Что воссоздает колорит легенды передает стилистику речи пророка пушкина
Сопоставительный анализ стихотворений «Пророк» А. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова (*Общие критические статьи)
Сопоставление стиля двух произведений: «Пророк» А. С. Пушкина и «Пророк» М. Ю. Лермонтова.
Сравнение стилей двух «Пророков» начнём с анализа более раннего стихотворения, затем обратимся к лермонтовскому «Пророку», написанному спустя пятнадцать лет после стихотворения А. С. Пушкина.
Стихотворение «Пророк» А. С. Пушкин написал 8 сентября 1826 года по пути из Михайловского в Москву.
Позади тяжёлый духовный кризис, который поэт преодолел в деревенской ссылке. В древнюю столицу ссыльного поэта доставили по вызову нового царя Николая 1. Царь вступил на престол после известия о смерти Александра 1 и мятежа 14 декабря 1825 года.
Стихотворение создано в середине творческого пути поэта, поэтому его можно назвать программным. «Пророком» завершается раннее творчество Пушкина и открывается вторая половина его творческой жизни.
Проследим, как развивается лирический сюжет этого стихотворения, как раскрываются в нём две темы: духовного преображения человека и назначения поэта и поэзии.
В первую очередь обращает на себя внимание то, что стихотворение не разделено на строфы. Очевидно, астрофичность помогает поэту подчеркнуть, что перед нами единый и непрерывный процесс духовного преображения земного, грешного человека в пророка.
В следующей части рассказывается о преображении земной природы человека. В первую очередь изменяются его органы восприятия мира: зрение и слух:
Перстами лёгкими как сон
Моих зениц коснулся он:
Отверзлись вещие зеницы,
Как у испуганной орлицы.
Душа поэта встрепенётся,
Как пробудившийся орёл.
Известно, что орлы обладают необычайно зорким зрением. В «Поэте» орёл выступает как символ свободы, независимости и гордости. В «пророке» не орёл, а орлица, может быть, потому, что она символизирует пробудившуюся душу героя.
Преображённый герой теперь обладает всеведением, он может предсказывать будущее, наделён даром пророчества. Необычайно тонкий слух позволяет ему слышать то, что не дано обыкновенному человеку:
Моих ушей коснулся он,
И их наполнил шум и звон:
И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полёт,
И гад морских подводный ход,
И дольней лозы прозябанье.
Герою открывается и надмирная высь, и подводная глубь, то есть вертикаль, уходящая в вечность. Но его восприятие мира расширяется и по горизонтали: перед ним раскрывается и земное пространство.
Далее процесс преображения всё более становится болезненным и «кровавым»:
И он к устам моим приник,
И вырвал грешный мой язык,
И празднословный, и лукавый.
И жало мудрыя змеи
В уста замершие мои
Вложил десницею кровавой.
Язык человеческий не способен вещать Божественные истины, во-первых, потому, что он «грешный»: в нём отсутствует чистота помыслов, святость и праведность. Во-вторых, он «празднословный»: очень часто человек склонен произносить пустые, праздные, ничего не значащие слова. В-третьих, он «лукавый», то есть хитрый, лицемерный, лживый. Лукавым называют дьявола, склоняющего человека на греховные мысли, чувства и поступки. Поэтому этот процесс можно считать духовным очищением человека. Грех человека чаще всего связан с его речью. Здесь важно отметить, что, рассказывая о рождении пророка, Пушкин опирался на Библию, на «Книгу пророка Исайи», главу 6. В Библии Исайя, увидев в храме Господа во славе и его ангелов, шестикрылых серафимов, испытывает чувство страха, осознавая свою греховность: «… горе мне! Погиб я! Ибо я человек с нечистыми устами…» В книге Исайи нравственное очищение происходит с помощью только одного действия. Серафим берёт клещами с жертвенника горящий уголь, касается уст пророка, произнеся: «вот это коснулось уст твоих, и беззаконие твоё удалено от тебя, и грех твой очищен».
Мы видим, что Пушкин не копирует, а творчески переосмысливает библейский сюжет, усиливая мотив длительности и сложности преображения героя. Горящий уголь появится после внутреннего очищения пророка:
И он мне грудь рассек мечом,
И сердце трепетное вынул,
И угль, пылающий огнём,
Во грудь отверстую водвинул.
Сердце человеческое «трепетное», потому что слабое, не способное вынести трудной миссии пророка, потому что им играют человеческие страсти. Сердце должно гореть, пылать огнём, чтобы жечь сердца людей.
Итак, преображение земной природы героя, его очищение произошли. Но такой мучительной операции не может вынести обыкновенный человек: «как труп в пустыне» он лежал. Только «глас Бога» может вызвать к жизни пророка, направить его на выполнение высокой миссии. К чему же призывает Бог пророка? Только преображённый герой может выполнить волю Бога:
«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей».
