зачем переозвучили ван хельсинга
Ван Хельсинг
Оригинальное название: Van Helsing
Жанр: Готический экшен
Производство: Universal Studios
Премьера: 7 мая 2004
Вано Хельсингидзе
Ван Хельсинг. он философ и метафизик, и вместе с тем один из самых выдающихся ученых. Кроме того, это человек большого ума. У него железные нервы, невероятно решительная натура, страшная сила воли и терпеливость, при этом он добрейший человек, к которому всякий смело может обратиться за помощью.
Брэм Стокер, “Дракула”
Замотанный в тряпки Франкенштейн на фоне пирамидального фрагмента горящей мельницы. Еще одно напоминание о том, что Соммерс создал обе части “Мумии”.
Граф Дракула проводит воспитательную работу среди своих невест.
С самого начала было ясно — от этой картины нельзя ожидать того же, что дает нам, к примеру, телеканал “Культура”. “Ван Хельсинг” — продвинутый нон-стоп экшен, почти что медитативный видеоклип, снятый за бешеные деньги.
Стилистика “Ван Хельсинга” построена на популярных, коммерчески успешных образах современного кинематографа. Там есть все — “Чужой” (слизистые коконы с детьми Дракулы), “Матрица” (огромные поля этих коконов и характерные зеленые вспышки энергии, бегущие по ним), “Звездные врата” (зеркальный телепорт в замок Дракулы), “Звездные войны” (Франкенштейн, вмерзший в глыбу льда, сильно смахивает на Хана Соло, а бестолковые пучеглазые карлики, работающие на Дракулу, — вылитые Джавы с планеты Татуин), “Лига выдающихся джентльменов” (мешанина разнокалиберных персонажей вообще и Джекилл/Хайд в частности). Подземная база секретного ватиканского ордена — вылитый Зион, а сцена экипировки Ван Хельсинга супергеройским инвентарем попросту содрана с фильмов про Джеймса Бонда.
В целом, можно сказать, что эти особенности фильма предопределили все его многочисленные недостатки. Бредовость сюжета очевидна настолько, что о ней даже и не стоит говорить. Количество логических несуразностей бьет все мыслимые и немыслимые рекорды. Навскидку — скорострельный арбалет на бензиновом приводе, световая граната из пепла Везувия, тысячи детей Дракулы, которых он и три его невесты умудрились нарожать за 400 лет (выходит, что примерно по одному вампиренышу в день). Как Ван Хельсинг со своим помощником смогли выбраться из ледяного замка Дракулы, если оттуда по определению нет выхода? Почему световая граната, примененная героями во время бала в Будапеште, поубивала всех вампиров, а Дракула со своей третьей женой все же выжил? Все это и многое другое способно вызвать бурю негодования у тех зрителей, которые, несмотря ни на что, ожидали увидеть в этой картине что-то разумное, доброе и вечное.
Алира, невеста Дракулы. Посмотрите, какие у нее большие. зубы.
Доктор Ван Хельсинг нашел стреломет — больше в Карпатах никто не живет.
И все же, “Ван Хельсинг” — хороший фильм. Актеры работают добросовестно, умудряясь весьма точно попадать в простые, но яркие образы своих героев. Режиссер аккуратно балансирует на грани гротеска и самоиронии. Он смешивает разные киножанры, образы и персонажи, имея на выходе мощный, очищенный от всякого смысла и логики, предельно динамичный калейдоскоп спецэффектов. Удельная плотность последних на одну минуту экранного времени настолько высока, что у зрителей создается вполне оправданное ощущение несказанной дороговизны этого фильма. Некоторым кинокритикам это может напомнить жонглирование яйцами Фаберже посреди горящего Лувра, однако мы все же будем снисходительными к создателям этого фильма, ведь они получили именно то, что хотели — зрелищный летний блокбастер, не больше, не меньше.
Итог: В музее мадам Тюссо скоро появится восковая фигура Ван Хельсинга. На DVD-версии этого фильма будет 30-минутная анимационная картина “Ван Хельсинг: Лондонская миссия”, рассказывающая про то, как доктор Абрахам ловил доктора Джекилла. Исполнитель главной роли Хью Джекман уже подписал контракт на съемки “Ван Хельсинг-2”. Разве это не успех?
Кто был прототипом Ван Хельсинга?
Ежи Анджей Хельвинг, или Georg Andreas Helwing (1666-1748), родился в мещанской семье в нынешнем польском городе Венгожево (Варминьско-Мазурское воеводство), который во времена жизни пастора назывался по-польски Венгоборком или по-немецки Ангеборком.
Если в качестве основы для образа главного персонажа романа, графа Дракулы, послужило реальное историческое лицо (князь Валахии Влад Цепеш), то почему же тогда для образа Ван Хельсинга автор также не мог использовать реальный прототип? Если да, то кто именно мог выступить в этой роли?
