учиться никогда не поздно а если поздно то можно включить лампу
Учиться никогда не поздно а если поздно то можно включить лампу
Литературу Сёма открыл для себя только к тридцати шести годам, да и то не сам открыл, а с подачи и по настоянию своей девушки Аллы. Не желала Алла с неначитанным мужчиной встречаться. Сначала она читала Сёме вслух, привозила аудио книги, но всё-таки настояла на самостоятельном чтении. Девушка снабжала Сёму книгами и требовала отчётов по прочитанному.
Показать полностью.
И Сёма втянулся. Только никакой радости и положительных эмоций не было, скорее наоборот.
Дело в том, что Сёме казалось, будто авторы над ним издеваются, подглядели его слабые стороны и болезненные точки и ну давай на них давить и жать. Понятно, что Чехов, Зощенко, Достоевский и прочие жили давно, но почему-то писали они именно про Сёму, про его невежество, про его комплексы, страхи и слабости. Книги Сёму раздражали и приводили в состояние уныния.
Вот жил-не тужил, не читал, фильмы смотрел только фэнтези, а тут на тебе!
Тогда Сёма заподозрил, что Алла специально над ним глумится, и произведения подыскивает именно те, которые его, Сёму, заденут.
Поговорил он с девушкой, а она в смех:
— У тебя ненормальная подозрительность. Я свои любимые книги приношу, чтобы темы для разговоров были общие.
— Темы о том, какой я жалкий и ничтожный?
— Да где ты в книгах такое находишь?!
— Да хотя бы вот у Чехова твоего все рассказы про меня. И не смешно совсем, а зло даже. Издевается он над такими, как я.
— А ты не будь таким! Меняйся!
Легко сказать! Да проще читать прекратить и с Аллой встречаться, хотя и красивая деваха.
Так Сёма и сделал: с Аллой расстался, чтение прекратил и зажил по-прежнему. Правда нет-нет, да вспоминались чеховские слова о пустой жизни, слышались насмешки Зощенко, мерещились подробные описания душевной маеты Достоевского.
Но время шло, впечатления постепенно стирались, хорошо помогало пиво. А вскоре появилась у Сёмы новая подруга, которая книжки только в школе читала, да и то ничего не помнила. Сыграли они свадьбу и зажили без лишних, омрачаюших сознание размышлений.
(Наталия Варская. » Вред от чтения». Ироническая бытовая проза).
Ода книге. Анна Снегова.
Книги пахнут временем
И тленьем,
А на их источенных
Показать полностью.
Страницах
Тленью неподвластное
Хранится.
Прахом, пылью полок,
Прелью талой
Пахнут книги… Славой и опалой!
Дымом, боем,
Марсианской трассой,
Новизной
И типографской краской!
Вы думаете — книжные шкафы
Молчат, а книги дремлют втихомолку
И никогда на ваших книжных полках
Движения не замечали вы?
И не бывало, чтобы фолиант,
Сверкающий, как божий лик в окладе,
Вдруг утром оказался где-то сзади,
За тощей книжкой, ставшей в первый ряд?
И чтоб она, одеждою бедна,
Судом времен от горя и забвенья
Отторжена, вельможных сочинений
Насущнее вам стала,- в рост видна
Талант! А что же он по сути
Такое? Божий дар? Огонь?
Где нарекают им? Кто судьи
В определении икон?
Гул восхищенья голосует!
А если — тихо, гула нет?
В счастливом случае рассудят.
В чем этих случаев секрет?
Без них талант скорее странность,
Нелепость, рожа среди лиц,
Да крест семьи, да безымянность
Мышам доставшихся страниц!
Встаньте, прошу вас!
Почтим молчанием
Рукописи, книгой не ставшие,
Спаленные авторами в отчаянии
Иль убиенные их не писавшими.
Монах в обличье водяного,
Об истину точивший слово,
Поэт — смутьян, арап, безбожник!
Ночь. Стужа. Сани.
Мерзлый гроб в рогоже…
И женщина, судьбу отринув,
Нам шепчущая,
Вдаль, вперед:
«Моим стихам,
Как драгоценным винам,
Наступит свой черед!»
Я глажу переплеты ваших книг,
Как руки ваши глажу.
Сколько в них
Сквозь сто смертей идущего тепла…
Беда взяла вас.
Смерть их не взяла!
Вы, что в муке писаны,
Для добра,
Исступленьем истинного Пера!
