зачем штурмовали белый дом 1993
Кто и почему расстреливал Белый дом в 1993?
Тот самый “кровавый октябрь” 1993 года до сих пор остается загадкой для всех людей и историков. Думаю, многие помнят эти печальные события. Достоверно никто не знает сколько было жертв в том происшествии, сколько людей погибло, но даже те данные, которые есть — ужасают.
Давайте попробуем разобраться почему произошел вооруженный конфликт, кто и почему решил расстреливать людей в Белом доме?
Начало конфликта
В осень 1993 началось противостояние правительства и президента, и вскоре оно зашло в тупик. Оппозиция очень яро защищала конституцию, которая по рукам и ногам связывала полномочия президента и Ельцин должен быть менять законы. Именно такой принцип двоевластия смог разделить правительство на две части, ведь каждый из них видел дальнейшее развитие страны и ее политический курс. Особенно обострились разногласия по поводу экономических реформ, ведь ни одна сторона не собиралась делать уступок противнику.
Штурм Верховного Совета
Обострился конфликт 21.09.1993 года, когда президент временно отстранил от власти Верховный Совет. Он принял указ о том, что будет постепенно реформировать Конституцию. Собственно говоря, именно после этого и начались беспорядки на улицах Москвы. В государстве назревал переворот. В парламенте были отключены свет, вода и связь, но и это не заставило законодателей сдаваться. Тем более, к ним подтянулись на помощь добровольцы, которые защищали Белый дом. Было огромное количество акций, которые поддерживали действующий Верховный Совет.
После кровопролитного инцидента возле Останкино, президент принимает решение о том, что 4.10 будет проведен штурм здания Белого дома, где находился Верховный Совет. Операция должна была начаться в себе утра, и тяжелая бронетехника к тому времени была уже стянута. В начале восьмого часа появилась первая жертва — им стал капитан милиции. Несогласованность между действиями армии привела к тому, что огонь велся не только по зданию Белого дома, но и по безоружным людям, которые находились на улицах. Это привело к огромному количеству жертв. Но уже к вечеру 4 октября все силы противников были полностью подавлены.
Мнение политиков
Многие политики считают, что именно события 4 октября являются полностью проплаченными. Снайперы и спецназовцы были заранее подготовленными для расстрелов людей по приказу Ельцина. В особенности удивляет поддержка Запада, которые посчитали вполне “приличным” применять такие действия к гражданам.
Публицисты считают, что такие действия Ельцина говорят о том, что он пытался установить прозападный режим в стране. Некоторые даже говорят о том, что Америка была готова прислать войска в Москву для поддержки Ельцина.
Именно Ельцин создал такую ситуацию, потому что его позиции были достаточно слабыми и он боялся потерять власть. Расстрел Верховного Совета свидетельствует о том, что он действительно боялся потерять свои позиции.
Количество жертв событий Белого дома
А как вы думаете, стоило ли кресло президента такого количества жертв или все таки можно было разрешить конфликт мирно?
«Стреляла третья сила»: ветераны «Альфы» раскрыли тайны октября 1993-го
В Белом доме во время штурма находился целый класс школьников
25 лет назад, в ночь на 4 октября 1993 года, президент Борис Ельцин отдал приказ о штурме Белого дома. К зданию Дома Советов, где забаррикадировались депутаты и сторонники Верховного Совета, среди которых находились женщины и дети, были стянуты верные Ельцину Таманская и Кантемировская дивизии, 119-й парашютно-десантный полк, Тульская дивизия ВДВ, дивизия внутренних войск имени Дзержинского и ОМОН. Прицельный огонь по окнам здания парламента с семи утра начали вести БМП, БТР, а потом и танки. Ключевая роль в разгроме оппозиционного Верховного Совета РФ отводилась спецназу Главного управления охраны (ГУО) России. Президент потребовал от группы «А» и группы «В», известных в народе больше как «Альфа» и «Вымпел», «освободить Белый дом от засевшей там банды». Но элитные подразделения действовали по собственному плану. Исключив силовые методы, они вступили с защитниками Белого дома в переговоры. Ключевой фигурой стал «подполковник Владимир», который под обстрелами, по сути, «провел последнюю сессию Верховного Совета». Спустя 25 лет появилась возможность назвать его имя. Это ветеран «Альфы» полковник Владимир Ильич Келехсаев. Он и полковник «Альфы» Виталий Демидкин рассказали «МК», как в октябре 1993 года выдвинули свой альтернативный, бескровный вариант ликвидации конфликта, тем самым предотвратив братоубийственную гражданскую войну.
