зачем нужны гуманитарии в современном мире
Зачем миру гуманитарии
Им предрекают работу в Макдональдсе, низкую зарплату и никакой карьеры. Разбираемся, почему «гуманитарий» не приговор и как вышло, что их недооценивают.
Почему тяжело быть гуманитарием
Политика в сфере образования
«Только с техническим или бизнес-образованием можно построить достойную карьеру и получать высокую зарплату». Это утверждение крепко засело в нашем обществе. Во многом благодаря медиа, которые в той или иной форме принижают значение гуманитарных наук. Критики говорят, что гуманитарное образование:
Но самая большая проблема — в самой политике образования, которую проводят многие государства. Они ставят в приоритет технические и естественные направления: чаще финансируют их из бюджета, открывают новые программы, приветствуют международные исследования.
Мы пытаемся убедить студентов получать те специальности, которые дадут им настоящие навыки. Мы знаем, что нам нужны медсестры; мы знаем, что нам нужны инженеры.
Подобные заявления не оставляют гуманитарному образованию шансов. Нам открыто говорят, что миру нужны другие специальности. Иногда кажется, что в будущем выживут только экономисты, программисты и инженеры.
«Традиционное» деление на гуманитариев и технарей
Гуманитарии — это еще и клеймо, причем абсолютно неоправданное. Иногда так пренебрежительно называют людей, у которых плохо с точными науками. Не каждому дано понимать и любить математику, но это вовсе не значит, что школьник, склонный к гуманитарным дисциплинам, потерян для общества. Он точно так же может развить у себя навыки, относящиеся к «техническим»: системность, логика, рациональность. В общем четкое деление на гуманитариев и технарей — это миф.
Что дает гуманитарное образование
Так как гуманитарное образование сфокусировано на человеке, то и навыки, которые оно дает, больше связаны со взаимодействием с людьми.
На первый взгляд кажется, что перечисленные навыки не особо важны в нашем мире высоких технологий. Но в реальности все наоборот.
Вам вовсе не нужно извиняться за свое как будто непрактичное гуманитарное образование. В мире еженедельно появляются тысячи вакансий, для которых требуются ваши гибкие навыки и понимание сущности человека. Чем больше мы автоматизируем рабочие процессы и переходим в информационную среду, тем важнее нам оставаться «человечными».
Что круче: техническое или гуманитарное
И что же получается? Гуманитарное образование:
Выбирая свой путь, помните, что гуманитарное образование необходимо миру так же, как техническое — они равнозначны. Нет смысла отказываться от того, что любишь. Особенно, когда в мире есть столько возможностей получить дополнительное образование в другой сфере: курсы при университетах, онлайн-платформы или магистратура по иной специальности.
Будет ли в будущем место «гуманитариям»? Спойлер: да
Гуманитарные науки часто считают науками прошлого, не в том смысле, что они не нужны сейчас, а в том, что огромный пласт философии и истории языка остался все-таки в прошлом и сегодня переживает не такие разительные изменения, как сфера науки и технологий. Большая часть людей, которые верят в существование в будущем, считает, что их жизни будут тесно переплетены с продвинутыми технологиями. Соответственно, число желающих поступать на гуманитарные факультеты сокращается, а научные советники зачастую умаляют значение гуманитарных наук для рынка труда.
Но главное в том, что наука и техника направлены на помощь людям. Интерфейс же между людьми и продвинутыми технологиями представляет собой границу, где гуманитарная точка зрения просто необходима.
Есть ли «гуманитариям» место в будущем?
Тридцать лет назад на западе развитие узкого опыта было ключом к профессионализму. Предполагалось, что производитель кожаных туфель с резиновой подошвой должен знать все о изготовлении кожи и резины в форме туфель, и у него не оставалось времени для периферийного обучения.