В 2015 году вышла книга польского журналиста Адама Венгловского «Очень польская история всего» («Bardzo polska historia wszystkiego»), которая посвящена поиску следов «польского» в широком круге исторических личностей, событий, мифов и легенд.
И вот среди рассматриваемых персоналий автор предложил свою оригинальную версию, согласно которой персонаж Брэма Стокера все же имел польские корни, а именно в лице лютеранского пастора Хельвинга, жившего на переломе XVII и XVIII веков.
Пастор Хельвинг и его статья 1722 года о польских упырях
Ежи Анджей Хельвинг, или Georg Andreas Helwing (1666-1748), родился в мещанской семье в нынешнем польском городе Венгожево (Варминьско-Мазурское воеводство), который во времена жизни пастора назывался по-польски Венгоборком или по-немецки Ангеборком.
Мать Хельвинга была дочерью местного священника, а его отец перенял эту должность после смерти своего тестя. В его семье родным языком был немецкий, но знали также и польский, так как большая часть прихода была польскоязычной.
С детства Хельвинг проявлял интерес к естественным наукам. Получив неплохое образование и степень магистра, он предпринял научное путешествие по Европе, продолжая совершенствоваться в теологии и различных научных дисциплинах (ботанике, астрономии, истории, литературе, философии и математике).
После смерти своего отца в 1705 году Хельвинг становится его преемником на должности настоятеля протестантского прихода, также передав этот пост после себя своему сыну.
Хельвинг, в первую очередь, был известен в научном мире своими ботаническими исследованиями, которые вылились в несколько монографий и создание ботанического сада. Также известно о том, что пастор интересовался прусскими древностями и даже проводил археологические раскопки древнего некрополя с захоронениями по обряду трупосожжения и городищ.
Но если еще более углубиться в биографию этого неординарного человека, то можно обнаружить и его публикации на тему народного фольклора. В частности, мы имеем в виду его статьи об оборотнях и польских упырях, опубликованные на страницах научного периодического издания «Breslaunische Sammlungen von Natur- und Medizin geschichten».
Под упырями Хельвинг, согласно местной народной традиции, понимал «такой тип мертвых человеческих тел, которые сами себя в гробу пожирают», что становится причиной распространения эпидемий, которые прекращаются лишь после того, как упыря обезглавят.
Пастору довелось лично стать свидетелем практической реализации данного поверья, когда в 1709-1710 годах по Мазурам и Вармии прошлась эпидемия чумы, в одном только Венгожеве выкосившая около 13 тысяч человек.
Хельвинг описал ситуацию, имевшую место в деревне Харш, жители которой занялись раскопками могил в поисках «самопожирающихся трупов», отсекая головы наиболее подозрительным. Правда, эта акция никак не помешала дальнейшему распространению болезни.
Ван Хельсинг в одноименном фильме 2004 года
Пастор Хельвин не был «охотником на вампиров», но он пытался трезво взглянуть на эти суеверия и предрассудки, не принимая их за истину, но все же тщательно описав.
Что же может его объединять с литературным Ван Хельсингом? Тема вампиров, схожесть фамилий, образованность и эрудиция, глубокая вера, знание немецкого, пребывание в Голландии и так далее.
Адам Венгловский считает это более чем достаточным, чтобы предложить Хельвинга в качестве прототипа персонажа из романа Брэма Стокера.
В конце концов, Арминиус Вамбери мог быть знаком с научными публикациями пастора из Ангеборка и вполне мог сообщить о них писателю.
Автор: Виктор Гайдучик
Сценарий неснятого перезапуска «Ван Хельсинга»: Дракула — охотник на вампиров?
Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Universal и ее «Темной вселенной» — провальной попытке выстроить собственную киновселенную вокруг классических монстров: Дракулы, Франкенштейна, Мумии, Человека-невидимки, Джекила и Хайда. Не нужно быть экспертом, чтобы догадаться, чей успех жаждала повторить студия. Вот только у Marvel была детальная стратегия развития франшизы и команда талантливых людей, обеспечивших ее реализацию. У боссов Universal же, кажется, было лишь очень смутное представление о том, что делать, — на уровне «давайте по-быстрому склепаем пару фильмов, объявим, что у нас есть киновселенная, и затем будем считать деньги».
На мой взгляд, лучшая иллюстрация причин, по которым «Тёмная вселенная» оказалась мертворожденной, — вот это фото с ее заявленным актерским составом. Ирония в том, что актеры в реальности даже не фотографировались вместе: изображение скомпилировано из отдельных снимков. Если студия даже не сумела собрать в одном помещении звезд своей киновселенной, как она рассчитывала создать ее?