Белый дом из-за обстрелов стал черным. Фото: ru.althistory.wikia
«В те дни опробовался вариант «цветной революции»
— В ночь на 4 октября 1993 года командиров силовых подразделений разного уровня по приказу Бориса Ельцина собрали в четырнадцатом корпусе Кремля, где размещался аппарат президентской администрации, — рассказывает Владимир Келехсаев. — Ранним утром нас провели в зал заседаний. Мы уже знали, что планируются мероприятия по прекращению сопротивления защитников Белого дома. В зал зашел Борис Николаевич Ельцин, обратился к нам с вопросом: «Готовы ли вы выполнить приказ?» Понятно было, что реализация этого плана предусматривает крайние меры со стороны вооруженных подразделений.
В зале стояла гробовая тишина. Офицеры сидели с каменными лицами. Наше подразделение было предназначено для борьбы с терроризмом и организованной преступностью. Естественно, что возникло недопонимание.
Всем памятны были события в Вильнюсе в январе 1991-го, когда подразделение послали в Литву, чтобы разблокировать здание телевизионного центра, а потом предали. На штурм группа «А» шла с холостыми патронами. При попытке проникнуть на объект погиб лейтенант, 20-летний Виктор Шатских. Ему подло выстрелили с крыши в спину. Ни одно силовое ведомство в течение пяти дней не признавало его своим офицером. Ни КГБ, ни ВДВ, ни МВД… Президент СССР Михаил Горбачев заявил, что ничего не знал об этой операции, никакого приказа не отдавал. И отказался лично вручать родителям погибшего лейтенанта орден Красного Знамени, сославшись на то, что это должен сделать председатель КГБ СССР Владимир Крючков.
— Неприятно, когда с тобой играют втемную, — говорит Владимир Ильич. — Помню слова начальника Главного управления охраны Михаила Барсукова: либо вы выполните приказ, либо я буду вынужден подписать приказ о расформировании и разоружении подразделения. Наши руководители ответили, что это нецелесообразно. Выдвигаясь к Белому дому, мы руководствовались одним: надо как-то предотвратить взаимное кровопролитие.
Прибыв на место, расположились около зоопарка. Приняли меры безопасности, на всех высотках посадили наших бойцов. Вся местность просматривалась, но полной картины мы все равно не знали, многое было непонятно. Стрельба шла отовсюду.
Сейчас, по прошествии времени, я могу сказать, что в те октябрьские дни опробовался вариант «цветной революции». Потому как провокаторы стреляли в одних, убегали, а потом стреляли в других. Для них было главное — пролить как можно больше крови. Развязать гражданскую войну…
В тот день, 4 октября, на двух БМП мы дважды обогнули Белый дом. Нам нужно разведать обстановку. На втором круге я увидел милиционера, младшего сержанта, который стоял на площади перед зданием правительства и по мегафону поочередно общался то с защитниками Белого дома, то с теми, кто находился на площади и готов был ринуться штурмовать здание. Позже я узнал, что того сержанта, ставшего общественным парламентером, что стоял с планшетом через плечо, звали Геннадий Сорокин. А тогда подумал, что вот через него мы и зайдем в Белый дом.
Когда остановились, я спросил: «Кто со мной?» Вызвались десять человек, потом присоединились и остальные.
— Но не расстреляли ведь. Такое же подразделение в Киеве в 2014 году не смогло принять самостоятельного решения в рамках исполнения Конституции. В результате Украина была залита кровью. Представляете, что тогда могло произойти в масштабе нашей страны.
Группа «Альфа», как называют нас в народе, выполнила свою задачу. Мы не допустили братского кровопролития. На нас нет крови. А это главное.
Полковник Управления «А» Виталий Демидкин. Фото: Светлана Самоделова
«Сынок, аккуратнее, не застрелись»
— Расскажите, как входили в здание.
