чему и как учили в советской школе
Новое в блогах
Советские школы — что там было на самом деле
Так, друзья — сегодня будет большой и интересный пост про то, что на самом деле происходило в советских школах. Фанаты СССР по какой-то неизвестной мне причине считают советское образование идеальным — мол, отличые школы были в СССР, а сейчас что, сейчас «поколение ЕГЭ» даже 2+2 сложить не могут, а в СССР все учебные программы составлял чуть ли не лично великий учёный и изобретатель товарищ Сталин!
Но на самом деле такое положение вещей очень далеко от истины. Совковые школы были чуть ли не самыми отсталыми и архаичными по всей Европе, а из детей там готовили не самостоятельно мыслящие личности для жизни в свободном государстве, а персонал для работы внутри советской системы — пичкая советскими мифами и пропагандой. Далеко не в последнюю очередь в «кризисе девяностых» (о котором так любят порассуждать фанаты СССР) сыграла роль именно советская школа — она научила детей поклоняться Ленину, но не научила жить в реальном мире.
Итак, в сегдняшнем посте — самый полный и правдивый рассказ о том, что представляли собой советские школы. Заходите под кат, там интересно. Ну и в друзья добавляться не забывайте)
Главный и основной принцип советской школы, которому были подчинены все остальные принципы — это насилие над личностью. Основной задачей учителей была подготовка из «необработанного материала» (детей) готовых «специалистов-винтиков» для советской системы. Что интересно — в СССР такое было не всегда, в 1920-е годы существовали некоторые эксперименты в этой области, но с приходом к власти великого агронома и языковеда всё это сошло на нет, и школа приобрела всем вам хорошо известный вид — с доминирующей ролью учителя и четкими правилами и методиками преподавания.
Если вдуматься, то советская система школьного обучения очень напоминала призывную армию — ребенка 6-7 лет отрывали от родителей, бросали в коллектив из 30 таких же, одетых в форму, закрепляли за ним строго определенное место в классе, приучали ходить строем и прививали мысль, что вот эта тётя в черном платье здесь царь, бог и воинский начальник. Точно так же, как и в армии, у учеников отсутствовало право на ошибку и право на приватность — «плохие поступки» считалось нужным и полезным обсудить и высмеять всем коллективом, и даже для того, чтобы просто выйти в туалет, ученик должен был поднять руку и рассказать, зачем и куда он собрался выйти.
Отчасти именно поэтому школа воспринималась многими советскими детьми как бесконечно унылое и неприятное заведение — что, кстати, отражено во многих советских фильмах про школу. Посмотрите сами — все ученики там только и ждут момента, чтобы поскорее свалить из класса (на переменку или на каникулы), и никто не говорит про школу как про какое-то приятное место.
2. Школьная дедовщина и хулиганы.
Как и в любой замкнутой среде, в которой люди оказались не по своей воле (вроде армии и тюрьмы), в советской школе появилась иерархия и дедовщина. Старшеклассники могли издеваться над младшими и третировать их — отбирая мелкие деньги на завтраки в буфете, раздавая поручения и т.д. Официально это осуждалось, но по сути учителя ничего не могли с этим поделать.
Кроме того, из-за переполненных классов с весьма разношерстным ученическим контингентом нередко возникали ситуации, когда 3-4 двоечника, прогульщика и курильщика унижали и третировали весь класс. Как правило, сидела эта банда «на галёрке» (на задних партах), мешая учителям вести уроки, а на переменах занималась троллингом отличников, хулиганством и отбиранием всяких ништяков (от денег до еды) у тех, кто слабее.
Что интересно, такой ситуации во многом способствовали переполненные классы — часто в них было по 30 и больше учеников, этого как раз было достаточно для того, чтобы в классе образовалась банда хулиганов, прослойка унижаемых (обычно 2-3 отличника и «тихони», на роль «пугала для битья» подходил также какой-нибудь «жирдяй» или «очкарик»), и молчаливое большинство, которое просто наблюдало за всем происходящим.
3. Уравниловка.
Официальная совесткая доктрина декларировала «равенство всех людей», что на практике однако выливалось в обычную уравниловку, когда сильных и умных старались уравнять со слабыми и дураками. Более-менее неплохо в советской системе образования чувствовали себя «серые мышки» (не наделенные особыми талантами, безынициативные), все остальные страдали.
