очаговые симптомы поражения головного мозга
Симптомы очагового поражения полушарий головного мозга. Симптомы опухоли лобной доли
Аналогичные симптомы могут возникать при повреждениях другой этиологии: сосудистой патологии, интоксикациях, т. н. эндогенных психозах, травмах головного мозга, нейроинфекциях и др.
Передние отделы лобных долей, а это около 2 млрд нейронов, относятся к практически «немым» зонам мозга (в неврологическом плане). Предположительно, именно полюса лобных долей мозга выполняют или, напротив, не способны при повреждении осуществлять наиболее сложные функции, такие как интеграция психических процессов в единую психологическую структуру, самоосознавание, развитие и функционирование личностных структур, ее высших эмоций, эстетических, интеллектуальных и нравственных качеств, рефлексии и самопознания, целеполагания и планирования, прогнозирования и творческих способностей, формирование алгоритмов интеллектуальной деятельности и т. д. В литературе встречаются описания клинических случаев, когда т. н. «немые» опухоли проявляются шизофреноподобной симптоматикой (с нарушениями мышления в виде его «соскальзывания», нецеленаправленности, мимо-ответов и разорванности), утратой внутреннего психического единства, т. е. дискордантностью или схизисом (греч. discordare – не соответствовать; schizo – раскалываю), развитием нарушений самовосприятия, в частности деперсонализации, и т. п.
При лобно-базальных опухолях описаны расстройства типа мории (эйфория, расторможенность, дурашливость; греч. moria – глупость), а также псевдопаралитический синдром (мания с нелепым бредом величия или депрессия с фантастическим нигилистическим бредом). Опухоли конвекситальной поверхности лобных долей чаще проявляются апатией, аспонтанностью (апатико-абулическим синдромом), заторможенностью, ступорозными состояниями.
Конвекситальные опухоли в премоторной зоне проявляются адверсивными (лат. adversio – поворот) и другими эпилептическими припадками.
Опухоли в речевой зоне Брока (задние отделы нижней лобной извилины доминантной гемисферы) вызывают моторную афазию (нарушения артикуляции, аграмматизмы, телеграфная речь – фразами в 2–3 слова, персеверации – застревание речевой реакции, парафазии – подмены фонем, слогов, слов).
При опухолях в области передней центральной извилины возникают центральные парезы и параличи на другой стороне тела, а при поражении обеих извилин – парапарезы и парапараличи (греч. paralyo – расслаблять; paresis – ослабление). Напомним, центральный паралич (парез), возникающий и при повреждении пирамидных путей, характеризуют: 1) рефлекторное повышение мышечного тонуса по пластическому типу; 2) повышение сухожильных, надкостничных рефлексов и, как следствие, появление клонусов; 3) патологические и защитные рефлексы; 4) патологические синкинезии; 5) отсутствие мышечной дегенерации.
Раздражение нейронов этой извилины проявляется клоническими судорогами, наблюдающимися, в частности, при кожевниковской эпилепсии, эпилепсии Джексона («моторном» типе болезни), припадках в виде кивков и клевков. Могут возникать и тонические судороги, как, например, при инфантильном спазме (детских судорогах «восточного приветствия»).
Опухоли задней трети средней лобной доли доминантного полушария приводят к развитию аграфии (а – приставка отрицания; греч. grapho – писать) – утрате способности писать из-за утраты памяти на изображение графических знаков.
Опухоль в области задней части верхней лобной извилины влечет развитие коркового паралича взора – утрату способности к содружественному повороту головы и глаз в сторону, противоположную локализации очага поражения.
При локализации опухоли в нижней лобной извилине доминантного полушария возникает динамическая афазия – утрата речевой инициативы, побуждений говорить вплоть до мутизма (лат. mutus – немой).
При повреждении оперкулярной области (расположенной под передней и задней центральными извилинами) развивается оральная апраксия (лат. operculum – покрышка; orum – рот; a – приставка отрицания; греч. praxis – действие) – утрата способности произвольно выполнять сложные мимические акты, например высунуть язык, свистнуть, изобразить поцелуй. Раздражение нейронов этой области проявляется оперкулярными автоматизмами – непроизвольными движениями жевания, чавкания, чмокания, глотания, облизывания и т. п.; может возникать икота.
Паракинез (греч. para – отклонение от чего-нибудь, вблизи, рядом; kinesis – движение), или симптом Якоби, проявляется сложными автоматизированными жестикуляциями, внешне напоминающими целесообразные действия. Это, например, потирание, поглаживание, похлопывание, ощупывание, хватание. Расстройство возникает при раздражении нейронов лобной доли мозга (предположительно, расположенных рядом с нижней частью передней лобной извилины). У детей описаны «лобные» эпилептические припадки, проявляющиеся необычными позами, другими выразительными актами, обычно сопровождающиеся утратой сознания.
При поражении лобной коры может возникать также лобная атаксия – нарушение стояния и ходьбы до степени астазии и абазии (греч. a – приставка отрицания; ataxia – беспорядок; stasis – стояние; basis – шаг). При стоянии пациент покачивается, его клонит в стороны или кзади. При ходьбе он теряет равновесие, особенно при поворотах, в начале движения или при остановке движения, иногда его туловище отклоняется назад. Походка делается «лисьей» – ступни ставятся на одной линии. В тяжелых случаях возникает апраксия ходьбы – утрата навыка ходьбы. Симптомов повреждения мозжечка (нистагма, дисметрии и др.) при этом не наблюдается.
При лобных опухолях могут возникать также идеаторная и идеомоторная апраксия – утрата практических навыков, вызванная интеллектуальным расстройством. В первом случае пациент теряет способность составить план или программу предстоящей спонтанной деятельности (автоматизированные навыки при этом сохраняются). Во втором случае пациент теряет способность совершать действия по заданию извне (например, по просьбе врача сжать кулак, зажечь спичку). Расстройство возникает при повреждении премоторной коры доминантного полушария.
