ответственность директора перед корпорацией за причиненные ей убытки в судебной практике
Ответственность директора перед обществом (участниками): перерастает ли в ответственность перед кредиторами? И как быть с исковой давностью?
Целесообразно разобраться с тем, как работает исковая давность по искам к директору. Сейчас можно оставить в стороне такой вопрос как начальный момент давности по косвенному иску. Возьмём простой пример – явное злоупотребление директора. Вот как в деле АС МО (постановление от 8 февраля 2021 г. по делу N А41-68917/2013). В 2013 году директор Иванова вышла из дочернего общества, причинив убытки на 8 млн. руб. Спустя некоторое время возбуждено дело о банкротстве (логически – не позднее 2016 года, хоть из дела я это не увидел), эта сделка оспорена управляющим и признана недействительной в 2018 году. В том же году состоялся приговор по уголовному делу, где была установлена вина Ивановой.
КУ вышел с иском о взыскании убытков с Ивановой по ст.53.1 ГК. Заметим здесь, не о субсидиарной ответственности, а об убытках. Они – всё-таки за другой деликт наступают, за конкретный вредоносный акт для общества, а не за доведение его до банкротства (акт гораздо более глобальный).
Кассация говорит, что нормы вы не те применили (надо было ст.53 в дореформенной редакции, что верно, конечно), но потом берёт разъяснение ВС РФ № 53 2017 года по субсидиарной ответственности при банкротстве и говорит, судам над выяснить, когда о вредоносном характере сделки узнал КУ (конечно, не с момента акта суда, разумеется). Может быть, давность тоже окажется пропущена, кстати. Но это не интересно сейчас. Речь о другом.
Когда директор ворует деньги у своей компании, он совершает как будто сразу два деликта одним действием – и акционеров (участников) обижает, и кредиторов. Вторых – только под условием, что других активов не хватает на расчёты с ними и дальше будет дело о банкротстве. Это так выглядит. Но правильно ли это с правовой точки зрения?
В любом случае нам крайне важно определиться, что же происходит с давностью – она считается единообразно или по-разному для участников и для кредиторов? Второй путь мне не очень нравится по целому ряду причин.
Во-первых, по соображениям защиты ответчика. Вот в этом деле прошло 3 года (примерно) до возбуждения дела о банкротстве, в другом деле пройдёт 8, допустим, и что? Только объективная 10 летняя давность защитит ответчика? Кажется, перебор.
Во-вторых, с догматической точки зрения («юриспруденция понятий») – в ст.61.20 ЗоБ упоминаются убытки по ст.53.1 ГК (а по старой редакции ГК – ст.53), т.е. убытки по общегражданским основаниям. Никаких новых правил для исковой давности не установлено. Поэтому почему же мы должны для таких убытков, которые «залетели» в дело о банкротстве, считать по каким-то новым правилам исковую давность?
В-третьих, с той же самой точки зрения имеются сомнения в правилах расчёта ИД в самой субсидиарной ответственности (в её неклассической части, т.е. за доведение до банкротства). И если вдруг там ошибка, то мультиплицирование этой ошибки (распространение её на убытки) совсем нежелательно.
В-четвёртых, даже по здравому смыслу как-то странно. Допустим, у компании всё так хорошо, что директор решается немного утащить. Тащит он, очевидно, у акционеров. И к банкротству эти директорские шалости не приводят. Дальше акционеры пропускают срок ИД (давайте предположим). А потом уже дело о банкротстве начинается. У общества есть притязание к директору. Оно одно. Именно оно образует актив общества, которое теперь должник. Кредиторы могут использовать активы должника только «как есть». Если требование задавнено, то всё, не повезло кредиторам. Если только не оспорят пропуск исковой давности как юридическое действие в ущерб кредиторам (но об этом уже другой сказ вести нужно).
Всем, кто считает иначе, буду признателен за аргументы.
Ответственность директора перед компанией
Вот есть в компании несколько участников, они назначают директора. А он делает, что хочет. Например, заключает странные договоры: обычно перевозка груза стоит десять тысяч, а у него — миллион. У компании появляются убытки, участники спрашивают директора: «Где деньги? Откуда убытки?». Раньше директор мог сказать, что ничего не знает. Такие убытки было сложно доказать через суд.
Теперь всё изменилось. Директора можно привлечь к ответственности за убытки перед своей же компанией. Об этом и расскажем в статье.
За что отвечает директор
До постановления пленума Высшего арбитражного суда № 62 привлечь директора за убытки было сложно. Суды обычно говорили, что убытки не доказаны.
В 2014 году в Гражданском кодексе появилась статья 53.1 с понятиями «недобросовестности» и «неразумности» действий директоров. С 2017 года стали действовать нормы субсидиарной ответственности директоров и участников компании при банкротстве. Но мы пока не будем трогать банкротство и поговорим только об ответственности директора по убыткам компании.
В ООО «Ферал» было несколько участников, с 1 января 2011 года по 31 декабря 2014 года одного из них назначили директором. Назовем его Пашковским.
Пока Пашковский был директором, компания перечислила 73 млн рублей на оплату счетов компаний, зарплату и заправку автомобиля. Участники посчитали, что Пашковский потратил деньги незаконно и нанес убытки компании.
Суд проверил материалы и оказалось, что Пашковский переводил деньги компаниям и платил за какой-то алюминий. Компаний-партнеров было больше десяти.