К «отличникам» было хорошее отношение только в спецшколах, тогда как в обычных школах их часто высмеивали и третировали одноклассники — «ты что, самый умный, что ли?», «из-за твоих знаний одному тебе пятерка, а всем нам четверки!», «ты что, хочешь больше всех знать?». В общем, действительно умным и успешным ученикам часто доставалось от «средненьких» одноклассников, и нужно было иметь сильный характер, чтобы выдержать эти нападки и не скатиться в серенькие «хорошисты».
С другой стороны обоза плелись двоечники — те, кто учиться не мог и не хотел, занимаясь вместо учебы стрельбой из рогатки по фонарям и курением в школьном туалете. Помимо того, что двоечники не учились сами, они еще не давали нормально учиться всему классу — срывая время от времени уроки и отнимая время у талантливых детей — часто такого прокуренного (а иногда и пропитого) Васю, у которого из одного кармана торчит рогатка, а из другого — пачка «Примы», «приписывали» к какому-нибудь отличнику, который в виде пионерского поручения (помимо своих уроков, факультативов и кружков) должен был заниматься ещё и с этим Васей. Вася по итогу всё равно шел в ПТУ, на завод или в армию, а вот отличник мог и не поступить в тот ВУЗ, в которых хотел, из-за нехватки свободного времени на подготовку.
Тут ещё следует добавить, что у родителей не было практически никакой возможности (за редкими исключениями) чтобы перевести своего ребенка в другой класс или школу, все дети были вынужденны учиться вот в такой уравниловке.
4. Советская пропаганда.
С первого дня в школе ребенка начинали готовить к жизни в советской системе — существовало множество обрядов иницииации (наподобие религиозных), только пройдя которые ребенок мог стать полноценным членом общества. Сперва маленького человека принимали в октябрята. Считалось, что для этого нужно обязательно быть хорошим, слушаться маму и уважать дедушку Ленина. Затем ребенка принимали в пионеры, где дети уже давали «пионерскую клятву», а к личности предъявлялись уже более высокие требования:
«Он гнезд не разоряет,
Не курит и не врет,
Не виснет на подножках,
Чужого не берет.
Затем должны были быть Комсомол и вступление в Компартию — система образования в СССР не допускала даже мысли о том, что в стране могут быть какие-то другие партии, какие-то другие авторитеты и какой-то другой курс развития.
Советская пропаганда сопровождала школьника на протяжении всех десяти лет обучения — многочисленные «пионерские комнаты», флаги, лозунги, песни и пляски, истории и сказки. Также ребенка с детсва приучали к мысли, что он может и должен работать бесплатно — все эти «пионерские поручения» по трате своего времени на двоечников, сборы металлолома, макулатуры и прочая бесполезная деятельность.
Помимо этого, детей постоянно втягивали во всякие грязные политические игры Совеского союза, заставляя выходить с плакатами в поддержку «детей Анголы», против «ползучей интервенции НАТО в наш советский Афганистан» и на демонстрацию 1 мая 1986 года.
5. Деградация профессии учителя, взятки и «подарки».
Одна из отличительных особенностей именно советской школы — это многолетняя постепенная деградация профессии учителя. В отличие от дореволюционных времен, когда преподавать в гимназии было почетным и неплохо оплачиваемым делом, в СССР всё скатилось к тому, что в учителя шли не самые амбициозные и умные, но зато хорошо управляемые люди. Как и в других профессиональных сферах — в сфере образования отсутствовали независимые профсоюзы, и часто директор либо завуч-самодур устраивал в школе тюремные порядки, заставляя учителей «ходить по струнке».
Зарплата учителя в СССР была крайне невысокой, в учителя шли, в основном, женщины, «прикрытые» зарплатой мужа. Отчасти именно поэтому в советской школе стала процветать система «подарков» и мелких взяток — родители нередко «заносили» учителям наборы конфет, коньяки, дефицитные колготки или просто деньги за то, чтобы Васе или Тане нарисовали хорошую отметку за четверть. Совветский учтель в большинсве своём человеком с двойной моралью — рассказывал о том, как нужно быть хорошим и правильным, но сам легко брал взятки и жил в системе «блата».