Кроме того, лично я не особо люблю супергероику, но есть множество фанатов, которым интересны герои Marvel и которые действительно с нетерпением ждали возможность увидеть их похождения на большом экране. Но можно ли сказать подобное про монстров Universal? Мне сложно представить себе киномана, который, услышав о сто пятидесятом фильме про Дракулу, начал бы зачеркивать дни на календаре в ожидании долгожданной премьеры.
Что ж, хватит лирики. Поговорим об одном из проектов «Темной вселенной» — перезапуске «Ван Хельсинга». Изначально он был анонсирован еще в 2012 году. Тогда за него отвечали Алекс Курцман и Роберто Орси, на главную роль метил Том Круз, а режиссером должен был стать Руперт Сандерс. В итоге актер выбрал другой «темный» проект Universal — «Мумию». После ухода Круза Universal заказали сценарий Эрику Хайсереру и Джону Спейтсу. Что касается главной роли, на нее планировалось взять какого-то молодого актера. Одним из кандидатов называли Ченнинга Тейтума.
В 2016 году Хайсерер и Спейтс представили продюсерам свою работу. А уже в следующем году на экраны вышла «Мумия», чей громкий провал похоронил «Темную вселенную».
Смотрите также
«Мумия»: обзор. Тысячелетняя женщина домогается Тома Круза
Перезапуск «Мумии» даёт начало киновселенной Dark Universe. Но нужна ли нам целая серия таких стандартных фильмов?
Я решил ознакомиться с плодами творчества Хайсерера и Спейтса, чтобы понять, стоит ли жалеть о том, что перезапуск «Ван Хельсинга» так и не состоялся. Прочитанная мной версия датирована 1 августа 2016 года и насчитывает 122 страницы.
Итак, действие ребута стартует где-то в начале 2000-х в Трансильвании, куда прибыла семья Ван Хельсингов — американских археологов и исследователей мифологии, взявших в путешествие своего сына Эрика. Они остановились на ночлег в доме местной жительницы. Узнав, что до этого ученые посетили расположенное неподалеку нехорошее место, она пришла в ужас, дала Эрику одеяло, покрытое защитными рунами, и велела накрыться им, когда придут монстры. Вскоре в дом ворвалась нечисть и забрала родителей мальчика. К сожалению, авторы сценария не уточнили, что помешало местным жителям наладить массовое производство таких защитных одеял, чтобы их хватало и для взрослых.
В ходе поисков молодой Ван Хельсинг встречает Кэтрин — девушку, прислуживающую некоему могущественному злому существу. Эрик приходит к выводу, что это Дракула, после чего помогает ей организовать побег, нейтрализовав ее охранников — созданий, которые в сценарии названы «мертвецами». Они представляли собой что-то среднее между големами и зомби.
Через некоторое время героев находит Дракула. Он предлагает Ван Хельсингу объединить усилия, чтобы остановить Батори. После колебаний Эрик соглашается. Троица героев начинает колесить по Европе в поисках кровавой графини. На некоторое время происходящее становится чем-то похоже на бадди-муви (у меня даже закралось подозрение, что этот кусок мог написать Шейн Блэк) — с соответствующими шутками и подколками между персонажами. Параллельно мы узнаём, что на самом деле Дракула не убивал родителей Ван Хельсинга — это сделала Батори.
Наконец происходит финальная схватка, в которой Дракула и Ван Хельсинг сражаются с Батори и ее прислужниками в древнем замке. Героям удается победить графиню, но при этом Кэтрин умирает. Чтобы спасти девушку, Дракула обращает ее в вампира. Она оживает, прощается с Ван Хельсингом, превращается в летучую мышь и улетает с Дракулой в Ухань ночь, оставив героя с разбитым сердцем.
Приношу извинения, что мое описание сценария вышло таким сумбурным и кратким. Это объясняется самой работой: она очень пресная, и даже простая попытка пересказать сюжет оказалась весьма мучительной. Да, в сценарии вроде бы много действия, герои постоянно куда-то перемещаются, дерутся с нечистью и так далее. Но общее исполнение такое серое и невзрачное, что очень сложно выделить какие-то моменты. Даже в «Мумии» с Томом Крузом была одна запоминающаяся сцена с самолетом. Конечно, она не спасла кино, но ее хотя бы можно было засунуть в трейлер.
В случае же с перезапуском «Ван Хельсинга» я размышлял, как бы мог выглядеть трейлер фильма, снятый по этому сценарию, и понял, что не могу себе его представить. В сюжете нет ничего, что могло бы «продать» фильм: ни запоминающихся сцен, ни ярких диалогов, ни персонажей. Словно сценаристы отрабатывали какую-то повинность и писали сценарий на автомате, лишь бы студия от них поскорее отделалась. Скажем, вся личность заглавного героя сводится к тому, что он таскает много амулетов и знает кучу заклинаний. А концовка фактически повторяет финал «Мумии» с Крузом: вымученный любовный интерес главного героя умирает, после чего ее воскрешают, и теперь они больше не могут быть вместе. Неужели авторы на полном серьезе думали, что это такой классный ход, что его можно повторить дважды и никто не заметит?
