Вопль книга о чем

backplayer

ЖЖизнь

в моей репрезентации и реальности

В своем итоговом эссе я хочу рассматривать, исследовать, анализировать бит-поэму Аллена Гинзберга «Вопль» методом деконструкции (в основном), а также вплетать, как в одеяло из лоскутков, иные способы анализа, которые будут помогать мне одновременно конструировать и деконструировать художественный материал.

(Внимание! Далее в работе используется свободный слог — джаз-слог).

Все начиналось в 1940-х годах когда появилась компания хипстеров Джек Керуак Люсьен Карр и Аллен Гинзберг. Знакомство произошло около Колумбийского университета. Тогда они представляли собой молодых хипстеров у которых кипела молодая кровь в поисках приключений и развлечений. Молодых писателей после стали называть битниками, которые появились в середине ХХ века, которых причисляют к постмодернистскому феномену контркультуры, появившегося в это же время. Однако существуют как сходства, так и весомые различия, которые позволяют не называть битников представителями контркультуры. Сходством является вызов который битники бросили канонам художественной литературы, и изучая их работы заметно то что они находились вне общеизвестных на тот момент традиций. Однако они не пытались кому-то что-то навязать или что-то разрушить в моральных и этических устоях общества. То есть битники были вне традиции и вне канонов. Тогда как контркультура заново создает новую человеческую и социальную реальность, то есть стремится разрушить старое навязывая новое, а битники не стремились создавать что-то заново так как это породило бы новую ортодоксию которая и так существует. Поэтому битники пытались существовать, раствориться в системе, а сознанием быть вне ее. Они были представителями радикальной субкультуры которая представляла собой альтернативу мэйнстриму и альтернативу ортодоксальному существованию.

Ну и «Примечание к Воплю», где 59 раз используется слово «Свят», где Аллен Гинзберг старается максимально освятить все, что считает святым. И для Аллена, для битника, свято практически все кроме Молоха и клиники в Рокленде. «Свято всё! Святы все! Свято везде!» «Свят! Свят! Свят! Свят! Свят! Свят! Свят! Свят! Свят! Свят! Свят! Свят! Свят! Свят! Свят!» [5].

Исходя из анализа поэмы и идеи речевого акта Якобсона [10] можно сказать что первая часть поэмы это адресант которым являются битники. Вторая и третья часть — это два адресата, то есть молох (общество) и Карл Соломон (друг единомышленник). Контекстом является бит-поколение Америки в середине ХХ века которое описывается в первой части. Код — это свободный слог (джаз-слог). Контактом является повторение слов и словосочетаний которые придают направленность сообщению.

Да здравствуют истины и отсутствие истины!

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ И ИСТОЧНИКОВ

ИЛЬИН, И. Жак Деррида — постструктуралист Sans Pareil. В: Постструктурализм.Деконструктивизм.Постм одернизм. М. 1996 год. С. 10-44.

ЖЕНЕТТ, Ж. Работы по поэтике. В: Структурализм и литературная критика. Пер. С. Зенкина

Источник

Случайная цитата из книги

Описание книги «Вопль»

«Вопль» — поэма Аллена Гинзберга, написанная в 1955 году и опубликованная в сборнике «Вопль и другие поэмы». Поэма является одним из культовых произведений битников наряду с «На дороге» Джека Керуака и «Голым завтраком» Уильяма Берроуза.

История

«Вопль» — поэма одного из самых известных американских поэтов второй половины XX века, Аллена Гинзберга, считающаяся самым известным произведением бит-поколения (наравне с романами «В дороге» Джека Керуака и «Голым завтраком» Уильяма Берроуза). Публикация поэмы считается поворотным пунктом в истории современной литературы, днём рождения новой американской поэзии со свободной экспрессией, сексуальным либерализмом и иными ценностями, которые десятилетие спустя станут краеугольным камнем контркультуры CША. Впервые представленная общественности на знаменитых поэтических чтениях в октябре 1955 в «Галерее Шесть», поэма завоевала огромный успех и привлекла к начинающему поэту Гинзбергу общественное внимание. Отдельной книгой «Вопль» вышел только год спустя в издательстве известного общественного деятеля, бизнесмена и поэта Лоуренса Ферлингетти, однако весь тираж был арестован полицией, Ферлингетти арестован, а поэма обвинена в непристойности. Последовавший вслед за этим суд снял все обвинения с «Вопля» и поспособствовал популярности произведения, вскоре ставшего классикой американской литературы ХХ века. В середине 1940-х будущий поэт активно экспериментировал с марихуаной и бензедрином, находясь под влиянием своих близких друзей — Берроуза и Керуака; тогда же Гинзбергу впервые приходит в голову идея о поэзии «Нового ви́дения». В 1948 Гинзберг жил в Беркли, недавно переехав из Нью-Йорка; к этому времени он был безработным, вылетел из университета, попробовал множество разнообразных наркотиков и был несколько раз арестован. Гинзбергу было наркотическое явление Уильяма Блейка — которое, вдобавок к произошедшему ранее, в сильной мере поспособствовало началу работы над «Воплем». В 1949 Гинзберга арестовали за кражу автомобиля; вместо тюремного заключения его направили в Колумбийский Психиатрический Институт для прохождения лечения и сеансов психоанализа. Именно здесь Гинзберг познакомился и вскоре стал близким другом Карла Соломона, которому впоследствии он и посвятил «Вопль». В 1954, приняв изрядную дозу пейотля в своей квартире, Гинзберг видит галлюцинацию, в ходе которой Sir Francis Drake Hotel предстаёт ему в виде лица чудовища, Молоха. Работу над «Воплем» поэт начал летом 1955 года. Большая часть произведения была написана в Caffe Mediterraneum в Беркли. Поначалу Гинзберг экспериментировал с паратаксисом, сочиняя короткую поэму о смерти Джоан Волмер. Сам автор называл «Вопль» подтверждением индивидуального восприятия Бога, секса, наркотиков и абсурда; подтверждением милосердия и сострадания, которые, по утверждению Гинзберга, являются основными эмоциями поэмы. Название романа было придумано Керуаком (с его же подачи, кстати, получил название и «Голый завтрак» Берроуза).