Некоторые компании были ликвидированы, ни у одной из фирм не было лицензий, бухгалтерский учет они не вели. Директора компаний заявили, что они не директора, о компаниях не слышали и документы не подписывали. Суд сделал вывод, что это фирмы-однодневки.
Получается, Пашковский действовал не в интересах компании, а выводил деньги. Он пытался опровергнуть эти доводы и сказать, что срок давности прошел, поэтому он ничего не должен. Суд с этим не согласился.
Срок исковой давности начинается не с момента нарушения, а с момента, когда другие участники о нем узнали. Участники доказали, что три года не знали о действиях Пашковского. Значит, срок исковой давности не прошел.
Суд постановил взыскать с Пашковского 73 млн рублей и 200 000 рублей судебных расходов. Судебное дело
Получается, директор не может действовать, как хочет. Если его действия ведут к убыткам, участники могут попросить их возместить. Но не всегда.
Когда наступает ответственность
Ответственность возникает, если директор или другие участники действовали недобросовестно и неразумно. «Недобросовестно» и «неразумно» — это слова из закона:
Цель предпринимательской деятельности — прибыль. Она связана с рисками и убытками, но обычно директор пытается их избежать и уменьшить. Это логично: компания больше заработает, и директор тоже получит больше денег. Если директор совершает сделки с серьезными рисками, выводит деньги, это выглядит подозрительно. Получается, он намеренно наносит ущерб компании и другим участникам. Может, он так делает по незнанию, а может проворачивает нечестные схемы.
Пленум Высшего Арбитражного суда № 62 разъяснил, в каких случаях суд решит, что директор действовал недобросовестно:
Кроме недобросовестности в законе есть о неразумности. Суд посчитает, что директор действовал неразумно в таких случаях:
Новый Пленум Верховного суда № 53 указал несколько признаков недобросовестности участников компании:
Можно сказать, что недобросовестные действия — это умышленные действия, а неразумные — неосторожные действия.
В законе упоминается термин «невыгодная сделка». Такой считается сделка, если цена по ней отличается от аналогичных сделок в два или более раза. Например, обычный компьютер стоит тридцать тысяч рублей, а директор покупал такие же для своих сотрудников по семьдесят тысяч рублей. И важно то, что директор делал это умышленно. Он знал, что компании это невыгодно, но всё равно делал.
Необоснованная налоговая выгода в статье «Дела»
Верховный суд говорит, что директор должен проверять партнеров и проявлять должную осмотрительность. Ему нужно собирать информацию о партнерах в открытых источниках и сохранять ее. Можно на каждого партнера завести папку, распечатывать информацию из интернета, проставлять дату и подписывать. Какие документы нужно собирать, мы писали в статье о необоснованной налоговой выгоде.
ООО «Уралподшипник» торговало подшипниками. В компании было три участника, одного назначили директором. В этот раз он будет Юшевым.
Один из участников подал на директора в суд и сказал, что тот принес компании убытки в 2,8 млн рублей. Он заключил невыгодный договор доставки подшипников с перевозчиком.
До этого «Уралподшипник» возил подшипники в Екатеринбург другими транспортными компаниями. Двенадцать перевозок стоили 12 300 рублей. А теперь компания заплатила другому перевозчику 1,9 млн рублей. Это в 156 раз дороже.
Получается, компания заключила договор на невыгодных условиях. Суды считают невыгодной сделку, которая превышает цены по аналогичным сделкам в два раза, а тут аж в сто пятьдесят шесть.
Суд постановил, что Юшев действовал недобросовестно и взыскал с него 2,8 млн рублей. Судебное дело.
По этому делу видно, что при оценке добросовестности и разумности суды учитывают деловую практику компании. Например, с какими партнерами она работала раньше, по каким ценам.
Если сделка отличается от тех, что были раньше, суд будет задавать вопросы. Зачем компании платить миллион за доставку, если до этого она платила десять тысяч рублей. Это может быть срочная доставка за два часа или доставка на Тесле, но суду нужны доказательства. Вот дело, где суд доказывал неразумность действий директора.
Участники ООО «Каробейник» подали в суд на директора. Назовем ее Светлана К. Она выдала доверенность Марине К., чтобы та получила товар от ООО «Алко» на 5 млн рублей. У них была одинаковая фамилия, поэтому они, видимо, родственники.
По бумагам товар пришел на склад, есть отметка в товарной накладной. Правда, суду предоставили копию товарной накладной. В ней не было сведения о транспорте и подписи водителя. На накладной стояла печать со странным оттиском. Такую печать директору при назначении не давали.
На самом деле продукция на склад не пришла. Получается, директор выдала доверенность ненадежному человеку, а тот куда-то дел товар или провел сделку только на бумаге. У компании возникли убытки. Суд постановил взыскать с директора 5 млн рублей, от должности ее отстранили.
Директора освободят от ответственности за невыгодную сделку, если он докажет, что сделка была частью цепи сделок. Эта была невыгодной, а остальные должны были принести прибыль. Другой вариант — доказать, что сделка была «крайне необходимой» (тоже термин из закона). Без нее компания потеряла бы еще больше. Но доказывать такое сложно.