Что же касается перезапуска, для описания его жанра лучше всего подходит фраза «ни рыба ни мясо». Это и не хоррор, и не экшен, и не приключения, и не драма. Пару десятилетий назад такой фильм еще можно было спасти, взяв на главные роли звезд категории А, что могло бы обеспечить приемлемые кассовые сборы. Но те времена давно ушли: сейчас звездами стали не актеры, а популярные персонажи и франшизы. Ни того, ни другого перезапуск «Ван Хельсинга» предоставить не мог.
На мой взгляд, мы ровным счетом ничего не потеряли из-за отмены этого проекта. Единственная мысль, которую сценарий ребута оставил после прочтения, — если взять за основу линию совместных похождений Дракулы и Ван Хельсинга, при желании из нее действительно можно было бы попробовать сделать бадди-муви в стиле «48 часов» и «Смертельного оружия». С суицидальным Ван Хельсингом и уставшим Дракулой, постоянно повторяющим, что он уже слишком стар для этого дерьма.
Вот только для этого Universal нужно было обратиться к кому-то типа Тайки Вайтити. А он, как известно, сейчас задействован в куда более успешной кинематографической вселенной.
Все отзывы о фильме Ван Хельсинг
Рецензия «Афиши» на фильм
Уже 75 лет как на заставке студии Universal вращается земной шар. Хоть экран давно стал цветным, на титрах нового блокбастера «Ван Хельсинг» шар, как и 75 лет назад, черно-бел. Но впервые за 75 лет над шаром бушует гроза. Молнии мечутся среди дождевого потока, пока разряды электричества не взрывают Землю, — она превращается в шар огня. Никогда еще голливудская самоирония не была так беспощадна: 180-миллионный «Ван Хельсинг» очень похож на проект, который может схоронить студию-ветерана со всеми ее вековыми потрохами.
Наблюдать «Ван Хельсинг» тем более странно, что весь год, пока делали сначала фильм, потом его рекламную кампанию (со всеми видами пиар-извращений, включая рекламный ролик жевательной резинки, которая облегчала дыхание монстру Франкенштейна), весь этот год говорили о том, что после коммерческого неуспеха 120-миллионного «Халка» для Universal жизненно необходимо не промахнуться со следующим комиксом, попасть в яблочко зрительских ожиданий, создать сверхдемократичное развлечение. И нате вам — эстетская сверх меры, громоздкая, как первые паровые машины или дирижабли, штуковина. Два с половиной часа неподъемного счастья для знатоков и ценителей фильма ужасов 1930-х годов и вариаций на его же темы итальянских мастеров 1960-х. Атлас достижений компьютерной графики, разглядывая который можно стереть глаза до дыр. Махина достойна всяческого уважения. Но кто решил, что народу она будет ближе шалостей Халка?
Если по порядку, то на Universal придумали пройтись по полям известной истории. В романе «Дракула» присутствует некий доктор Ван Хельсинг, специалист по борьбе с нечистью. Вынести его во главу большого фильма — все равно что снять блокбастер «Инспектор Лестрейд». Тем не менее вынесли. В фильме, время действия которого датируется XIX веком, по заданию Ватикана Ван Хельсинг отправляется в Трансильванию, где молодой графине Анне Валериус требуется срочная помощь. Если она, последний отпрыск благородного рода, подобно своим предкам, падет жертвой вампира Дракулы, все родственные ей знатные покойники, ожидающие своей очереди в чистилище, отправятся в ад на веки вечные. Далее на тесную арену экрана загоняют одновременно Дракулу, монстра Франкенштейна и Оборотня, и шоу начинается. Священные чудовища Universal (в 1930-х годах студия промышляла фильмами ужасов) задираются, как тигры, сотрясаясь от мутаций, позволяющих показать последние достижения компьютерного морфинга. Экспрессионистские декорации, откровенно гипсовые осины на обрывах воссоздают образный ряд юниверсаловского «Франкенштейна» 1931 года. Но кому это согреет душу, кроме верных фанатов? Далее возникают приветы от итальянского готического фильма ужасов 1960-х — это рагацци, герлз. Затянутая в глубоко декольтированный корсет и кожаные штаны графиня с замашками мистрис и три невесты Франкенштейна, что ощериваются на Ван Хельсинга тремя сексуальными кошками.