В вас дорогой вечности
Держит путь
Совесть человечества —
Наша суть.
Темным-темно.
Полночная свобода.
Я славлю книгу!
Я пишу ей оду.
По черным окнам ламп склоненных блики.
Вы спать легли.
Вы отворили книги…
Я славлю книгу, ту, что этой ночью
Спасает вас в любом из одиночеств.
Я славлю книгу! Оду ей пишу.
Я вашего сочувствия прошу.
Учиться никогда не поздно а если поздно то можно включить лампу
Пора в постель, но спать нам неохота.
Как хорошо читать по вечерам!
Мы в первый раз открыли Дон-Кихота,
Показать полностью.
Блуждаем по долинам и горам.
Нас ветер обдает испанской пылью,
Мы слышим, как со скрипом в вышине
Ворочаются мельничные крылья
Над рыцарем, сидящим на коне.
Что будет дальше, знаем по картинке:
Крылом дырявым мельница махнет,
И будет сбит в неравном поединке
В нее копье вонзивший Дон-Кихот.
Но вот опять он скачет по дороге.
Кого он встретит? С кем затеет бой?
Последний рыцарь, тощий, длинноногий,
В наш первый путь ведет нас за собой.
И с этого торжественного мига
Навек мы покидаем отчий дом.
Ведут беседу двое: я и книга.
И целый мир неведомый кругом.
В широких окнах сельский вид,
У синих стен простые кресла,
И пол некрашеный скрипит,
И радость тихая воскресла.
Показать полностью.
Вновь одиночество со мной.
Поэзии раскрылись соты,
Пленяют милой стариной
Потертой кожи переплеты.
Шагаю тихо взад, вперед,
Гляжу на светлый луч заката.
Мне улыбается Эрот
С фарфорового циферблата.
Струится сумрак голубой,
И наступает вечер длинный:
Тускнеет Наварринский бой
На литографии старинной.
Легки оковы бытия.
Так, не томясь и не скучая,
Всю жизнь свою провел бы я
За Пушкиным и чашкой чая.
В апреле сумерки тревожны и чутки
Над бледными, цветущими садами,
Летят с ветвей на плечи лепестки,
Показать полностью.
Шуршит трава чуть слышно под ногами.
С вокзала ль долетит рассеянный свисток,
Пройдёт ли человек, собака ли залает,
Малейший шум, малейший ветерок
Меня томит, волнует и пугает.
И к морю я иду. Но моря нет. Залив,
Безветрием зеркальным обесцвечен,
Застыл, под берегом купальни отразив,
И звёзды ночь зажгла на синеве, как свечи.
А дома – чай и добровольный плен.
Сонет, написанный в тетрадке накануне.
Певучий Блок. Непонятый Верлен.
Влюбленный Фет. И одинокий Бунин.
Читатель не исчезнет никогда.
Читатель не исчезнет никогда,
Поскольку человечества Создатель,
Нас для того и поселил сюда,
Показать полностью.
Чтоб у его творений был читатель.
Пастух неграмотный, дописьменных времён,
Созвездия читает в небосводе,
Он их не оставляет без имён,
Влияющих на почвы плодородье.
И он даёт растеньям имена,
Читая каждый листик раз по восемь –
Весной на той странице, где весна,
На той странице осенью, где осень.
Пастух неграмотный, дописьменных времён,
Он принимает роды у собаки,
И он читает этой книги стон,
Не пропуская препинаний знаки.
А если Вифлеемская звезда
Над пастухом сияет всю дорогу,
По ней читает он – идти куда
И кто в вертепе спрятан, слава Богу!
*****
Сколько книг прочтено – не имеет значения,
Но имеет значение очень давно
Ежедневное, ежевечернее чтение,
Еженощное – с лампой зажжённой – в окно.
Показать полностью.
И пока круг от лампы на круглом столе
Выключается только на позднем рассвете,
Всё в порядке на круглой и светлой Земле,
Населённой читателями планете.
Я знаком по последней версии
С настроением Англии в Персии
И не менее точно знаком
Показать полностью.
С настроеньем поэта Кубышкина,
С каждой новой статьей Кочерыжкина
И с газетно-журнальным песком.
Словом, чтенья всегда в изобилии —
Недосуг почитать лишь Вергилия,
Говорят: здоровенный талант!
Да ещё не мешало б Горация —
Тоже был, говорят, не без грации.
А Шекспир, а Сенека, а Дант?