Кто отвечает по долгам
Ответственность за убытки относится к директору, совету директоров и участнику, который давал директору указания совершать недобросовестные сделки. Если для решения по сделке собирали собрание участников или совет директоров, то к ответственности привлекут только тех, кто голосовал за сделку. К тем, кто был против, претензий не будет.
Если решение по невыгодным сделкам принимали несколько участников компании, они будут отвечать солидарно. То есть убытки могут взыскать со всех участников или с любого из них на свое усмотрение.
В законе «О банкротстве» есть понятие «контролирующее лицо должника». Контролирующее лицо — физическое лицо или компания, которые давали должнику распоряжения, как действовать и какие сделки совершать.
Определение «контролирующего лица» относится к банкротству компании, но по сути то же самое, что «лицо, имеющее фактическую возможность определять действия юридического лица» из статьи 53.1 Гражданского кодекса. Поэтому мы можем его использовать для нашей темы.
Закон говорит, что контролирующие лица:
По сути это и есть директор, совет директоров, участники компании. Правда, к контролирующим могут отнести и других людей, у которых были полномочия влиять на деятельность компании. Это может быть кто-то, кто связан с участниками родственными связями или должностными обязанностями:
Если действия бухгалтера или финансиста привели компанию к убыткам, на них будет ответственность. Доказать это сложно: нужно опрашивать сотрудников и находить доказательства, кто одобрял сделки.
В целом, правило такое: кто влиял на деятельность компании, тот и отвечает. Влиять могли компании и люди, которых нет среди участников и которые были косвенно связаны с одним из участников.
На первый взгляд не всегда видно, кто на самом деле контролирует компанию. Суд выясняет, кто на самом деле действовал от компании, давал указания директорам, управляющим и участникам по сделкам. Верховный суд сформулировал это так: «Имел возможность осуществлять прямой контроль, скрытый на первый взгляд ввиду отсутствия прямых корпоративных связей».
Вот одно из громких дел, которое сейчас разбирает Верховный суд:
Инвестиционная компания «Дальняя степь» была одной из нескольких дочерних компаний Фонда Эрмитаж (остров Гернси). «Дальняя степь» была нужна, чтобы покупать акции «Газпрома» и других российских компаний. По закону иностранные компании не могли покупать акции «Газпрома».
Фондом руководила компания «Эйчэсбиси Мэнеджмент» (HSBC Management). Был в деле еще банк Эйчэсбиси, который входил в эту группу компаний, там «Дальняя степь» хранила деньги. Банк распоряжался деньгами компании, как хотел. В 2004—2005 году он вывел почти 1,8 млрд рублей, хотя у компании был долг перед налоговой в 1,2 млрд.
Спустя 12 лет суд доказал, что «Дальнюю степь» довели до банкротства ее владельцы: «Эйч-эс-би-си Банк» и «Эйчэсбиси Мэнеджмент». Банк отпирался, говорил, что не контролировал компанию и вообще срок исковой давности прошел.
Суды трех инстанций отвергли доводы банка. Они указали, что Эйэсбиси — контролирующее лицо, его можно привлечь к субсидиарной ответственности и возмещению 1,2 млрд долгов. Судебное дело.
Директор в компании может быть номинальным. То есть он действовал не сам, а по указанию другого участника или совета директоров. Они сказали ему работать с фирмой-однодневкой, он и работал. В этом случае закон не освобождает его от ответственности по убыткам.
Суд может снизить ответственность, если номинальный директор поможет разобраться в ситуации, найти фактического директора или его имущество. Нет четкого алгоритма, как суд будет распределять ответственность между номинальным директором и фактическим руководителем. Это всегда индивидуально.
Ответственность по налогам
Директор отвечает не только по убыткам перед участниками, но и перед налоговой. Схема такая: налоговая доначисляет налоги, пени, штрафы компании, а участник подает на директора в суд и взыскивает эти убытки с него.
При банкротстве налоговая сама подает заявление о привлечении директора к ответственности и пытается получить деньги с него. Бывают дела по банкротству, где компания задолжала по налогам. Налоговая обычно отнимает деньги у всех, кто контролировал компанию. Но банкротство — это большая тема, не для этой статьи.
Если директор из-за долгов перед налоговой переводит деятельность на другую компанию, налоговая может доказать взаимозависимость:
В ЗАО «Королевская вода» прошла налоговая проверка, ей надо было доплатить 330 млн рублей налогов. Компания платить не хотела и перевела деятельность на ООО «Королевская вода» (хоть бы название поменяли, как дети, ей-богу). Налоговая доказала, что компании взаимозависимые и платить всё равно пришлось.
Налоговая считает, что банкротство может быть инструментом ухода от налоговой. Вот так сказал заместитель руководителя ФНС Сергей Аракелов:
Поэтому налоговая тщательно рассматривает дела о банкротствах, если есть задолженность перед налогов. Она исследует компании на взаимозависимость по таким признакам:
Директора могут привлечь к ответственности по налогам еще в таких случаях:
Получается, директору надо постоянно проверять, что там с налогами: оформляет ли бухгалтер отчетность, сколько компания платит налогов и правильно ли принимает вычет по НДС.
Кто и в какой срок может подать в суд
Подать в суд на директора может участник компании. Суд не откажет даже новому участнику, которого не было в компании, когда директор работал и приносил убытки.
Срок давности — три года. Но начинается он не с нарушения, а с того момента, когда участник узнал о них.