Описанное здесь представляет собой лишь небольшую часть более или менее изученных расстройств, возникающих при повреждении лобных долей, и их связей с другими структурами головного мозга. То же следует сказать о симптоматике повреждений других областей коры больших полушарий.
Поражение мозга
Головной мозг человека – венец развития человеческой природы, позволяющий нам развиваться и преобразовывать собственную жизнь в соответствии с поставленными целями. Большинству функций организма отвечающих за нашу жизнедеятельность мы обязаны именно работе центральной нервной системы. Головной мозг человека невероятно сложный орган, который приводит к слаженной работе практически все системы в организме. не говоря уже о высшей нервной деятельности отвечающей за когнитивные навыки и мыслительные процессы. К сожалению, быстрый темп и далеко не самый здоровый образ жизни медленно подтачивают организм, истощая его резервы и компенсаторные механизмы. На сегодня в мире стоит острая проблема связанная не только с высокой заболеваемостью, но и инвалидизацией и даже смертностью от сердечнососудистых заболеваний. Среди таких заболеваний на первых местах находится органическое поражение головного мозга ишемического и геморрагического характера. Важно заметить, что несмотря на значительный перевес в структуре заболеваемости людей входящих в старшую возрастную группу, а именно от 45 лет и старше, органическое поражение головного мозга может произойти и у детей.
Краткий экскурс в анатомию центральной нервной системы
Головной мозг человека сложно устроенный орган, отвечающий за работу всего организма. В строении мозга прослеживается чёткая иерархичность, что позволяет эффективно работать всему организму. В составе центральной нервной системы можно выделить несколько основных частей:
Что такое поражение мозга?
Органическое поражение головного мозга – в первую очередь симптом какого-либо заболевания, проявляющийся нарушением или утратой ряда функций в результате патогенного воздействия какого-либо фактора на ткани головного мозга. Этиология поражения головного мозга может быть самой разнообразной и об этом речь пойдёт более подробно ниже в статье. Органическое поражение означает, что клетки головного мозга – нейроны подвергаются разнообразным воздействиям, которые приводят к формированию дистрофических процессов внутри нейронов и нарушают их функциональную активность. В самых серьёзных случаях нейроны попросту подвергаются сначала некробиозу, а затем и некрозу, т.е. гибнут. Гибель большого количества нейронов локализованных в едином анатомическом пространстве приводит к выпадению той или иной функции в организме пострадавшего человека, а выявление нарушенной функции даёт специалистам понять в каком именно участке головного мозга произошла катастрофа – это называется топической диагностикой. Симптомы органического поражения мозга у детей проявляются иначе, чем у взрослых, так как полноценная деятельность высшей нервной системы еще не сформирована. У детей может наблюдаться задержка в умственном, психическом и физическом развитии, нестабильное настроение и отклонения в поведении.
Патогенетические механизмы повреждения нейронов
К органическому повреждению головного мозга может привести целый ряд механизмов различной природы. Данное патологическое состояние могут спровоцировать как внешние, так и внутренние факторы и это необходимо учитывать, так как лечебные мероприятия в зависимости от патогенетического типа развития повреждения нейронов головного мозга будут кардинально отличаться.
Нарушение энергетического обеспечения
Самый распространённый патогенетический вариант поражения головного мозга связанный с дисбалансом между потребностью нейронов в энергии и её поступлением внутрь клетки. Энергетический дефицит может развиться из-за недостаточности:
Стоит отметить, что энергетический дефицит приводит к быстро прогрессирующему повреждению тканей головного мозга и уже через 5-7 минут в условиях отсутствия достаточной оксигенации нейроны начинают испытывать острую гипоксию и умирать. Поражение сосудов головного мозга имеет следующие симптомы:
Все вышеперечисленные симптомы являются признаками системного атеросклероза, от которого страдает большинство людей пожилого возраста. Атеросклероз приводит к формированию дисциркуляторной энцефалопатии.
Травматические повреждения
Травмы всегда связаны с механическим повреждением головного мозга и последующим развитием отёка, что приводит к возрастанию внутричерепного давления. Так как головной мозг находится в черепной коробке и буквально плавает в ликворе – внутримозговой жидкости, то последствия от ударов и ушибов приобретают серьёзный характер. Несмотря на то. Что ликвор выполняет защитную и амортизирующую роль, при развитии ушиба головного мозга происходит нарастание внутричерепного давления, так как физически жидкость не сжимаема. Клетки головного мозга подвергаются воздействию чрезмерного давления и начинают гибнуть. Ткани головного мозга занимают до 96% объёма черепной полости, что делает данный орган весьма чувствительным к перепадам внутричерепного давления.
Очень важно отметить, что довольно часто травмы сопровождаются внутренним кровоизлиянием, что может повлечь за собой формирование обширной гематомы и смещение головного мозга. Дислокация мозга приводит к вклиниванию его подкорковых структур в большое затылочное отверстие, что неминуемо приводит к гибели нейронов находящихся в ядрах сосудодвигательного и дыхательного центра, без которых жизнедеятельность пострадавшего невозможна.
Инфекционные
Повреждение мозга возможно спровоцировать не только физическими факторами. Но и биологическими. Такие состояния, как менингит, энцефалит, вентрикулит – могут значительно нарушить функциональную активность мозга.
Головной мозг может поражаться, как специфическими, так и неспецифическими инфекционными агентами, это важно учитывать при назначении лечения, так как схемы антибактериальной терапии будут различаться.