Те, кто этого совета не слушали, стали носителями междисциплинарных перспектив и современных инноваций. И они же сегодня заявляют, что в будущем нас ждет интеграция гуманитарных наук в твердую науку и технику. Академические исследования взаимодействия людей и машин омолодят дисциплины, которые стали неактивными, и свяжут гуманитарные науки с нашим будущим, а не прошлым.
На ум приходит сразу несколько примеров. В первую очередь, это исследования на тему этики. Существуют большие этические вопросы, касающиеся генной инженерии: какие изменения в генетическом процессе человека нам нужно внести? Должны ли мы создавать в людях те качества, которые в них хочет видеть общество?
Другая область связана с последствиями сбора big data: как нам использовать огромное количество информации, которая ежедневно собирается у людей, и анализировать его в интересах психологии и социальных наук? Можем ли мы использовать эти данные для построения компьютерных моделей, которые могли бы прогнозировать поведение человека для определения политики или политических решений?
Последние разработки в области робототехники, искусственного интеллекта и машинного обучения затрагивают фундаментальные вопросы философии: в чем суть сознания? Существует ли свобода воли?
Есть также экзистенциальные вопросы о цели человеческой жизни: заменят ли роботы и ИИ человеческий труд по всем направлениям, от строительных площадок до научных исследований? Как будущая экономика приспособится к новой реальности, в которой людям нужно будет работать меньше? Уйдут ли люди на вечную пенсию? Если да, каким будет их смысл жизни?
И будут фундаментальные вопросы о том, является ли человеческое творчество в искусстве или науке уникальным или его можно воспроизвести с помощью машин. Будем ли мы в мире, в котором ИИ будет использоваться для создания искусства или для неожиданных научных открытий? ИИ уже программируют для замены врачей при назначении лекарств пациентам с известными симптомами, но должны ли компьютеры принимать также решения и о лечении? И если ИИ будет допускать ошибки, которые причинят людям вред, должны ли разработчики ПО быть юридически ответственными или же самообучающиеся алгоритмы следует считать независимыми от своих создателей-людей?
Социальные сети уже выдвигают на передний план публичные дебаты о конфиденциальности данных: как нам защищать свою частную жизнь с учетом будущего информационных технологий? Кому разрешать доступ к данным? Как смягчать потери от неожиданных утечек?
Нетрудно представить, как древние греки вписались бы в современную науку и технологию. Без всяких сомнений, Аристотель был бы очарован космологией Большого Взрыва. Аристарх Самосский был бы в восторге от последних открытий экзопланет. Зенон Элейский заинтересовался возможностью включения машины с помощью приложения для Apple Watch. Сократ критиковал бы стадный менталитет социальных сетей.
Философы, социологи, психологи и художники будут принимать участие в будущем развитии технологий, чтобы те лучше соответствовали человеческим потребностям и ценностям. «Гуманитарии» будут нужны, потому что технологии выходят за рамки обычных представлений из железа и кремния.
Зачем нам навязывается гуманитарное образование?
Кому и зачем нужны гуманитарии?
Автор – Татьяна Воеводина
Сейчас подавляющее большинство студентов, процентов 70-75, изучает нечто непринуждённо-гуманитарное: экономику, юриспруденцию, культурологию там какую-нибудь, журналистику с рекламой, социологию опять же, а, вот ещё: «HR менеджмент» – тоже модная специальность. Или такая шикарная профессия – «межкультурная коммуникация»!
Понять, конечно, всех можно. Образование стало бизнесом. Частные институты (пардон, университеты) – в любой подворотне. А чему можно учить в подворотне? Ясное дело, только чему-нибудь разговорному, для чего не нужны ни лаборатории, ни мастерские, никакой научной и производственной базы – вообще, ничего не нужно, даже и доска-то не очень нужна. Нужна только зачётка да в конце бланк диплома. С точки зрения эффективности бизнеса – идеально, всем бы такой бизнес. Поэтому образование там на 100% гуманитарное. Кто-нибудь на этом месте непременно возразит: «Или экономическое!».