— Я поднял кусок колючей проволоки, вытащил индивидуальный перевязочный пакет, разорвал его, обмотал проволоку стерильным марлевым бинтом. С этим импровизированным белым флагом и пошли вместе с моим подчиненным, Сергеем Кузьминым, к центральному подъезду. Чтобы бескровно покончить с противостоянием, решили вступить в переговоры с руководителями обороны российского парламента.
— По вам стреляли?
— Когда шли, прямо перед нами щелкали пули: было пять выстрелов. Стреляли из здания мэрии (СЭВ), которое выполнено в виде книжки. Кто-то преграждал нам путь…
— Как думаете, кто?
— В котором часу зашли в Дом Советов?
Сержант милиции по нашей просьбе сообщил в мегафон, что на переговоры идет подполковник группы «Альфа». И попросил, чтобы к нам вышел кто-то из представителей обороны Белого дома.
— Какая обстановка была в вестибюле?
— Как только зашли в здание, увидели внизу казака, который лежал за тумбой, прямо перед нами. В глаза бросилась папаха с красной ленточкой. Рядом с ним лежал паренек. Прямо на нас был наставлен автомат. Подняв голову вверх, я увидел на балкончике Альберта Макашова (был назначен Александром Руцким заместителем министра обороны. — Авт.) и Виктора Павловича Баранникова (был назначен Руцким министром безопасности России. — Авт.). Макашов спросил: «Кто такие?» Я представился, сказал, какое подразделение представляю.
Мне все стало понятно про защитников Белого дома. Там были офицеры, казаки, штатские. Обычные люди, которые не вызывали какой-то агрессии или тревоги. Видел и убитых — их было человек пять.
— Как пытались договориться?
— Пока шли, меня спрашивали, как дальше будут развиваться события. Я сказал, что, возможно, будут выборы. У меня была задача, чтобы нас не выставили, чтобы начался диалог. Рассказал про нашего руководителя, Геннадия Николаевича Зайцева, сказал, что мы — военнослужащие, а не политики, и предложил подумать, как сохранить жизни людей. Меня поддержал Виктор Павлович Баранников. К нам присоединился благообразный мужчина, депутат Иона Андронов. Он предложил прервать полемику и пройти в зал Совета национальностей, чтобы обратиться к депутатам. Иона настаивал, что надо наконец самому парламенту предоставить право решать свою судьбу.
План был такой: поговорить с депутатами. Если они решат, что надо покинуть здание, мы поднимемся к руководству и доведем до них это решение. А дальше пусть сами думают, как поступать. Так и сделали.
— Каким увидели зал, где укрывались депутаты?
— Впечатление было немного угнетающим. Человек четыреста сидели в темном зале со свечками в руках. Я подошел к трибуне, меня представили как подполковника группы «А». Я заметил, что перед столь высоким собранием выступаю впервые. Что нас для переговоров никто не посылал, что мы сами решились на этот шаг. Рассказал, что перед нашим подразделением поставлена задача овладеть Белым домом. Но суть «Альфы» — это борьба с террористами и оргпреступностью, и подразделение призвано прежде всего защищать. Сказал, что мы не хотим убивать безоружных людей. А их все равно атакуют. Предложил сдаваться, выйти из Белого дома, а мы обеспечим коридор безопасности.
Баррикады у здания Дома Советов. Фото: ru.wikipedia.org
Кто-то крикнул из зала: «А какие гарантии, что мы выйдем отсюда живыми?» Я сказал: «Слово офицера». И мне поверили. Помню, ко мне подошла белокурая женщина, обняла, сказала: «Спасибо». Уже позже понял, что это была депутат Сажи Умалатова.
В сопровождении Виктора Павловича Баранникова мы поднялись на 5-й этаж, в кабинет, где находился Руцкой, потом подошел Хасбулатов. Они все спрашивали, как моя фамилия. Я сказал: «Давайте ограничимся именем». Меня поддержал генерал Баранников, сославшись на специфику работы спецслужб. В результате они довольствовались моим званием.
После переговоров было принято решение о сдаче Белого дома. Написали, что «подполковник Владимир провел последнюю сессию Верховного Совета». Виктор Павлович Баранников на листе бумаги А4 начертил план местности около 4-го подъезда, где я должен был их забрать на БМП, что я и сделал.