Врождённая патология
Аномалии развития головного мозга могут сформироваться на самых ранних этапах развития ребёнка. Первый триместр беременности для женщины и плода является самым опасным, так как организм беременной вместе с плодом незащищены от воздействия внешних факторов, а в момент закладывания и формирования органов могут сформироваться самые опасные аномалии и грубые патологии развития, например микро или анцефалия.
Токсическое повреждение
Не самый частый вариант поражения головного мозга, но тем не менее имеющий место быть. Повреждение головного мозга происходит, если химическое вещество обладает нейротоксическими свойствами и способно проникать через гематоэнцефалический барьер. Нейротоксический агенты приводит к органическим повреждениям в различных частях нервной клетки, чаще всего нейроны страдают от нарушения трансмембранной передачи питательных веществ и нарушении в синтезе нейромедиаторов. Токсические повреждения различной степени тяжести могут привести как к стойкой энцефалопатии, так и к полному выпадению некоторых функций пострадавшего от интоксикации человека. Наиболее часто грубое органическое поражение головного мозга вызывают такие вещества, как: мышьяк и продукты азотистого обмена, при чрезмерном накоплении последних в плазме крови.
Онкологические заболевания
Поражение головного мозга при онкологии может быть первичным. Когда опухоль развивается непосредственно из тканей головного мозга или же вторичным – при метастатическом занесении в головной мозг атипичных опухолевых клеток.
Виды поражений головного мозга
Поражение головного мозга может быть как очаговым, так и диссеминированным. Давайте разберёмся, что такое очаговое поражение головного мозга. Это состояние, при котором имеется чётко отграниченный единичный очаг с некротизированными тканями, т.е. это локальное поражение мозга. Такой вид повреждения часто формируется при остром нарушении мозгового кровообращения.
Диссеминированное или мультифокальное поражение головного мозга – вид повреждения, при котором обнаруживаются множественные разрозненные очаги повреждения тканей головного мозга. Мультифокальная форма встречается при инфекционных заболеваниях головного мозга, например при занесении инфекционного агента гематогенным путём в мозговое вещество или при онкологическом поражении.
Лечебная тактика
Лечение органических повреждений головного мозга может быть самым разнообразным и зависит от патогенетического механизма развития повреждения и непосредственной причины.
Лечение органического поражения головного мозга может быть хирургическим и консервативным. Например, развитие высокого внутричерепного давления, которое представляет угрозу жизнедеятельности можно лечить и хирургическим, и консервативным путём. Хирургическое лечение – наложение трепанационного отверстия для декомпрессии головного мозга применимо при формировании выраженной гематомы при травме или геморрагическом инсульте, а консервативная терапия возможна при умеренном увеличении внутричерепного давления без дислокации головного мозга. Для консервативной терапии применяют мочегонные препараты вызывающие форсированный диурез, позволяющие быстро ликвидировать отёки.
Лечение атеросклероза церебральных артерий также может быть как хирургическим, так и консервативным. Хирургическое – проведение ангиографии с установкой стентов расширяющих просвет артерий. Консервативное – антитромботическая терапия и коррекция дислепидемии.
Очаговые симптомы поражения головного мозга
Нейросаркоидоз, гранулематоз с полиангиитом (гранулематоз Вегенера)
Наследственная оптическая нейропатия Лебера
Как правило, многоочаговое поражение ЦНС обнаруживают при нейровизуализации у симптомного пациента, хотя случайные находки при проведении МРТ головного мозга также распространены в общей популяции и чаще всего представляют собой цереброваскулярную патологию (болезнь малых сосудов), инфаркты головного мозга, аневризмы и первичные доброкачественные опухоли [2]. При отсутствии ургентности, т.е. острого и/или нарастающего неврологического дефицита и общемозговой симптоматики, МРТ головного мозга предпочтительнее КТ [3, 4]. Это справедливо как для опухолей головного мозга, так и для демиелинизирующих заболеваний, типичная МР-картина которых является одним из критериев постановки диагноза [5, 6].
Впервые выполненная нейровизуализация у симптомного пациента позволяет оценить информацию о локализации, размерах, структуре очаговых изменений, взаимоотношении их с важными анатомическими областями головного мозга, магистральными сосудами. МР-семиотика поражений ЦНС весьма вариабельна и позволяет как различать опухолевые и неопухолевые процессы, так и предположить тот или иной гистологический диагноз. Известно, что различные заболевания ЦНС, сопровождающиеся очаговым поражением головного мозга, имеют характерные нейровизуализационные критерии, которые наиболее проработаны для демиелинизирующих и наследственных заболеваний. В то же время практически не существует патогномоничных признаков, позволяющих различать очаги в головном мозге только на основании МР-картины.
Что касается лабораторной диагностики, то большинство очаговых поражений головного мозга не сопровождается изменениями в периферической крови. Важным исключением являются антитела к аквапорину 4 (anti-AQP4), которые представляют собой специфические биомаркеры заболеваний спектра оптикомиелита. В случае других демиелинизирующих заболеваний ЦНС такие маркеры еще не найдены. Следует отдельно отметить синдром anti-MOG, который проявляется различными видами демиелинизации (острый рассеянный энцефаломие-лит, двусторонний неврит зрительного нерва, поперечный миелит) и который следует подозревать у пациентов с клинической картиной оптического неврита и/или миелита и отрицательным результатом анализа на наличие антител к аквапорину [7].
Важное место в постановке диагноза занимает определение типа синтеза иммуноглобулинов в цереброспинальной жидкости (ЦСЖ) и крови. Известно 5 типов синтеза, что позволяет различать воспалительные заболевания (1-й тип синтеза), рассеянный склероз (2-й тип синтеза), системные аутоиммунные заболевания с поражением ЦНС (3-й тип синтеза), вирусные поражения ЦНС (4-й тип синтеза), парапротеинемии при гемобластозах (5-й тип синтеза).