Для нового участника срок исковой давности начинается с момента, когда его предшественник мог узнать об убытках.
Новые законы частично лишили директора презумпции добросовестности. Если директор отказывается давать пояснения по своим действиям в компании, суд сочтет его недобросовестным. В этом случае директору самому придется доказывать, что он действовал разумно и добросовестно: «Миллион было похожих сделок, всё проходило хорошо и без убытков, а в этот раз повлияли санкции, скачки валют или то, что главный продажник перебежал к конкурентам».
Как директору защититься от рисков
Юристы считают, что новые законы не защищают директоров и участников компаний от необоснованных исков. Например, директор действовал честно, но сделка завершилась убытками, и другие участники хотят взыскать с него убытки. Вот несколько советов, как защититься от таких ситуаций:
В этом деле суд встал на сторону директора:
В ООО «Мигеко» было три участника, они владели заправочной станцией. Участники назначили директором Майорова (это вымышленное имя), а потом подали на него в суд и просили возместить их компании 92 млн рублей.
Во время работы Майоров заключил договор с ООО «Транслес» на поставку нефтепродуктов на 76 млн рублей. Поставка состоялась, но налоговая доначислила компании налогов на 18 млн рублей. Дело в том, что по сделке «Мигеко» приняла вычет по НДС. Она имела на это право, но «Транслес» по этой сделке налог не заплатил, а значит нельзя было сделать вычет.
Участники добивались, чтобы сделку признали невыгодной, а действия директора неразумными. Но они не смогли это доказать. По сделке доначислили НДС, но такое может быть с каждым. Директор не мог заранее знать, что поставщик не оплатил НДС. Судебное дело.
Счет для ИП и ООО в Модульбанке
Удобный сервис, недорогие тарифы, защита от блокировок по 115ФЗ
Друзья, предлагаем вашему вниманию Обзор судебной практики ВС РФ по корпоративным спорам за август-сентябрь 2021 г.
Оглавление
ТЕРМИНЫ И ОПРЕДЕЛЕНИЯ
Общество с ограниченной ответственностью
ГК РФ
Гражданский кодекс РФ
СК РФ
Семейный кодекс РФ
Закон об ООО
Федеральный закон от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью»
Закон об АО
Федеральный закон от 26.12.1995 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах»
ППВАС №62
Постановление Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 № 62 «о некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица»
ППВС №25
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»
ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ДИРЕКТОРА ЗА УБЫТКИ ОБЩЕСТВА
Корпоративные конфликты нередко сопряжены с недобросовестным использованием сторонами различных правовых инструментов с целью достижения неправомерного результата. Стороны пытаются оказать давление на оппонентов путем обращения в суд и инициирования исков о взыскании причиненных корпорации убытков. Такие убытки могут быть обнаружены в результате выявления недостачи по результатам инвентаризации имущества Общества.
Ключевыми аспектами, входящим в предмет доказывания по таким делам, является установление факта наличия убытков и противоправный (виновный) характер поведения лица, привлекаемого к гражданско-правовой ответственности, но также причинно-следственная связь между его действиями (бездействием) лица и причиненным ущербом. Если при рассмотрении дела судом будет установлено, что это право реализуется участником со злоупотреблением, то в его защите будет отказано.
В обоснование заявленных требований Общество ссылалось на осуществление ответчиками распорядительных действий в отношении активов этого ООО, в частности строительных материалов при строительстве объекта. Так как ( i ) Директор и Бухгалтер непосредственно заключали и исполняли договоры на приобретение недостающего имущества, а ( ii ) Первый участник осуществлял фактическое руководство строительными объектами, приобретение необходимых материалов и оборудования, их доставку и поиск, а также непосредственно вел переговоры с контрагентами.
Ссылаясь на п. 1 ППВАС №62, суды также разъяснили, что негативные последствия, наступившие для юридического лица в период времени, когда в состав органов юридического лица входил директор, сами по себе не свидетельствуют о недобросовестности и (или) неразумности его действий (бездействия), так как возможность возникновения таких последствий сопутствует рисковому характеру предпринимательской деятельности.
Суды при рассмотрении спора указали, в частности, на следующее:
Учитывая указанные обстоятельства, суды пришли с выводу, что иск заявлен Обществом исключительно в целях причинить ущерб ответчикам, незаконно истребовать с них денежные средства за проданные материалы. Это является прямым нарушением ст. 10 Гражданского кодекса РФ, поскольку свидетельствует о злоупотреблении правом со стороны истца.
ИСКЛЮЧЕНИЕ УЧАСТНИКА ИЗ ОБЩЕСТВА
Суды отказывают в удовлетворении требований об исключении участника из общества, если этот институт используется исключительно в качестве способа разрешения конфликта при отсутствии иных оснований для исключения участника из общества.
Даже при наличии доказанного факта совершения участником противоправного деяния, суд дает оценку степени нарушения участником своих обязанностей, а также устанавливает факт совершения участником конкретных действий или уклонения от их совершения и наступления (возможности наступления) негативных последствий именно для общества.
Участник ООО (далее – Истец) обратился в арбитражный суд с иском об исключении из этого общества четырех участников, один из которых являлся генеральным директором общества, второй – коммерческим директором, третий – исполнительным директором.