Поскольку никто сегодня толком не понимает, что значит «гуманитарное образование» (доучились!), необходимо уточнение. Гуманитарными называются знания, касающиеся человека как существа общественного (не биологического). В словаре иностранных слов 50-х годов, сохранившемся в нашей семье, говорится – и правильно! – что главная гуманитарная наука – это экономика. Тогда, в пору кровавого сталинизма, это понимали, а сегодня, в эпоху универсального прогресса – забыли. Теперь в объявлениях всех этих эколого-политологических новоделов пишут: «экономические и гуманитарные специальности», т.е. экономику гуманитарной дисциплиной не считают. Но это, как говорится, их трудности.
На этом уточнение кончается. Теперь суть.
Хочешь развиваться – учись делу
Если общество желает двигаться вперёд, большинство (подавляющее большинство!) молодёжи должно получать естественно-технические специальности.
Лет пять назад, будучи в Южной Корее, я вычитала в тамошней газете, которая издаётся параллельно по-корейски и по-английски, что более 70% молодых корейцев учится именно по естественно-техническому профилю. Это естественно для каждой страны, которая хочет развиваться технически.
Чему и почему учатся на Западе
Преобладание гуманитарного образования могут позволить себе только общества, ушедшие на пенсию. Или такие, которым сказочно повезло: за них работают другие. Что, вообще-то, одно и то же: за пенсионера тоже работают другие. Такими обществами являются США и страны традиционного Запада. Захочет ли в ближайшем будущем остальной мир платить им пенсию и на них работать – это большой вопрос, но в настоящее время по факту дело обстоит именно так. Разумеется, всё не так элементарно: Германия и Италия, например, совершенно не хотят прекращать реальное производство, но объективно дело обстоит так, что производства остаётся на Западе всё меньше.
Так вот там, в странах-пенсионерах, действительно, большинство изучает какую-то гуманитарную муть: историю искусств, например. В Америке, я читала, 70% студентов обучается вообще по юмористической специальности – «бизнес». Авось пригодится, опять же надо чем-то время занять.
В западных странах люди учатся, долго, вдумчиво учатся, чтобы просто оттянуть время появления на рынке труда. Государство поддерживает эту канитель, чтобы отложить неприятный момент, когда придётся платить «молодому специалисту» пособие по безработице.
Я когда-то писала про одну немецкую девушку, которая в двадцать лет только завершила среднее образование и триумфально приступила к обучению в университете. Нет, она не дебилка (по-политкорректному – «альтернативно одарённая») – просто у них так принято. Учится она, ясное дело, на экономиста. А на кого же ещё? Не на сантехника же! На это, хвала Всевышнему, ещё есть поляки. Кстати, сейчас она уже доучилась и пошла работать в мелкую компанию своих родителей, торгующую всякими бытовыми приспособлениями. Помогает, как может. Очевидно, что для её деятельности потребно только умение читать и пользоваться калькулятором. Ну, английский на бизнес-уровне. Но иметь высшее образование – это просто дань приличию.
В наши дни по факту экономическое и юридическое образование постепенно превращается из профессионального в общеобразовательное. Общекультурное. Не спрашивают же люди, зачем в школе учат тригонометрические функции или образ Чацкого. Известно для чего: для общей культуры. Для ровно той же цели теперь стали плюс к школе 4-5 лет изучать юриспруденцию или экономику.
Приличные люди на Западе практические специальности получают всё реже. Наш друг учился с США в университете, так там на химическом факультете были только и строго «жёлтые» – приезжие из Азии. Какой же нормальный парень, с которым всё в порядке, попрётся учить химию? Да что он, в самом деле, больной на всю голову? Там воняет (гламурной публике, я обратила внимание, везде воняет). Опять же, взорвётся что-нибудь или загорится – отвечай потом! То ли дело социология с теологией! Ну, максимум информатика. Медицина ещё.