Все это прекрасно в своей вульгарности, и совершенно диким кажется получать такой роскошный кэмп из жадных рук крупной голливудской студии. Однако разглядывание — первое и единственное удовольствие, которое ждет зрителя. Действие, даже когда оно перенесется из Трансильвании в Будапешт, будет развиваться по спирали: на новом витке — старые фокусы. Невесты Дракулы будут в двадцатый раз взлетать и тащить с собой в небо графиню Анну, ухватив ее за волосы когтями ног, у Франкенштейна в черепушке будет отчаянно коротить, а Оборотень будет козырять двумя личинами — человека и волка, покуда не пройдут все 72 отстроенные Алланом Камероном («Звездный десант») декорации. Я намеренно ни разу не назвал имя режиссера — это Соммерс, постановщик «Мумий», — потому что фигура режиссера, как и актеров, которым чуть что пририсовывают клыки и зеленые бельма, как и оператора, чью картинку корректировал до бесконечности компьютер, неважны: это уникальный случай авторского кино, где автор — студия. Это ее 180 миллионов, которые лезут, как тролли, изо всех щелей этой кинопещеры; ее самоубийственный жест, ее похмельный сон, заплутавший в своих же кошмарах 70-летней давности. И все же есть один, и крайне весомый, резон, почему на эту картину, может статься, все-таки будет ломиться народ. Это та самая причина, по которой широкие массы уже 135 лет — и успех недавнего сериала тому подтверждение — не нарадуются смотреть на то, как Настасья Филипповна бросает в камин сакраментальные сто тысяч рублей.
Дракула — типичный аутсайдер, а Ван Хельсинг — психопат: кто есть кто в романе Брэма Стокера с точки зрения психологии
Интересная новинка издательства «Альпина Паблишер» — «Герои книг на приеме у психотерапевта: Прогулки с врачом по страницам литературных произведений». Один из авторов, психиатр Клавдия Хохбрун, считает, что борец с вампирами Ван Хельсинг, например, натуральный психопат: он холоден, чувства других для него ничего не значат, когда речь заходит о достижении цели, и еще неизвестно, кто больше жаждет власти (и крови!) — он или одиозный клыкастый граф. «Нож» публикует фрагмент, в котором объясняется, что антагонисты Дракулы — сплошь невежи, ксенофобы и люди с низким эмоциональным интеллектом, а вот если бы они чаще разговаривали друг с другом, до хеппи-энда в этой истории было бы рукой подать.
В «Дракуле» мы встречаем целый ряд интересных характеров, каждый из которых нуждается в отдельном анализе. Давайте знакомиться с ними в порядке их появления в романе.
Джонатан Харкер — добропорядочный бухгалтер
Джонатан Харкер — сотрудник агентства недвижимости, по поручению которого ездит по миру. Таким образом, он знаком с подлинными кровопийцами и лишенными совести бизнесменами. Если воспринимать его рассказы о дороге в замок Дракулы в таком ключе, нетрудно заметить его достаточно высокомерное отношение к жителям Трансильвании и их суевериям. Харкер — рациональный англичанин, которого ничем не испугаешь: он, брокер, не может себе такого позволить, если хочет хорошо вести бизнес.
Но как раз в случае с Дракулой становится ясно, что для брокера Джонатан Харкер слишком совестлив. Он скорее добропорядочный бухгалтер, который приобретает постоянных клиентов качественным консультированием. Он старается понравиться заказчику и быть оцененным за свои знания. Вот почему для графа Харкер просто находка: во время вечерних бесед он простосердечно сообщает Дракуле всю информацию, которая поможет тому вести деятельность вампира и не быть узнанным.
По характеру Джонатан Харкер, скорее всего, относится к тревожно-зависимому типу: он боится быть отвергнутым, поэтому делает все, чтобы угодить своему визави и предугадать его желания. Эта черта и позже будет проявляться в его поведении.
В цивилизованной стране благодаря такому поведению, пожалуй, можно преуспеть в сфере услуг. А вот когда имеешь дело с вампирами, истинными акулами рынка недвижимости, которые способны стать президентами Соединенных Штатов и прочими деспотами, такая стратегия общения скорее мешает. Харкер оказывается во власти графа во всех смыслах — потому что не имеет смелости постоять за себя и свои реальные интересы.
Слабость Харкера проявляется еще и в том, что он принадлежит к подчиняющемуся типу. Он даже невесту отдает противнику без борьбы — и в конце концов не он возвращает себе Мину, а она сама возвращается к нему, потому что любит. При своем характере Харкер, вероятно, не возразил бы против того, чтобы она вышла замуж за Дракулу, да еще и свидетелем у них на свадьбе стал бы.