— Выход защитников Белого дома проходил без эксцессов?
Мы по максимуму вывели из здания всех защитников Верховного Совета. Только потом узнали, что в подъездах близлежащих домов сидели милиционеры, которые жестоко избивали всех выходящих из Белого дома людей, в том числе и депутатов…
— Вас как-то отметили?
— О награждении мы и не думали, потому что хоть и выполнили приказ президента, но в лоб, на штурм не пошли, выдвинули свой, альтернативный вариант ликвидации конфликта — бескровный. Потом решался вопрос: расформировать группу «А» или нет. «Вымпел» передали МВД. Наши руководители сделали все, чтобы наше подразделение не было подвергнуто анафеме и осталось в структуре. Нас четверых из подразделения наградили орденом «За личное мужество», в том числе и меня.
— Со дня расстрела Белого дома прошло 25 лет. Восприятие тех трагических событий со временем не изменилось?
— Тогда мне было 35 лет, сейчас — 60. Мы действовали не только как офицеры, но и как граждане своей страны. По прошествии лет понимаю, что руководствовались тогда Божьим помыслом. Нас что-то вело. У подразделения был единый, мощный внутренний духовный стержень. Конечно, мы рисковали. Нас могли арестовать, уволить, разогнать, убить… Но крови мы не пролили. В сложнейшей ситуации, когда, казалось, выбора не было, смогли вывести людей из здания под свои гарантии.
А достойно ли мы были оценены? Тяжело об этом говорить. Как оценила страна, так и оценила. Мы же не выбираем… Я 20 лет отслужил в группе «А». 10 лет был начальником отдела. Самые счастливые годы были те, что провел на службе.
«Увидели в горящем здании школьников: учитель с периферии привез на защиту Верховного Совета целый класс»
Офицеры «Альфы» вступили с защитниками Верховного Совета в переговоры. На переднем плане — подполковник Владимир Келехсаев (c «белым флагом» ) и младший сержант Геннадий Сорокин. Фото: ТАСС
Помню, командир нашего отделения, Анатолий Иванович, пригласил нас в автобус, на котором мы приехали, и сказал: «Товарищи офицеры, поставлена задача. Если вы решите большинством голосов, что мы идем к Белому дому, я пойду первым. Если же решите, что мы не пойдем на штурм или зачистку, то мы не будем выдвигаться». Только с годами я понял, какую ответственность он тогда брал на себя. Было принято решение войти в Белый дом.
Штурма как такового не было. Но мы шли в боевых порядках — двойками, тройками, соблюдая дистанцию. Заходили между двумя строениями. В глубине было что-то наподобие зимнего сада, оттуда кто-то махал нам рукой: типа идите сюда! Но интуиция подсказывала, что там опасность. Призыв проигнорировали.
Недалеко от входа в здание лежал убитый парень. В Белый дом заходили с торца, выдавив в двери стекло запасного выхода. Стали подниматься по лестнице. Навстречу нам, в районе третьего-четвертого этажа, спускались… подростки, школьники лет 14–15. Какой-то учитель с периферии привез в Москву, защищать Белый дом, целый класс. Я был просто поражен. Если бы началась крупномасштабная штурмовая операция — они могли все погибнуть.
По лестнице вниз спускались женщины, технические сотрудники Дома Советов. Встретили старика, который ковылял с костылем. И таким пожилых людей в здании было достаточно много.
Стрельбы никакой не было, провокаций в отношении нас не предпринималось. Мы, конечно, здорово рисковали: в любое время кто-то из защитников мог выстрелить. У людей просто могли сдать нервы. Защитники Белого дома были очень напряженными, глаза у всех шальные, — по всей видимости, они ожидали, что мы будем расстреливать всех направо и налево…
Слава Богу, выполнили задачу, никого не уничтожив, но потеряли Гену Сергеева, младшего лейтенанта. Я частенько прохожу, смотрю на его фотографию, иногда с ним разговариваю. Парень ведь в октябре 1993-го был в отпуске, приехал по команде пейджера, когда в подразделении была объявлена тревога… Больших трудов стоило, чтобы ему было присвоено звание Героя России — посмертно.
Всей правды о событиях горячей осени 1993-го, мы, похоже, так и не узнаем.