Кстати, вот эта управляемость, остутствие собственного мнения (отличного от мнения начальства) и бедность отчасти и породили ту современную ситуацию, когда именно школьные учителя, что работают на выборах, занимаются вбросами и фальсификациями. Вся эта сфера деградировала до такого состояния именно во времена СССР.
6. Низкое качество школьного образования.
Последний и самый важный пункт. Ну ладно — могут сказат поклонники СССР — там действительно была школьная муштра, уравниловка, пропаганда и не самые инициативные учителя. Но ведь образование-то было хорошим! Знания давали — ого-го! Нет, друзья, так не бывает. Некоторые знания по алгебре, геометрии и физике ещё не делают из вас образованного человека — ведь образование это целый комплекс мер, который направлен на то, чтобы помочь человеку стать самостоятельной личностью и реализоваться в жизни. Советская же система образования готовила человека лишь к существованию внутри советского строя, и была, по сути, абсолютно непригодной в других сферах.
Даже если разбирать преподавание отдельных предметов — то и тут тезис о «хорошей системе образования в СССР» терпит фиаско. Смотрите сами:
Математика, физика, химия. Более-менее средний уровень, не всегда достаточный для поступления в хороший ВУЗ (приходилось брать репетиторов и факультативы). В США и Европе уровень был ничуть не хуже, где выпускники школ и колледжей успешно строили космические корабли, автомобили и делали научные октытия.
Литература, искусство. Преподавание в советском ключе, возвеличивание соцреализма, игнорирование мировых тенденций развития. По сути — ноль. Советские дети штудировали «Малую Землю» и ни слова не слышали про Камю, Сартра и Бертрана Рассела. Фактически, весь XX век с его Нобелевскими лауреатами прошёл мимо, советские дети читали мёртвую макулатуру.
История. Полная антинаучная хрень, начавшаяся ещё во времена великого астронома и животновода. Истинные причинно-следственные связи событий размывались, и везде навязывалось марксистское видение истории.
Иностранные языки. Уровень преподавания — ноль. Покажите мне хоть одного советского школьника, который 10 лет учил французский, немецкий или английский язык и может бегло сказать на нём хотя бы 4-5 предложений, отличных от школьной темы «Что я знаю про Париж». Таких не существует в природе.
Социальные науки, науки об устройстве общества. Такая же антинаучная ерунда, как и в истории. Куча лженаук, которые с распадом СССР ушли в небытие.
В общем, как видите, никаким «сверхкачественным» советское школьное образование не было, а вся эта уравниловка и остальные негативные вещи шли только во вред.
Вот такой обзор советских школ у меня получился. Буду рад, если поделитесь этим постом с друзьями)
А вы помните, как вы учились в советской школе? Чем можете дополнить рассказ?
LiveInternetLiveInternet
—Метки
—Рубрики
—Подписка по e-mail
—Поиск по дневнику
—Друзья
—Постоянные читатели
—Статистика
Чему и как учили в советской школе
О вообще
В школу молодой советский человек шёл, когда ему исполнялось 7 лет. Некоторые родители старались запихнуть своё чадо в учение в 6 лет, но педагоги относились к этому с прохладцей, потому как в 6 ребёнок ещё не готов к систематической учёбе не только морально-психологически, но и чисто биологически.
Весь школьный курс был разделён на три этапа:
— старшие классы, с 8 по 10.
Классы 1 по 3 относились к начальной школе. В этот период детей (НАС!) учили элементарной грамотности и давали первичные представления об окружающем мире.
Состав уроков начальной школы не менялся все три года, разве что только во 2 классе добавляли иностранный язык. Самым массовым был английский, однако в школах изучали и другие языки, включая самую разную экзотику. Полный комплект европейских я не говорю, а за суахили не ручаюсь, но мне известны люди, изучавшие в школьные годы (не факультативно, а в рамках общей программы) китайский, турецкий и фарси.
В первом классе нас принимали в октябрята. В чём был глубокий эссенциальный смысл этой «организации» по прошествии стольких лет я уже сказать не могу, но мы носили октябрятский значок и считалось что весь класс составляет один октябрятский отряд. Ну а в третьем классе, по достижении 9 лет, нас принимали в пионеры. Это уже был гораздо более осмысленный шаг, там требовалось хотя бы заучить правила пионеров Советского Союза. Формально можно было и не вступать и, по рассказам учителей и знакомых, такие случаи бывали. Как правило по причине тяжёлой формы христоза головного мозга у родителей.