Четырёхстопный ямб Пушкина звучит торжественно благодаря многосоюзию, анафорическому повтору союза «и» в шестнадцати строках из тридцати. Богатство интонации создаётся с помощью многообразия способов рифмовки. В первых четырёх строках рифмовка перекрёстная. Мужская рифма чередуется с женской. Ритм замедленный – так автору удаётся передать духовное томление героя перед встречей с серафимом. В следующих шести строках, где показано преображение зрения и слуха героя, рифмовка смежная, две пары мужских рифм обрамляют пару женских – ритм стихотворения убыстряется, тональность становится более взволнованной. Далее используется опоясывающая рифмовка в сочетании со смежной. Тема пророческого призвания поэта нашла в стихотворении Пушкина яркое воплощение.
Итак, обращаясь к библейскому тексту, А. С. Пушкин, с одной стороны, творчески воссоздаёт его, а не слепо копирует, а с другой стороны, он сохраняет завораживающе торжественный стиль, свойственный классическим переложениям священных текстов. Высокий торжественный стиль создаётся с помощью библейской лексики, церковнославянизмов, анафорических повторов и инверсий.
Обратимся к стихотворению М. Ю. Лермонтова «Пророк», написанному в 1841 году. Это пример того, как Лермонтов возвращается к темам и образам Пушкина и по-своему их переосмысливает. «Пророк» Лермонтова является как бы продолжением и развитием «Пророка» Пушкина. Пушкин в своём стихотворении утверждает великое общественное значение поэзии, видит в ней могучее средство воздействия на умы и сердца людей. Лермонтов сопоставил своего поэта-пророка с современным обществом и показал, какая судьба ждёт поэта, посмевшего выступить с критикой общественной лжи и несправедливости.
Проследим, как развивается лирический сюжет и раскрываются образы в стихотворении Лермонтова «Пророк», попытаемся понять, в чём стилевое своеобразие произведения продолжателя Пушкина.
В отличие от пушкинского «Пророка», стихотворение Лермонтова разделено на строфы, всего их восемь. Словно продолжая стихотворение Пушкина, Лермонтов говорит, что его герой уже получил от «вечного судии» «всеведенье пророка». Этот дар позволяет ему читать «в очах людей» «страницы злобы и порока». Во второй строфе показано, что пророк приступил к выполнению своей миссии, но «близкие» забросали его «бешено» каменьями. В знак скорби и печали пророк посыпал пеплом «главу» и бежал из городов. Он оказался в пустыне. Но если у Пушкина это метафорическая пустыня, то у Лермонтова это реальная пустыня, где стал жить нищий пророк, не принятый людьми: «нет пророка в своём отечестве». Перед нами романтический изгнанник, не принятый, отверженный обществом. В отличие от людей, «тварь земная», хранит «завет предвечного» и покорна пророку. Он находится в гармонии с природой: звёзды слушают его, «лучами радостно играя». В следующих строфах передаётся отношение «старцев» к пророку. Для них это отрицательный пример гордости человека, не сумевшего «ужиться» с обществом. Они называют его глупцом, который посмел уверять, что он говорит от Бога.
Общее в произведениях – метафоричность поэтической речи, обращение к библейскому образу. Но по стилю эти произведения различаются. Стихотворение Пушкина философское, в нём больше церковнославянских слов, оно ближе к традициям классицизма. Лермонтов намеренно отказывается от архаизмов, у него не так много старославянизмов, как у Пушкина. Если у Пушкина величавый и торжественный слог, то Лермонтов использует разговорные интонации, свойственные романтическим произведениям. Развивая традиции романтизма, Лермонтов показывает одиночество романтической личности, его противостояние с обществом.
Таким образом, мы видим, что по стилю эти стихотворения отличаются, так как поэты ставили перед собой разные задачи. Пушкин хотел показать рождение пророка, утвердить высокую миссию поэта – пророка, поэтому использовал высокий и торжественный стиль. Лермонтов хотел показать печальную судьбу пророка, его отверженность и одиночество в соответствии с канонами романтизма, поэтому в его произведении мало старославянизмов и использованы разговорные интонации.
Урок литературы в 10-м классе по теме: «Три «Пророка». (Сравнительный анализ стихотворений «Пророк» А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Н.А. Некрасова)
Разделы: Литература
1. В процессе коллективной работы, путем сопоставления одноименных стихотворений «Пророк» Пушкина, Лермонтова и Некрасова, выявить, в чем особенность использования христианских мотивов в творчестве Н.А. Некрасова
2. Продолжить развитие умения анализировать, сопоставлять стихотворные тексты, логически мыслить, высказываться на литературную тему, применять ранее полученные знания в новой, незнакомой ситуации проблемного характера.
3. Нравственное и духовное воспитание с привлечением памятников мировой культуры (поэзия, Библия, живопись).
Оборудование: на каждой парте – карточки-информаторы, стихотворения: «Пророк» А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Н.А. Некрасова; репродукция картины И.Н. Крамского «Христос в пустыне».
Сравнительный анализ стихотворений «Пророк» А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Н.А. Некрасова
. Я освятил тебя, пророком
для народа поставил тебя.
Книга пророка Иеремии
Становление Некрасова – «религиозного» поэта прямо связано с его становлением как поэта народного и национального. У Некрасова нет «чистой» религии. У него она скорее обозначение народных или даже национальных черт: подвижничества, самоотвержения, способности к высокому страданию.