Утешаюсь одним лишь — к приятелям
(Чрезвычайно усердным читателям)
Как-то в клубе на днях я пристал:
«Кто читал Ювенала, Вергилия?»
Но, увы (умолчу о фамилиях),
Оказалось — никто не читал!
Перебрал и иных для забавы я:
Кто припомнил обложку, заглавие,
Кто цитату, а кто анекдот,
Имена переводчиков, критику.
Перешли вообще на пиитику —
И поехали. Пылкий народ!
Разобрали детально Кубышкина,
Том шестой и восьмой Кочерыжкина,
Альманах «Обгорелый фитиль»,
Поворот к реализму Поплавкина
И значенье статьи Бородавкина
«О влиянье желудка на стиль».
Утешенье, конечно, большущее.
Но в душе есть сознанье сосущее,
Что я сам до кончины моей,
Объедаясь трухой в изобилии,
Ни строки не прочту из Вергилия
В суете моих пёстреньких дней!
Учиться никогда не поздно а если поздно то можно включить лампу
«Учиться никогда не поздно, а если поздно, то можно включить лампу».
— Слушай, я тебе сейчас шутку расскажу — обоссышься.
— Доктор, может вы перестанете шутить про мой энурез?
— Уроды! Что вы там делаете? — кричала бабушка уродам, которые что–то там делали.
В 9 классе знакомая как-то попросила меня сбрить бороду: мол, колется. Я сбрил, но колоться она так и не перестала и через год сдохла от передоза.
Собрался мужик топиться. Стоит на мосту с камнем на шее. К нему бежит женщина:
— Мужчина стойте, подождите!
— Чё надо?
Женщина протягивая пакет:
— Котят возьмите…
— Может сходим куда-нибудь, перекусим?
— Телефонный кабель перекуси и не звони мне больше.
— А как же любовь с первого взгляда?
— Я плохо вижу, мне нужно пощупать…
— Что может быть отвратительнее, чем откусить яблоко и обнаружить там червяка?
— Откусить яблоко и обнаружить там полчервяка.
Самка щетинистого червя в период брачных игр откусывает пенис самца, что облегчает процесс оплодотворения.
Вот чем, барышни, мужиков пугать надо. А вы все: самка богомола, самка богомола…
Если женщину одновременно не устраивают погода, состояние экономики и ваш галстук, значит она хочет, чтобы вы ее обняли. Как минимум
Проверяющего на стройке не спасла каска, потому что кирпич прилетел сбоку.
Из дневника блондинки: «Я сегодня на рынке покупала купальник, и в примерочной была сделана дырка в соседнюю палатку, где какой-то грузин фруктами торгует. Странно, зачем кому-то подглядывать за грузином?».
Макияж, маникюр, эпиляции. Эх! А в детстве чтобы стать красивой, достаточно было надеть на голову бант.
Ну и что, что грудь маленькая, зато бусы ровно ложатся:
Ничто не бодрит так с утра, как осознание того, что ты проспал.
Сейчас такие принцы.. Девочки, ей Богу, лучше за коня замуж выйти!!
Иду домой и думаю, что сегодня на ужин: «устала» или «не успела»
ХОЧЕШЬ провести незабываемую НОЧЬ с несколькими КРОШКАМИ. СЪЕШЬ сухарик в ПОСТЕЛИ.
Я напишу на бумажке слово «диета», положу на стул и буду на ней сидеть.
Вы думаете, управлять мужчиной легче, чем автомобилем? Тут права на халяву не купишь. На мужчине надо по всем правилам ездить, сцепление чувствовать. Руля у него нет, тормоза слабые, а передок то и дело заносит налево! Особенно, когда полный бак залит.
Женщине для счастья нужно всего несколько вещей. но каждый день новых.
— Когда ты найдешь работу?!
— Если работа действительно хорошая, то она сама меня найдет!
Надпись в лифте: «Не ссы, доедем!»
Если варить пельмени 20 минут, то это всё ещё пельмени, если 40 минут, то это макароны по-флотски, а если 60 минут и посыпать сыром, то уже лазанья.
— А мне собаку низя, хотя тоже хочецца
— почему нельзя?
— уезжаю часто и вообще
— а кота как? куда девать?
— А кошака запер, пожрать насыпал и едь куда хочешь
— Приехал, обои переклеил и опять живи
Покайтесь, грешницы. поделитесь опытом.
Женское: если одновременно снять лифчик и обувь на каблуках, то можно умереть от удовольствия.