде экзамена на знание разных положений или уставов. Сотрудница МВД говорит, что вопросы ей задавали в соответствии с ее должностью патрульной, но времени на подготовку дали всего три дня, на сдаче она разволновалась и на часть вопросов не ответила — в тот же день ей объявили, что она уволена. После от нее потребовали освободить служебное жилье. Несколько ее знакомых прошли аттестацию и пока остаются на службе.
«Сбор денег сотрудникам, которые оказались в критически сложной жизненной ситуации: лечение ребенка, лечение сотрудников, которые во время службы получили какие-то увечья, — уверяет она. — Я не думала, что если я буду перечислять нуждающимся, то меня могут за это уволить».
Один из администраторов закрытого сообщества, попросивший не называть его имени, рассказывает, что в «Омбудсмен полиции» от столичных силовиков поступило 10-15 обращений о таких предложениях и аттестациях. Еще один действующий сотрудник сказал «Медиазоне», что ему за публичную поддержку Воронцова назначили дисциплинарное наказание — неполное служебное соответствие — но увольнять не стали.
«Рабочие места и личные дела сотрудников полиции осматриваются особистами чуть ли не под лупой. Тщательно ищутся малейшие нарушения, лепятся служебные проверки», — писали в «Омбудсмене полиции» о гонениях на сочувствующих Воронцову. Отдельно подчеркивалось, что массовые проверки проводятся среди сотрудников управления МВД на метрополитене.
Адвокат Мушаилов говорит, что к нему тоже обращались полицейские, которых вызвали для дачи объяснений в отделы собственной безопасности.
«Количество случаев по Москве превышает триста: имеются в виду акты, когда вызывают сотрудники ОСБ сотрудников полиции для дачи объяснений и склоняют к тому, чтобы они сказали, что переводили деньги для поддержки паблика, — рассказывает он. — Естественно, люди дают самые разные пояснения, я не ходил со всеми. Но если я ходил [в ОСБ с сотрудником полиции], мы отказывались давать показания».
Юрист подчеркивает, что всем советует не давать показаний, но слышал, что «ребят увольняли по иным мотивам: каким-тот косякам по службе, нарушениям дисциплины — чтобы уволить сотрудника, много ума не надо».
Еще два случая вспомнил председатель московского межрегионального профсоюза полиции Михаил Пашкин. По его словам, оба раза членам профсоюза удалось отстоять место работы.
«Люди не самому Воронцову переводили деньги, а на помощь конкретному человеку, про которого Воронцов говорил, — рассказывает Пашкин и описывает один случай. — Ее хотели уволить, вызвали в ОСБ, спрашивали, не передавала ли она служебные сведения Воронцову. Она сказала: не передавала, а оэсбэшник взял и написал что передавала, то есть «не» не поставил. Ну, она девочка умная, прочитала, говорит, а почему здесь нету предлога «не»? Ну и тот порвал и написал объяснение уже правильное. И что ей сделают? Она член профсоюза, в этом плане ничего не нарушает, ничего не сделали ей, но хотели».
Уволенные собеседники «Медиазоны» переводили деньги как с карточек, выданных по службе, так и с личных. В закрытой группе «Омбудсмена» советуют при разговоре с «особистами» не открещиваться от переводов, если точно известно, что перевод совершал именно сотрудник полиции, но настаивать, что в этом нет ничего незаконного.
«Что касается публикаций или комментариев… В своих объяснениях указываете, что узнали о паблике от своего руководителя на одном из инструктажей, где он указывал на публикации новостного характера, касающиеся деятельности полиции», — подсказывают администраторы паблика.
Московское управление МВД эти увольнения никак не прокомментировало. «Медиазона» направила официальный запрос в пресс-службу еще 19 сентября, но ответ пока не получен.
Редактор: Дмитрий Трещанин
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!
Что случилось с омбудсмен полиции
Василий Федоров и Ирина Андина. Скриншот из ролика «Спасти омбудсмена полиции»
«Фильм о том, как юрист из Пензы, домохозяйка из Саранска и массажист из Волгограда разоблачили целую банду в погонах», — видео с таким описанием появилось на YouTube вечером 20 октября. На протяжении часа рассказчики — бывшие сотрудники полиции Василий Федоров и Евгений Моисеев — подробно описывают операцию по внедрению в управление собственной безопасности московской полиции еще одной бывшей сотрудницы, Ирины Андиной. Друзья решили сообща добавить к делу создателя популярного паблика «Омбудсмен полиции» Владимира Воронцова еще один эпизод, но так, чтобы записать все ходы фальсификации и указать на нечестных преследователей. «Медиазона» рассказывает об этой многомесячной спецоперации и трагикомичном разоблачении в суде.
Омбудсмен
Бывший оперативник Центра «Э» Владимир Воронцов в общей сложности прослужил в полиции 13 лет, а уволился в 2017 году — вскоре после запуска сообщества «Омбудсмен полиции» во «ВКонтакте».
Паблик регулярно становился источником новостей, в том числе о коррупции среди высших чинов ведомства. За разоблачениями время от времени следовали скандалы и увольнения, а сам Воронцов поддерживал имидж публичной фигуры. Одновременно он собирал пожертвования и вел платную группу для полицейских, нуждающихся в юридических консультациях по трудовым правам.