Темы покаяния, искупительной жертвы, подвижничества, храма, ведущие в творчестве поэта, – приметы подлинной духовности и, по сути, краеугольные камни христианского православия, евангельского и народного христианства.
Учитель: Тема религиозности Некрасова – одна из самых неизученных. По мнению Н. Скатова, со стихотворения «Влас» (1855) «круто и глубоко в творчество Некрасова входит религиозность, даже намека на которую нет ни в одном произведении, созданном за все предшествующие многие годы.
Н. Скатов пишет: «Становление Некрасова – «религиозного» поэта прямо связано с его становлением как поэта народного и национального. У Некрасова нет «чистой» религии. У него она скорее обозначение народных или даже национальных черт: подвижничества, самоотвержения, способности к высокому страданию» (обращение к материалам, записанным на доске).
Другой современный исследователь – Н. Мостовская утверждает: «Темы покаяния, искупительной жертвы, подвижничества, храма, ведущие в творчестве поэта, – приметы подлинной духовности и, по сути, краеугольные камни христианского православия, евангельского и народного христианства.
Сложность проблемы состоит в том, что Некрасов не был глубоко верующим человеком, в его творчестве переплетаются революционные идеи и связанные с ними чувства и библейские, евангельские мотивы.
– В каких произведениях Некрасова, рассмотренных нами ранее, присутствуют библейские мотивы? («Влас», «Похороны», «Зеленый Шум», «Памяти Добролюбова», «Сеятелям», в поэмах «Саша», «Тишина».)
Учитель: Тема нашего урока «Три «Пророка». Сегодня мы должны будем сопоставить стихотворения Пушкина, Лермонтова, Некрасова, имеющие одинаковое название – «Пророк».
Мы должны будем выяснить, что общего у всех трех авторов в представлении о миссии пророка? В чем отличие? В чем особенность использования христианских мотивов в стихотворении «Пророк» Некрасова? Результаты работы будем заносить в таблицу (заполняется на доске по ходу урока).
Критерии сравнения
Н. А. Некрасов
Лишено торжественности.
Учитель: Ребята! Давайте вспомним, кто такие пророки?
Учащийся: Пророк – это человек, наделенный сверхъестественным даром – предвидеть и предсказывать события, явления и предостерегать людей от ошибок.
Учитель: Кто выступает в качестве пророка в стихотворениях Пушкина и Лермонтова?
Учитель: Схожи ли сюжеты стихотворений Пушкина и Лермонтова? Что лежит в их основе? (Обращение к карточке-информатору. См. Приложение)
Учащийся: Сюжеты разные. Пушкинский – становление пророка. Лермонтовский – это жизнь поэта, ставшего пророком. В основе пушкинского пророка – книга пророка Исайи, Лермонтов обратился к «Книге пророка Иеремии» и к «Плачу Иеремии». Лермонтов выбрал трагический сюжет: непонимание во взаимоотношениях пророка и тех, кому он хотел служить.
Учитель: Как создают образ поэта-пророка Пушкин и Лермонтов?
Учащийся: Пушкинский пророк преображается духовно, у Лермонтова есть портрет пророка. Его видят со стороны. И этот портрет вызывает сочувствие. Пушкинский пророк торжествен. Лермонтовский суров.
Учитель: Что открылось поэту-пророку в стихотворении Пушкина и Лермонтова?
Учащийся: Гармония мира открылась лирическому герою в стихотворении Пушкина. Он готов к встрече с людьми, готов “глаголом жечь сердца людей”. Лермонтовский пророк увидел «Страницы злобы и порока»: он не принят людьми, он изгнан.
Учитель: Кто выполняет миссию пророка в стихотворении Некрасова? Подумайте, почему это стихотворение имеет посвящение, а в некоторых изданиях выступает как заголовок – Н.Г. Чернышевский?
Учащийся: Миссию пророка выполняет идеальный общественный деятель. Времена переменились – «Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан» («Поэт и гражданин»).
Учитель: Сам факт отражения в стихотворении мыслей Некрасова о Чернышевском бесспорен. Исследователи творчества Некрасова (В.Е. Чешихин-Ветринский) отмечают обобщенность, типичность образа некрасовского пророка, приложенного к любому человеку 70-х г., соединившему в себе революционный демократический идеал с очарованием нравственной чистоты и красоты.
Учитель: От чьего лица ведется повествование в каждом из стихотворений?
Учащийся: В стихотворениях Пушкина и Лермонтова повествование ведется от лица пророка. У Некрасова – от лица лирического героя.
Учитель: Сколько точек зрения выражено в стихотворении «Пророк» Некрасова? (Обратите внимание на прямую речь, кому она принадлежит? Найдите и прочитайте эти точки зрения.)
Учащийся: Помимо точки зрения самого лирического героя, в «Пророке» Некрасова точно (с помощью прямой речи) передаются точки зрения неизвестного, упрекающего пророка («Забыл он осторожность! Он будет сам судьбы своей виной!) и пророка («Жить для себя возможно только в мире, но умереть возможно для других»).
Некрасов в своем стихотворении показывает историю пророка не изнутри, а со стороны, предельно (максимально) объективизирует ее.