С 4 класса жизнь школьника резко менялась. Прежде всего, менялся классный руководитель. Во вторых, теперь уроки шли в предметных классах и школьники переходили из класса в класс. Ну и естественно, каждому предмету полагался свой учитель.
Менялся и состав предметов, прежде всего, добавлялись новые, а кое-что пропадало.
Что там было в нормальных условиях в 4 классе сказать точно не могу, потому как школа в которой я учился была экспериментальной и по причине экпериментальности, многое там делалось через зад. И вот пик этого «через зад» пришёлся именно на мой 4-й класс. Дальше, то-ли нужные люди получили свои диссертации, то-ли самым рьяным вставили через тот же зад по самые гланды, но с пятого класса у нас всё более-менее пришло в норму.
В некоторых школах с 8 класса происходила специализация: биологический класс, математический класс итп.
Также где-то с 6 или 7 класса, точно уже не помню, летние каникулы урезали на один месяц: на июнь полагалась производственная практика. Конкретная реализация этой практики сильно зависела от конкретной школы, её связей с научными и производственными организациями, ВУЗами и тп. Частенько вся «практика» сводилась к тому, что детей сгоняли в школу, давали задание убираться и оставляли балдеть.
В 8 классе мы переступали 14-летний рубеж, покидали по возрасту пионерскую организацию и многие (но далеко не все) вступали в Комсомол. Вот комсомол это уже было вполне осознанное деяние. Там всё уже было по взрослому и индивидуально: заявление, рекомендации 2 членов ВЛКСМ или одного от КПСС, членский билет и членские взносы (для школьников = 2 коп/мес. Для сравнения = 2 коробка спичек или два стакана газировки без сиропа в уличном автомате, или один разговор по телефону в уличном автомате). Процедура вступления в комсомол была довольно длительной, комсомольские билеты вручали в райкоме.
Ходовое мнение было, что членство в ВЛКСМ упрощает поступление в ВУЗ и вообще карьерный рост. На деле многие мои одноклассники поступили в ВУЗ и без этого. С другой стороны, для некоторых ВУЗов членство в Комсомоле было обязательным (Высшая школа КГБ, например).
8 класс был очень важным рубежом: по его окончании проходили экзамены и ученики получали аттестат. А по результатам аттестата происходило разделение: кто-то продолжал учиться в школе с прицелом на ВУЗ, а кто-то отправлялся осваивать рабочие специальности в ПТУ.
9 и 10 классы
Продолжалась история, подробно изучали историю СССР.
В 10 классе проходили астрономию, но большей частью уже проходили мимо.
Ну а завершалось всё Последним звонком (25 мая), выпускные экзамены (очень серьёзно! С плохим аттестатом про ВУЗ можно было сразу забыть!) и 25 июня проходили выпускные балы.
Выпускной бал проходил обычно в школе (что, IMHO, эссенциально правильно, ибо это не просто молодёжная пьянка, а прощание со школой). Начиналось всё с торжественного вручения аттестатов, потом пир. Пир этот предполагался безалкогольным и учителя с родителями следили, чтобы так и было. Но, естественно, уследить за всем не получалось, потому некоторые, особо выдающиеся личности надирались. Но это не было массовым явлением. Классы, кстати, оставались открытыми (кроме особо ценных и опасных помещений, типа библиотеки и каптёрки с реактивами в кабинете химии), так что бывшие уже школьники могли лишний раз поностальгировать в любимых классах.
Начинался бал вечером и завершался с рассветом. И мы, в последний раз, выходили из столь родных школьных дверей. В совершенно новую, уже взрослую, жизнь.
Рубрики: | Прекрасная Эпоха 2.0 или Неповторимые 70-е |
Метки: школа ссср история
Процитировано 9 раз
Понравилось: 28 пользователям
В школу молодой советский человек шёл, когда ему исполнялось 7 лет. Некоторые родители старались запихнуть своё чадо в учение в 6 лет, но педагоги относились к этому с прохладцей, потому как в 6 ребёнок ещё не готов к систематической учёбе не только морально-психологически, но и чисто биологически.
Весь школьный курс был разделён на три этапа:
— старшие классы, с 8 по 10.