Инициатива охоты за Дракулой всегда исходит от других людей и никогда — от Харкера. Логично, что в конце он остается с Миной: он удобный, послушный муж, который делает то, что ему говорят. Да и Дракула все равно умер — конкурента больше нет.
Дракула — князь ночи, которого долго не понимали
Дракула не только дает имя новелле. Он — ее бьющееся сердце, наполняющее ее жизнью (хотя сам — мертвец). Это целеустремленный, полный страсти персонаж, всеми силами добивающийся своих целей. Его жажда крови символизирует страсть. Он сексуально привлекателен, мрачен и таинственен, силен, а когда любит, то делает это всем сердцем. Дракула искренне полюбил Мину и не причиняет ей вреда — он оберегает ее и хочет сделать бессмертной, подобно себе.
В конце концов Дракула становится жертвой ярко выраженной в Англии ксенофобии: его, вампира, не принимают, никто не пытается вступить с ним в контакт и найти альтернативные решения проблемы, которые сделали бы возможным мирное сосуществование. Примечательно, что ксенофобия в отношении Дракулы исходит прежде всего от двух иностранцев — голландца Абрахама Ван Хельсинга и американца Квинси Морриса.
Сами англичане в этой истории довольно сдержанны, и, возможно, с ними Дракула сумел бы каким-то образом уживаться, пусть даже Артура Годалминга сильно расстроило, что граф сделал его невесту вампиром. С другой стороны, позже Люси и Артуру предлагала стать вампиром, и он готов был согласиться, но голландец, расист и вампироненавистник, заставил его вонзить в сердце Люси кол и отрезать ей голову.
Таким образом, Дракула — непонятый аутсайдер, и легче было видеть в нем воплощение зла, чем вступить в разумную коммуникацию. Это типично для того времени: в XIX веке представителей других наций часто полагали «недолюдьми».
Вспомните африканских, американских и австралийских аборигенов, чьи черепа даже выставлялись как музейные экспонаты, потому что их не считали за человеческие. А белые женщины, вступавшие с ними в отношения, клеймились позором, подобно тому как Мина получила отметину на лбу в память о «кровной свадьбе» с Дракулой.
Представители иных культур, «другие» — враги, а не способ обогатиться культурно. Все, что кажется непонятным, надо уничтожать. И Дракулу — тоже. Только более века спустя вампиров стали принимать в социуме, и они получили право вступать в брак.
Мина — жертва любовного треугольника
Мина Харкер — уверенная в себе, умная женщина. В ней воплощены мужество и страсть. Это она борется за Джонатана, а не наоборот. Но в оригинальном романе, встретив Дракулу, она и его не отвергает однозначно. Интересно следующее: с момента вступления в связь с вампиром она больше не ведет дневник. Почему? Возможно, всплыли бы некоторые неприглядные истины, которыми не пристало делиться замужней англичанке.
Она разрывается между своим верным, но безвольным мужем Джонатаном, который делает все, что она ему говорит, и страстным Дракулой, который получает то, чего хочет. Мина не может выбрать, чего больше хочет — управлять Джонатаном или жить в постоянной страстной борьбе за доминирование с Дракулой.
У обоих типов отношений для женщины вроде Мины есть свои преимущества и недостатки. Дети и солнечные ванны на пляже — это не про отношения с Дракулой, зато можно вечно наслаждаться полными страсти лунными ночами. С другой стороны, придется отказаться от ужинов в шикарных ресторанах и вместо этого кусать чьи-то потные шеи.
Читайте также
Решение непростое, тем более что в те времена не было даже консервированной крови, которая обеспечила бы более изысканную диету, доступную вампирам конца XX — начала XXI века.
Мина — женщина, которая задыхается в корсетах викторианской Англии — и все же старается как-то приспособиться.
Она понимает, что ей, как женщине, нужен правильный мужчина, чтобы вести достойную жизнь в этом мире. Послушный Джонатан, который делает все, что ему говорят, — оптимальный вариант. Англичанки вообще известны тем, что в браке всем заправляют, даже если не размахивают, как королева, скипетром. А вот страстными бунтарками их не назовешь.
Будь Мина француженкой, Джонатан, вероятно, проиграл бы с самого начала, а Дракула одержал блестящую победу в борьбе за Мину, которая открыто ушла бы к нему. Недаром один из первых фильмов, изображающих Дракулу более-менее человечно, — французская комедия «Господа Дракулы» с Кристофером Ли в главной роли. В ней вампир женится и имеет сына (правда, слегка «недоделанного»). Здесь Дракула впервые представлен как семьянин, которым мог бы стать, встреть он по-настоящему страстную женщину, которая останется рядом.