В дополнение к стандартным методам нейровизуализации по показаниям выполняют дополнительные методы нейровизуализации. При подозрении на первичный васкулит ЦНС (первичный, изолированный, ангиит ЦНС) требуется выполнение КТ-ангиографии как наиболее специфичного метода нейровизуализации для диагностики данной патологии [8]. По сравнению с МР-ангиографией она позволяет определить патологические изменения в мелких сосудах. Типичные ангиографические проявления при первичном васкулите ЦНС включают множественные изменения по типу бус или сегментарные расширения и сужения крупных, средних или мелких сосудов. Чувствительность КТ-ангиографии для выявления патологических изменений при первичном васкулите ЦНС варьирует от 20 до 90%, специфичность — от 20 до 60% [9]. Анализ ЦСЖ является патологическим примерно в 90% случаев у пациентов с гистологически доказанным васкулитом и обычно характеризуется повышенным содержанием белка и умеренным лимфоцитарным плеоцитозом [8]. Биопсия головного мозга — единственный способ подтвердить первичный васкулит ЦНС, однако при подозрении на него в большинстве случаев по результатам биопсии устанавливается альтернативный диагноз.
ПЭТ-КТ является сочетанным диагностическим методом, позволяющим не только проводить визуализацию органов, но и определять тканевый метаболизм различных веществ. ПЭТ-КТ головного мозга применяют для ранней и дифференциальной диагностики деменций, объемных образований, эпилепсии, экстрапирамидных заболеваний [10, 11]. Обязательной является оценка изменений вещества головного мозга методами КТ или МРТ до проведения ПЭТ-КТ [10].
К наиболее распространенным в клинической практике радиофармпрепаратам (РФП) относят 18 F-фтордез оксиглюкозу (ФДГ) и 11 С-метионин [10]. Выбор РФП зависит от цели проведения ПЭТ-КТ. Следует отметить, что ПЭТ-КТ головного мозга с ФДГ часто дает ложноотрицательные результаты в связи с высоким физиологическим поглощением РФП, что может маскировать поражения головного мозга [10, 12]. К заболеваниям с высоким уровнем поглощения РФП относят глиомы, первичные лимфомы ЦНС (ПЛЦНС), а также атипичные варианты демиелинизации, при этом степень поглощения РФП новообразованиями существенно выше, чем у очагов демиелинизации. Классические очаги демиелинизации имеют низкий уровень поглощения РФП [13]. Применение ПЭТ-КТ для оценки очаговых изменений головного мозга помогает выделить очаги с максимальной метаболической активностью для последующей стереотаксической биопсии (СТБ) [10]. Результаты ПЭТ-КТ при неопухолевых многоочаговых изменениях головного мозга менее специфичны и отражают морфофункциональное состояние патологических очагов. Накопление РФП по ПЭТ-КТ при таких заболеваниях, как саркоидоз, абсцесс головного мозга, прогрессирующая мультифокальная лейкоэнцефалопатия и туберкулез, является частой причиной ложноположительных результатов [10]. Современные данные не подтверждают высокую диагностическую ценность применения одного ПЭТ-КТ для диагностики воспалительных заболеваний. Что касается метастазов головного мозга, то ПЭТ-КТ с ФДГ не является чувствительным методом, а «золотым стандартом» в обычной практике остается МРТ с контрастным усилением [14].
Состояния, вызывающие очаговое и многоочаговое поражение головного мозга
1. Коллагенозы, включая системную красную волчанку и нейросаркоидоз. Эти заболевания могут дебютировать в молодом возрасте с поражения ЦНС. Другие маркеры системного воспаления, такие как антиядерные антитела, двухцепочечные ДНК-антитела, повышенная активность ангиотензинпревращающего фермента и наличие антифосфолипидных антител, помогают диагностировать данные системные заболевания.
2. Ряд невоспалительных заболеваний, способных поражать белое вещество головного мозга. К наиболее частым из них относят злокачественные новообразования, митохондриальные заболевания и некоторые лейкодистрофии.
Митохондриальное заболевание может проявляться остро в условиях интеркуррентной инфекции. Типичные признаки МРТ головного мозга включают повышенный сигнал Т2 в области базальных ганглиев, преобладание симметричного поражения теменно-затылочной области. К другим особенностям митохондриальных заболеваний относят повышение уровня лактата в сыворотке крови и ЦСЖ.
Лейкодистрофии — гетерогенная группа наследственных заболеваний с крайне вариабельной клинической картиной. Существует около 20 вариантов лейкодистрофий со взрослым началом. К наиболее распространенным из них относят метахроматическую лейкодистрофию, Х-сцепленную адренолейкодистрофию, болезнь Александера, болезнь Краббе. Наследственные лейкодистрофии в ряде случаев бывает сложно отличить от приобретенных поражений белого вещества головного мозга, главным образом, от воспалительных демиелинизирующих заболеваний ЦНС [15, 16]. Основной особенностью лейкодистрофий обычно является симметричность поражения белого вещества головного мозга.
3. Первичные опухоли мозга. Это гетерогенная группа опухолей, развивающихся из клеток, присутствующих в ЦНС. До 75% первичных злокачественных опухолей головного мозга у взрослых представлено глиомами [17].
ПЛЦНС — редкая экстранодальная форма неходжкинской лимфомы, локализованная в головном мозге, оболочках головного мозга, глазах, спинном мозге без признаков системного поражения во время постановки диагноза. На ПЛЦНС приходится 2—4% всех интракраниальных образований и 4—6% всех экстранодальных лимфом. Около 90% ПЛЦНС представляют собой диффузные В-крупноклеточные лимфомы. Иммунодефицит (врожденный или приобретенный) ассоциирован с повышенным риском развития ПЛЦНC [18].