Это связано с деиндустриализацией Запада. Кто сегодня будет изучать машиностроение? Ну, кто-то будет, конечно, но это не модно. И это понятно, это разумно. Если работать всё равно будут – другие.
Если работа по специальности всё равно не предвидится или перспективы крайне туманны – логично поучиться чему-нибудь простенькому, не обязывающему и одновременно познавательно-развлекательному. Даже термин такой родился – «профессия самореализации». Это, надо полагать, не ради куска хлеба, а так – ради гармоничного развития личности. «Взгляд и нечто».
Ну ладно, они как-нибудь сами разберутся, а вот что будем делать мы?
Накануне техногенных катастроф
Не требуется быть астрологом, чтобы предсказать в близком и отдалённом будущем череду техногенных катастроф. (Впрочем, астрологи говорят о том же самом).
Совсем скоро, буквально в следующем поколении, не только спроектировать и построить то, что строили отцы и деды, но и просто разобраться в чертежах, чтобы починить какую поломку – и то не найдётся «спецов». Ни инженеров, ни техников, ни рабочих. Все будут сидеть в гламурных офисах за компьютерами – если не «ВКонтакте», то за трудолюбивым преобразованием таблички в диаграмму «столбики», а её, в свою очередь, в диаграмму «круг». Они – аналитики, их не тронь.
Одногруппник моего мужа работает довольно приличным начальником в НПО «Энергия» (это где делают космические аппараты, «Буран» там сделали), так вот, там с пенсии выковыривали квалифицированного рабочего, чтобы резьбу какую-то нарезать. Скоро просто физически некого будет вызвать. Вымрут.
«Образованцы» и гуманитарии
Началась эта вакханалия гуманитарщины (на самом деле просто симулякра образования) с Перестройкой.
Тогда, помнится, забубнили: «Необходима гуманитаризация образования». Что под этим следовало понимать – как всегда, было неясно: то ли инженеров в музей водить, то ли фрезеровщиков на балет, а может, и вообще инженеры не нужны. Солженицын, «наше всё», опять же отметился: «У нас, – говорит, – есть «образованцы», а настоящих интеллигентов – не хватает». И все пришли в восторг: вот оно – слово мудрости!
Что уж он понимал под «образованцами» – теперь, конечно, не спросишь. Но если узких квалифицированных специалистов – то этому радоваться надо было! Товарищи дорогие, да если бы у нас было вдоволь «образованцев» – разве б мы так жили? Их, дельных технических специалистов «среднего звена», всегда не хватало. Были, всегда были, Кулибины и Левши, а дельных рядовых специалистов никогда в достатке не было. Отсюда все наши проблемы с качеством. Отсюда в среднем более низкий уровень нашей промышленности сравнительно с самой передовой западной.
Но было объявлено, что ничего этого не надо, чушь всё это. Будет экономика знаний и сплошные менеджеры и финансисты с юристами.
Какая дивная ирония судьбы!
Именно тогда, когда объявили, что рынок сам по себе всё расставит на свои места, а экономикой не только не надо, но и вредно управлять – так вот именно тогда все кинулись учиться на экономистов. Вся страна живёт «по понятиям», а если и исполняет какие законы, то только законы воровской малины, – и при этом все поголовно юристы. От президента до последнего уркагана.
Как интеллигенция облажалась, или в какую эпоху мы живём?
В эту «иронию» внесла свой разрушительный вклад наша замечательная народолюбивая интеллигенция, по заслугам названная ещё сто лет назад в «Вехах» «людьми безответственной мысли» – и, надо сказать, что это очень интеллигентное определение.
Наша интеллигенция всегда очень плохо понимала действительность: моралистическая оценка у неё всегда бежала впереди знания. Так вот, интеллигенция в очередной раз облажалась, объявив, что мы живём в постиндустриальную эру. И всякие там пошлые железки нам не нужны – даёшь нанотехнологии!