В обоснование требований Истец ссылался на согласованные действия ответчиков под руководством генерального директора по присвоению причитавшейся обществу части арендной платы, выплачивавшейся неофициально. Данное обстоятельство послужило основанием для возбуждения в отношении генерального директора уголовного дела и привлечения ее к уголовной ответственности по ст. 204 УК РФ (коммерческий подкуп).
Отказывая в удовлетворении заявленных требований, апелляция и кассация указали, что в рамках уголовного дела судом не было установлено, что деяния, совершенные генеральным директором, был причинен какой-либо имущественный вред обществу, а само общество потерпевшим не признано.
При этом институт исключения участника из общества не может служить способом разрешения корпоративного конфликта между участниками хозяйственного общества, поскольку является крайней мерой, связанной с лишением права на долю в уставном капитале общества, которая может применяться лишь тогда, когда последствия действий участника не могут быть устранены без лишения нарушителя возможности участвовать в управлении обществом.
Поэтому сам по себе факт привлечения генерального директора к уголовной ответственности по ст. 204 УК РФ не является достаточным основанием для применения крайней меры – исключения участников из состава ООО. Указанный специальный способ защиты корпоративных прав может применяться судом только в исключительных случаях при доказанности грубого нарушения участником общества своих обязанностей либо поведения участника, делающего невозможной или затрудняющей деятельность общества. Данная мера направлена на защиту добросовестных участников общества, а ее целью является устранение вызванных поведением одного из участников препятствий к осуществлению нормальной деятельности общества.
ЭКСТРАОРДИНАРНЫЕ СДЕЛКИ
Закон не устанавливает обязанности лица по проверке соответствия совершаемой сделки на предмет крупности для его контрагента, а также проверке того обстоятельства, была ли сделка одобрена. В частности, отсутствует обязанность по изучению бухгалтерской отчетности контрагента для целей определения балансовой стоимости его активов, видов его деятельности, влияния сделки на деятельность контрагента.
При этом в случае оспаривания такой сделки бремя доказывания осведомленности другой стороны о том, что сделка являлась для общества крупной и (или) что отсутствовало согласие на ее совершение, возлагается на истца.
Заведомая осведомленность о том, что сделка является крупной, предполагается только если контрагент, контролирующее его лицо или подконтрольное ему лицо является участником (акционером) общества или контролирующего лица общества или входит в состав органов общества или контролирующего лица общества. Отсутствие таких обстоятельств не лишает истца права представить доказательства того, что другая сторона сделки знала о том, что сделка являлась крупной.
Участник, владевшая долей в размере 85% уставного капитала ООО, обратилась в арбитражный суд с требованием о признании недействительной сделки по продаже объектов недвижимости: земельного участка и нескольких нежилых зданий.
В суде истец настаивала на том, что сделку по отчуждению недвижимого имущества не одобряла, решение общего собрания участников не подписывала.
Суды удовлетворили требования о признании договора недействительным, указали, что договор купли-продажи недвижимости заключен на заведомо и значительно невыгодных для Общества условиях, поскольку ( i ) данные объекты являются единственными активами общества, ( ii ) цена договора в 45 раз меньше рыночной стоимости объектов и в 8 раз ниже кадастровой стоимости, что влечет для Общества убытки. При этом ( iii ) соблюдение всех необходимых корпоративных процедур при совершении обществом оспариваемой сделки материалами дела не подтверждено. Допрошенные в судебном заседании свидетели относительно одобрения сделки по продаже недвижимости давали противоречивые показания.
Кроме того, ( iv ) лицо, подписавшее оспариваемый договор от имени покупателя, и лицо, фактически принявшее решение о продаже активов продавца, являются родственниками. Это обстоятельство послужило основанием для доказывания факта осведомленности покупателя об отсутствии необходимого корпоративного одобрения сделки участниками продавца, а также о том, что собрание участников Общества не созывалось и решение об одобрении сделки не принималось.
ОСПАРИВАНИЕ РЕШЕНИЙ СОБРАНИЯ АКЦИОНЕРОВ
Совершение акционером общества действий, направленных на принятие корпоративных решений вразрез с положениями корпоративного договора, не может рассматриваться как добросовестное поведение.
В соответствии с абз. 3 п. 6 ст. 67.2 ГК РФ сделка, совершенная стороной корпоративного договора в нарушение этого договора, может быть признана судом недействительной по иску участника корпоративного договора, если другая сторона сделки знала или должна была знать об ограничениях, предусмотренных корпоративным договором.
В арбитражный суд обратился акционер, владевший обыкновенными именными акциями этого общества в количестве 1 шт., что составляло 0,0000002% уставного капитала. Вторым акционером являлось общество, владевшее обыкновенными именными акциями в количестве 612 772 559 шт.
Истец требовал признать недействительным решение общего собрания акционеров об изменении наименования общества, и утверждении в этой связи устава в новой редакции. Истец голосовал «против» принятия оспариваемого решения, в то время как по условиям корпоративного договора решения общего собрания акционеров по всем вопросам повестки дня должны приниматься всеми акционерами согласовано (единогласно).
Удовлетворяя требования истца, суды указали, что законодатель, предусмотрев возможность заключения корпоративного договора, императивно не требует полного соответствия корпоративного договора Уставу общества и допускает изменение его условий для участвующих в договоре в качестве сторон участников.