Распространенность метастазов в головном мозге примерно в 10 раз превышает таковую у первичных опухолей ЦНС. Примерно в 30% случаев у пациентов с онкологическими заболеваниями происходит метастазирование в ЦНС [17]. При подозрении на паранеопластический или метастатический характер поражения выполняют онкопоиск: КТ органов грудной клетки, брюшной полости, малого таза, эзофагогастродуоденоскопию, колоноскопию.
Следует отметить, что особую проблему представляет дифференциальная диагностика между злокачественными новообразованиями головного мозга и псевдотуморозными вариантами демиелинизирующих заболеваний [19, 20]. Большие области демиелинизации белого вещества головного мозга должны вызывать настороженность в отношении возможных лимфом или глиом ЦНС.
Диагностика многоочагового поражения ЦНС при подозрении на опухолевое поражение
При подозрении на первичную опухоль или метастатическое поражение ЦНС стандартом диагностического обследования является выполнение МРТ головного мозга с контрастным усилением в режимах Т1, Т2, Т2 FLAIR, либо в трех проекциях, либо тонкими срезами в аксиальной проекции (в режиме SPGR) [21].
Нейровизуализационные признаки лимфом ЦНС
ПЛЦНС обычно представляет собой единичную паренхиматозную массу. Множественные поражения регистрируют у 20—40% пациентов с ПЛЦНС без признаков иммунодефицита. Данный характер поражения отличается от вторичного поражения ЦНС лимфомами, для которых в 2 /3 случаев характерно лептоменингеальное распространение и только в 1 /3 случаев — паренхиматозные очаги [20].
Кровоизлияния и внутренняя кальцификация опухоли тоже являются атипичными признаками и встречаются довольно редко, чаще у пациентов с иммунодефицитом, а также получавших цитостатическую или радиотерапию [23].
ПЛЦНС в типичных случаях имеют характерные черты при нейровизуализации, отражающие гиперцеллюлярность и высокое ядерно-цитоплазматическое отношение данных опухолей. Для них свойственна изоинтенсивность по отношению к серому веществу в режимах T1 и T2 для большинства поражений (около 70%). Интенсивное гомогенное накопление контраста характерно для лимфом, в то же время кольцевидное накопление контраста характерно для пациентов, страдающих иммунодефицитом [18, 23]. В отличие от глиобластом для лимфом не показателен грубый некроз [20]. Отек является типичной характеристикой очагов ПЛЦНС, а его выраженность варьирует от умеренного до тяжелого. Обычно отек при ПЛЦНС выражен меньше, чем при злокачественных глиомах или метастазах [3].
К атипичным нейровизуализационным проявлениям ПЛЦНС относят лимфоматоз головного мозга — редкий вариант ПЛЦНС, для которого характерна диффузная инфильтрация вещества головного мозга без образования опухолевых масс, что радиологически проявляется в виде гиперинтенсивности белого вещества на Т2ВИ без накопления контраста [24, 25].
При невозможности определить характер поражения ЦНС по данным нейровизуализации и лабораторным показателям, а также при необходимости гистологического подтверждения новообразования необходимо проведение СТБ [26]. Следует отметить, что при подозрении на злокачественные новообразования биопсию не следует откладывать ввиду необходимости как можно более раннего начала специфической терапии. СТБ является общепринятой процедурой для диагностики внутричерепных поражений, к преимуществам которой относят малую инвазивность в сравнении с открытыми операциями и соответственно низкий риск осложнений, а также высокую диагностическую информативность [26]. По данным различных исследований, СТБ головного мозга дает положительные результаты в 40—99% случаев и обеспечивает точное нацеливание на любой поврежденный участок головного мозга с точностью в диапазоне от 1,2 до 2,8 мм [27]. Кроме того, этот метод применим у пациентов, которые не смогут перенести открытую операцию на головном мозге в связи с соматической отягощенностью. Тем не менее, и СТБ имеет противопоказания, среди которых следует отметить выраженный неврологический дефицит (гемиплегия, афатические расстройства), признаки повышенного внутричерепного давления, дислокации структур головного мозга, а также нарушения свертываемости крови [27].
Существуют протоколы, позволяющие увеличить диагностическую ценность данного метода. В частности, рекомендуется нацеливание по меньшей мере на две разные точки по двум различным траекториям и забор по меньшей мере шести образцов из каждой точки, что также не вызывает большего числа осложнений [27].
Тем не менее в ряде случаев результаты СТБ остаются отрицательными. К факторам, повышающим риск неудачной СТБ, относят небольшой размер пораженного участка, его глубинное расположение в веществе мозга, не-неопластический характер поражения, наличие некроза и низкую дифференцированность опухоли, а также низкое накопление контраста по нейровизуализации [27, 28].
В настоящее время не существует алгоритмов дальнейшей диагностической тактики в случае неинформативной СТБ, однако в литературе имеются данные о необходимости повторной биопсии у всех пациентов с подозрением на онкологическую или инфекционную природу заболевания [28]. В случае отказа от проведения повторной СТБ или невозможности ее проведения рекомендованы повторная оценка полученного гистологического материала в сторонней лаборатории, а также наблюдение в динамике. Осложнения СТБ головного мозга встречаются нечасто и обычно включают в себя геморрагические осложнения, инфекции и абсцессы в месте биопсии [26, 29].
Клинический случай
Пациентка М., 39 лет. С декабря 2017 г. беспокоили диффузные головные боли и нечеткость зрения, по поводу которых наблюдалась у офтальмолога с диагнозом «спазм аккомодации». При проведении скрининговой МРТ головного мозга патологии выявлено не было. В июле 2018 г. возникли выраженная головная боль, головокружение, нарушение зрения справа, двоение в глазах, общая слабость, затруднения при формулировке мыслей. По данным МСКТ головного мозга было выявлено объемное образование левой гемисферы с перифокальным отеком. Ввиду вышеуказанной симптоматики и результатов нейровизуализации пациентка в экстренном порядке была госпитализирована в отделение неврологии ФМБЦ им. А.И. Бурназяна для дообследования и лечения.