Источник

Аллен Гинзберг от «Вопля» до «Кадиша»

Петербургские «Подписные издания» выпустили под одной обложкой две культовые книги американского поэта и самого известного битника Аллена Гинзберга в виртуозном переводе Дмитрия Манина

Текст: Денис Безносов

Аллен Гинзберг (1926–1997) – один из самых известных американских поэтов XX века (если не самый известный) и единственный из поэтов-битников, которого знает чуть ли не каждый. Хотя бы по ленноновскому гимну 1969 года «Give peace a chance», где Alan (sic) Ginsberg упоминается непосредственно перед Hare Krishna. Но еще за 14 лет до этого его собственная поэма «Вопль» стала – и до сих пор воспринимается как гимн бит-поколения, квинтэссенция Сан-Францисского Ренессанса и всей своей эпохи.

Впервые поэма прозвучала в гудящем гинзберговском исполнении в октябре 1955-го в «Сикс Гэлери» на Норт-Бич. Через несколько месяцев поэт и книгоиздатель Лоуренс Ферлингетти выпускает то самое издание в бумажной обложке – «Вопль» и другие стихотворения» (1956) с предисловием Уильяма Карлоса Уильямса. Потом книгу осудят за непристойность, а еще позже она станет культовой.

Гинзберг, наследник Уолта Уитмена, пишет долгими периодами, одна строка – один выдох. Это одический гимн, полный фонетической вязи и вывернутого синтаксиса, походит на заупокойную молитву, отпевание гибнущих друзей. Оплакивая их, он оплакивает себя. Его текст полон деталей, понятных современникам, реалий, которых вроде бы больше нет. Но несмотря на это, «Вопль» не теряет своей популярности – его читают из поколения в поколение и продолжают читать сейчас.

Пространное размышление о детстве, родителях, иудаизме (сама поэма отчасти имитирует иудейскую молитву, чье название носит) облачено в растянутые до предела предложения и проникнуто религиозной образностью. Вторая книга – это другой Гинзберг. «Кадиш» лишен ярости, экспрессии и одической громогласности «Вопля», выстроен по другим музыкальным законам, но тоже произносится на выдохе. Там поэт ревел, рыдал, рычал, глядя на воплотившиеся ночные кошмары, здесь – он мрачно перебирает размышления, вспоминает мать и через ее образ прикасается к прошлому, пропускает его через себя и прощается с ним.

Обе ранние книги Гинзберга, с одной стороны, очерчивают первый и наиболее громкий этап в его творчестве, с другой – демонстрируют диапазон его поэтического творчества. Опубликованные под одной обложкой в мастерском переводе давнишнего жителя Калифорнии Дмитрия Манина (среди прочего подарившего нам недавно блестяще переведенного «Ворона» Теда Хьюза), две эти книги отчасти рушат ошибочное восприятие Гинзберга как поэта, известного исключительно эпатажным поведением, скандалами и обвинениями в непристойности.

Равно как и становится очевидно, что поэт Гинзберг не исчерпывается тем весьма условным набором признаков, который многие понимают под бит-поколением. Пожалуй, пришла пора выпустить основательное избранное, чтобы можно было по-настоящему оценить масштаб большого американского поэта.

Вопль

Начало поэмы в переводе Дм. Манина

Я видел, как цвет моего поколения пожирало безумие, как голодны наги на грани срыва

влачились на заре по улицам негритянских кварталов ища вмазки позарез

ангелоглавые хиппи в жгучей жажде первородного соития со звездным динамо в механизме ночи,

что в нищете лохмотьях с пустыми глазами торчков курили

сидя в неземной тьме трущобных комнат плывущих меж городских крыш медитируя на джаз,

что распахивали мозги к Небу под чикагскими эстакадами

и видели ангелов Магомета балансирующих на крышах многоэтажек в сиянии,

что прошли свои университеты лучась ясными очами с видениями Арканзаса и черного света Блейка меж профессоров войны,

что вылетали из учебных заведений за бред и непотребные оды на окнах черепа,

что прятались в небритых комнатах в одном исподнем и жгли деньги в мусорной корзине и слушали Ужас за стеной.

Источник