Да мы ещё и индустриального-то этапа не прошли толком! Перед нами – перед всем народом! – стоят типичные задачи индустриального этапа развития: провести дороги, наладить транспорт, научиться выпускать нормальные полезные предметы для внутреннего рынка, наладиться быстро и качественно строить дома и подводить к ним инженерные коммуникации. Научиться качественно работать, сформировать трезвый и дисциплинированный рабочий класс, сообразительный и квалифицированный инженерно-технический состав – это тоже задача индустриального этапа развития.
Много было сделано при советской власти, но многое – и нет. Это естественно: наша индустриализация в силу торопливости (Сталин говорил, что за десять лет надо «пробежать» дистанцию, на которую у западных стран ушло сто) была скомканной, авральной. (Впрочем, авральность вообще у нас в натуре, в крови). Значит, надо было продолжать, развивать, и – «учиться, учиться, учиться». А мы объявили этот этап пройденным, преодолённым. В результате, вместо техников у нас – «менеджеры», а вместо рабочего класса – невнятный человеческий мусор, деклассированный low class.
Когда-то, сто лет назад, русская интеллигенция облажалась в том же роде. Тогда капитализм, который в России только начал толком развиваться, когда пред ним стоял непочатый край задач и перспектив – в первую очередь хозяйственного освоения бескрайней страны (как, впрочем, и сейчас) – так вот капитализм был объявлен выродившимся, загнивающим и вообще кануном социалистической революции. Эти задачи пришлось решать в рамках сталинской индустриализации – задачи-то остались, их никуда не денешь – только решать.
Так что готовить нам надо инженеров и техников.
Говорят: зачем готовить техников, когда промышленность всё равно стоит? А как она заработает, если все – эколого-политологи? Для промышленности нужны инженеры и техники. Получается порочный круг. Но что уж тут поделаешь? Все проблемы, и личные и общественные, как правило, имеют вид порочного круга, типа: чтобы заработать деньги, нужны деньги.
Но порочный круг разорвать можно. Силой. Разговорами – не разорвёшь.
Применительно к образованию – чохом закрыть весь образовательный новодел, возникший с 1991 г. Или, что равносильно, отнять у них право давать отсрочку от армии и «дипломы государственного образца». Тогда сами разбегутся.
Закрыть новодел – это минимум миниморум. К традиционным заведениям (которые были всегда) присмотреться с критическим прищуром и по результатам осмотра железной рукой прикрыть разную чепуховину, вроде «регионоведения» или «международной экономики».
Пускай делу учат, а международную экономику могут штудировать те, кому интересно, в народных университетах культуры. По вечерам и по выходным. Не в клубе зависать, а профессора слушать, лекции конспектировать – всё толку больше.
Но тут нужна по-настоящему железная рука.
«За детство счастливое наше»
Ор поднимется – вселенский. Что там «солдатские матери»! Солдатские матери цветочками покажутся. Как же – птенчиков лишают счастливого детства. А как же конкурентоспособность человеческого капитала! А как же количество студентов на 100 000 населения – важнейший показатель развития! Профессора подключатся, слова всякие плаксиво-наукообразные говорить начнут: они в разговорном жанре – доки.
Надо выдержать. А то придётся выдержать кое-что похуже. Да вообще-то по-любому придётся. Не выкрутишься, глубоко увязли.
Гуманитарного – понемножку
Против ли я гуманитарного образования вообще? Да нет, конечно. Гуманитарное знание, знание о человеке и обществе – необходимо. Чтобы не брести вслепую и не объявлять на шестьдесят пятом году советской власти «Мы не знаем общества, в котором живём». Это приснопамятная фраза Андропова, с которой он фактически сошёл в гроб. А не знаем – так почему не расстреляли начальника Академии общественных наук при ЦК КПСС? А ещё болтают – «кровавая гебуха», стыдно, господа! Ослабел, видать, Андропов.
Настоящее знание о человеке и обществе – сложнее и труднее, чем знание о природе и технике. Потому что предмет – многократно сложнее. На несколько порядков.