При осмотре больная была ажитирована, плаксива, с трудом подбирала слова. В неврологическом статусе были выявлены правосторонняя гомонимная гемианопсия, легкая неустойчивость в пробе Ромберга без четкой латерализации.
По данным МРТ с контрастным усилением, выполненной при поступлении в отделение неврологии (рис. 1), в левой гемисфере большого мозга супратенториально и интрааксиально визуализировался патологический МР-сигнал (DWI, FLAIR, Т2) измененного миелина, неоднородно повышенный от валика мозолистого тела (с признаками рестрикции), смежных отделов лимбической доли (ленточной, частично поясной извилин), перивентрикулярного и субкортикального белого вещества задневисочно-затылочно-теменной области; активное накопление контрастного препарата перивентрикулярным белым веществом и смежными отделами валика мозолистого тела; слабо выраженная дислокация срединных структур слева направо. Согласно заключению, объемное поражение левой задневисочно-теменной области могло соответствовать псевдотуморозной унилатеральной воспалительной демиелинизации, опухолевым изменениям (глиома низкой степени злокачественности, лимфома), токсоплазмозу.
Рис. 1. МРТ головного мозга, выполненная при поступлении в стационар.
1, 2, 3 — в последовательности Т2ВИ определяется перивентрикулярная неоднородная зона, полуциркулярно охватывающая задний рог левого бокового желудочка, с размерами 4,7×3,1 см в поперечнике, выраженным перифокальным отеком, умеренной компрессией задних отделов левого бокового желудочка и небольшим передним смещением; 4, 5 — в режиме FLAIR определяются изменения в левой гемисфере большого мозга, супратенториально, интрааксиально определяется патологический МР сигнал, неоднородно повышенный от валика мозолистого тела (с признаками рестрикции) и смежных отделов лимбической доли (ленточной, частично поясной извилин), перивентрикулярного и субкортикального белого вещества задневисочно-затылочно-теменной области; 6 — при внутривенном контрастном усилении визуализируется активное накопление контрастного препарата перивентрикулярным белым веществом и смежными отделами валика мозолистого тела.
По результатам проведенного обследования признаков системных и инфекционных заболеваний обнаружено не было. В ЦСЖ отмечено повышение белка до 0,55 г/л при нормальных значениях других показателей.
В связи с подозрением на злокачественное образование ЦНС, невозможностью достоверной верификации опухоли мозга по данным неинвазивных обследований 11.08.18 была проведена СТБ очага левой задневисочно-теменной области. По данным гистологического исследования, в полученных биоптатах были выявлены фрагменты ткани головного мозга с сохраненной структурой строения, очаговые периваскулярные инфильтраты из малых лимфоцитов с примесью плазматических клеток, небольшие по размеру очаговые внутримозговые инфильтраты. Согласно заключению, в биоптатах головного мозга злокачественного опухолевого роста, в том числе признаков лимфопролиферативного заболевания, не обнаружено; морфологические признаки энцефалита; клинически необходимо дифференцировать демиелинизирующие заболевания и энцефалит.
Пациентке была проведена пульс-терапия солумедролом 1000 мг, 5 курсов с положительной динамикой в виде уменьшения выраженности речевых и зрительных нарушений, положительная динамика также отмечена по данным МРТ головного мозга (рис. 2). 02.09.18 получены результаты анализа типа синтеза иммуноглобулинов в крови и ЦСЖ — 1-й тип синтеза, что соответствует воспалительному процессу. 03.09.18 пациентка была выписана из стационара с рекомендациями динамического наблюдения.
Рис. 2. МРТ головного мозга от 27.08.18.
1—4 — по сравнению с предыдущим исследованием отмечается значительная положительная динамика в виде уменьшения перифокального отека, уменьшения дислокации срединных структур в 2 раза (ранее 11 мм, при настоящем исследовании 5 мм); 5, 6 — ограничение диффузии в задних отделах левой гемисферы.
12.09.18 остро возникло ухудшение состояния в виде нарастания речевых нарушений, расширения границ выпадения правого поля зрения, невозможности сфокусировать зрение. В неврологическом статусе отмечено нарастание когнитивных и аффективных расстройств со снижением критики к своему состоянию, сохранялась правосторонняя гемианопсия, появились оживление сухожильных рефлексов с ног, клонусы левой стопы. 13.09.18 повторно была проведена МРТ головного мозга с контрастным усилением, данные которой показали отрицательную динамику по сравнению с предыдущим исследованием, а МР-признаки образования соответствовали множественной лимфоме головного мозга. 14.09.18 пациентка была повторно госпитализирована в отделение неврологии ФМБЦ, заочно консультирована специалистами НМИЦ нейрохирургии им Н.Н. Бурденко, которые рекомендовали повторное проведение СТБ для верификации лимфомы.
С целью выделения очагов образования с наиболее высокой метаболической активностью для повышения диагностической ценности последующей СТБ 17.09.18 была проведена ПЭТ-КТ головного мозга, согласно которой выявленные множественные очаги повышенного патологического накопления РФП супра- и инфратенториально были расценены как многоочаговое поражение головного мозга с высокой метаболической активностью 11 С-метионина. Учитывая недостаточную информативность проведенной ранее СТБ, 18.09.18 была проведена открытая биопсия.