До этого благоразумной Мине, несмотря на кипящий в ее груди вулкан, еще далеко. Как представитель нации-колонизатора, она еще не способна полностью освободиться от всех предрассудков и вступить в серьезные отношения с Дракулой. В глазах ее окружения это почти то же самое, что на равных общаться с индусом или африканцем. Поэтому Мина отказывается от страсти и большой любви и остается с таким мужчиной, к каким она привыкла, — с бесхарактерным английским бухгалтером, от которого в конце концов рожает ребенка.
Люси — страстная женщина
Люси очень непохожа на свою подругу Мину. Она страстна и невинна одновременно. За один день Люси получает сразу три брачных предложения: от британского психиатра доктора Сьюарда, американца Квинси Морриса и лорда Артура Годалминга. Конечно, она, как британская леди, выбирает английского лорда. Тогда они имели лучшую репутацию, чем врачи-«мозгоправы», и считались более изысканными и образованными, чем грубияны-американцы.
Но, в отличие от Мины, Люси не может сопротивляться страсти: она впускает Дракулу в свою жизнь и предана ему. Девушка стремится получить от жизни все, жаждет свободы и сексуального удовлетворения. Став вампиром, она может обрести все это, поэтому выбор ей сделать несложно.
После того как роман с Дракулой завершен, она не расстраивается, а предлагает Артуру разделить с ней жизнь вампира. Возможно, она надеется и в нем разжечь огонь страсти, если вспомнить, что жажда крови символизирует сексуальность. Артур и не против, тем более что он носит дворянский титул и, как лорд Годалминг, несомненно, стал бы хорошим вампиром старой школы.
Страстная Люси — жертва не столько соблазнителя Дракулы, сколько моральных норм, которые требуют уничтожать все, что не вписывается в обыденное мировоззрение.
Ведь на самом деле Люси не делает ничего плохого как вампир. Она кусает маленьких детей, но никогда их не убивает и не калечит. Позже дети рассказывают, что играли с «прекрасным привидением», а некоторые, к удивлению охотников за вампирами, хотели бы снова с ним поиграть. Люси — не убийца, а нормальная молодая женщина, которая последовала за своей страстью и стала жертвой убийства чести.
Доктор Сьюард — беспомощный психиатр
Доктор Сьюард руководит психиатрической лечебницей и влюблен в Люси. Он может пережить ее отказ выйти за него замуж, тем более что дружит с ее женихом Артуром. Возможно, он и предложение Люси делал лишь потому, что, при его рациональном характере, решил, что пришла пора жениться, а она была подходящей кандидатурой.
Сьюард — довольно невыразительный персонаж, который сливается с функцией психиатра.
При этом он единственный, у кого действительно есть причина злиться на Дракулу: тот проникает в больницу и плохо влияет на одного из пациентов, некоего Ренфилда. В результате состояние Ренфилда заметно ухудшается, и в конце концов Дракуле приходится сломать больному шею, когда тот угрожает выдать его.
Конечно, психиатр, переживающий за своих пациентов, не мог бы спокойно к этому отнестись. Однако доктор Сьюард — не такой психиатр, к каким мы привыкли сегодня: он принадлежит к старой школе и склонен рассматривать своих подопечных как объекты для исследования.
Вместо того чтобы помочь отчаявшемуся Ренфилду в конфликте с Дракулой, он предпочитает вести тщательные записи, описывающие его поведение. Для доктора Сьюарда душевнобольной Ренфилд — нечто вроде африканского аборигена: оба — субъекты, которые должны дать высшей расе новые знания.
Доктор Сьюард — крайне рациональная, почти шизоидная личность, неспособная в полной мере воспринимать чувства.
Такое поведение было дополнительно закреплено в нем в период учебы у голландца-доктора Ван Хельсинга. Своего-то старого учителя Сьюард и зовет на помощь, тем самым открывая дорогу психопату.
Доктор Абрахам Ван Хельсинг — психопат
Доктор Ван Хельсинг демонстрирует все черты классического психопата. Он холоден и не проявляет эмоций; чувства окружающих ему глубоко безразличны, когда речь заходит о достижении цели.
Главное для него — власть (поэтому, возможно, у него есть и садистские черты), и он получает внутреннее удовлетворение, совершая убийства. Но поскольку он социально адаптированный психопат, он ищет социально приемлемый способ реализации своих инстинктов.
Может быть интересно
Как врач, он распоряжается жизнью и смертью, при этом находясь в более выгодном положении, чем, например, солдат. Зарабатывает намного больше, чем, скажем, палач (еще один пример того, как можно было следовать своим инстинктам в те времена). Специализируясь на вампирах, он дает позитивное переопределение своей тяге к уничтожению: он уничтожает зло.
Подобные аргументы использовались в Америке при расстреле индейцев, в которых видели не людей, а «дикарей», а за их убийство выдавали премии. В соответствии со своим происхождением единственный американец в компании, Квинси Моррис, также оказывается лучшим стрелком и храбрым бойцом, преданным Ван Хельсингу.