В соответствии с разъяснениями, содержащимися в п. 37 ППВС №25, согласно п. 7 ст. 67.2 ГК РФ стороны корпоративного договора не вправе ссылаться на его недействительность в связи с его противоречием положениям устава хозяйственного общества. В этом случае сторона корпоративного договора не утрачивает право на предъявление к другой стороне требований, основанных на таком договоре.
Так как положения Устава общества в новой редакции противоречили положениям корпоративного договора, в частности, пункту, в котором содержалось фирменное наименование Общества, решение о его одобрении может быть признано судом недействительным по иску участника корпоративного договора ( абз. 3 п. 6 ст. 67.2 ГК РФ).
Кроме того, истец ссылался на нарушение своих прав и законных интересов оспариваемым решением. Поскольку истцом осуществляется целевое бюджетное финансирование, в корпоративный договор были, включены положения, позволяющие обеспечить его относительный корпоративный контроль за Обществом: истец приобрел одну акцию АО и заключил корпоративный договор.
Решение об утверждении Устава Общества в новой редакции влечет за собой риск лишить истца возможности реализовать права акционера, участвовать в управлении делами Общества, осуществлять необходимый корпоративный контроль, в том числе за расходованием бюджетных денежных средств. Как следствие, оспариваемое решение может повлечь за собой причинение убытков АО, в связи с привлечением к материальной ответственности за нарушение Правил субсидирования и условий Договора субсидирования.
ВЫХОД УЧАСТНИКА ИЗ ОБЩЕСТВА
Исходя из правовой природы корпоративной составляющей права на долю в уставном капитале общества, это право может осуществляться только самим участником общества.
Поэтому супруг или супруга участника общества при разделе имущества супругов, получив долю в обществе, относящуюся к совместной собственности супругов, автоматически не становятся участниками общества, а приобретают лишь имущественные права на эту долю ( ст. 48 ГК РФ, ст. ст. 34 , 35 СК РФ).
Будаева Н. обратилась в арбитражный суд с иском о признании недействительной сделки по выходу ее супруга, Будаева В., из состава ООО, а также с требованием о восстановлении доли супруга в этом обществе.
Решением судов трех инстанций требования оставлены без удовлетворения.
Как разъяснили суды, уставом общества было предусмотрено право Будаева В. выйти из состава участников с переходом доли обществу независимо от согласия других его участников или общества. Заявление Будаева В. о выходе из состава участников ООО нотариально удостоверено в соответствии со ст. 26 Закона об ООО.
Супруг, не являющийся участником общества, имеет права лишь на имущественную часть действительной стоимости доли в уставном капитале общества. В связи с чем выход Будаева В. из состава участников общества не нарушает права его супруги, имеющей право на соответствующую часть действительной стоимости доли супруга в уставном капитале общества.
Из положений Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» следует, что права участника общества возникают из личного его участия в обществе и регламентированы нормами корпоративного, а не семейного законодательства.
Участник общества обладает правом на долю в обществе, которое представляет собой совокупность имущественного права (получение дивидендов, распределение прибыли и т.д.) и обязательственного, корпоративного права (участвовать в управлении делами общества, знакомиться с его документацией и т.д.).
Таким образом, избранный истцом способ защиты не защищает каких-либо прав истца и не приведет к их восстановлению. При этом истец не доказал недобросовестное поведение общества или его участников, а также то, что оспариваемая сделка совершена с намерением причинения вреда истцу ( 10 ГК РФ).
СДЕЛКИ С ДОЛЯМИ
Порядок уведомления участником общества других его участников о намерении продать долю или часть доли в уставном капитале общества прямо предусмотрен ст. 21 Закона об ООО. Такое уведомление должно быть направлено через общество.
В рассмотренном споре ВС РФ счел, что предусмотренная законом процедура была надлежаще соблюдена, так как нотариально удостоверенная оферта, содержащая все необходимые сведения о намерении участника продать долю в уставном капитале общества третьему лицу, была направлена обществу и его второму участнику посредством вручения генеральному директору общества.
Поскольку условием заключения основного договора купли-продажи доли в уставном капитале общества являлся отказ второго участника от преимущественного права, а равно истечение срока использования другим участником данного преимущественного права, то истечение такого срока само по себе порождает возникновение у продавца обязанности по заключению основного договора купли-продажи доли в уставном капитале общества.
Общество (далее также – Истец) обратилось в арбитражный суд с исковым заявлением к физическому лицу (далее – Рудников) об обязании заключить договор купли-продажи доли в уставном капитале другого ООО на условиях, указанных в Предварительном договоре. По мнению Истца, у Рудникова возникла обязанность заключить основной договор купли-продажи доли, так как истек срок использования преимущественного права покупки доли другим участником общества (далее – Васин).
Суды трех инстанций в удовлетворении требований отказали, так как сочли, что направление Рудниковым оферты в общество недостаточно для того, чтобы считать процедуру уведомления Васина о намерении Ответчика продать долю соблюденной: доказательства извещения непосредственно участника общества о продаже Рудниковым своей доли не представлены, в связи с чем сроки использования Васиным преимущественного права покупки не начали течь.
В обоснование изложенной позиции суды ссылались на разъяснения, содержащиеся в п. «г» п. 12 постановления Пленума ВС РФ № 90, Пленума ВАС РФ № 14 от 09.12.1999 «О некоторых вопросах применения Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью», согласно которому:
«участник общества, намеренный продать свою долю третьему лицу, обязан письменно известить об этом остальных участников общества и само общество с указанием цены и других условий ее продажи. Уставом общества может быть предусмотрено, что извещение участникам направляется через общество».