По результатам гистологического исследования биоптата (19.09.18) в материале была выявлена ткань мозга с фокусами некроза, периваскулярным лимфоидным инфильтратом с соотношением CD20/CD3=1/1, невыраженной пролиферацией и реактивными изменениями глиальных клеток, отсутствовали признаки гранулематозного воспаления и опухолевого поражения. Полученный гистологический материал был отправлен для повторного исследования в две сторонние лаборатории. При повторном гистологическом исследовании в НМИЦ нейрохирургии им. акад. Н.Н. Бурденко в материале были выявлены фрагменты мозговой ткани с периваскулярной лимфоидной инфильтрацией и глиальной ткани со скоплениями лимфоидных клеток. Согласно заключению, указанные изменения могут встречаться при воспалительном и (менее вероятно из-за наличия плазматических клеток) при демиелинизирующем процессах; кроме того, подобная морфологическая картина характерна или для перитуморозной зоны, или для опухолевой ткани лимфомы после проведенного лечения, несмотря на то что убедительных данных об опухолевой патологии в представленном на исследование материале не выявлено. Было рекомендовано проведение очередной (третьей по счету) биопсии головного мозга. Альтернативное мнение было получено в НИИ детской гематологии им. Д. Рогачева, согласно которому убедительных морфологических признаков неопластического процесса и демиелинизирующего заболевания обнаружено не было. Иммуногистохимическое исследование полученных образцов выявило морфологическую картину, соответствующую продуктивному воспалению, в связи с чем было рекомендовано в первую очередь исключить вирусное поражение.
С учетом данных иммуногистохимии в качестве наиболее вероятных причин многоочагового поражения головного мозга пациентки стали рассматриваться энцефалит (вирусный, аутоиммунный) и злокачественное течение демиелинизирующего заболевания.
Учитывая положительный эффект проведенной при первой госпитализации пульс-терапии, был проведен повторный курс с положительной, но кратковременной клинико-нейровизуализационной динамикой. По данным МРТ головного мозга с контрастным усилением от 02.10.18, выявленные изменения (с учетом положительной динамики процесса от предыдущего исследования от 13.09.18) могут соответствовать демиелинизации, однако полностью исключить лимфому нельзя.
В качестве эмпирической терапии по поводу возможного вирусного поражения ЦНС с 12.10.18 пациентка получала терапию ацикловиром и внутривенными иммуноглобулинами (иммуновенин внутривенно капельно 1,25 мг (50 мл) — 45 флаконов на курс). Данные МРТ головного мозга с контрастным усилением от 16.10.18: отрицательная динамика по сравнению с предыдущим исследованием; в дифференциальном ряду рассматриваются демиелинизирующее заболевание, лимфома, инфекционная (паразитарная) природа выявленных изменений. Было принято решение о проведении КТ-перфузии головного мозга (рис. 3, рис. 4 см. на цв. вклейке), была выбрана зона интереса на уровне затылочных рогов боковых желудочков. Заключение: очаговое образование перивентрикулярно справа, а также образование в виде перивентрикулярной инфильтрации слева демонстрируют значительное увеличение объема и скорости кровотока. При сравнении с белым веществом лобных долей повышены показатели CBV (Cerebral Blood Volume — объем перфузии) более чем в 7 раз, CBF (Cerebral Blood Flow — скорость перфузии) более чем в 2 раза, MTT (Mean Transit Time — время транзита) более чем в 2 раза. В различных отделах больших полушарий головного мозга выявлены несколько образований, которые накапливают контрастный препарат до 60HU; очаговые образования в больших полушариях, отрицательная динамика очага в левой теменной доле. Повышение перфузии в исследованных очагах не позволяет исключить их опухолевый характер.
Рис. 3. КТ головного мозга (10.10.18).
1, 2 — мультипланарные реконструкции. Выделен раневой канал после биопсии, который распространяется на всю толщу образования в левой затылочной доле; 3 — аксиальная проекция. В парасагиттальных отделах затылочных долей определяются васкуляризованные образования.
Рис.4.КТ-перфузия головного мозга (24.10.18).
Признаки гиперперфузии парасагиттальных образований в затылочных долях.
В связи со сложностями в дальнейшей тактике лечения пациентка дополнительно проконсультирована различными специалистами.
Гематолог (16.10.18): учитывая отсутствие данных, свидетельствующих о лимфопролиферативном заболевании по результатам двух биопсий головного мозга в двух независимых лабораториях, судить о наличии гемобластоза невозможно. На фоне проведенных двух линий терапии (глюкокортикостероиды — ГКС, высокие дозы иммуноглобулина) отмечено клиническое ухудшение состояния пациентки. Ввиду невозможности установления диагноза необходимо рассмотреть вопрос о целесообразности выполнения повторной биопсии головного мозга.
Инфекционист (17.10.18): учитывая длительность заболевания, постепенное развитие неврологических симптомов, отсутствие интоксикационного синдрома, головных болей, временную положительную динамику на пульс-терапию, отсутствие воспалительных изменений в анализах крови и ЦСЖ, инфекционный генез заболевания маловероятен.
Результаты исследований на возбудителей нейроинфекций (17—22.10.18) (Mycobacterium tuberculosis complex, ДНК к вирусу Эпштейна—Барр, цитомегаловируса, вируса герпеса 6-го типа, вируса простого герпеса 1-го и 2-го типов, ДНК Candida albicans, Candida glabrata, Candida krusei, Candida parapsilosis/tropicans, ДНК Varicella Zoster virus, ДНК Toxoplasma gondii, ДНК Cryptococcus neoformans, ДНК JC-вируса), а также антитела к NMDA-рецептору отрицательные.
На фоне проводимой терапии состояние пациентки продолжало ухудшаться как клинически в виде постепенного нарастания очагового неврологического дефицита (появление и усугубление левостороннего гемипареза, нарастание когнитивных и аффективных нарушений), так и по данным нейровизуализации.
Рис. 5. МРТ головного мозга от 20.11.18.