Учитель: Что общего у всех 3-х пророков в представлении о миссии пророка? В чем отличие (чтобы легче было ответить на этот вопрос, обратите внимание на то, в чем состоит миссия пророка; кем она оценивается). Сравните 3 отрывка: у Пушкина – последняя строфа, у Лермонтова – первые строфы, у Некрасова – последняя строфа.
Учащийся: У всех 3-х авторов пророк – посланник Бога, он не принадлежит себе с того момента, как проявил готовность к встрече со Всевышним. Этим его свободный выбор исчерпывается. Миссия пророка у Пушкина и Лермонтова – именно пророчествовать, «глаголом жечь сердца людей»
Учитель: Сравните последнюю строфу «Пророка» Пушкина и цитату из Евангелия от Марка. Видны явные переклички. Дано ли пророку знать, о чем ему предстоит говорить, почему?
Учащийся: Нет, не дано, т.к. абсолютно его отречение от собственной воли. Неслучайно финальные строки «Пророка» Пушкина – прямая речь, слово Бога, который не раскрывает сути прорицаний своему посланнику, но повелевает. » Восстань. виждь и внемли. Исполнись волею моей. жги», что согласуется с каноническим текстом не Ветхого, а Нового Завета. «не заботьтесь наперед, что вам говорить, и не обдумывайте; но что дано будет вам в тот час, то и говорите: ибо не вы будете говорить, но Дух Святый” (Мк,13;11).
Учитель: Каков пророк Лермонтова, если оценивать его с точки зрения выражения своей воли? Какова его миссия?
Учащийся: Пророк Лермонтова, самый «своевольный», сам поясняет содержание своих «глаголов» и выносит оценку совершаемому. При этом его миссия двояка, она сводится к исправлению рода людского – разоблачения «злобы и порока» и поучению в любви и истине.
Учитель: Миссия некрасовского пророка? Кто дает оценку судьбы пророка?
Учащийся: В стихотворении Некрасова оценку судьбы пророка выносят люди – «упрекающий» и лирический герой, которому, в буквальном смысле, принадлежит последнее слово. Предназначение пророка на этот раз – «не провозглашать любви и правды чистые ученья» (Лермонтов). Напомнить погруженным в суету и «жизнь для себя» людям о Боге он должен иначе – не словом, а делом, своей крестной жертвой.
Учитель: Обратимся к лексическому строю стихотворений Пушкина и Лермонтова, Некрасова. Найдите в каждой строфе всех стихотворений слова, которые, на Ваш взгляд, соотносятся с темой богоизбранности, предназначения, отречения от своего «я» (т.е. слова, имеющие евангельский колорит).
Учитель: Только что мы нашли в тексте Некрасова слова, которые могут быть связаны с библейским текстом. Сравните, где ярче стилистически окрашены слова: в стихотворении Некрасова или Пушкина и Лермонтова?
Учащийся: В стихотворении Некрасова они не столь ярко окрашены, как в стихотворениях Пушкина и Лермонтова. Речь о стилизации, намеренном подборе слов высокого стиля идти не может.
Учитель: Исследователи установили, что в «Пророках» и Пушкина, и Лермонтова есть явные и скрытые отсылки к тексту Ветхого и Нового Завета – книгам Исайи, Иеремии, Ионы, Евангелию от Марка, Псалмам, по которым мы можем отожествить Бога, пославшего героев с Богом – Троицей, одна из ипостасей которой – сын Божий, Иисус Христос.
У Некрасова о пославшем пророка сказано: «бог Гнева и Печали».
Когда в повествовании евангелистов Христос предстает гневающимся, печальным, говорит о себе как о боге гнева?
Заранее подготовленный ученик напоминает евангельские эпизоды.
Учитель: В Евангелии мы видим Христа во Гневе, когда он изгоняет торгующихся из храма, обличает фарисеев, упрекает жителей Иерусалима, которым истина о Боге Едином была открыта раньше, чем эллинам и другим племенам.
Во всех случаях гнев Христа относится к случаям хулы на Духа Святого, намеренного искажения истины людьми, которым она была открыта. Печалится Христос, когда чувствует свою оставленность учениками, которые не смогли бодрствовать с Ним и часа, когда «душа его скорбела смертельно», Петром, который трижды отречется от Него, Иудой, который его предает, и даже Всевышним (молитва о чаше, восклицание на кресте: «Зачем меня оставил»). Печалится Христос, видя, как «народ избранный» легко отходит от веры, как те же люди, которые встречали его с пальмовыми ветвями и выстилали коврами Ему путь, через малый срок глумятся над Ним и требуют: «Распни Его!».
Гнев и печаль Христа относятся к сознательной лжи (а не искреннему заблуждению) и отступничеству.
– Найдите в стихотворении Некрасова те строки, которые могли бы вызвать «Гнев и Печаль» Христа (и тем самым соотносятся с этими эпитетами)?
Учащийся: Эта точка зрения «Упрекающего», переданная как дословно, через прямую речь (осуждение пророка, хула на Духа Истины, который, по Библии, сходит на посланников Божьих и говорит их устами), так и косвенно: «Не скажет он, что жизнь его нужна, не скажет он, что гибель бесполезна» (оправдание собственного отступничества).