Классы 1 по 3 относились к начальной школе. В этот период детей (НАС!) учили элементарной грамотности и давали первичные представления об окружающем мире.
Состав уроков начальной школы не менялся все три года, разве что только во 2 классе добавляли иностранный язык. Самым массовым был английский, однако в школах изучали и другие языки, включая самую разную экзотику. Полный комплект европейских я не говорю, а за суахили не ручаюсь, но мне известны люди, изучавшие в школьные годы (не факультативно, а в рамках общей программы) китайский, турецкий и фарси.
В первом классе нас принимали в октябрята. В чём был глубокий эссенциальный смысл этой «организации» по прошествии стольких лет я уже сказать не могу, но мы носили октябрятский значок и считалось что весь класс составляет один октябрятский отряд. Ну а в третьем классе, по достижении 9 лет, нас принимали в пионеры. Это уже был гораздо более осмысленный шаг, там требовалось хотя бы заучить правила пионеров Советского Союза. Формально можно было и не вступать и, по рассказам учителей и знакомых, такие случаи бывали. Как правило по причине тяжёлой формы христоза головного мозга у родителей.
С 4 класса жизнь школьника резко менялась. Прежде всего, менялся классный руководитель. Во вторых, теперь уроки шли в предметных классах и школьники переходили из класса в класс. Ну и естественно, каждому предмету полагался свой учитель.
Менялся и состав предметов, прежде всего, добавлялись новые, а кое-что пропадало.
Что там было в нормальных условиях в 4 классе сказать точно не могу, потому как школа в которой я учился была экспериментальной и по причине экпериментальности, многое там делалось через зад. И вот пик этого «через зад» пришёлся именно на мой 4-й класс. Дальше, то-ли нужные люди получили свои диссертации, то-ли самым рьяным вставили через тот же зад по самые гланды, но с пятого класса у нас всё более-менее пришло в норму.
В некоторых школах с 8 класса происходила специализация: биологический класс, математический класс итп.
Также где-то с 6 или 7 класса, точно уже не помню, летние каникулы урезали на один месяц: на июнь полагалась производственная практика. Конкретная реализация этой практики сильно зависела от конкретной школы, её связей с научными и производственными организациями, ВУЗами и тп. Частенько вся «практика» сводилась к тому, что детей сгоняли в школу, давали задание убираться и оставляли балдеть.
В 8 классе мы переступали 14-летний рубеж, покидали по возрасту пионерскую организацию и многие (но далеко не все) вступали в Комсомол. Вот комсомол это уже было вполне осознанное деяние. Там всё уже было по взрослому и индивидуально: заявление, рекомендации 2 членов ВЛКСМ или одного от КПСС, членский билет и членские взносы (для школьников = 2 коп/мес. Для сравнения = 2 коробка спичек или два стакана газировки без сиропа в уличном автомате, или один разговор по телефону в уличном автомате). Процедура вступления в комсомол была довольно длительной, комсомольские билеты вручали в райкоме.
Ходовое мнение было, что членство в ВЛКСМ упрощает поступление в ВУЗ и вообще карьерный рост. На деле многие мои одноклассники поступили в ВУЗ и без этого. С другой стороны, для некоторых ВУЗов членство в Комсомоле было обязательным (Высшая школа КГБ, например).
8 класс был очень важным рубежом: по его окончании проходили экзамены и ученики получали аттестат. А по результатам аттестата происходило разделение: кто-то продолжал учиться в школе с прицелом на ВУЗ, а кто-то отправлялся осваивать рабочие специальности в ПТУ.
Продолжалась история, подробно изучали историю СССР.
В 10 классе проходили астрономию, но большей частью уже проходили мимо.
Ну а завершалось всё Последним звонком (25 мая), выпускные экзамены (очень серьёзно! С плохим аттестатом про ВУЗ можно было сразу забыть!) и 25 июня проходили выпускные балы.
Выпускной бал проходил обычно в школе (что, IMHO, эссенциально правильно, ибо это не просто молодёжная пьянка, а прощание со школой). Начиналось всё с торжественного вручения аттестатов, потом пир. Пир этот предполагался безалкогольным и учителя с родителями следили, чтобы так и было. Но, естественно, уследить за всем не получалось, потому некоторые, особо выдающиеся личности надирались. Но это не было массовым явлением. Классы, кстати, оставались открытыми (кроме особо ценных и опасных помещений, типа библиотеки и каптёрки с реактивами в кабинете химии), так что бывшие уже школьники могли лишний раз поностальгировать в любимых классах.