Стремление к разрушению у Ван Хельсинга обнаруживается еще тогда, когда он вливает в ослабленную Люси собственную кровь и кровь трех ее поклонников. Мы понимаем, что группы крови были открыты лишь полвека спустя, но Ван Хельсинг, врач, должен был знать о риске при переливании крови, которое при несовместимости групп всегда приводит к смерти.
Возможно, что Дракула даже по-своему спас Люси, вернув к существованию (не рискнем называть это жизнью: наука по-разному смотрит на жизнь вампиров), потому что без его вмешательства она, несомненно, умерла бы от трансфузии.
Тем не менее Ван Хельсинг проецирует вину за свои медицинские эксперименты на Дракулу: как классический психопат, он ищет виновника, и любые переговоры в таких условиях заранее обречены на провал. Он убежден, что Дракула должен быть уничтожен, другие варианты даже не обсуждаются. Поэтому доктор собирает группу борцов с Дракулой, который отступает все дальше.
Им мало изгнания вампира из Англии: они преследуют его и на родине, убивают трех его жен и успокаиваются лишь после того, как он тоже уничтожен.
Здесь вы можете ощутить все безумие наций-колонизаторов (не стоит забывать и о колониальной истории голландцев, даже если об этом не говорят сегодня: Нидерланды в те времена не были такими маленькими). Без психопата Ван Хельсинга история могла бы пойти другим путем, который намного раньше привел бы к мирному сосуществованию людей и вампиров.
Но время для этого еще не пришло, человечество еще не прошло через пламя двух больших мировых войн, и делить мир на «настоящих» людей и дикарей все еще считалось нормой. Было все еще законно уничтожать все, чего не понимаешь.
Психопатам по-прежнему разрешалось беспрепятственно и повсюду воплощать свои нездоровые идеи, да и психопатами их не считали, а порой видели в них героев. Ведь они, как и Ван Хельсинг, обладали неподражаемым талантом представлять свое ошибочное поведение как единственно возможное и верное.
Как выглядело бы решение, если бы все участники пришли на групповую терапию?
Возможно, сценарий «Сумерек» реализовался бы раньше срока. Несправедливость, присущая борьбе Ван Хельсинга с Дракулой, становилась все очевиднее в 1970-х годах. Ужасы Второй мировой войны остались позади, зашла речь о преодолении границ политических блоков, о борьбе с дискриминацией и расизмом.
Давайте еще раз вернемся в начало истории. Если бы Джонатан Харкер в замке напрямую заговорил с Дракулой об особенностях его жизненного уклада, то смог бы дать ему намного более полезные советы о том, как спокойно жить в Англии.
Нужна именно человеческая кровь? Может ли кровь животных стать альтернативой? А если нет, нельзя ли найти людей, которые за деньги добровольно станут донорами? В конце концов, бедняков так много, а Дракула богат. Также граф мог бы брать плату за то, чтобы превращать в вампиров неизлечимо больных людей. Можно было найти эффективные модели финансирования и построения бизнеса.
Будь Харкер настоящим брокером с деловой хваткой, он смог бы проворачивать крупные сделки и стал бы героем.
Люси и Артур жили бы счастливо — в человеческом обличье, если бы Люси не умерла (из-за переливания крови Ван Хельсингом или по вине Дракулы), или как страстная пара вампиров. Со времен выхода «Сумерек» мы знаем, что такие браки в долгосрочной перспективе более счастливы, чем обычные человеческие союзы.
Доктор Сьюард мог бы специализироваться на наблюдении новых поведенческих констелляций между людьми и вампирами. Такие наблюдения были ему вполне по нраву. Квинси Моррис вернулся бы в Америку живым и здоровым, Ван Хельсинг писал бы книги о вампиризме.
А Мина смогла бы спокойно подумать, кто же ей больше подходит — Джонатан или Дракула. Возможно, у них возник бы современный брак из трех человек, в котором партнеры дополняли бы друг друга, тем более что Дракула не мог иметь детей. Однако он мог взять на себя роль отца для ребенка Мины и Джонатана. Тот согласился бы — он всегда делал то, что ему говорят…
Умей люди просто разумно разговаривать друг с другом, по-настоящему искать компромиссы, Дракула мог бы положить начало новой, совершенной истории мира без смерти и боли. А те, кто считает, что планета тогда оказалась бы перенаселенной, пусть представит новые возможности для вампиров-астронавтов.
Если вы бессмертны, то можете и тысячу лет лететь до отдаленных галактик. Подумайте обо всем, что мы могли открыть, о мирной вампирской вселенной «Стартрека». Надо лишь открыто говорить друг с другом, и все станет возможным!