Люди постарше помнят неплохую, хотя и не оригинальную, работу Энгельса «Диалектика природы». Там есть классификация видов «движения материи»: механический, химический, биологический, социальный. Каждый следующий вид гораздо сложнее предыдущего и не сводим к нему. Механику, химию человечество сегодня знает довольно хорошо, а вот законы общественного развития – увы-увы, пока только подбирается к их пониманию, да и то без особого успеха.
Впрочем, надо признать, что западная общественная наука получила какие-то прикладные результаты. Устройство оранжевых революций, вообще применение мягкой (или какая она там у них) силы – это бесспорное достижение гуманитарных технологий – технологий воздействия на массы. Это ценное знание. По сути это даже не наука, а социальная инженерия. Не знаю, есть ли что-то подобное у нас? Судя по тому, как мы бездарно потеряли Украину, похоже, что нет.
Но! Прежде, чем кого-то чему-то обучать, это должно быть. Культивировать социальную инженерию нужно. Но для этого нужны дееспособные коллективы и – главное – задачи, которые бы перед ними были поставлены политическим руководством.
К большому сожалению, наши гуманитарные науки, сколь я понимаю, продолжают жевать свою ни к чему не обязывающую жвачку, а наука только тогда порождает что-то ценное, когда перед нею встаёт техническая задача. Так было всегда – от Архимеда до атомной бомбы.
Такие вызывающие доверие специалисты, как историк А. Фурсов или социолог С.Г. Кара-Мурза говорят, что преподаваемое в качестве социологии в наших университетах – это зады западной социологии сорокалетней давности. Так что ничего ценного от тех мириад молодых людей, просиживающих штаны в гуманитарных заведениях, нет и не может быть.
Вообще, гуманитарии должны быть штучные специалисты, конкурс должен быть бешеный, и брать нужно людей, которые идут туда не от скуки, а ради действительного знания и реальной работы. И брать тех, кто уже показал себя способным эти знания получать, а не просто донести свою дряблую тушку до аудитории и с облегчением начать тыкать в айфон, как это происходит сегодня.
Дерзну предположить, что знаменитый ИФЛИ был столь богат на таланты, потому что был он один. Народу там обучилось, как я вычитала в Интернете, за все годы существования – двести тридцать человек; смехотворные по нынешним временам цифры. Туда шли те, кто на самом деле хотел изучать соответствующие материи, а не просто провести время.
На этом я планировала закончить. Однако мне хочется отдельно написать о двух крайне распространённых гуманитарных учебных специальностях, совершенно бесполезных и одновременно чрезвычайно распространённых. Это – в следующих раз.
Какую специальность выбрать? Кем стать? Гуманитарные науки или технические?
Более подробную и разнообразную информацию о событиях, происходящих в России, на Украине и в других странах нашей прекрасной планеты, можно получить на Интернет-Конференциях, постоянно проводящихся на сайте «Ключи познания». Все Конференции – открытые и совершенно безплатные. Приглашаем всех просыпающихся и интересующихся…
Все за сегодня
Политика
Экономика
Наука
Война и ВПК
Общество
ИноБлоги
Подкасты
Мультимедиа
Зачем нам гуманитарные науки?
Примечание редактора: Введите в строку поиска слова «гуманитарные науки», и сразу выскочит фраза «гуманитарные науки подвергаются нападкам». Большинство студентов сегодня выбирают профессии из сферы бизнеса, точных наук и технологий. Похоже, что неоспоримым лидером здесь являются технологии, которые дают надежду на решение любых проблем.
Что все это значит для высшего образования? Почему гуманитарные науки переживают кризис легитимности? И почему это важно?
Мы спросили об этом четырех бывших президентов университетов — Клемсонского (Clemson University), Флоридского (University of Florida), Висконсинского (University of Wisconsin) и Виргинского политехнического института (Virginia Tech), предложив им высказаться и дать свои прогнозы по данному вопросу.