Учитель: Обратимся к последней строфе стихотворения Некрасова. Первоначально стихотворение было напечатано без нее. В 1877 г. Некрасов дарит И.Н. Крамскому экземпляр «Последних песен», куда входит стихотворение «Пророк», и последняя строфа вписана поэтом от руки; причем последняя, шестнадцатая, строка случайно отрезана при переплете книги, отсюда и разночтения в изданиях.
– Что изменилось в стихотворении с включением последней строфы?
– О ком идет речь в первых двух строчках? С чьей судьбой соотносится судьба пророка? Почему?
– Исполнена ли миссия пророка, удалось ли ему «рабам земли напомнить» о Боге? Есть ли в стихотворении указания на это?
Учащийся: Таким указанием является сама позиция лирического героя, резко отмежевывающегося от «Упрекающего», вступающего с ним в спор. Для лирического героя, который прочитывает судьбу пророка именно под знаком судьбы Христа, это напоминание уже свершилось.
Учитель: Последняя строфа, как и весь текст некрасовского «Пророка», созвучны полотну И.Н. Крамского «Христос в пустыне» (1872). Искусствовед И. Ненарокомова, отмечая несомненную близость произведений Некрасова и Крамского, подчеркивает: можно подумать, что поэт, создавая «Пророка», глядел на «Христа в пустыне». В этом полотне Крамской показал трагедию мыслящего человека своей эпохи. В основу картины положена евангельская повесть о сорокадневном одиночестве Христа в пустыне. С образом Христа на полотне Крамского современники художника связывали представление о высокоодухотворенном человеке, готовом на жертвы во благо народа.
Вспомним уже известное из курса древнерусской литературы: основная проблема, поставленная еще древнерусскими книжниками, – проблема святости, понимаемой как обожение (максимальное развитие в себе черт образа Божия до полного уподобления Ему), – никуда не уходит, остается на протяжении всего пути, проделанного русской классикой. В стихотворении Некрасова «Пророк» мы видим новый поворот темы: святость достигается не трудным воспитанием в себе «внутреннего человека», – нет, если в мире невозможно свято жить, жить не только «для себя», то остается возможным жертвовать собой, «умирать для других». И это тот путь святости, который избирают для себя передовые люди эпохи, путь, по их мнению, единственно приемлемый, напоминающий чем-то времена первомученников христианства.
Перед Некрасовым стояла задача создания «святого» нового типа, жизненного образца, на который смогли бы ориентироваться люди новой формации. При формировании новой поэтической системы Некрасов обратился к уже существующим в русской культуре образам, заговорил на хорошо знакомом его читателям языке.
материал для подготовки к олимпиаде. Анализ стихотворений А. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова Пророк в 1826 год
Сравнительный анализ стихотворений
А. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова «Пророк»
В 1826 году А. С. Пушкин, находясь в ссылке в Михайловском, пишет стихотворение “Пророк”. Чуть позже, отправляясь на аудиенцию к Николаю I, который вызвал А. Пушкина из Михайловского в Петербург, поэт захватывает листок со стихотворением с собой. Почему же Пушкин придал такое важное значение этому стихотворению? После расправы над декабристами Пушкин переживает сильное потрясение и долгое время не пишет стихов. Находясь в ссылке в Михайловском, преследуемый мыслью “о друзьях, братьях, товарищах”, он обдумывает свою новую роль в обществе и свои возможности влияния на ход русской истории через фигуру Николая I. Поэт сознает, что обладает огромной властью над современниками. Образ библейского пророка, поучающего и спасающего свой народ, служит для А. Пушкина примером.
Стихотворение сложилось под непосредственным впечатлением от службы в церкви. Готовность к жертве, выраженная в библейской “Книге Исайи”, служит А. Пушкину примером. В отчаянном письме к Плетневу Пушкин восклицает: “Душа! Я пророк, ей-богу, пророк!”
Вживаясь в образ пророка, А. Пушкин почти текстуально следует за теми главами “Книги Исайи”, где Исайя рассказывает нам, как обыкновенный человек превращается в пророка. Библейская лексика, обилие церковнославянизмов создают высокую торжественность стиля и сообщают пушкинскому стихотворению сакральный смысл. Ведь пророк доносит до людей не свои собственные мысли, а то, что он услышал от Бога.
Подтвердим прямую связь пушкинского и библейского пророка текстуально.
И послан бысть по мне един от
Серафимов.
И прикоснулся к устам моим и рече:
се прекоснуся сие устам
твоим, и. беззакония твоя, и
грехи твоя очистит.
В руце своей имаше угль горяшь.
О, окаянный аз, яко.
И рече: или, и рцы людям
Глаголом жги сердца людей! сим.
И шестикрылый Серафим на перепутье мне явился.
И он к устам моим приник,
И вырвал грешный мой язык,
И празднословный И лукавый.
И уголь, пылающий огнем.
Как труп в пустыне я лежал.