Верховный Суд РФ с таким подходом не согласился. Как следует из п. 5 ст. 21 Закона об ООО, оферта считается полученной всеми участниками общества в момент ее получения обществом Рудников направлял нотариально удостоверенную оферту обществу и его второму участнику, содержащую все необходимые сведения о его намерении продать долю в уставном капитале общества третьему лицу. Указанная оферта была получена генеральным директором общества, а значит обязанность по надлежащему направлению оферты о продаже доли была исполнена. А следовательно условие, при котором у Рудникова возникла обязанность заключить основной договор, наступило.
ИСКЛЮЧЕНИЕ УЧАСТНИКА ИЗ ООО
Недобросовестные действия участника общества и грубое нарушение им обязанностей способны причинить корпорации ущерб. Если такой ущерб будет значительным и недружественные действия участника приведут к невозможности общества осуществлять свою уставную деятельность, суд вправе исключить участника из ООО в целях прекращения корпоративного конфликта и обеспечения стабильности корпорации путем устранения влияния на нее со стороны недобросовестного участника.
Единственный участник ООО (далее – Участник 1) в феврале 2017 г. принял решение об увеличении уставного капитала общества за счет дополнительного вклада третьих лиц: Участника 2 и Участника 3. Доли в уставном капитале ООО распределились между участниками следующим образом: 50%, 25% и 25%.
В августе 2018 г. Участник 2, избранный генеральным директором ООО, издал приказ о переходе доли Участника 1 к обществу в связи с тем, что эта доля не была оплачена.
Узнав об этом, Участник 1 обратилась в арбитражный суд (1) с иском о восстановлении ее в правах участника общества, поскольку корпоративный контроль над обществом утрачен помимо ее воли в связи с противоправными действиями Участника 2, а затем (2) с иском об исключении Участника 2 из общества.
Суды трех инстанций требования удовлетворили. В части исключения Участника 2 из общества, суды сочли доказанными факты совершения им недобросовестных действий, повлекших фактическое прекращение деятельности ООО, в том числе:
Разрешая спор и исключая Участника 2 из состава ООО, суды правомерно руководствовались ст. 67 ГК РФ, ст. 10 Закона об ООО, п. 35 постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», п. 17 постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 09.12.1999 № 90/14 «О некоторых вопросах применения Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью», с учетом правовых позиций, сформулированных в Информационном письме Президиума ВАС РФ от 24.05.2012 № 151 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с исключением участника из общества с ограниченной ответственностью».
Определением судьи ВС РФ в передаче дела для рассмотрения СКЭС ВС РФ было отказано.
ИНФОРМАЦИОННЫЕ ПРАВА АКЦИОНЕРОВ
Акционеры общества наделены корпоративными правами, предусмотренными статьями 67, 65.2 ГК РФ, ст. 91 Закона об АО, в числе которых – право на получение информации о деятельности этого общества. Этому праву корреспондирует обязанность корпорации по обеспечению реальной возможности ознакомления акционера с необходимыми документами общества в установленный срок, а также обязанность по предоставлению копий соответствующих документов.
При этом Общество не вправе отказать в предоставлении документов акционеру, владеющему менее чем 25% акций, если им была доказана разумная деловая цель необходимости получения запрашиваемых документов. Так как нарушение этой обязанности лишает акционера возможности реализовать свои права, гарантированные ст. 91 Закона об АО, в том числе права обратиться с заявлением в интересах общества об оспаривании этой сделки.
Акционер, владевший 20% акций ПАО (далее также – Акционер, Истец), узнал, что общество и неизвестное истцу лицо заключили договор купли-продажи ценных бумаг дочерней компании. В соответствии с этим договором некоему лицу, неизвестному Акционеру, было отчуждено 80 000 акций номинальной стоимостью 1 000 рублей дочернего общества за 30 000 000 рублей. Акционер потребовал от ПАО предоставить сведения и документы о произведенной сделке. Однако в представленной Обществом копии договора купли-продажи ценных бумаг были полностью удалены сведения о покупателе ценных бумаг.
Суды трех инстанций согласились с требованиями Акционера об обязании ПАО представить копии договора купли-продажи ценных бумаг «без купюр», поскольку право получать информацию о деятельности корпорации и знакомиться с ее бухгалтерской и иной документацией прямо предусмотрено п. 1 ст. 67, п. 1 ст. 65.2 ГК РФ. В свою очередь, на акционерное общество возложена обязанность по обеспечению акционеру реальной возможности ознакомления с необходимыми документами общества в установленный срок, а также обязанность по предоставлению копий соответствующих документов.
Как пояснил Акционер, сделка, сведения о которой им запрошены, является сделкой с заинтересованностью; не располагая сведениями о лице, купившем имущество, принадлежащее ПАО, Акционер лишен возможности реализовать свои права, гарантированные ст. 91 Закона об АО, и лишен права обратиться с заявлением в интересах общества об оспаривании данной сделки.