Берни Махен (Bernie Machen), Флоридский университет
Критическое мышление, понимание искусства и человеческой природы, а также представление о нашем месте в обществе и в мире природы — это важнейшие характеристики образованного человека.
Исторически гуманитарные науки и общеобразовательные предметы способствовали развитию такой личности. Однако то, что происходит сегодня в университетах, вызывает вполне реальные опасения.
Как отмечает Американская академия наук и искусств, снижение числа студентов, выбирающих в качестве специализации гуманитарные науки, имеет как минимум три причины.
Причина первая. Научное сообщество, и особенно государственные высшие учебные заведения, снимают с себя ответственность за управление работой по составлению учебных планов и программ. За последние 30 лет профессиональные дисциплины, такие как бизнес и инженерное дело, уничтожили ряд ключевых учебных планов и приспособили курсы обучения к конкретным потребностям.
Причина вторая. Администраторы и даже законодатели штатов подчеркивают, что общеобразовательную подготовку (традиционные гуманитарные дисциплины, составляющие «основу», такие как английский язык и история) можно ограничить рамками средней школы и средних учебных заведений. В таком случае, высшее образование должно быть нацелено на подготовку к работе.
Причина третья. Гуманитарные и общественные науки делают явно недостаточно для стимулирования интереса к изучаемым в их рамках дисциплинам.
Нам во Флоридском университете пришлось добиваться принятия закона на уровне штата, чтобы вернуть в учебную программу гуманитарные науки. Теперь все студенты обязаны пройти 12-часовой курс и сдать зачет.
Сегодня каждый первокурсник нашего университета должен пройти курс обучения под названием «Что такое добропорядочная жизнь». Программа начинается со следующего высказывания: «Этот вопрос становится особенно актуальным, когда вы все больше и больше участвуете в принятии решений, которые будут определять ваше будущее и будущее других людей. Чтобы делать разумный, нравственный и обоснованный выбор в жизни, полезно задуматься над тем, каким образом человек может жить как индивидуум и как член местного и глобального сообщества».
Что-то случилось с признанием того факта, что в университетском образовании есть как минимум три цели: помочь человеку понять, кто он такой, что его волнует и что мотивирует; помочь ему понять свое место в большом мире; а также подготовить его к будущей работе.
Джим Баркер (Jim Barker), Клемсонский университет
Анализ Берни Махена попадает в самую точку. Базовая учебная программа в государственных университетах сокращена, а общеобразовательные предметы все больше преподают в общественных колледжах. В противовес этой тенденции Клемсонский университет (подобно Флоридскому университету и прочим вузам) разработал новые программы. В нашем случае это междисциплинарные исследовательские программы для студентов, реализуемые в рамках инициативы «Творческий поиск».
Задумайтесь вот о чем. Рыночная стоимость Apple Inc достигла сегодня 770 миллиардов долларов. Это самая дорогая в мире компания, которая стоит больше, чем Exxon и Berkshire Hathaway вместе взятые.
Но во время презентации своего iPad в 2010 году основатель компании Стив Джобс сам заявил следующее: «В ДНК у Apple заложена идея о том, что одних только технологий недостаточно. Нужна технология, объединенная с общеобразовательными предметами, объединенная с гуманитарными науками, и она дает такие результаты, которые заставляют наши сердца петь».
Исходя из своего опыта, могу сказать, что руководители бизнеса и работодатели признают ценность такого слияния, и ищут его в наших выпускниках. Чтобы преуспевать в обществе, где у них может быть до шести различных карьер, выпускники ВУЗов со специализацией в бизнесе, естественных науках, технологии, инженерном деле и математике, должны быть также людьми любознательными и творческими, должны критически мыслить и уметь общаться.