Конечно, славянский текст стихов Исайи творчески переосмыслен поэтом, и мы не можем говорить о простом заимствовании. Переложение псалмов и других библейских текстов — устойчивая традиция русской поэзии XVIII— XIX веков. В. К. Тредиаковский, М. В. Ломоносов, Г. Р. Державин — поэты русского классицизма — вспоминаются нам в связи с этой традицией. И А. Пушкин, сохраняя завораживающе торжественный стиль, свойственный классицистическим переложениям священных текстов, создает величайший философский манифест. По-моему, не столько перелагающий смысл Библии, сколько утверждающий мысль самого Александра Сергеевича Пушкина о жертвенном служении народу мудреца и поэта-пророка. Пушкинское стихотворение разные исследователи прочитывали по-своему. Некоторые ставили его в один ряд со стихотворениями о роли поэта и поэзии (“Поэт”, “Поэту”, “Поэт и толпа”), кое-кто рад был расценить пушкинского “Пророка” как политический демарш. Глубоко верующие люди видят в образе поэта-пророка посредника между Богом и людьми.
Проблему взаимоотношения пророка со всеми людьми, а не только с “мирской властью” решает и М. Ю. Лермонтов в своем стихотворении “Пророк”, являющемся откликом на пушкинское (написано спустя 15 лет, в 1841 г.). Лермонтов начинает с того, чем закончил Пушкин:
С тех пор как Вечный Судия
Мне дал всеведенье пророка.
Духовной жаждою томим
В пустыне мрачной я влачился
И шестикрылый Серафим
томиться – испытывать сильные душевные мучения, страдания
перепутье – «быть на перепутье» – находиться в состоянии сомнения
горний (уст.) – небесный
внимать – понимать, слышать, впитывать
Нужна еще высокая цель, высокая идея, во имя которой поэт творит и которая оживляет, дает смысл, содержание всему тому, что он так глубоко и точно видит и слышит, и так тонко и мудро умеет выразить в слове. Эта «цель» поэтически обозначена как «Бога глас», взывающий к пророку:
Исполнись волею моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей.
/голову посыпали пеплом/
наказание «отступников» от веры предков /их забрасывали камнями/
В основе сюжета стихотворения встреча поэта с людьми, ради которых он претерпел все изменения, «восстал» и мечтал «глаголом жечь сердца людей».
С тех пор как Вечный Судия
Мне дал всеведенье пророка,
В очах людей читаю я
устаревшие книжные и церковно-славянские слова, афористичные выражения:
Вечный Судия – Бог, Всевышний
всеведенье – обладание знанием обо всем. Именно это помогло Пророку понять тайные страсти и побуждения людей
любовь – это не только любовь к близким, но и любовь к человеку, любовь активная, оказывающая помощь и поддержку тому, кто в ней нуждается
чистые ученья – утверждение высокой нравственности и добродетели /Словарь Д.Н.Ушакова/
ближние мои – (не близкие, т.е. ограниченный круг людей), по религиозно-нравственным представлениям – всякий человек для другого близок
дар Божьей пищи – духовная
Предвечный – извечно существующий /а не Всевышний – выше сущего/, философское осмысление Бога
тварь – живое существо
Лучами радостно играя.
Здесь воплотилась мечта самого поэта: гармония природы, в которой душа лирического героя обретает покой, счастье.
Оценку деятельности Пророка дают старцы, самодовольно и безжалостно судящие поэта. Он для них – глупей! И не только глупец, а глупец наказанный Богом. Об этом говорит его бедственное положение
Как он угрюм, и худ, и бледен!
Смотрите, как он наг и беден,
Как презирают все его!
к которому они не испытывают никакого сочувствия. Это подтверждается словом «презирают». Они наоборот, удовлетворены тем, что перед ними изможденный человек, нищий, которого они изгоняют вторично.
В речи старцев нет образности выражений, присущих Пророку. Убогая мудрость старцев к этому не располагает. Для них характерны простота лексики, присущие разговорной речи интонации, односоставные предложения и повторения слов:
«смотрите: вот пример для вас!»,
«смотрите ж, дети, на него…»,
Сравнительный анализ стихотворений
А.С. Пушкина «Предчувствие» и М.Ю. Лермонтова «Тучи
Снова тучи надо мною
Собралися в тишине;
Рок завистливый бедою
Угрожает снова мне.
Сохраню ль к судьбе презренье?
Понесу ль навстречу ей
Непреклонность и терпенье
Гордой юности моей?
Бурной жизнью утомленный,
Равнодушно бури жду:
Может быть, еще спасенный,
Снова пристань я найду.
Но, предчувствуя разлуку,
Неизбежный, грозный час,
Сжать твою, мой ангел, руку
Я спешу в последний раз.
Ангел кроткий, безмятежный,
Тихо молви мне: прости,
Опечалься: взор свой нежный
Подыми иль опусти;
И твое воспоминанье
Заменит душе моей
Силу, гордость, упованье
И отвагу юных дней.
Тучки небесные, вечные странники!
Степью лазурною, цепью жемчужною
Мчитесь вы, будто как я же, изгнанники
С милого севера в сторону южную.
Кто же вас гонит: судьбы ли решение?
Зависть ли тайная? злоба ль открытая?
Или на вас тяготит преступление?
Или друзей клевета ядовитая?
Нет, вам наскучили нивы бесплодные.