Судами также отклонены доводы ПАО о том, что Истец, владеющий только 20% акций, а не 25%, не может требовать предоставления ему копии спорного договора, как противоречащие правовой позиции, изложенной Верховным Судом Российской Федерации в определении от 03.09.2020 № 305-ЭС20-4519. Согласно этой позиции, договор должен быть представлен заинтересованному лицу при условии разумной деловой цели в получении информации. Суды признали, что в рамках настоящего дела Истцом доказана разумная деловая цель получения копии спорного договора с указанием покупателя, а именно для обеспечения истцу возможности подачи иска к надлежащему ответчику об оспаривании сделки.
В целях побуждения ПАО своевременно исполнить обязательства по передаче документа суд присудил в пользу Акционера астрент – 30 000 рублей в день с даты вступления решения суда в законную силу до его фактического исполнения.
ОСПАРИВАНИЕ СДЕЛОК
Доверенность является односторонней сделкой, к которой применяются общие положения об обязательствах и о договорах, поскольку это не противоречит закону, одностороннему характеру и существу сделки ( ст. 156 ГК РФ, Обзор судебной практики ВС РФ № 3 (2015) от 25.11.2015).
В то же время передача всех полномочий по руководству текущей деятельностью общества путем выдачи доверенности нарушает предусмотренные корпоративным законодательством процедуры формирования органов юридического лица, в том числе прядок избрания единоличного исполнительного органа общества.
В арбитражный суд обратился акционер (44,44% голосующих акций АО) с иском о (1) признании недействительными нотариально удостоверенных доверенностей, выданных двум физическим лицам, и (2) применении последствий недействительности ничтожных сделок путем признания отсутствия у поверенных полномочий на совершение действий от имени АО.
Уставом АО предусмотрено, что руководство текущей деятельностью общества осуществляется генеральным директором, к компетенции которого отнесены все вопросы руководства текущей деятельностью общества, за исключением вопросов, отнесенных к исключительной компетенции общего собрания акционеров и совета директоров общества.
Избранный генеральный директор общества за день до своего увольнения выдал двум физическим лицам нотариально удостоверенные доверенности, предоставляющие поверенным широкий круг полномочий, а фактически, по мнению Истца, руководство текущей деятельностью Общества.
Решениями судов апелляционной и кассационной инстанций выданные доверенности признаны недействительными сделками в части передачи поверенным полномочий по осуществлению руководства АО, в том числе в части осуществления следующих прав:
Одновременно суды пришли к выводу об отсутствии оснований для признания ничтожными доверенностей в части наделения поверенных отдельными полномочиями, не входящими в перечень осуществления руководства обществом в целом. В том числе касательно передачи полномочий по подаче заявлений, обеспечивающих надлежащее функционирование общества, по подписанию и сдаче документов бухгалтерской и налоговой отчетности, по передаче документов в органы государственной власти и местного самоуправления с целью оформления права собственности на объекты недвижимости на общество, по работе с почтовыми организациями, а также иных.
Определением Верховного Суда в передаче кассационной жалобы для рассмотрения Судебной коллегией по экономическим спорам ВС РФ было отказано.
ПРОЦЕССУАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ РАССМОТРЕНИЯ КОРПОРАТИВНЫХ СПОРОВ
Спор с участием гражданина, вытекающий из договора купли-продажи доли в уставном капитале хозяйственного общества, может являться корпоративным и подлежит рассмотрению арбитражным судом при условии, что его предметом является установление принадлежности доли, ее обременение или реализация вытекающих из нее прав.
Оспаривание договора купли-продажи доли в уставном капитале ООО в части определения цены не влечет недействительность договора в целом, и само по себе не восстанавливает права продавца доли, не изменяет ее принадлежность. Поэтому такой спор не является корпоративным и подлежит рассмотрению судом общей юрисдикции.
Общество (далее также – Покупатель, Истец) обратилось в арбитражный суд с требованием о признании недействительным договора купли-продажи 100% доли в уставном капитале другого ООО в части установления цены сделки. По мнению Покупателя, при заключении договора он находился под влиянием заблуждения ( ст. 178 ГК РФ).
Ответчик ходатайствовал о передаче дела для рассмотрения судом общей юрисдикции, так как спор не является корпоративным. Арбитражный суд первой инстанции указал, что в результате оспаривания сделки по заявленным Истцом основаниям ст. ст. 167, 178 АПК РФ может быть установлена недействительность самой сделки, которая затрагивает вопрос о принадлежности доли, проданной по спорной сделке, и это является основанием для отнесения спора к корпоративным, предусмотренным п. 2 ч. 1 ст. 225.1 АПК РФ.
Апелляционный суд решил, что спор не является корпоративным, руководствуясь следующим:
Закон не указывает, что цена доли является существенным условием договора купли-продажи доли. Более того, из положений статьи 485 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что в случае, если цена договора купли-продажи не предусмотрена в договоре и не может быть определена исходя из его условий, она подлежит определению в соответствии с пунктом 3 статьи 424 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Таким образом, признание недействительным договора купли-продажи в части цены товара не влечет недействительности договора в целом и само по себе не восстанавливает права на долю за продавцом доли.
Такой спор по своей природе является гражданско-правовым, а не корпоративным, перечень которых предусмотрен ст. 225.1 АПК РФ. Поскольку его стороной является физическое лицо, и спор не связан с осуществлением предпринимательской деятельности последним, следовательно, его рассмотрение относится к компетенции суда общей юрисдикции.