«Следствием установлено, что Воронцов в октябре 2017 года вымогал 300 тысяч рублей у бывшего сотрудника московской полиции за нераспространение его фотографий интимного характера. Не получив денежные средства, обвиняемый опубликовал их в одном из сообществ социальной сети, — говорилось в сообщении СК. — Аналогичные действия по размещению фотографий он совершил в сентябре 2018 года, а также в феврале 2020 года в отношении другого сотрудника полиции».
Владимир Воронцов. Фото: Дмитрий Лебедев / Коммерсант
Суд по делу Воронцова, начавшийся еще в прошлом году, продолжается до сих пор. Как сообщил «Медиазоне» адвокат Федор Аксененко, на заседании 20 октября допрашивали последнюю потерпевшую — и здесь произошла неожиданность.
Видео
Вечером 20 октября на YouTube появился часовой ролик «Спасти омбудсмена полиции», записанный бывшими полицейскими Василием Федоровым и Евгением Моисеевым. Старший лейтенант Федоров, теперь массажист в Волгограде, и капитан Моисеев, ныне пензенский юрист, рассказывают, как они, возмущенные арестом Воронцова, спланировали и провели многомесячную спецоперацию полулегального характера.
«Я позвонил некоторым подписчикам в надежде, что они согласятся как-то помочь Володе, но никто не желал этого делать, — спокойно говорит в камеру Моисеев, бритый мужчина с усами подковой, перетекающими в постриженную бородку. — Тогда я подумал, что было бы неплохо внедрить своего человека в среду сотрудников УСБ и сотрудников следственного департамента МВД города Москвы».
Моисеев вспомнил об истории с Ириной Андиной из Саранска, которую уволили из полиции за публикацию интимного видео — Воронцов помогал ей в попытках опротестовать это решение. Андина без раздумий согласилась помочь. Третьим к команде разоблачителей присоединился бывший администратор «Омбудсмена полиции» Василий Федоров из Волгограда.
Они решили «закинуть дезинформацию» через группу, конфликтующую с «Омбудсменом»: якобы Андина обижена на Воронцова, так как платила ему за восстановление на службе, но в суде проиграла. На следующий день с девушкой на связь вышли сотрудники УСБ — те уже выехали в Саранск, чтобы привезти ее в Москву на допрос. Авторы видео утверждают, что старшим группы был подполковник УСБ Максим Кривошеин.
Через пару дней Андину привезли в Москву и разместили в гостинице «Петр I» на Неглинной улице. Она написала заявление на Воронцова, и полиция сразу возбудила дело о вымогательстве — в обмен, как утверждается на видео, «усбшники купили ей дорогостоящую одежду в итальянском бутике, туфли, а также оплатили услуги в салоне красоты».
Скриншот переписки Ирины Андиной с сотрудником УСБ
После возвращения в Саранск Андина долго пыталась добиться восстановления на службе, но тщетно: несмотря на «слово офицера» на одной из записей посещения УСБ в Москве, ее так и не взяли обратно в полицию. Когда Андина пригрозила публично рассказать о сделке, ей пришли 10 тысяч рублей с карты жителя омской глубинки.
Наконец, чтобы закрепить обман, участники операции решили провести в свидетели и Евгения Моисеева. Для этого Андина переслала Кривошеину переписку, в которой тот якобы уговаривает ее отказаться от заявления на Воронцова. В итоге Моисеев и Андина 20 октября оказались в Люблинском суде, где все и должно было вскрыться.
Первой в суде допрашивали Андину — это было уже пятое заседание с ее участием, и судья Калинина изрядно зла на свидетельницу: она принесла необходимый для исследования телефон, не зарядив его, и тот не включался.
Делать нечего — в зал вызвали свидетеля Моисеева. Он приступил к длинному повествованию, повторяющему тезисы из видео: вся история с заявлением Андиной была постановкой, призванной изобличить нечистоплотных сотрудников УСБ, фабрикующих дело против Воронцова.
«Приходит свидетель и рассказывает, как они все проделали. То есть они признаются в том, что они все затеяли, чтобы выяснить, насколько заказное дело Воронцова, — со смесью восхищения и раздражения в голосе говорит адвокат Федор Аксененко. — А мы об этом не в курсе: если бы мы знали об этом, мы пошли бы через Федеральную службу безопасности. Рекомендовали бы обратиться с заявлением, чтобы им предоставили защиту, потому что там указываются действующие сотрудники управления собственной безопасности, которые получили повышение и ушли в округа на вышестоящие должности. Получается, работу они проделали хорошую, но мы об этом не знали — и вот представьте наше удивление в процессе!».
— То есть вы постоянно Андину консультировали? — прерывает судья пространный рассказ Моисеева.
— Я так поняла, в предыдущем судебном заседании это вы были на связи с ней? — понимает судья, которая до этого отчитывала Андину за использование телефона.
— Да! Ну конечно! — отвечает Моисеев с добродушной усмешкой в голосе.
— Замечательно. Ну вот оно в общем-то все… То есть вы полагаете это этичным, нормальным и соответствующим нормам уголовно-процессуального законодательства, являясь юристом и бывшим сотрудником полиции?
— Вы даже не скрываете, что нарушали нормы уголовно-процессуального законодательства…
— Полтора года Воронцова, невиновного человека, здесь держать — это нормально, да?
Далее судья обращается к Андиной, которая «слово в слово» подтверждает сказанное Моисеевым.
В заседании объявляется перерыв, потому что прокуратуре, следствию и защите нужно оценить все произошедшее.
Редактор: Дмитрий Трещанин
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!