Чужды вам страсти и чужды страдания;
Вечно холодные, вечно свободные,
Нет у вас родины, нет вам изгнания.
Предчувствие» Александр Сергеевич пишет в 1828г. (уже подавлено восстание декабристов, близкие друзья и единомышленники в ссылке, сам Пушкин испытывает все большее давление властей, находится под надзором, его литературные произведения подвергаются жесткой цензуре). Это стихотворение содержит в себе глубокие философские размышления поэта о жизни и смерти, о вечности и бренности бытия. Будущее Пушкин видит мрачным и безрадостным, предчувствует новые беды и тревоги:
«Снова тучи надо мною
Собралися в тишине;
Рок завистливый бедою
Угрожает снова мне..»
Символический образ сгущающихся туч усиливает ощущение тревоги и безысходности.
Сможет ли он, поэт, противостоять грубой действительности, сможет ли сохранить духовные ценности и нравственную чистоту, юношеские идеалы?
«…Понесу ль навстречу ей
Непреклонность и терпенье
Гордой юности моей. «
Разрушение привычного круга общения, потеря друзей, утрата легкости и беззаботности юных лет приводят Пушкина к ожиданию вечной разлуки, близкого конца. На смену бурным эмоциям, легкой и светлой жизнерадостности приходит спокойная сдержанность, почти фатализм: «…Равнодушно бури жду…»
И все же в душе поэта, несмотря ни на что, еще теплится надежда:
«…Может быть, еще спасенный,
Снова пристань я найду…»
В ожидании близкого конца жизнь приобретает новый свободный от чувственности, одухотворенный смысл:
«…Ангел кроткий, безмятежный,
Тихо молви мне: прости…
И твое воспоминанье
Заменит душе моей
Силу, гордость, упованье
И отвагу юных дней»
Абстрактные понятия (рок, судьба, непреклонность и др.) приобретают у Пушкина реальную, материальную сущность, это то, из чего складывается окружающий поэта мир.
Однако, несмотря на глубоко трагическое содержание, «Предчувствие», благодаря легкой форме, ритму и рифме не оставляет гнетущего и мрачного впечатления.
Стихотворение «Тучи» написано Лермонтовым в 1840г., когда поэт уже приобрел широкую известность и признание. Творчество Михаила Юрьевича вообще (и данное стихотворение в частности) пронизано чувством глубокого одиночества, разочарования, диссонанса с окружающим миром. Поэт ощущает себя изгнанником, непонятым странником во враждебном ему мире:
«Нет, я не Байрон, я другой,
Еще неведомый избранник,
Как он, гонимый миром странник,
Но только с русскою душой…..»
«…Кто же вас гонит: судьбы ли решение?
Зависть ли тайная? Злоба ль открытая?
Или на вас тяготит преступление?
Или друзей клевета ядовитая. «
Вопросы, которые волнуют Лермонтова на протяжении всего творческого пути, так и не находят ответов. Невозмутимая и холодная красота природы свободна и никому не подвластна, а страстная душа поэта имеет неразрывную связь с Родиной, для которой он чужой.
Это стихотворение необыкновенно напевно, мелодично по форме, однако оставляет после прочтения чувство тоски и безысходности.
Что же общего в этих стихотворениях и в чем их различие?
Стихотворения объединяют размышления поэтов о прожитой жизни, сожаления об утраченной юности и несбывшихся мечтах. В данных произведениях явственно чувствуется психологическая и моральная усталость и душевные страдания поэтов.
Духовный кризис человека в обществе отразился в стихах двух великих поэтов России, они предстают перед читателями не как бронзовые памятники, не как великое достояние, не как «наше все», а как страждущие, ищущие, страдающие люди. Искренне и задушевно великие поэты открывают самые потаенные глубины человеческого сердца, отыскивают и видят свет там, где, казалось бы, царит кромешная тьма.
Сравним лирику Лермонтова и Пушкина. Для лирического героя Пушкина время и связанные с ним понятия (движение, развитие, эволюция, смена поколений, смена жизненных циклов) всегда наполнены положительным смыслом (см. «Телега жизни», «Воспоминание»). Для героя Лермонтова время всегда отрицательный, обременяющий фактор; чувствуется стремление вырваться за его пределы. Ср.: взаимоналожение прошлого, настоящего и будущего, воспоминания и предчувствия в стихотворении «Сон» («В полдневный жар, в долине Дагестана. »); взаимоналожение нескольких эпох в стихотворении «Ветка Палестины» 1837 г.; найдите также косвенное указание на время как на трагический фактор в стихотворении «Выхожу один я на дорогу. ». Такое неприятие времени — важная особенность поэтического мира Лермонтова. Понятие времени несет в себе напоминание о неизбежности смерти (как писал русский философ, богослов и поэт В. С. Соловьев: «Смерть и Время царят на земле. ») Неприятие времени — это неприятие смерти, тоска по Вечности, по бессмертию. В соответствии с этим конфликт мечты и реальности может выражаться как конфликт с временем — не столько в смысле социально-политическом, сколько в философском: неудовлетворенность настоящим, тоска по прошлому, мечта о будущем. Романтический идеал связывается с прошлым или будущим, противопоставляется неудовлетворительному «настоящему». Таким образом, характерное романтическое «двоемирие» коренится в психологии поэта, структуре его личности. Идеальный образ прошлого имеет определенные мифологические истоки: утерянный человеком рай (идеальное прошлое человечества в целом) и жизнь души до рождения (идеальное прошлое отдельного человека).