Как штурмовали Белый дом в 1993-м
22 года назад, 3 и 4 октября 1993 года, в горячую фазу перешло противостояние двух ветвей российской власти. Во главе исполнительной стоял президент Борис Ельцин, законодательную олицетворял председатель Верховного совета РФ Руслан Хасбулатов. Вооруженное столкновение окончилось танковым обстрелом Белого дома. В ходе конфронтации погибло 124 человека, 348 получили ранения. МОСЛЕНТА собрала воспоминания москвичей о тех событиях.
Противостояние Ельцина и парламента началось после распада Советского Союза. Сторонники радикальных экономических реформ — «шоковой терапии» — консолидировались вокруг президента. Противники излишней поспешности в экономике объединились вокруг Верховного совета России, председателем которого был Руслан Хасбулатов. Ельцин также настаивал на изменении формы правления в стране, расширении президентских полномочий.
Сначала противоречия проявлялись в форме законотворческих войн. 21 сентября 1993 года Ельцин издал указ номер 1400, который предписывал парламенту прекратить свою деятельность. Конституционный суд вынес заключение, что данный указ нарушает Конституцию и является основанием для отрешения Ельцина от должности. Верховный совет указу Ельцина подчиниться отказался, его действия были квалифицированы как государственный переворот, полномочия главы государства были возложены на вице-президента Александра Руцкого.
Здание Верховного совета — Белый дом на Краснопресненской набережной — был блокирован милицией, обнесен колючей проволокой. Во всех помещениях отключили телефон, свет, воду, канализацию. Сторонников парламента к зданию не пропускали. У оцепления на протяжении двух недель проходили сопровождавшиеся столкновениями с милицией постоянные митинги в поддержку депутатов.
Илья Константинов, политик, в 1993 году депутат Верховного совета РФ
Утром 3 октября на Октябрьской площади начался митинг в поддержку парламента. Собралось гигантское количество людей! Это было людское море, десятки тысяч человек. Мы, депутаты, пытались предотвратить столкновения со стражами порядка. Я предлагал для предотвращения кровопролития направить людей к площади Гагарина, однако толпа прорвала оцепление у Крымского моста. В ход пошли дубинки, палки, пряжки армейских ремней.
Ко мне подошел сотрудник «Альфы» и сказал, что есть устное распоряжение Ельцина меня ликвидировать. Меня и двух моих помощников провели через оцепление, и до утра мы сидели в подъезде близлежащего дома и видели, что зачистка в здании шла всю ночь
Я лично стоял рядом с двумя окнами, из обоих велась стрельба. Я сполз по стеночке и ползком добрался до ближайшего дерева, за которым спрятался.
Они вели беспорядочную стрельбу, смяли палатки и баррикады защитников Верховного совета. На мосту и на противоположной стороне Москвы-реки появились танки, они стреляли по парламенту без остановки часов пять или шесть. Нельзя было подойти ни к одному окну, простреливались все холлы и коридоры. Во всех проходах лежали раненые. Тут же священник исповедовал и причащал умирающих.
Участники митинга на Октябрьской площади 3 октября 1993 года прорвали оцепление ОМОНа у Крымского моста и двинулись к Смоленской площади
AФото: Игорь Михалев / РИА Новости
— А почему вы не стреляете? Они же у вас как на ладони, одной очередью всех положить можете, — я удивился их бездействию.
— У нас приказ не открывать огонь.
На мосту и на противоположной стороне Москвы-реки появились танки, они стреляли по парламенту без остановки часов пять или шесть. Нельзя было подойти ни к одному окну, простреливались все холлы и коридоры. Во всех проходах лежали раненые. Тут же священник исповедовал и причащал умирающих
Каких-то значительных запасов продовольствия не было. Но пополнять их легко можно было с помощью подземных коммуникаций. Полностью они не были перекрыты. Я сам по ним неоднократно перемещался. Протяженность составляет несколько километров. Это целая сеть тоннелей диаметром 2-2,5 метра, по ним можно идти в полный рост.