Начинался бал вечером и завершался с рассветом. И мы, в последний раз, выходили из столь родных школьных дверей. В совершенно новую, уже взрослую, жизнь.
Школьное поле экспериментов
Или чего мы не помним о советской школе.
Какая ваша первая ассоциация с советской школой? Наверняка строгая дисциплина и твёрдые знания. Единые для всей страны, а потому тщательно выверенные и непогрешимые учебники, бессменная школьная форма и строгий, но справедливый учитель — преисполненная достоинства женщина средних лет, которой побаиваются и родители учеников.
Спустя десятилетия советская школа предстаёт в коллективной памяти как нечто единообразное, как система с очень точными и практически неизменными характеристиками. Но и реформы сверху, и личные нововведения педагогов позволяют оценить школьную систему Советского Союза как поле непрекращающихся экспериментов.
Первые шаги: единая трудовая школа
История советской школы началась с экспериментального послереволюционного десятилетия. Первое решение советской власти о реформах образовательной сферы прозвучало в декрете об отделении церкви от государства и школы от церкви. Вскоре вся образовательная отрасль оказалась в острой ситуации, которая покажется знакомой педагогам 1990-х. Прежняя идеология отвергнута, а значит, старые учебники непригодны; все правила — от приёма учеников до снабжения школ — меняются.
Читайте также :
При этом нельзя сказать, что советское правительство ограничилось отменой всех прежних законов и не проводило собственной образовательной политики. Советская школа строилась по принципу единой трудовой школы. Единой она называлась потому, что заменила прежние сословные учебные заведения. Социальные барьеры между начальной деревенской школой, реальным училищем и гимназией были разрушены. Это не значит, что все школы стали одинаковыми, но каждая из них теперь соответствовала определенной ступени образования, по которым ученики могли неограниченно подниматься. Например, бывшая начальная школа в селе считалась теперь школой первой ступени; окончив её, подросток мог направиться в уездный город и поступить в семилетку, которая считалась школой второй ступени, и продолжить обучение с того уровня, на котором он закончил в деревне. Завершить среднее образование можно было в школе повышенного типа, то есть десятилетке.
Эти «ступени» и «типы» появились не случайно: слово «класс» не употреблялось, учеников делили на группы. Изгнанию авторитаризма не только из языка, но и из реальной жизни школ должны были способствовать ученические комитеты и общешкольные советы. Какой неформальной и бурной была общественная жизнь школ 1920-х, можно прочитать в повести Николая Огнева «Дневник Кости Рябцева».
Из книги Огнева можно почерпнуть и некоторые представления об экспериментах в преподавании. Школа Кости Рябцева живет по Дальтон-плану: ученики выполняют недельные и месячные задания, консультируясь с педагогами в «лабораториях». Не в каждой школе был возможен полноценный эксперимент, но отказ от традиционной предметной системы был всеобщим. Даже небольшие сельские школы, педагогов в которых было трудно заподозрить в склонности к новаторству, переходили от предметов к «комплексам». Например, ученики первой ступени изучали свой край как целостную тему: и географические особенности, и климат, и флору с фауной, и современное население, и исторические детали, и хозяйственный портрет. Что-то сообщал учитель, какие-то данные ученики должны были получить сами путем опросов или наблюдений за природой. Изменения произошли и в оценке: к концу 1920-х гг. распространился «бригадный метод», когда ученики сдавали зачеты не индивидуально, а группами.
Портрет советской школы 1920-х выглядит реализацией самых смелых утопических предложений. Следовать не учебнику, а реальности, давать проектные задания, стимулировать командную работу — чем не программа какого-нибудь кванториума? Реформы в практической педагогике сопровождались научным бумом, хотя не всё, что успели создать психологи и педологи, дошло до школ. Уже в начале 1930-х гг. эксперименты стали сворачиваться.
Читайте также :
Почему это произошло? Новый образ школы, сложившийся к концу 1930-х, соответствовал идеологии «социализма в отдельно взятой стране» куда больше, чем Дальтон-планы и свободные школьные советы, где ученик мог критиковать педагога.