В частности, тема стихотворения «Ангел» — мировая тоска, «томленье» души, принесенной ангелом на землю, по тому миру, откуда она пришла, по небесной родине («И звуков небес заменить не смогли // Ей скучные песни земли»).
4. Неудовлетворенность своей судьбой. В стихотворении «Благодарность» (название имеет иронический смысл) этот мотив звучит как обида, на Бога, и эта своеобразная «антимолитва» заканчивается призыванием смерти. В стихотворении «Мое грядущее в тумане. » сначала говорится о неудовлетворенности данной от Бога судьбой («Зачем не позже иль не ране // Меня природа создала? // К чему Творец меня готовил. »), а затем предлагается особое понимание судьбы: познать людей и обрести власть над ними («Я дерзко вник в сердца людей // Сквозь непонятные покровы // Приличий светских и страстей. ») ценой частичной утраты доброго начала в себе («С святыней зло во мне боролось, // Я удушил святыни голос. »). Мотивы этого стихотворения воспроизводятся в дневниковой записи Печорина от 16 июня (начиная со слов: «Два часа ночи. Не спится. »). Сравним это стихотворение с пушкинским «Пророком». У Пушкина пророк должен нести что-то людям, и к этому его призывает Бог. У Лермонтова герой стремится, напротив, взять что-то от людей, обрести власть над ними и готов во имя этой цели изменить добру. Это придает образу героя демонический оттенок.
Судьба поколения 30-х гг. в лирике М. Ю. Лермонтова
Эту тему можно осмыслить как в узко литературном контексте, так и в глубокой социальной и историко-культурной перспективе. У Лермонтова тема обреченного поколения вытекает из общего романтического конфликта мечты и реальности, из основополагающего для этого поэта мотива неудовлетворенности своей судьбой, местом и временем своего рождения. Но наряду с этим субъективным аспектом присутствует объективный: расцвет творчества Лермонтова приходится на эпоху «безвременья» (А. И. Герцен), временного спада социальной активности, и это ощущается поэтом как личная трагедия (чтобы понять это, достаточно сопоставить Лермонтова с молодым Пушкиным). «Поэт». Стихотворение, в котором аллегорически изображается кризис современной поэзии, объясняемый социальной апатией. Характерно, что себя лирический герой Лермонтова не отождествляет с таким «поэтом». Напротив, он обращается к этому «поэту» с гневной филиппикой, обличением-отповедью, призывая его «проснуться» и снова вернуть себе достоинство «пророка».
«Не верь себе». Снова Лермонтов обращает к современному поэту слова горькой отповеди. Лирический герой становится на точку зрения «толпы», показывая, что ее бытие достойно глубокого осмысления, призывает увидеть беду этого поколения.
«Дума». В этом стихотворении дана подробная характеристика поколения, во многом перекликающаяся с мотивами предисловия к роману «Герой нашего времени». Внутренний конфликт поколения связан с утратой духовных ценностей, равнодушием, душевным «холодом» при «огне» в крови (ср. апокалиптический образ «теплохладности», наводящий на мысль, что лермонтовский герой мучается, как в аду). Одновременно здесь присутствует и «внешний» конфликт: эпоха не дает возможности реализовать себя; об этом же говорит Печорин. В «Думе» лирический герой полностью отождествляет себя с отрицательным образом поколения, видя в этом свою глубокую трагедию.
Образы и мотивы, характерные для темы поколения:
1. Образ «сверстника» (главный акцент на том, что «годы проходят, все лучшие годы», мотив рано состарившегося юноши, «морщины на челе» и др. «Ужасная судьба отца и сына // Жить розно и в разлуке умереть. » — биографический контекст).
2. Образ «современника» (главный акцент на характеристике эпохи, здесь тема поколения получает эпическое направление, тенденция к сильному обобщению в стихотворении «Дума»). Отрицательное осмысление своего поколения через антитезу: «Да, были люди в наше время, // Не то, что нынешнее племя: // Богатыри — не вы!» («Бородино»).
3. Отождествление себя с каким-нибудь другим поколением (например, с поколением Андре Шенье: «За дело правое, быть может, я паду. »), где поколение воспринимается уже как символ.
Для лирики Лермонтова очень характерен жанр пейзажной миниатюры. Пейзаж переходит в философскую медитацию о смысле жизни и смерти («Горные вершины. »), одиночестве («Выхожу один я на дорогу. », «На севере диком стоит одиноко. », «Утес»), о родине («Родина»), о Боге («Когда волнуется желтеющая нива. »). Образы природы аллегоричны и символичны, в них воплощаются мысли и чувства поэта, раскрывается мир лирического героя, передаются его настроение и состояние («Парус», «Тучи»). Лермонтов предпочитает южный экзотический пейзаж («Кавказ»), но в поздней лирике появляется пейзаж русской деревни, в котором заметна пушкинская традиция («Родина»).