В этом плане я могу привести пример выпускника архитектурного факультета Клемсонского университета Карла Собочински (Carl Sobocinski), чья работа по реконструкции исторических зданий и по превращению их в рестораны вызвала возрождение города Гринвилла в Южной Каролине и дала Собочински карьеру «серийного предпринимателя» в сфере услуг.
Чарльз Стигер (Charles Steger), Виргинский политехнический институт
В мире полно сложных и часто трудноразрешимых проблем. И, к сожалению, зачастую частичная оптимизация — это самый лучший выход из положения.
Решение проблем и эффективное применение таких решений требует задействования самых разных аспектов человеческого интеллекта. Это может быть и дедуктивное рассуждение, и субстантивное эстетическое суждение.
Возьмем в качестве примера проект в жилищном строительстве. Чтобы построить само здание, надо рассчитать метраж на семью, сделать расчет прочности конструкций, выполнить требования противопожарной безопасности и так далее. Все это известно и поддается расчетам. Здесь идеальным инструментом является логическое дедуктивное рассуждение.
Но есть и психологические, социологические, экономические и экологические составляющие с сотнями переменных величин. Многие из них не поддаются количественной характеристике, и тем не менее, для обеспечения успеха проекта их необходимо учитывать. И здесь дедуктивные рассуждения необходимо дополнять эстетическими суждениями и интуицией на базе знаний. Эстетические суждения, в свою очередь, основаны на способности узнавать сложные закономерности ассоциаций и ключевых структурных переменных, которые меняются от задачи к задаче.
Как формируются и развиваются эти дополнительные способности логически мыслить? Через опыт. Способность узнавать сложные закономерности со множеством переменных величин большой степени неопределенности развивается не на лекциях, а на основе приобретаемых опытных знаний и получаемого опыта. А это развивает интуицию.
Если не объединить исследования в сфере гуманитарных наук и общеобразовательных дисциплин, а также в естественных науках, технологии, инженерном деле и математике, то будущее поколение студентов лишится возможности критически мыслить, лишится той среды, которая необходима для преодоления вызовов, могущих возникнуть в будущем.
Кевин Рейли (Kevin Reilly), Висконсинский университет
Джордж Бернард Шоу считал все профессии заговором против непрофессионалов.
Преподаватели гуманитарных дисциплин это жуткие заговорщики. Их специальный жаргон (типа «герменевтики») получил широкое распространение. А разговоры о «гносеологии пост-структуралистской переопределенности» не очень-то располагают студентов к литературе.
По иронии судьбы этот «инсайдерский обмен» происходит в период, когда западный канон получает распространение и соединяет поп-культуру в таких областях как кино, телевидение, музыка и новые социальные медиа. Следующий курс получит название «Джеймс Джойс и зомби в ирландской кинематографии».
Совершенно очевидное отсутствие соединительной ткани трех элементов образования — основной предмет специализации, общее образование и факультативные программы — вызывает все большую обеспокоенность по поводу отсутствия представления о том, что образованный американец 21-го века должен знать и уметь.
Но мы это знаем. Работодатели постоянно подают сигналы о том, чего они ищут в своих сотрудниках из числа выпускников колледжей: это умение ясно писать, убедительно говорить, эффективно анализировать информацию, работать в составе разных групп, а также понимать конкурентную среду глобальных знаний.
Все эти характеристики формируются и проверяются в целенаправленном гуманитарном и общем образовании. Именно этих способностей ждет от своих сотрудников работодатель. И что крайне важно, этих способностей американская демократия ждет от своих граждан. Дело в том, что в сегодняшнем нагромождении окружающей нас информации и дезинформации гражданин, не обладающий теми мыслительными способностями, которые дают нам гуманитарные науки, имеет все шансы лишиться своей гражданственности.
Нет сомнений в острой необходимости пересмотреть и перестроить базовые программы общего и гуманитарного образования, помогающие формировать интеллектуально активного, информированного и энергичного гражданина и лидера. Хорошая новость состоит в том, что общество именно этого хочет от колледжей и университетов.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.