Но причины поворота школьной политики в консервативное русло были отчасти и экономическими. Новые методы требовали весомого финансового обеспечения как на уровне школ, так и в педагогическом образовании. Потому наркомат просвещения пошёл по более простому пути: единообразная система подготовки педагогов, единые программы и учебники для всей страны, единоначалие в школе, дисциплина в классе. Установив над просвещением максимально жесткий контроль, власть смогла за короткий срок подготовить армию молодых педагогов и ввести всеобщее начальное обучение.
Оттепель как предчувствие
Модель советской школы в сталинский период сильно напоминала дореволюционную гимназию, где коммунистическая идеология заменила Закон Божий. Сходство усилилось, когда старшие классы стали платными (с 1940 г.) и было введено раздельное обучение девочек и мальчиков (с 1943 по 1954 гг. только в городах). Но уже во второй половине 1940-х гг. в школе начались перемены.
Попытки реформировать школу были вызваны реальными проблемами послевоенного общества: школа утратила свою роль и значение. У немногих подростков во время войны была возможность посещать школу, и уже в 1946 г. вузы столкнулись с недобором: им некого было зачислять на первый курс.
Некоторое время продолжали вводиться авторитарные дисциплинирующие меры (например, новые Правила поведения учащихся требовали беспрекословного подчинения ученика учителю), но зазвучали и другие предложения. Уже в 1944 г. нарком просвещения В. П. Потемкин объявил лозунг «борьбы с формализмом» в преподавании. Речь шла о том, чтобы меньше нагружать учеников зубрежкой определений и правил, а больше ориентировать их на понимание темы, пересказ своими словами, проводить лабораторные и практические занятия. Сразу же в печати появилась критика и «формализма в воспитании», игнорирующего интересы, склонности и особенности ребёнка.
Одним из главных новшеств в педагогике конца 1940-х гг. оказалось требование «индивидуального подхода», вызванное широко распространенным в послевоенные годы второгодничеством. Стандартные программы не работали на классах, составленных из разновозрастных учеников, у которых за плечами были годы вне школы. В ходе нескольких обсуждений в министерстве просвещения при участии экспертов-практиков и родилась формулировка «индивидуальный подход к каждому учащемуся». В педагогику вошли идеи уважения детского внутреннего мира и познания как творческого процесса. Не случайно одной из самых популярных книг среди учителей этого времени стала повесть Ф. Вигдоровой «Мой класс». Героиня книги проходит путь от заученных методик к пониманию каждого ученика, к человеческим отношениям с детьми и их семьями.
Читайте также :
На практике основные усилия министерства просвещения были связаны с материальным обеспечением работы школ, подготовкой большого числа новых учителей и ликвидацией отставания от требований программы. Как это отразилось на учителях?
С одной стороны, на педагога были возложены дополнительные обязанности: он по-прежнему отвечал за успеваемость учеников, но завышать оценки было невозможно, а проверки из разных контролирующих органов стали, как никогда, строгими и дотошными. С другой стороны, требование «индивидуального подхода» означало, что успешные нестандартные методики получили право на жизнь, как часть творческой работы педагога. Более того, в стране появилась практика сбора информации об опыте лучших учителей. Он обобщался и в специальных методичках, и на страницах «Учительской газеты». Внутри педагогического сообщества отклик нашли и призывы к отказу от формализма, и неясные идеи реформы школы. Именно в конце 1940-х — начале 1950-х гг. начали работу многие учителя, позднее прославившиеся как педагоги-новаторы, авторы «педагогики сотрудничества».
Скрытая диверсификация
Попытка масштабной школьной реформы произошла в СССР только в 1958 г. — так называемая «политехнизация школы». Ни концепция, ни термин не были новыми для СССР. С самых первых лет советская школа развивалась как трудовая, включавшая в программу, помимо основ наук, и освоение практических навыков. Лозунгом реформы 1958 г. было «преодоление отрыва школы от жизни». С этого времени и до 1966 г., когда реформа была свернута, немалое количество часов в средней школе (по некоторым подзаконным актам, до трети) уделялось производственной практике. Поскольку в школьных зданиях не было места для создания мастерских, руководители школ шли по более простому пути: «школьные производственные бригады» направлялись на уже существующие производства. Выезды на заводы и птицефермы целыми классами запомнились многим школьникам этих лет.