После танкового обстрела и блокировки в здании начался пожар, все заволокло дымом. Было решено сдаться. Депутатов на выходе сажали в автобусы, остальных отфильтровывали, проверяли документы, некоторых избивали, кого-то отводили в сторону и убивали. Ко мне перед депутатским автобусом подошел сотрудник «Альфы» и сказал, что есть устное распоряжение Ельцина меня ликвидировать. Он мне посоветовал в общий автобус не садиться, меня и двух моих помощников провели через оцепление, и до утра мы сидели в подъезде близлежащего дома. Через окна мы видели, что зачистка в здании шла всю ночь. Через неделю меня все-таки задержали, я пять месяцев просидел в Лефортовской тюрьме и вышел на свободу.
На Новоарбатском мосту танки появились утром 4 октября
Валерий Христофоров / ТАСС
Олег Трегубов, журналист, историк
Если кратко, то это был * (очень страшно. — прим. МОСЛЕНТЫ).
Вокруг парламента консолидировались оппозиционеры и радикалы всех мастей. Среди них были националисты РНЕ под руководством Баркашова, приднестровские казаки, Макашов со своими бойцами, лимоновцы. Оппозиция приобрела яркий правонационалистический оттенок.
В те дни я находился на рабочем месте. В нашем здании на улице 1905 года тогда располагались редакции крупнейших московских газет — «Московского комсомольца», «Вечерней Москвы», «Московских новостей» и других. Сторонники парламента считали особенно важным поставить под контроль средства массовой информации. Занять телецентр в Останкино им 3 октября не удалось, 4 октября казаки и баркашовцы пришли к нам.
Мы дошли до Ленинградского проспекта, и там была совсем другая жизнь! Здесь работало уличное освещение, открыты палатки и магазины, люди гуляли с собачками. Ощущение было такое, что мы вернулись со съемок какого-то фильма…
Охрану здания казаки быстро смели и бросились по этажам. Мы забаррикадировались в своем отсеке: подперли двери диванами и столами. У нас был главный и черный вход на этаж. У каждого сели охранники главного редактора с его охотничьими ружьями.
Мы дошли до Ленинградского проспекта, и там была совсем другая жизнь! Здесь работало уличное освещение, открыты палатки и магазины, люди гуляли с собачками. Ощущение было такое, что мы вернулись со съемок какого-то фильма…
Белый дом зачищали бойцы спецподразделений «Альфа» и «Вымпел». На фото: переговоры и разоружение сторонников парламента
Владимир Вяткин / РИА Новости
Сергей Филатов, президент Фонда социально-экономических и интеллектуальных программ, в 1993 году глава администрации президента РФ
После издания Ельциным указа 1400 я как руководитель президентской администрации много общался с депутатами. Мы были согласны выплатить им всем зарплату за 15 месяцев, оформить пенсии даже тем, кто был моложе 60 лет. Мы пошли и на то, чтобы сохранить им служебные квартиры в Москве, предлагали помощь в поиске новой работы.
Руководство Верховного совета начало, однако, свою кампанию. Им очень важно было добиться того, чтобы армия дала присягу новому исполняющему обязанности президента Руцкому. Этого, однако, не произошло — ни одна войсковая часть против Ельцина не выступила.
Мы были согласны выплатить всем депутатам зарплату за 15 месяцев, оформить пенсии даже тем, кто был моложе 60 лет. Мы даже пошли на то, чтобы сохранить им служебные квартиры в Москве, предлагали помощь в поиске новой работы. Руководство Верховного совета начало, однако, свою кампанию
В ночь с 3 на 4 октября в кабинете у министра обороны произошло заседание Совета безопасности, которое вел Ельцин. По нашим сведениям, некоторые вооруженные отряды из регионов шли на поддержку парламента. Было решено очистить Белый дом и прекратить околополитическую вакханалию. К решению этой задачи привлекли спецподразделения «Альфа» и «Вымпел». После этого Ельцин предложил всем высказаться, но слово взял только Александр Коржаков (руководитель службы безопасности президента — прим. МОСЛЕНТЫ). Он предложил перед зачисткой выстрелить по Белому дому из танков болванками, холостыми зарядами, чтобы посторонние люди могли уйти. Все это одобрили, но потом, видимо, это предложение было доработано.
Утром встал вопрос о том, что делать с людьми, которые заняли позиции на улице у Белого дома. Думали, как вариант, убрать их с помощью слезоточивого газа, однако его применение не понадобилось.