По сравнению с предыдущим исследованием отмечается увеличение зоны отека в области ствола мозга с переходом на правую среднюю ножку и полушарие мозжечка, а также увеличение отека в перивентрикулярных отделах, подкорковых структурах и лучистом венце правого полушария. При контрастировании отмечается увеличение всех ранее описываемых очагов.
14.01.19 по данным аутопсии посмертно был установлен диагноз: ПЛЦНС с мультицентрическим характером поражения с локализацией в белом веществе обеих затылочных долей, лобно-теменных областях, правом полушарии и ножках мозжечка, стволе головного мозга (МКБ-10 С71.8).
Обсуждение
По нашему мнению, приведенный клинический случай демонстрирует трудности, возникающие при дифференциальной диагностике многоочаговых образований головного мозга. У данной пациентки проводили дифференциальный диагноз между злокачественными заболеваниями, в первую очередь ПЛЦНС, демиелинизирующими заболеваниями, инфекционным поражением ЦНС, аутоиммунным энцефалитом.
Одной из главных трудностей в постановке диагноза ПЛЦНС является то, что она не является частой патологией ЦНС. В исследовании I. Haldorsen и соавт. [23] было продемонстрировано, что среднее время между нейровизуализацией и постановкой диагноза у иммунокомпетентных пациентов с ПЛЦНС составляет в зависимости от паттерна поражения мозга 32, 3, 5, и 3 нед для пациентов без, с одним, множественными и диссеминированными очагами соответственно. Пациенты без очагов или с диссеминированными очагами чаще были диагностированы по результатам аутопсии. В представленном клиническом случае длительность диагностического поиска до летального исхода составила около 6 мес.
ПЛЦНС имеют ряд особенностей, отличающих их от других злокачественных опухолей головного мозга. В первую очередь это касается подходов к терапии, поэтому ранняя постановка диагноза является критически важной.
Признаки объемного поражения головного мозга, обнаруженные по данным нейровизуализации, должна в первую очередь вызывать подозрение на лимфому ЦНС. Для уточнения этого диагноза рекомендованы СТБ и проточная цитометрия ЦСЖ [18, 20]. Стоит отметить, что в некоторых случаях изменения в гистологическом материале, приводящие к недиагностической биопсии, могут носить ятрогенный характер [18]. Назначаемые с противоотечной целью ГКС, в первую очередь дексаметазон, являются одними из препаратов в рамках полихимиотерапии лимфом, а в случае лимфом ЦНС могут улучшать состояние за счет уменьшения отека вещества головного мозга [19]. Хотя начальная терапия ГКС может вызвать быстрое симптоматическое улучшение с драматическим улучшением при нейровизуализации примерно у 40% пациентов, ГКС-индуцированные улучшения могут увеличить риск биопсии головного мозга [30, 31]. ГКС-индуцированная отсрочка постановки диагноза может составлять от нескольких недель до месяцев. После первоначального эффекта повторное применение ГКС иногда приводит к более слабому лимфоцитотоксическому ответу [18, 30, 31]. В настоящее время рекомендуется, если это возможно, ограничить эмпирическое применение ГКС до постановки диагноза. Для предотвращения ложнонегативного результата СТБ вещества мозга следует проводить через 7—10 дней после отмены ГКС [18]. Если лимфома ЦНС подтверждена, ГКС должны быть отменены как можно быстрее, кроме случаев симптоматического масс-эффекта, связанного с опухолью [30].
Пациентка в представленном клиническом случае получала дексаметазон в рамках противоотечной терапии до первой биопсии образования головного мозга, что вначале привело к клинико-радиологическому улучшению, но при повторных курсах не показало своей эффективности. Обе СТБ образований головного мозга оказывались недиагностическими, хотя полученный материал был пересмотрен в 2 независимых лабораториях. Диагноз был установлен посмертно.
Неубедительная патоморфологическая картина также встречается при атипичных формах заболевания. По данным К. Rollins и соавт. [24], при лимфоматозе головного мозга диффузный паттерн поражения сопровождается периваскулярным скоплением как клеток лимфомы, так и ненеопластических лимфоцитов, что может имитировать энцефалитический паттерн поражения. В представленном нами клиническом случае результаты нейровизуализации, а также гистологических исследований не позволяли исключить наличие энцефалита.
У лиц с установленным диагнозом ПЛЦНС должна быть исключена системность заболевания, которая отмечается у 8% пациентов с изначально диагностированной ПЛЦНС [18, 32]. Таким образом, всем пациентам с ПЛЦНС необходимо определение стадии заболевания, что достигается при помощи КТ, ПЭТ-КТ в режиме «все тело» и биопсии костного мозга. При обнаружении ПЛЦНС следует также исследовать глаза, так как у 10—20% пациентов отмечается поражение органа зрения, которое только у 50% пациентов является симптоматичным [18, 30].
Проведение ПЭТ-КТ головного мозга не рекомендуется в качестве стандартного исследования для постановки диагноза. ПЭТ-КТ с 18 F-ФДГ, обладая высокой чувствительностью, помогает дифференцировать ПЛЦНС от других злокачественных опухолей ЦНС (глиобластомы, метастазы) [32, 33]. В нашем случае ПЭТ-КТ с 11 С-метионином было рекомендовано с целью выделения очагов с наиболее активной метаболической активностью для получения более информативных результатов СТБ.
Таким образом, дифференциальный диагноз многоочагового поражения головного мозга часто вызывает затруднения, особенно при атипичной клинической и магнитно-резонансной картине заболевания. На рис. 6 представлен диагностический алгоритм, который можно использовать при многоочаговом поражении головного мозга. Своевременная церебральная биопсия, особенно при подозрении на опухолевые или лимфоматозные процессы, остается методом выбора для верификации патологического процесса в диагностически сложных случаях.
Рис. 6. Алгоритм постановки диагноза у пациента с многоочаговым поражением мозга.
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
The authors declare no conflicts of interest.